Инфинум

Летят всем скопом, словно псы на волка, нас двое, эти — ломят вчетвером. Сверкают искры у клинков на кромках, в грудь метят двое, третий — под ребро. И вдруг бойцы, не довершив удара, замрут от страха, опустив мечи, И тёмный ужас сбывшихся кошмаров троих в свои объятья заключит, Как будто бы бесцветными очами стоящего спокойно ведьмаря Сама Мажанна смертных обличает, незримо над побоищем царя, И лик Мажанны (истинный, вестимо) не страшен, не карающ, не суров — На них глядит сама неотвратимость сквозь белоснежный свадебный покров И взглядом говорит: «Ну что ж вы, люди, себе подобных шлёте к праотцам, Как будто ваша фраза „Все там будем“ спасёт от неизбежности конца?» …И обретённой жизнью — хриплый голос: «Вы, трое… Прочь!», и кричница в руке — Как будто вспышкой небо распорола гроза, бушуя где-то вдалеке, На лезвии гранёном паутиной неспешно тает отнятая жизнь И медленно становится единой со множеством в клинке сплетённых жил. Багровый отблеск меч располовинил, и чёрная со светлой полоса — Как будто два потока на стремнине, как жизнь и смерть, как твердь и небеса, Добра и зла всегдашний поединок, как тьмы со светом вечная игра… Единство тысяч нитей. Середина. Его клинок. — Так кто ты, Ивор? — Грань.