Paperclip

Кажется, весь мир сговорился. Мир за что-то взъелся конкретно на Саймона. Иначе как объяснить названивающих родственников, наперебой утверждающих, что в моем состоянии ребенок не выход. Не справлюсь, сорвусь, все испорчу. Тети, дяди, кузены, кузины… они твердят одно и то же: «Подумай о Триш». Добродетели знакомы с Триш, мягко говоря, поверхностно. Саймон для них вообще «терра нова». Всего лишь умственно-отсталый мальчик, которого я не потяну. Сколько здоровых детей, а мы умудрились взять калеку. На этом наши разговоры, как правило, кончаются. Дыхательная гимнастика помогает справиться с накатившим гневом. Пора поставить определитель номера. Устал повторять «Замолчите!» Жизнь идет своим чередом. Должна идти! Я варю овсянку ровно в восемь. Через двадцать минут бужу Саймона и мы вместе размазываем липкую пакость по тарелке. О чем тут жалеть? О том, что яблоки кислые попались, и теперь мы морщимся симметрично, каждый в свою порцию. Сегодня есть сегодня. Вчерашним я нажился, спасибо. После завтрака запланирован новый маршрут: от дома до станции. Отказы не принимаются. Отказы не поступят. - Саймон. Хочешь погулять? Максимально короткие предложения. Не спешить. Не настаивать. Повесить курточку на спинку стула. Маленькие пальцы неуверенно прикасаются к ткани, вспоминают ее и узнают. Это не чужая вещь. Ветровка немного великовата и я борюсь с желанием закатать рукава. Саймон становится рядом, для него это уже очень близко. Он не догадывается о моих метаниях, просто констатирует факт: - Идем гулять. - Верно. Обещаю, тебе понравится. Еще один трюк - красная кепка. Саймон прячется под козырьком, как будто полностью. Не любит, когда на него пялятся. Я прокладываю путь мимо булочной, мимо магазина игрушек. Мимо жизни. Специально или нет, Саймон подстраивается под мою походку. Слишком широкие шаги даются ему с трудом, он запыхается. Я останавливаюсь, время от времени, чтобы передохнуть. Мы не торопимся. Только и нужно забрать оригинал страховки из кабинета. На станции ожидаемо никого. Точнее, почти никого. Деннис, сползший с шеста как чертова стриптизерша, не считается. Глаза у неуемного трудоголика крепко закрыты. Еще не проснулся или еще не заснул. - Тише Северс. Свои… - Кев? Саймон заворожено смотрит на Эсбо. Точнее, на выглядывающую из-под короткого рукава татуировку. Недавно парнишка лепил пони и, разумеется, вздымающаяся лошадь его заинтересовала. Испуг отложен до лучших времен. Я нагло этим пользуюсь. Позволяю себе отвлечься на минуту другую. - Тяжелая ночка? - Запомни ноябрь и день его пятый.. Деннис жалуется мягким спросонья голосом, показывает перебинтованную лодыжку. Мой маленький спутник не склонный к сочувствию, без напоминаний повторяет заученное «Здравствуйте». Сжимает болтающиеся рукава, словно пытается выжать из себя еще немного слов. - Я Саймон. Иногда Саймон путает местоимения, но сегодня он на высоте. Я им горжусь, заодно умоляю небеса, чтобы Деннис не отмахнулся. Не убежал, ссылаясь на усталость. Не мысль, а крамола. Быть такого не может, не в этой реальности. Да ни в какой… - Здравствуй, Саймон. Я - Эсбо. Ярко-красный козырек немного приподнимается. Я принимаю желаемое за действительное, но, кажется, Саймон только что нашел себе новую «любимую» игрушку. Прости, змея из скрепок. Прости, прости, прости. Я сам удивлен.