Забери меня

Комната была наполнена легким дымом. Вся в темно-синих цветах, комната лишь нагнетала обстановку холодности и мрачности. Туман за окном закрывал последние лучи солнца, которые пытались пройти через эти густую оболочку. Одинокое кресло стояло повернутое к окну, а на ручке стояла пепельница. Узоры с ткани кресла перетекали в узоры на стене, которые даже не раздражали глаз. Тлеющая сигарета в расслабленной руке и наделала весь этот дым. Хотя эта сигарета была не первой. Далеко не первой. В его мыслях сгущались тучи, и были слышны громкие крики. Его мысли напоминали поле боя, на котором, кружась в особенном танце — кружились рыцари в тяжелых доспехах. С копьями в руках и на лошадях, они били друг друга, сваливая тела с вороных лошадей. Громкое ржание, и топот конских копыт дополнял обстановку полного хауса. Это была битва плохих мыслей. Она всегда была ожесточенной и очень кровопролитной. Он думал о ней, и тут же бой прекращался, все замирали как по щелчку пальцев, и на траву красноватого оттенка становились бледные ноги. Ее белые одежды лежали на ней так прекрасно, что над ее головой не хватало нимба. Это его просветление — решение всех кровопролитных войн в стране мыслей. Этот прекрасный светловолосый ангел, с прекрасным гордым взглядом шагал по забрызганной кровью траве, не замечая воинов, которые сжав копья в руках смотрели на нее, а лошади склоняли головы — в знак приветствия. Просветление испарялось и на следующую долю секунды опять продолжалась эта война. Война в которой не было победителей. Она длилась уже больше тридцати лет, с того момента, как он бросил мать и брата и уехал. Уехал туда, где его не ждали, и где он не был нужен. На поле боя часто расцветали яркие нити молний, а по небу проходился громкий гул грома, который заглушал бойню. Он сжал пальцы, и открыл глаза. Нет, это было не на поле мыслей, молния и правда сверкнула за окном. Ее сияние прошло через туман, и сверкнуло еще раз, ослепив привыкшие к темноте светло-серые глаза. В комнате раздался его громкий вздох. Он опять погрузился в мысли, забыв что он тут не один. Оглянувшись, он увидел свое просветление. Светловолосая девушка сидела за роялем, гордо выпрямив спину, и о чем-то думала, смотря в кружку, видимо с чаем. Он поднялся и, взяв плед, накрыл ее плечи — девушка сидела в одних шортах и бюстгальтере. Она давно перестала его стеснятся. А он давно ее начал любить, только вот она его и не начинала. — Фиона? Ты слышишь меня? — А? , — девушка опомнившись подняла голову, — да слышу, просто задумалась. — Я тут тоже задумался, — он сел рядом, — может быть мы куда-нибудь сходим? — Нет, — кротко ответила девушка, смотря на чередующиеся клавиши, — мне плохо, я не хочу. Но ты можешь сходить сам. Он поднялся, и подошел к окну, а девушка поставив кружку с чаем, начала играть мелодию. Он знал, что это за мелодия. Она ее называла :"Долой Угнетение". Она из тех немногих девушек, которые любили быть свободными. Она не ехала со всеми в одном трейлере, а садилась в самолет, а позже просто свободно гуляла по городу. Пока пятеро парней напивались, дрались и ругались, эта свободная особа сидела в комнате снятой квартиры, и покачиваясь на кресле-качалке ела рисовые пирожки, которые заказывала из Южной Кореи. Она не боялась растолстеть, не боялась отупеть или забыть что-то. Она была особенной во многих смыслах. Она не зубрила днями и ночами партии, не ходила по магазинам и не материлась. Она читала не много - но оставалась очень начитанной. Она не следила за фигурой, не занималась много спортом - но оставалась очень худенькой и соблазнительной. Редко когда такое бывает, а он не знал ни одного такого случая. Не делая ничего - оставаться всем. - Там где я был, так долго не было света,- тихо прошептал он. Она выдохнула, но он прекрасно понял, что она устала от него. Окова на ее шее сдавливала ее гордую птицу свободы. - Забери меня, забери меня с собой. В моем сердце так много любви, разреши мне быть рядом с тобой,- пропел он в песне. Такими были действительно слова песни, но она ее не любила. Под ее гордую свободную музыку, мои слова ложись как тяжелый груз. -Зачем, зачем все это?,- она убрала пальцы с клавиш, и повернулась. Он повернулся к ней. - Ты мне нужна рядом. Понимаешь, я не могу без тебя рядом. - Каждый мой шаг, сопровождается твоим радостным вздохом. Мне даже потанцевать нельзя, - она взялась за ошейник, который плотным холодным кольцом оковывал ее шею. - Можно, - он улыбнулся ей, прекрасно понимая, о чем она говорила, но он упорно не хотел в это верить. - Брайан, - сорвалось с ее бледных губ, - ты очень жесток. И я прямо сейчас ухожу. Девушка поднялась, и начала одеваться. Он ей не препятствовал. Она была творением его жизни, была прекрасной птицей, и он не имел столько жестокости, держать ее. Его просто не хватит - что бы сильнее сжать окову. Девушка укуталась в шарф, и одела портфель, с которым она пришла сюда. - Не смей никого больше так держать. Хотя, тебя и будут все слушаться, и ждать пока ты отпустишь, но я больше так не могу. Она ушла, даже не сняв тяготеющую с каждым часом окову. Достав паспорт, и кошелек, тут ж поехала в аэропорт. Промучившись с оковой, она все-таки села в самолет, и расслабилась. Теперь - она совершенно свободна, теперь - ее никто не держит. А она даже не чувствует вины, что нагрубила ему и ушла, ведь она была только рада. Его грязные руки никогда не касались клавиш. Он боялся их тронуть. Он просто сидел с ноутбуком на ногах и пытался заглушить истошные крики и топот копыт в голове. Никогда не кончающаяся война началась еще сильнее. Он смотрел ее видео и фотографии, он любовался ей. Он любовался красивейшими закатами и восходами вместе с ней, пока она катаясь по горам на горном велосипеде их фотографировала. Он ложился спать вместе с ней, пока она расстилала спальный мешок среди леса. Он дышал ароматом хвойного леса, пока она по нему бродила, все так же его фотографировала. Он не рискнет подойти к ней, но он решил пойти дальше. Увидев ее запись о том, что она будет в Калифорнии целый месяц, он без раздумий побежал собираться. Он жутко боялся полетов и не любил солнце, но ради нее он готов на все. Вороные лошади выстроились в ряд, склонив голову. Войны подняли головы, сняв шлема с перьями. Их руки сжали тяжелые копья. Взяв шаг, лошади начали плавной ровной линией брести по горам. Война прекратилась. Началось угнетение. Затишье перед бурей. Он начал идти по ее шагам. Шаг в шаг, повторяя ее движение. Он брел по тем же горам вдыхая чистейший воздух, и медленно шагал по качающемуся деревянному мосту, который держится на добром слове. Лошади начали двигаться в шаг, повторяя все одни и те же действия, подгибая ноги, и качая головами. Они поняли, что она рядом. Та, кто их помирит, та, которая которая прекратит эту войну. Он шел по той земле, где седыми косами древних ветров вырезались ее мечты, и словно по крупицам, по миллионам маленьких частиц, он собирал пазл. Прекрасную мечту свободной девушки. Он по ним пытался составить ту картинку, о которой, как он считал, она мечтает. Пока на его поле ложился снег, тяжелыми хлопьями закрывая кровавую траву, он мечтал о птицах. Он бежал за ней, пока она ехала по маленькой велосипедной дорожке рядом с пляжем. Он летел за ней, пока она летела в воду с огромной вышки. Она сидела, спокойно покачиваясь в кресле-качалке, сидя в коротких шортах, и большой ей клетчатой рубашке. Теперь ее кресло стояло дальше от окна. Она была расслабленна и спокойна. У нее никогда не бушевали войны, и никогда не было печали. Она была всегда счастлива. Он молча зашел. Черные сапоги на каблуке не издали звуков, которые бы услышала девушка. - Я вижу - ты боишься открытых окон, и верхних этажей... - А я вижу, что ты так и не отпустил меня, - она продолжала покачиваться, укутавшись в плед, - я не твоя зверюшка, я не могу с этим жить. Сними этот чертов ошейник. Мне хочется плакать от боли, которую ты мне причиняешь. Отпусти меня. Тяжелый такт кресла указывал лошадям, в какую сторону идти, а войнам - приготовиться снимать шлема. -Хорошо. Черт возьми, я отпущу тебя. Просто скажи. почему ты такая. Почему ты такая необычная. Почему я не могу забыть тебя. Я устал не спать, и слушать эту чертову тишину. ФИОНА, Я УСТАЛ. Девушка поднялась, и подошла к брюнету. Ей стоило только улыбнутся, и у него прошли долгие боли. - Забери меня, забери меня с собой. В моем сердце так много любви, разреши мне быть рядом с тобой. Я пойду за тобой куда хочешь - в седые горы или рыжеватые пески или черные джунгли. Просто забери меня. Они проливают кровь на белоснежный снег - когда я думаю. Они замирают, и зовут тебя - когда я вижу тебя, - бормотал Брайан, схватив Фиону за руки, и не отводя взгляда в ее глубокие голубые глаза. Он не сдержался и поцеловал ее. Поцеловал так, как всегда мечтал - с такой любовью и нежностью. Но не получил ответа.. Она отстранилась, и тихо прошептала: - Ошейник, Брайан. Я жду...