Его мышиная пятница

      – Наки...       Сильным рывком ног Наклз скинул с себя одеяло, раздражённо поднимаясь с кровати. Мало того, что он целый час не мог заснуть в этой гостинице, ворочаясь в непривычном месте, так ещё летучая мышь, похоже, решила окончательно избавить его от самой слабой надежды на сон. Несколько минут ехидна угрюмо пыхтел, надеясь, что голос из-за стенки перестанет произносить его имя, так, как произносит его только она одна... да и вообще просто угомонится. Но мышь никак не переставала звать, и красный был готов сам себя так назвать, лишь бы ушастая прекратила. Ругая себя за то, что повёлся на её замысел и оказался тут вместо того, чтобы беззаботно сторожить свою реликвию на парящем острове, Наклз толкнул дверь. Что ей ещё может понадобиться, как не очередная возможность подшутить над доверчивым парнем, но, зная это, он продолжает идти, чтобы вновь спрятаться за мнимым недовольством.       – Что на этот раз? Обязательно было… – голос непроизвольно понизился до шёпота, стоило только заглянуть в её номер. – Ты же…       Смущение и злость смешались во что-то непонятное, лишая дара речи и способности двигаться. Наклз почувствовал, как воздух в его носу стал горячим, а щёки вдруг оказались краснее его иголок от одного вида этой бесстыжей воровки. Полностью голая, она опиралась спиной о подушку, закатив глаза, похоже, совершенно утратила связь с реальностью и не обращала ни на что внимания. Издавая непристойные звуки, жгучая охотница за сокровищами ласкала себя, облизывая пухлые губы каждый раз, когда с них срывалось его имя. Пелена удовольствия явно рисовала образ сильного и настойчивого ехидны, что неистово проникает внутрь, словно обезумевший зверь грубо лапает её грудь и попу, показывая свои истинные чувства и желания.       Наклз стиснул зубы, пытаясь найти в себе силы не смотреть на умопомрачительную фигуру девушки, не слушать сладкого голоса, и этот запах… Даже на расстоянии он чувствует, как капельки её соков медленно стекают по крепким бёдрам, не зря её удар ногой так силен… и почему он об этом подумал именно сейчас?       Ещё чуть-чуть полежать в его объятиях, провести кончиками пальцев по накачанному телу, прежде чем ненавистное солнце пробудит её. Летучая мышь цеплялась за остатки сна как только могла, уже осознавая, что приятная мечта нереальна и лучи, пробивающиеся в комнату через окно, сожгут всё до последней капли. Нехотя раскрыв глаза, Руж широко зевнула, обнажая острые зубки, игриво потрепала за щёку мирно сопящего парня. Тихонько хихикнув, мышка подтянулась повыше, чтобы уткнуться носом в его мордашку и прошептать нечто, что заставит краснеть этого упрямца и выдаст его притворство.       Уверенность в том, что ехидна уже не спит, понемногу уступала непониманию собственного состояния. Он всё ещё с ней, не исчез вместе с тайной фантазией, продолжая крепко прижимать свою мышку к груди.       – Ах ты… а ну отпусти меня! – беловолосая вырвалась из его хватки, осознав, что произошедшее ночью ей не приснилось. – Ты что натворил?! Да убери ты свои грязные лапы, чёртов насильник!        Наклз безуспешно пытался защититься от её яростных ударов – разъярённая воровка орала не своим голосом, словно хотела выбить из его головы все воспоминания о том, что было между ними сегодня.       – Ты совсем мозги потеряла? Забыла, что сама вытворяла? – ехидна прикусил язык, когда, засмотревшись на колыхающуюся грудь, пропустил особенно сильный удар. Он уже пожалел о том, что напомнил про ночь, когда она была о нём иного мнения. Кажется, осознание собственной слабости взбесило летучую ещё сильнее, и она оставила небрежные попытки прикрыться одной рукой, принимаясь избивать его обеими.       – Заткнись! Что бы ты понимал в девушках! Увидел, значит, и решил, что мне будет приятнее, если засадить свою здоровую штуку?! Я просто не могу поверить, как можно быть таким идиотом!       Наклз не нашёл, что сказать. Не пытаться же объяснить ей то, чего сам до конца не понимает, наверняка выйдет неуклюже и глупо, к тому же, мышь и слушать не станет. Он хотел просто развернуться и уйти, но что-то в тот момент просто свело хранителя с ума. Парень плохо помнил как на негнущихся ногах подошёл к кровати и впился в её губы, а потом они оба потеряли голову, отдавшись своему безумию. Поведение ушастой всегда было для него загадкой, и её непонятная обида не была чем-то неожиданным, даже после постоянных попыток соблазнить неприступного любителя винограда.       – Чего облизываешься, похотливый мерзавец? Я тут наизнанку выворачиваюсь, а он размечтался, – Руж раздражённо встряхнула его за плечи, заставляя посмотреть ей в глаза. – Ну, скажи уже что-нибудь! Ты же меня трахнул, хоть теперь до твоей безмозглой головы дошло?       Ехидна надул щёки, даже не пытаясь изобразить что-нибудь похожее на то, что успокоит её. Нависшая над ним мышь будто хотела прожечь его насквозь взглядом и явно не считала, что с него достаточно, совершенно не собираясь успокаиваться. Наклз уже не один раз припомнил себе ту секунду, когда повёлся на медовый голосок флиртующей Руж и сдался, отправился с ней… куда они вообще собирались? Как оказались здесь? Смешно, он всё забыл или даже не удосужился узнать, стоило ей приложить ладони к его груди и просто попросить. Не нужно быть гением, чтобы распознать такую уловку, но полный фальшивого желания отказаться, парень отвлёкся и произнёс то, чего добивалась летучая мышь. Сердце опередило разум. Ошибка ли?       – Ты что творишь, сумасшедшая?! – Наклз зря надеялся, что мышку отпустило, как видно, она лишь накапливала новую волну злости. – Нос… нос не трогай!       Та, не жалея маникюра, вцепилась острыми коготками в его мордашку, оставляя яркие царапины, из последних сил сдерживая усиливающееся сопротивление. В конце концов, борьба переросла в хаотичное перекатывание по кровати, а непрерывная ругань терялась за тяжёлыми звуками сбившегося дыхания. Ехидне удалось подмять девушку под себя, полностью лишив возможности шевелиться. Предусмотрительно схватив её за запястья, парень обнаружил, что и сам больше ничего не может предпринять.       – Ну и что теперь? – Руж покосилась на него, и понимая, что проиграла, больше не брыкалась. – Воспользуешься тем, что сильнее и опять изнасилуешь меня?       Наклз едко улыбнулся, удивляясь, как далеко занесло её негодование. Она же просто бесится из-за того, что нерешительный обитатель острова Ангела вдруг опередил её, отобрав главную привилегию летучей мыши. А ему приходится терпеть очередной каприз, испытывая на собственной шкуре вздорный нрав остроухой красотки. Всё ещё цепляясь за давно ненужную возможность отомстить, она укусила его за нос, чтобы освободиться, но ничего не вышло. Обхватив его губами, Руж так и не смогла заставить себя сжать зубы, растерянно хлопая ресницами, уже поняла, что не хочет покидать надёжных объятий.       – Крылья придавил… – бесцветно пожаловалась она, прислоняя свой носик к его, в момент, когда тот торопливо приподнял её. – Вот ведь… я, может быть, не для такого, как ты, себя берегла.       – Сильно болит? – Наклз, почти не слушая, что там она ещё навыдумывает, немного сместился, усаживая Руж к себе на колени, бережно погладил мышиные крылья.       – Ничего страшного, на самом деле они не такие уж… да, чуть правее, вот тут, – беловолосая и не думала вырываться, получив долгожданную свободу, лишь обхватила его за голову. – Может, возьмёшь масло? У меня в сумке посмотри.       – С какой стати? – как всегда огрызнулся обладатель длинных колючек, но всё же нашарил бутылку. – Я просто беспокоился, на массаж мы не договаривались.       – С чего бы начать? – мышка состроила глазки, давая понять, что так просто этого не оставит, и его ждёт нечто незабываемое. – У тебя такие сильные руки...