И не введи нас во искушение

      Я рывком села на постели и заморгала, когда сквозь щель в тяжёлых шторах прямо мне в глаза брызнул яркий солнечный свет. Сон, это был всего лишь сон! Не было ни Дьявола, ни горящей комнаты, ни трупов на полу… Просто мне приснился кошмар, и огонь я, наверное, увидела как раз потому, что солнце светило прямо мне в глаза. Прижав руку к бешено колотящемуся сердцу, я взглянула на будильник и убедилась, что до звонка ещё добрых полчаса. Я с облегчением откинулась на подушку. Сердце постепенно успокаивалось, высыхал пот, покрывший меня с ног до головы и заставивший прилипнуть к спине ночную рубашку. Сон постепенно терял свою яркость, хотя был ещё достаточно свеж в памяти. И надо сказать, что мой сегодняшний кошмар был на редкость реален.       В доме было тихо – мама уже наверняка возилась на кухне, но чтобы услышать звон посуды и шкворчание сковородки, нужно было спуститься на первый этаж. Я нахмурилась, пытаясь припомнить, какой сегодня день недели, и какое число – ухитрившееся вместить сразу несколько лет сновидение изрядно сбило меня с панталыку. О господи, а ведь сегодня вечером вернётся Джордж! А я обещала по его возвращении дать ответ. Окончательный ответ. Но так до сих пор ничего и не решила.       Я поднялась с кровати и прошлёпала в ванную, праздно размышляя на ходу, действительно ли я за одну ночь ухитрилась увидеть целых шесть лет, или мне приснились только последние сцены, а воспоминания обо всём остальном просто вложились по ходу сновидения. Иногда у меня такое бывало – я вспоминала во сне что-то, чего никогда не происходило наяву, и потом пыталась понять, реальные ли это воспоминания, или приснившиеся. Или, скажем, может ли быть такое, что я вспомнила другой свой сон, который забыла наяву, но во сне память проснулась.       Душ взбодрил меня, хотя неприятный осадок от кошмара ещё оставался. Воспоминания блекли, как им и положено, и я надеялась, что со временем они сотрутся совсем. Хотя теперь, оглядываясь назад, я немного удивилась, почему приснившееся так меня напугало. Никаких особых ужасов в моём сне не было, если не считать пары сцен в самом конце, но всё равно вспоминать его было неприятно. Я приказала себе не думать о нём и спустилась на кухню.       Завтрак уже ждал меня. На тарелке лежала горка тёплых вафель, горшочек с кленовым сиропом был заботливо прикрыт от залетавших в дом фруктовых мушек. По всей кухне плыл восхитительный аромат свежего кофе.       – Чёрный, как всегда? – спросила мама, когда я села за стол. – Может, всё-таки добавить сливок?       – Нет, мам, спасибо.       – Ну, как хочешь.       – Папа уже ушёл?       – Нет, но не отвлекай его уж очень разговорами, сегодня у него какое-то важное совещание. Жаль, что твой Джордж уезжает – он мог бы занять место юрисконсульта, Стивен говорит, что у них как раз появилась вакансия. Твоему отцу он нравится, да и мне тоже.       – А уж мне как нравится, мама, – пробормотала я, опуская глаза в чашку. Чувство дежа-вю было невероятно острым, и я нахмурилась, пытаясь понять, что ему причиной. Если подумать, в нём не было ничего удивительного – я каждый день завтракаю на этой кухне, и наши утренние диалоги похожи один на другой. Но всё же что-то не давало мне покоя, и память, вопреки своему обыкновению в таких случаях, не стала меня мучить. Именно так начинался мой сон. Поворотный момент в моей жизни, когда я решилась выйти замуж и переехать в Нью-Йорк, а Джордж получил место в «Мильтон Чадвик Уотрс». С этого всё и началось.       – Что с тобой? – спросила мама. – Тебе нехорошо?       – Нет, мам, просто… кошмар приснился.       – А-а, – сочувственно протянула мама. – Бывает. Неприятно, конечно, но не смертельно.       Вошёл отец, поздоровался, поцеловал маму, подмигнул мне и сел напротив. Всё было точно так, как в моём сне, и я решила внести в этот сценарий некоторое разнообразие.       – Папа, а ты знаешь такую фирму – «Мильтон Чадвик Уотрс»?       – «Мильтон Чадвик Уотрс»? Нет, не знаю. Хотя, подожди-ка… – добавил отец, прежде чем я успела перевести дух. – Кажется, это какая-то юридическая контора, нью-йоркская, по-моему, Рики как-то упоминал о ней. А что?       – Ничего. Просто Джордж о ней тоже упоминал. Так, вскользь…       – Ну, он же вроде ищет работу в Нью-Йорке, так?       – Угу, – кивнула я. Торопливо допила кофе, поблагодарила маму и поднялась к себе. Дозвониться в справочную было несложно, и спустя пару минут я стала счастливой обладательницей справки, из которой не узнала ничего нового по сравнению со своим сном. «Мильтон Чадвик Уотрс» действительно существовала, и её основателя и руководителя звали Джон Мильтон. Поблагодарив оператора, я медленно положила трубку. Это ещё ничего не доказывало. Джордж действительно мог упомянуть об этой фирме, а моё подсознание во сне обыграло подзабытое название как захотело.       И так обычно немноголюдные, в этот ранний час улицы были почти совсем пусты. Утро выдалось просто загляденье – тихое и солнечное, предвещающее длинный, жаркий день. Стук каблуков чётко раздавался в тишине, пока я шагала по пятнистому от теней асфальту. Солнце мелькало в листве разросшихся лип и вязов, голубое небо пересекали две еле видимые полоски перистых облаков. У перекрёстка меня догнали подруги, и дальше мы пошли все вместе, чтобы явиться в магазин как раз к открытию служебной двери. Всё было в точности, как тогда, с той лишь разницей, что теперь я была тиха и молчалива, почти не поддерживая разговор. И мои мысли занимал отнюдь не Джордж.       Но ведь это невозможно. У меня никогда не было вещих снов, и предположить, что мне вдруг приоткрылось будущее, было бы глупостью. Джордж никогда не поступит со мной так, как в этом сне, а всех остальных людей, что мне приснились, и вовсе, скорее всего, не существует в природе. Нет никакого Кевина Ломакса, а мистер Мильтон – самый обычный человек, и вся его связь с дьявольскими силами исчерпывается тем, что он – тёзка автора «Потерянного рая». Мало ли какие бывают имена – вон, мой отец был лично знаком с человеком по имени Роберт Фрост, и тот, разумеется, не был вернувшимся с того света поэтом. Надо побыстрее выкинуть весь этот бред из головы и решить наконец, что же мне ответить Джорджу, когда тот вернётся.       А что если он скажет, что получил работу в этой чёртовой «Мильтон Чадвик Уотрс»? Хотя и в этом не будет ничего странного – если название корпорации я действительно узнала от него. А о Кевине его спрашивать бесполезно – если я правильно запомнила, Джордж говорил, что Кевин пришёл в фирму позже него, так что сейчас они встретиться не могут. Сейчас Кевин ещё живёт в маленьком городке где-то во Флориде, как же его… Ведь говорил же он мне, как тот называется… Вроде бы Джексонвилль. Тьфу ты, опять я думаю о Кевине как о живом, реальном человеке.       Покупателей в магазине ещё не было, и никто не мешал мне пройти в отдел карт и путеводителей. Городок под названием Джексонвилль во Флориде действительно имелся. Выяснить бы ещё, живёт ли там кто-то по фамилии Ломакс. Или лучше не стоит? Я попыталась вспомнить, что ещё сегодня должно было произойти согласно моему сну, и загадала: если появится Тони с друзьями – доведу дело до конца, а если нет, то отныне и навсегда зарекусь маяться дурью. Между тем день шёл своим чередом, приближался обеденный перерыв, но Тони не появлялся. И я даже ощутила что-то вроде разочарования, хотя это, конечно, было только к лучшему.       – Тю-ю! – свистнуло вдруг над самым ухом, и я вздрогнула. – Ты что-то совсем никого не замечаешь.       – О, какие люди к нам пожаловали! – я вымученно улыбнулась, оборачиваясь к смуглому парню, нависшему над прилавком. За ним стояла пара его приятелей. – Что тебе, Тони?       – Пачку «Мальборо» и три банки тоника. Чёй-то тебя давно не было видно.       – Я всё время здесь, – я привстала на цыпочки, дотягиваясь до верхней полки.       – Да? А как не зайду – тут всё Люси да Люси, а тебя нет. Признавайся – на свиданки бегаешь?       – А ты сам, что ли, хочешь пригласить?       – Щас, размечталась. На тебя вон Джонни запал, – парень подтолкнул своего приятеля. Тот замотал головой, улыбаясь до ушей. – Запал-запал!       Они смеялись, и я смеялась вместе с ними, в то время как моё сердце колотилось точно так же, как в первые мгновения после пробуждения. Я неплохо помнила этот день, один из самых важных в той моей жизни из сновидения. И теперь сон совпадал с реальностью до мельчайших деталей, кроме тех случаев, когда я сама хотела что-то изменить. Это не могло быть простым совпадением. Но я должна была убедиться в том наверняка.       В обеденный перерыв я направилась в библиотеку. Пришлось слегка повоевать с библиотечным компьютером, но в конце концов он послушно выдал мне адресную книгу флоридского захолустья. Вот и Джексонвилль. И снова сердце пустилось вскачь, когда под буквой «Л» я увидела знакомую фамилию: «Ломакс Кевин», и сразу же – «Ломакс Мэри-Энн». Рядом с именами стояли номера телефонов. Теперь оставалось только протянуть руку и снять трубку, но я медлила, чувствуя малодушное желание не узнавать больше ничего. Но сегодня был день моего решающего выбора, и сделать его я должна была с открытыми глазами, а для этого требовалось удостовериться, что приснившееся мне сегодня – не бред. Дозвониться во Флориду оказалось довольно долгим делом, но в конце концов там ответили.       – Слушаю вас, – сказал приятный женский голос. Очень хотелось спросить, как зовут мою собеседницу (а кто, спрашивается, кроме жены мог ответить в его доме?), но я сдержалась.       – Э-э… Мистера Ломакса позовите, пожалуйста, – попросила я, готовясь к тому, что дома его не окажется.       – Минутку.       На том конце загрохотала коснувшаяся твёрдой поверхности трубка, и наступила тишина. Секунды еле ползли, притворяясь часами, но вот наконец трубку снова подняли.       – Алло?       Я молчала, сжимая тёплый пластик враз похолодевшей рукой.       – Алло? – повторил до боли знакомый голос. – Кто это говорит? КОНЕЦ