Побег. По двум сторонам океана

      За дверью стоял черноволосый молодой человек, одетый в солдатскую форму, с приятными короткими усами и бакенбардами. В левой руке он держал тяжёлый рюкзак, а в правой три крупных букета алых роз.        — Софи! — воскликнул человек.       Он бросил наземь рюкзак, одной рукой схватил её и закружил по комнате.        — Ой, Жерар, хватит! Опусти, упаду! — завизжала Софи.       Она искрилась от восторга, счастье горело на лице Жерара. Молодые люди не верили очам, что встретились. Они смотрели друг на друга и не узнавали: перед Софи стоял бравый мужчина, где тот безбородый мальчишка, у которого только в последние годы поломался голос? Жерар видел в Софи женщину, цветущую и счастливую. "Мы встретились, мы встретились" — стояло на губах у двух друзей.        — Софи, дорогая! Четыре года тебя не видел! Как же я соскучился по тебе, подруга! — трепетно возгласил Жерар.        — "Подруга" говоришь, — вдруг раздался голос, принадлежавший Пьеру. Тот стоял в коридоре, прислонившись к стене. — А зачем тогда три букета цветов? Красных Роз?       Жерар опустил Софи и тут же смутился вновь. Робко оглядел он букеты, в страхе, что те помялись, и протянул их Софи.        — У меня только крупные были, а у цветочницы одна мелочь. Не хотел я сдачей кошелёк наполнять, вот и купил тебе, Софи, три букетика, — не смотрел он в сторону Пьера. — Не слишком ли цветы скромные?       Софи поцеловала приятеля в щёку.        — Можно было и поскромнее.       Пьер старался терпеть обнимания двух друзей, но лёгкий поцелуй взбесил его. Он оторвался от стены и схватил Жерара за руку.        — Солдатик, можно тебя на пару слов? Понимаю, вы четыре года не виделись, поэтому простым мягким языком скажу: Софи — моя.       Жерар быстро вырвал руку от Пьера и громко проговорил:        — Софи — вещь? Чтобы решать, твоя или моя?       Причина бурлившей рядом ревности с ужасом стояла возле Жерара.        — Пьер, ты выспался плохо? Или может быть, съел что-нибудь не то у Ричарда на празднике? Впервые тебя вижу таким. Жерар — мой друг.       Пьер подошёл к Софи и прокричал:        — Тогда что твой дружочек на руках тебя качает и букеты, как на свадьбу, дарит?       Софи оттолкнула его.        — Потому что мы не виделись четыре года!       Софи потянула за руку Жерара и сердито сказала.        — Пойдём, прогуляемся. Обрадовалась так! Думала, посидим мы вместе, вы познакомитесь, так хорошо подружитесь, а оказалось что? Попрошу соседку, чтобы цветы у себя поставила.       Она не оглянулась и бросила Пьеру вслед:        — Когда вернусь — не знаю!        — Ты видал? — с гневом воскликнул Пьер Шарлю.       Шарль стоял в двери и закрывал рот, боясь засмеяться.        — Что смешного? — негодовал Пьер. — Она променяла меня на этого цветовода!       Шарль больше не мог сдерживаться смех и захохотал на всю квартиру.        — Давненько я не видел своего сына таким сердитым! Поздравляю тебя! Не должен мужчина долго пузо греть, пора бы и повоевать ему! Что же следует дальше? Хочется взглянуть!       Пьер фыркнул и быстро накинул на себя пальто, радостный отец злил его больше чем Жерар.        — Видел бы ты себя со стороны, сам бы со смеху хватался, — крикнул Шарль вдогонку.       Пьер вылетел из дома. В голове у него не укладывалось случившееся. Софи посмела променять его! Променять на какого-то бандита, который издевался над ней! А отец смеётся над ним как над ревнивым мальчишкой!        — Да пошли вы все! — закричал на всю улицу Пьер. — Без вас обойдусь!       И тут же оглянулся по сторонам: куда могла пойти Софи? где её искать, чтобы вырвать из скользких лап этого проходимца?        — С кем разговариваешь? — долетел до Пьера женский голос.       Позади стояла Анна. Со дня, как перезахоронили останки отца, она носила траур, чёрное простое платье. За короткий поводок она держала маленькую серую беспородную собачку.       Как же Пьер не хотел никого видеть, но от Анны не так просто было отвертеться.        — Ваш давний приятель навестил Париж, Жераром зовут. Так что можешь встретиться с ним, только не сейчас, он очень занят.        — Жаль, что Софи ушла с Жераром, — вздохнула Анна. — А я вот хотела забежать за вами. Не забыл, что Денис приглашал всех нас к себе продолжать отмечать праздник? У меня из-за приезда Жерара тоже из головы всё вылетело. Он ведь с утра в дом моей мамы приезжал, я как раз была у неё. Я и дала Жерару ваш адрес, он поначалу мялся, стеснялся к Софи идти после долгой разлуки, но я заставила его.       Пьер прижал руку к сердцу и низко поклонился Анне:        — Спасибо, родная ты моя. Как любит часто выражаться Дэвид — ты свет моей души! Теперь Софи завалена букетами роз, а я остался без штанов.       И он сердито пошагал вперёд.        — Подожди, Пьер, — недоумённо закричала Анна. — Этого не может быть, они друзья!        — Загляни к нашей соседки и увидишь, какой сильной бывает дружба! — кинул Пьер.       Анна ничего не могла понять. Этим же утром Жерар спрашивал её про подругу и приятельницу Софи, и вдруг, у него появились серьёзные планы? А Софи? Она же говорила, что Жерар ей как брат!        — Это какая-то ошибка, — сказала Анна. — Пьер, тебе стоит поостыть. Сходи лучше в гости к Денису, отдохни в компании друзей, может, трезво сумеешь взглянуть ситуацию?       Пьер засопел, но всё же прислушался к совету.        — Так уж и быть. Обещал другу прийти к нему, обещания надо сдерживать. Ты иди, я задержусь, мне ещё на почту надо.       На почте он пробыл не долго, он успел немного утихомириться. Экене, от которого не было вестей, тревожил Пьера куда сильнее. "Хоть бы этот раз ответ пришёл, — помолился перед уходом Пьер. — Лучше уж вправду посижу у Дениса, успокоюсь, а не то меня в доме для умалишённых запрут. То Экене провалился сквозь землю, то Софи в нимфу цветов превращается, а я тут медленно с ума схожу». И с успокоенной совестью Пьер отправился к другу.       Жил Денис в небольшом двухэтажном домике. На первом этаже располагалась семейная мастерская по изготовлению и починке сапог, туфель и ботинок, а на второй жила семья Лаванье. Дом был тесный, но уютный, на входной двери висела большая подкова, а из мастерской доносились удары молотков, забивавших гвозди в подошвы, и довольные голоса посетителей.       Лаванье трудились сами. Денег, чтобы нанять лишние руки у них не было, семья в последние года переживала трудное положение и зависла в долгах. Единственным их помощником был Ричард. Он был мастером не только в крестьянстве, но и сапожных делах. Ричард много раз предлагал Эмилю и Бертине, родителям Дениса, самому погасить их долги, но гордые супруги отказывались от помощи.       Эмиль и Бертина встретили Пьера с улыбками на лице.        — Проходи, Пьер, мы всегда рады друзьям Дениса! — обрадовались они.       Эмиль был рослым грузным мужчиной около сорока пяти лет, его жена Бертина обладала пышной фигурой, руки у женщины были огрубевшими от тяжёлой мужской работы, она на пять лет была младше мужа.       Денис и Ричард с потными лицами трудились, рядом им пыталась чем-то помочь Анна.        — Извините уж меня, — улыбнулся Денис. — Хотел было отдохнуть с друзьями, но сегодня, заказов много поступило, видимо, день совсем не отходной.        — Какой, какой? — переспросил Пьер и радостно предложил. — А, давай, я тебе помогу!       Денис с удовольствием дал другу инструменты и объяснил что да как. Работа у него вываливалась из рук, но очень скоро он смог приделать первую в своей жизни подошву. Пьеру даже понравилось трудиться в мастерской. Поначалу настроение у него было паршивым из-за Софи и Жерара, но все обиды быстро улетучились. Про Жерара узнали и Денис с Ричардом, Анна до прихода Пьера быстро им всё разболтала, за что получила от ревнивца обильный выговор.        — Пьер, — не осталась равнодушной Бертина. — А ты заставь Софи приревновать тебя. Сделай так, будто бы романчик завёл с кем-нибудь на стороне, мой Эмиль любил в своё время издеваться так надо мной, — муженёк, улыбнувшись, игриво кивнул жене. — Да и Ришар, однажды, выполнил проверенный столетиям трюк и быстро померился с Жанной, когда они поссорились.        — Я Ричард, — поправил Бертину Ричард.       Бертина, пропустив мимо ушей его поправку, взглянула на Анну.        — Хотя бы с этой девушкой пройдись вечерком, под руку держась. Победа — обеспечена!       Пьер мотнул головой, и, отложив сапог в сторону, оглядев друзей, громко заявил. Голос его звучал на всю мастерскую.        — Не для того я сбегал из дома, чтобы потом гулять с Анной на липовых свиданиях! С Жераром я улажу всё спокойно, словом. Как должен делать настоящий мужчина. Софи всё поймёт и без уловок и шуточек.       И Пьер снова взялся за работу. Вместе ним впервые в жизни в мастерской трудилась и Анна. Только, в отличие от Пьера, она никак не могла набить руку. В конце концов, ей поручили покрыть туфли лаком, но эту миссию Анна удачно выполнила лишь когда с ног до головы покрыла лаком саму себя.        — Курица, не в ту реку вошла, — засмеялся Денис.        — Индюк, в любой реке можно научиться плавать, — фыркнула Анна.       Бертина тем временем приготовила сыну и его друзьям вкусный обед. Усталые супруги решили отдохнуть от работы. Родители сели за стол возле сына и поцеловали его в щёку. Денис, зажатый мамой и папой, заметно покраснел от смущения.        — Месье и мадам Лаванье, — вдруг начала разговор Анна. — А почему бы вам не нанять работников, троим вам тяжело управляться с семейным делом.       Денис недовольно фыркнул, но за него ответил отец:        — А из каких средств жалованье работникам будем давать? Видишь ли, Анна, к нам идут люди, которые не обладают крепким кошельком, а у кого он есть, те ходят в настоящие магазины, а не в лавчонку. А такого понятия, как починить башмак, у них нет, купил новый и забыл о суете.       Бертина с громким звоном положила ложку на стол.        — Всю жизнь трудишься, не жалеешь своих сил, а что в итоге? День и ночь о долгах думаешь! Повесить бы этого Карла X и всех его роялистов за то, что они вытворяют с народом!        — Мама, а может сразу сжечь его вместе с семьёй как в старые добрые времена? — лукаво спросил Денис.        — Согласен! — раздался бас Эмиля. – По-другому с Карлом нельзя! И не просто сжечь, а ещё и на площади Согласия, чтобы урок всем остальным был!       Денис вскочил на ноги, выронив из рук ложку и опрокинув тарелку.        — Отец, как ты можешь такое говорить?! Ты варвар или человек, чтобы сжигать людей? Я тоже крайне недоволен его политикой, но твоё решение — не выход. А ты, Пьер, что так уставился на моего отца?       Из рук Пьера всё вывалилось, как и у Дениса, но он даже не шелохнулся. Он замер и ждал, пока заговорит Эмиль, ему начинало казаться, что он медленно находит ответ на утренний вопрос.        — Убийство не выход, я согласен, — ответил он. — Можно обойтись и без него, но радикально. Убрав Карла, мы изменим страну.        — С кем я говорю? — воскликнул Денис и хорошенько выругался.       После обеда друзья вернулись за работу. К Денису и его родителям тем временем подошёл довольный покупатель.        — Спасибо за ботинки. Вы, извините меня, подслушал слегка ваш разговор, когда вы обедали. Я могу вам оказать услугу, — мужчина протянул бумажку с надписью:

"Клуб любителей питомцев". Улица Дюссу, дом 15.

       — Если вас спросят кто-нибудь по пути, скажите, хотим приобрести щенка. На самом деле клуб посвящён людям, мы решаем проблемы государства.       Расплатившись за ботинки, мужчина ушёл, а Бертина и Эмиль припали к визитке.        — Может, сходим, узнаем, как они пытаются государства переделать? — со смехом и недоверием воскликнул Ричард.        — Не усмехайся! — возмутился Эмиль. — Вдруг, и правда, дело говорят. Бертина, Денис, нам сейчас же нужно в клуб попасть.       Денис остолбенел, а мама, не задумываясь, побежала одеваться. Бертина собралась за минуту.        — А мастерская и посетители? — поразился Денис.       Но родители и не слушали его, если клуб способен изменить их жизнь, то работу на денёк можно забросить. К недовольству Дениса Ричард не терял любознательности.       Бертина и Эмиль волновались как перед свадьбой, перепуганный сын боялся отпускать отца и маму, но уговоры на них не действовали. Денису пришлось отправиться вместе с ними в клуб.        — Давай и мы сходим, раз всех манит клуб собаководов? — предложил Пьер Анне.       И большая компания покинула мастерскую.       Клуб любителей питомцев находился в обычном доме на первом этаже. Но за дверью людей встретил привратник и попросил предъявить визитку.        — С собаками нельзя. Он подождёт на улице, — показал он на собаку Анны.        — Тоже мне, любители животных, — не удержала смеха Анна. Она заворожилась, клуб начинал манить её, и она ни чуть не пожалела, что согласилась пойти в него.       Клуб был полон посетителей, которых представляла одна молодёжь, но были среди них и хмурые мужчины. Только один девятилетний мальчуган с наглыми глазами влез в компанию взрослых. Друзьям рукой помахал знакомый посетитель мастерской.        — А что это за клуб? — поинтересовалась у него Анна.        — Мы выполняем за короля его работу с 1828 года, когда Карл показал свою бездарность. Подождите, сейчас придёт Этьен Омбредье, он вам всё объяснит. Я всего лишь простой член клуба.       Этьен Омбредье не заставил себя ждать, явился он сразу же после слов мужчины, как по мановению волшебной палочки. Этьен представлял собой здорового борова под два метра ростом с квадратным лицом.        — Я его, кажется, знаю, — неуверенно произнёс Ричард. — Этот человек, по-моему, владелец мелких кафе на окраине города.       Девятилетний мальчишка подбежал к мужчине и что-то шепнул ему. Этьен погладил его по голове и сказал:        — Начинаем, сын.       Этьен похлопал в ладоши и собрал внимание людей к себе.        — Да откроемся мы вновь после 1830 рождения Христа! — разразился овациями среди посетителей. — Меня зовут Этьен Омбредье, это мой сынишка Эктор, — показал людям он мальчика.       Омбредье не оставил без внимания ни одного гостя и каждому пожал руку, поприветствовал старых членов клуба и поблагодарив новых за не безразличие к жизни своей родине.        — Что сейчас будет? — спросила Бертина.        — Похоже, чаепитие для дам и попойка для мужчин, — засмеялся Ричард.       Для гостей были накрыты столы с разными угощениями, недавний посетитель мастерской Лаванье играл на скрипке, какие-то женщины танцевали перед столами с едой. Эктор бросился к сладостям, растолкав людей. Продолжение Рождества — такая мысль посетили всех. И она долго доказывала своё существование. Около часа "любители питомцев" баловали животы, кое-кто успел изрядно даже напиться.        — Итак, праздник закончился, — вдруг заговорил Омбредье. — Мы живём не слишком-то удачное время, чтобы веселиться. Наш народ умирает под властью кровожадных монархистов! Заводы позакрывали, крестьянство истощено, конституции нет. Карл X жаждет власти, которая у него и так есть, а на всех остальных ему плевать. Мы устали ждать, пока всё "рассосётся само по себе". Пора действовать.       Бурные аплодисменты издала молодые парни, мужчины их поддержали.        — Я согласен, — тихо прошептал Пьер, любуясь смелостью Омбредье.       Денис, недоверчиво скрестил руки, и хмыкал: "Мои друзья и родители на такое не поведутся". Но Эмиль и Бертина не пропускали ни единое слово Омбредье, ведь шесть лет назад их семья влезла в долги, именно тогда, когда пришёл к власти Карл X. Анна и Ричард скептично слушали Омбредье.        — Со времён первых египтян была постигнута простая истина — за справедливость нужно бороться силой, а не словом! И мы это даем! Я, как зажиточный человек, тружусь на благо больниц, постройку новых школ, вытаскиваю простых людей из лап долгов или нищета, один раз и от смерти вытащил. Наш клуб вот уже год как собирает средства нуждающимся семьям. Но этого мало.       И Омбедье замолчал.        — Пока не уйдёт власть, наши старания — лишь капля в океане. Ещё со времён первых греков только так могли убрать эту язву на жизни народов! Спартак, Уот Тайлер, Степан Разин, герои Бастилии — они сражались и умирали за свой народ.        — Вот, именно, что умирали, — свистнул Денис. — А заодно своих же соратников на смерть привели. Ну а несмотря на Бастилию, не чувствуется у нас в стране того прекрасного справедливого духа, который якобы победил сорок лет назад. Мы хотим разделить судьбу кого? Распятых или четвертованных?       Этьен ухмыльнулся и произнёс:        — Мы не пойдём в бой. Мы столько пользы принесли мирными действиями, столько принесём и дальше.       И Омбердье вновь заговорил. Его голос звучал как набат, мужчина в прошлом был прекрасным певцом и пользовался этим талантом и сейчас. Он призывал гостей и "дорогих" членов клуба к шагу протеста, но без капли пролитой крови. Он призывал людей заглянуть к себе в сердце, понять, чего оно хочет, найти в нём долг гражданина и человека. Он проклинал равнодушие и жестокость, но благодарил безжалостность в решениях разума. Этьен упомянул про больницы, детей и стариков и призывал болеть сердцем за них. Похвала раздавалась из каждых углов, особенно от подвыпившей молодёжи.       Пьер слушал каждое слово Этьена. "Вот что поможет изменить государство, такие люди, как мы все. Я должен быть с Омбредье."        — Пьер, — шепнул ему на ухо Ричард. — Я начинаю с ним соглашаться.       Омредье не забыл ни одного великого человека, решившегося изменить жизнь страны. Но это были только великие полководцы или предводители восстаний. Их портреты висели на стенах, и Ричард не отнимал от них глаз.       Несправедливость, неравенство, нищета, долги, ненависть и смерть — Этьен уделил внимание и им, завораживая Эмиля и Бертину. Он заставил улыбаться Анну.        — Какой восхитительный мужчина, — шепнула она Денису.        — Прямо мифический красавец, — взглянул на кирпичноголового Денис. — Мне даже под свадебный алтарь захотелось его потащить.       Он еле держался, чтобы не встать и не уйти. Только через час Омредье закончил свою речь и протянул маленькую коробочку.        — Все мы слышали про страшную трагедию. В разгар зимних морозов целая деревня Борме близ Парижа осталась с сожжёнными домами. И это накануне Рождества! Давайте не останемся равнодушными и жестокими!       Опьянённые красивыми словами посетители повыскакивали с мест и бросали крупные купюры в коробочку. Пьер и Ричард стояли в первых рядах.        — Я был в этой деревни, — сказал Ричард. — Омбредье не лжёт, пожар уничтожил всё.       С места встала Анна. В руках у неё появился толстый кошелёк.        — Держите, — протянула она триста франков, всё, что смогла заработать в больнице и всё, что забрала из родительского дома ещё летом. — Месье Омбредье, вы говорите дело.        — Анна, и ты туда же? — поразился Денис.        — Этот человек мыслит в верном направлении. Словами ничего не добьёшься, — ответила Анна.       Денис подошёл к Омбредье.        — А можно у вас какие-нибудь доказательства, что эти деньги пойдут той самой деревне?       Омредье, щедро благодаривший всех благодетелей клуба, через плечо сказал Денису:        — Пообщайся с местными жителями, они меня хорошо знают — я не проходимец. Доказательства работы нашего клуба получишь, когда мы поможем восстановить деревню. К сожалению, я не всесильный, чтобы мои результаты сразу были видны.       К Этьену подскочили растроганные Бертина и Эмиль. Бертина при муже поцеловала в губы Этьена, но Эмиль лишь добро улыбнулся.        — Вы настоящий человек! — заохала Бертина.       Эмиль пожимал Этьену руку.        — Вам нужно развивать свой клуб, — мужчина залез в кошелёк и протянул ему стофранковую купюру. — Я готов и дальше вам помогать, что можно сделать? Может клуб нуждается в деньгах?        — Нет! Нет! — замах руками Омбердье. — Мы хоть и нуждаемся в средствах, но как-нибудь я решу этот вопрос.        — Мы готовы вам помочь, — произнёс Эмиль. — Я прямо сейчас готов отдать вам тысячу франков!       Денис чуть не грохнулся на пол — это же половина их состояния!        — Мама, отец с ума сошёл? Я не уверен в этом человеке, а отец хочет...        — Сынка, — с нежностью Бертина поправила Денису рубашку и волосы на голове. — Иди к друзьям, мы с папой сами разберёмся. Мы взрослые люди.       Денис крикнул друзьям:        — Вы идите. У меня, кажется, проблемы серьёзные начались. Я тут сам справлюсь — семейное дело.       Взволнованные друзья покинули клуб. Каждый думал о своём. Анна, встретившись с собачкой, о том, как она может изменить жизнь людей и обедневших слоёв в лучшую сторону благодаря Этьену Омбердье и его клубу любителей питомцев. Пьер и Ричард молча читали мысли друг друга.        — Я знаю, как помочь стране, — сказал Ричард. — Я жил и во дворце графов, и в обычном деревенском домике. Нужно воздействовать на власть, всё остальное — бесполезно. Я в этом убедился.        — Друг, я с тобой согласен на все сто, — пожал ему руку Пьер.       Радостные и воодушевлённые друзья стали прощаться.        — Увидимся, Пьер! — крикнули ему Анна и Ричард. — Пока!        — Здравствуй, Пьер.       Вдруг раздался над ухом мужской голос.       Луи и Луиза де Лоре решили прогуляться под вечер. Кто бы мог подумать, что они встретят сына? Луиза сияла от мимолётного счастья, мужчина сохранял хладнокровие и даже не протянул сыну руку.        — Здравствуй, отец. Здравствуй, мама, — улыбнулся Пьер. — Не ожидал с вами столкнуться.       Луиза робко и неловко обняла сына.        — Может, сходишь к нам в гости, Пьер? С друзьями, я как вижу, ты прощаешься.        — Боюсь, отец, ты против того, чтобы видеть в своём доме отступника чести, — возразил с усмешкой Пьер.        — Если он мой сын, то я не против, — пробурчал Луи с тоской рассматривая своего сына.       Пьер обнял маму и отпустил её.        — Зато я против. Моя честь не позволит зайти к вам в дом.       И он побрёл домой, даже не оглянувшись назад.

***

      Лёгкий морозец слегка обжигал щёки и нос. Снежинки кружились в дивном танце и опускались на землю, превращаясь в холодный белый пласт. Наступил вечер и сожглись фонари. По мосту шли юноша и девушка и держались за руки.        — Вы красивая пара, — улыбнулась молодым проходившая мимо старушка.        — Спасибо, — приветливо ответила девушка. — Только мы не пара.       Жерар засмеялся и обнял Софи. Софи покраснела и убрала его руку со своих плеч.        — Не надо.        — А что такое? — весёлым голос ответил Жерар. — Боишься, что ещё кто-нибудь подумает, что мы жених и невеста, но тебе же всё равно на сплетни за спиной. Между прочим, та бабушка сделала нам комплимент, а не упрёк.       Софи смущённо молчала. Как же прекрасно она только что гуляла с лучшим другом! Она не видела Жерар столько много лет и все эти годы мечтала наконец-то встретиться с приятелем. Софи помнила про приглашение Дениса, но Жерар сейчас был дороже всех. Софи показала другу любимые места, где она одна или с близкими проводила время. Они, как в безоблачном детстве, лепили снеговика, бросались снежками, забыв о холоде, подкрепились мороженым, а потом согревались в книжной лавке. Но только детство прошло, и, возможно, дружба тоже.        — Софи, — заговорил Жерар. — Ты проголодалась? Может, зайдём в ресторан, закажем столик на двоих? Я тебе выберу самое лучшее блюдо!        — Не надо.       Жерар начинал внушать Софи страх. Слишком заботливым он стал, слишком нежно он относится к ней. Софи думала о трёх букетах роз, которые он подарил ей. Никто из друзей не дарил такие подарки, только Пьер, но Пьер не друг.        — Жерар, зачем ты это сделал? — спросила она.        — Да я же говорил тебе — хочу защищать родину, — ответил Жерар. Только что он говорил о переводе в Париж и решил, что Софи любопытствуется его профессией. — Слишком много я причинил зла будучи ребёнком и подростком, особенно тебе, я зарёкся себе ещё в пятнадцать лет, что стану военным, стану защитником.        — Да я не об этом говорю! — перебила Софи.       Жерару казалось, что он понимает каждую мысль собеседницы, и он снова заговорил о профессии:        — Извини, что ты тогда узнала перед самым моим отправлением в армию. Я знал, что ты расстроишься, если узнаешь, что мне придётся на несколько лет уехать из дома, чтобы обучаться солдатскому делу, поэтому сказал только перед самым отъездом. Теперь-то уж, — засмеялся молодой человек, — скрывать от тебя ничего не буду. Хорошо, что ты решила жить в Париже, теперь я тоже здесь обитаю. Генералом, конечно же, не стану — не те корни, начальство до сих пор не знает, кто мой отец, все думают, что я простой незаконорождённый мальчишка — но до капитана обязательно дослужусь!       Возле дороги мужчина торговал воздушными шарами. Жерар подбежал к нему и купил большой красный шарик.        — Это тебе.       Жерар аккуратно привязал шарик к уху Софи.        — Только не улети! — засмеялся он.       Софи отвязала шарик и с теплотой прижала его к груди. Как она соскучилась по Жерару, но только по другу Жерару.        — Жерар, — заговорила она. Решимость вдруг отошла от Софи. — А как ты относишься к тому, что тебя теперь называют служивым псом?       Софи перешла в другое русло. А Жерар только и рад говорить про путь, который он выбрал.        — Совершенно не забочусь об этом! Всем ж не угодишь. А то, что мы находимся на службе у государства и как бы тупо выполняем приказы сверху, как преданные собаки, так это ложь. Каждый из нас сделал в самом начале выбор. Выполняя приказы, я защищаю своих сограждан, близких мне людей как маму или тебя. Каждый раз, выполняя поручение, я думаю, а стоит мне его выполнять, верно ли я сделал, что избрал такой путь? Верно. Долг воина не всегда украшен подвигами и легендами, о коих всегда пишут в романтических книгах, иногда мы делаем и грязную рутинную работу, которые иногда люди и не принимают. Но благодаря нам они и живут. Я не на день не пожалел о своём выборе. И вся моя последующая жизнь эта череда определённых выборов, хоть иногда их отрицают, списывая на всего лишь выполнение приказа.       Жерар встряхнул головой, забрал у Софи шарик и отпустил его в небо.        — Спасибо тебе, что заботилась обо мне, когда я был почти при смерти. Я совершенно не виню тебя, Софи, о происшедшем в заброшенном замке, я заслужил подобное к себе отношение. Спасибо, что вернула меня к жизни и избавила от злости к этому мира.       Жерар обнял её и поцеловал в голову. Он перестал улыбаться и заговор таинственным голосом.        — Я обещал ничего от тебя больше не скрывать, и поэтому хочу тебе признаться, что я...       Софи оттолкнула Жерара. Она понимала, что друг хочет ей сказать.        — Жерар, — твёрдо спросила она. — Зачем ты подарил мне три букета цветов?       Он улыбнулся и, удивившись слегка вопросу подруги, ответил:        — Да я же говорил, у меня в кошельке лежали только крупные купюры, у цветочницы, наоборот, одни монеты были...        — Понятно, — ответила Софи, не поверив Жерару. — Отведи меня домой.       Жерар согласился выполнить просьбу подруги с превеликим удовольствием. Он проводил Софи до самой двери и навязчиво спросил:        — А не пригласишь меня в гости? Познакомишь с Пьером.        — Нет, в следующий раз, — ответила Софи.        — Никаких следующих разом! — вдруг прогремел голос Пьера.       Пьер возвратился домой. Софи заметила, что он будто недавно проснулся и очнулся от красивого сна. Пьер был спокоен, ни следа ревности не маячило на его лице или в голосе. Но его слова говорили о другом.        — Можно тебя на минутку? — сказал он Жерару       И вывел того из дома.        — Слушай, Жерар, — заявил Пьер. Он не гневался как утром и не нарывался на кулаки. — Вы с Софи друзьями близкими были? Как хороший друг ты должен увидеть, какой она выбор сделала. Это не ты. Так что смирись с этим и найди себе кого-нибудь другого, город большой, труда не заставит.       Жерар с удивлением отмахнулся от Пьера и крикнул ему:        — Я вообще в женихи к твоей девушки не нарываюсь. Софи — близкий мне человек и не более того!       Пьер закачал головой и с усмешкой добавил:        — Не вешай мне лапшу на уши. Я тебе всё объяснил.       И Пьер ушёл домой, оставив на улице полного изумления и возмущения Жерара. А дома его ждала возмущённая и изумлённая Софи. Возлюбленные не хотели разговаривать.        — Я даже не знаю, где живёт Жерар! — упрекнула только Софи Пьера. — Если он не придёт больше, будешь виноват ты!

***

      Жерар обещал навестить Софи на следующий день, он хотел сходить на оперу с подругой и купил уже два билета. Но он так и не пришёл. Пьер и Софи не разговаривали весь день, да и не до Софи было Пьеру, он думал о клубе Омбредье и его хозяине, небезразличном человеке, способном сплотить людей, которые и изменят государство.       Лишь в восемь часов вечера в квартиру позвонили. Софи побежала к двери, обрадовавшись возвращению Жерара. Но в коридоре стоял взволнованный Ричард.        — Здравствуй, Софи, Пьер дома?        — Да, я дома, — подошёл Пьер. — Что случилось, друг?        — Дениса взяли под арест, — проговорил напугано Ричард. — Он избил сына Этьена Омбредье.