Не забуду

Жаркий летний воздух, гонимый слабым ветром, покачивал изумрудные от листьев ветви деревьев. Здесь, на северо-востоке Испании, в маленьком городке, было тихо и спокойно. Антонио неторопливо шёл по безлюдным улочкам Фигераса, постепенно приближаясь к театру-музею. Вдалеке уже маячило знакомое сооружение, а Испания слабо улыбался воспоминаниям, связанным с этим местом… *** Антонио изумленно вглядывался в разноцветные масляные мазки на холстах и с удивлением обнаруживал, что не может отвести взгляд от простых на вид картин. Они задевали в нём что-то, заставляя замирать и с восхищением скользить по расплывчатым линиям взглядом. Он попал на эту выставку случайно, забрёл, бессмысленно бродя по городу, и от нечего делать, зашёл внутрь старого подкосившегося театра. И теперь просто не мог уйти. – Сальвадор Дали, – тихо прочитал он короткую корявую подпись под картинами. Во что бы то не стало, Антонио решил встретиться с этим художником. Его желание исполнилось тем же вечером и так же случайно. Он бродил по окрестностям за чертой города, когда взгляд его наткнулся на молодого паренька. Тот стоял перед мольбертом и хаотично, на первый взгляд, водил кисточкой по холсту. Антонио подошёл ближе, окликнул его, но юный художник был так увлечен процессом, что даже не обратил на это внимания. Испания до сих пор помнил, как замер тогда перед незаконченной работой. В ней было что-то общее с теми картинами на выставке. – Потрясающе, – выдохнул тогда он, жадно впиваясь взглядом в появляющиеся очертания. Дали, наконец, заметил его, поднял свои внимательные и настороженные глаза и, как ни в чем не бывало, заговорил. Их первую встречу Антонио запомнил на всю жизнь. В пареньке было что-то до ужаса притягательное, его странная манера речи, в которой он смешивал несколько разных языков, не отталкивала, а наоборот завораживала, цепляла, как и взгляды на жизнь. А ещё Сальвадор был одним из немногих, кто спокойно воспринял и сразу же поверил Антонио, когда тот случайно сболтнул, что является воплощением страны. Странный парень. Но Испании он определенно понравился. Жизнь ещё несколько раз сводила Антонио с Сальвадором Дали. И интерес к этому необычайному человеку с каждым разом возрастал. Его сюрреалистические картины могли часами занимать внимание Испании. Он искренне радовался каждому упоминанию о знаменитом сюрреалисте, а когда происходили их редкие случайные встречи, обязательно говорил с ним, о чем угодно, лишь бы слышать в ответ речь Дали, сумбурную, но не лишённую смысла. Антонио и сам не до конца мог объяснить такую тягу к этому человеку. Он жил уже сотни лет, встречался и разговаривал с тысячами людей, но ни с одним не чувствовал себя настолько живым, как с Сальвадором. Своим творчеством тот врывался в сознание Антонио, каждый раз открывал ему что-то новое, неизведанное в самом обычном, и Испания жадно впитывал эти знания. Когда твоя жизнь настолько длинная, мир постепенно теряет свою прелесть. Становится слишком скучным, размеренным, ничем не удивляющим. А Дали удивлял. Каждый раз. Каждой картиной, фильмом или поделкой. Каждым неординарным поступком. Каждым словом. Испания лично присутствовал на открытии музея. Он был одним из тех счастливчиков, кто первым ступил за порог удивительного мира Дали. Шагнул в его сюрреалистическую реальность, лабиринт, театр. Тот захлестнул его с головой. Унёс своим потоком необычной фантазии. Перестроенный театр, где впервые Антонио увидел картины художника, теперь вызывал ощущения в тысячу, в миллион раз сильнее первого впечатления. Он с горечью понимал, что время снова утекает вперёд. Что года, незаметные для него самого, постепенно старят и подкашивают художника, как и его личная жизнь. Антонио видел, как гаснет его творчество. В последнюю их встречу, он говорил с Дали сквозь закрытую дверь, слышал старческий надломленный голос, и понимал, что жизнь того медленно, но верно подходит к концу. Антонио не пришел на похороны. Он знал, что может спокойно оказаться в первых рядах и проводить великого сюрреалиста, к которому успел привязаться. Но видеть его мёртвым не хотелось. Испания до сих пор хотел верить, что это лишь очередная шутка, что тот жив. *** Сквозь огромный прозрачный купол в главный зал проникали тёплые солнечные лучи. Антонио с грустной улыбкой смотрел на каменную надгробную плиту. «Сальвадор Дали-и-Думенек. Маркиз де Дали де Пуболь. 1904—1989.» - гласила ровная надпись на ней. Испания тихо поздоровался с ним и пошёл внутрь музея. В необыкновенный мир сюрреализма. В мир Дали.