Меня зовут Миура Хару.

      Италия.       Пятого января мы с Луссурией слетали на один день в Неаполь. Там мы сходили на бал, который был полугражданским. В смысле, было много гражданских, не знающих о пламени посмертной воли, и было много мафиози, скрывающих пламя посмертной воли от гражданских. Я неплохо провела время. К восторгу Луссурии, я много танцевала с разными парнями. По мне, с их стороны это была в основном вежливость – потанцевать с гостьей города, чтобы она не скучала. Но Луссурия, культурно всхлипывая в платочек, заявил, что у меня наконец-то начала расти армия поклонников, и недалёк тот день, когда им с боссом придётся проверять, достойного ли я себе жениха выбрала. Представив, какую проверку мог бы устроить Занзас моему гипотетическому жениху, если бы всерьёз заинтересовался данным вопросом, я поняла, что в таком случае я бы встала перед выбором: помереть незамужней либо сбежать со своей любовью в Южную Америку. Хм, хорошо, что Занзасу неинтересен мой гипотетический жених.       После бала мы переночевали в гостинице. По моей просьбе мы полдня поездили по достопримечательностям Неаполя. Затем улетели назад в Палермо.       За два дня до традиционного первого зимнего бала Вонголы в главной резиденции мы приезжаем в эту самую резиденцию. Весь офицерский состав Варии и я, с новым защитным костюмом в виде а-ля мотоциклетный, и с запасным старым костюмом на всякий случай.       Тем не менее, на обед с доном Тимотео я пришла без защитного костюма. И пожалела об этом почти сразу. За громадным столом уселись: дон Тимотео и его хранители (многие из которых не любят Занзаса), все офицеры Варии и я, Реборн, Тсуна и его хранители плюс Мадока. Атмосфера за столом не дружелюбная.       - Занзас, твоя подопечная уже девушка, а не ребёнок. Пора переместить её из Варии в другую часть Вонголы, - сразу предлагает Девятый, не дожидаясь, чтобы мы съели хотя бы первую перемену блюд.       Босс Варии раздражённо сминает вилку в комок безо всякого использования пламени посмертной воли.       - Нет, - коротко отвечает Занзас Девятому дону. – Я держу рядовой мусор под контролем. Проблем не будет.       - На балу будет много молодых людей. Возможно, твоей подопечной кто-нибудь понравится, - произносит Девятый благожелательным тоном.       Вот умеет же дон Тимотео испортить аппетит. Я даже не стала есть десерт после столь явно высказанного намерения избавиться от меня.       Наконец, наступает тот самый день, когда на балу дон Тимотео официально представит Саваду Тсунаёши как своего наследника. Мы, варийцы, за час до бала собрались в небольшой зале в покоях Занзаса (тут всё шикарно, каждому гостю отводят покои, а не одну комнату).       - Босс, Вы уверены в своём решении? – спрашивает Луссурия. – Сегодня последний шанс бросить вызов за место десятого дона Вонголы.       - Тц. Ты же слышал рассказ девчачьего мусора о будущем параллельного мира. Кольца Вонголы связаны с пустышками аркобалено и с кольцами условно вражеской семьи. Кольца Маре могут свести с ума своего носителя. Раз так, то кольца Вонголы тоже могут влиять на сознание своего носителя. Я не желаю быть рабом кольца, - отвечает Занзас.       - К тому же, вонгольские артефакты уже выбрали своего хозяина. Вспомни историю Вонголы. Лиру подмял под себя всю Вонголу. Когда кольца не приняли его, Лиру попытался уничтожить их. Затем утопил их в океане, аккурат над Марианской впадиной – специально туда сплавал. Не прошло и полугода, как нашёлся законный будущий пятый дон с проклятыми кольцами Вонголы. Со своими хранителями, усиленными кольцами, пятый дон убил Лиру и вычеркнул его имя из списков донов Вонголы. Конкурент седьмого дона пытался приручить к себе кольца, и помер неизвестно от чего всего за пару месяцев. Вонгольские кольца непредсказуемы. Они то игнорируют выбор следующего дона, то просыпаются и совершают свой собственный выбор, устраняя конкурентов выбранного носителя, - говорит Скуало. – Я провёл много времени в архивах Вонголы после возвращения девчонки из будущего параллельного мира.       - Босс, - от избытка чувств Леви-а-тан крепко стискивает зонтик. – Хотите, я врежу мелкому Саваде? Слабак просто пресмыкается перед кольцами.       - Не нужно, - спокойно отказывается Скайрини.       - Хару-тян, ты кушай, кушай. На балу шлем тебе снять будет нельзя, - Луссурия заботливо подталкивает тарелку с ветчиной по направлению ко мне.       Я послушно делаю себе ещё один бутерброд.       Наконец, бал начинается. Вонгола не стесняется демонстрировать своё богатство. Музыка только живая. Один оркестр в зале, другой – на улице, плюс несколько музыкантов есть в саду. Полно украшений из живых цветов. Множество барных стоек с барменами, в нескольких местах расставлены столы с разнообразными мини-бутербродами, пирожными и свежими фруктами. Повсюду снуют официанты с подносами с бокалами шампанского.       Но, конечно, самые большие расходы идут на безопасность. Сколько тут охраны! Численность охраны больше численности иной мелкой мафиозной семьи.       Начинают приходить гости. В этот раз практически никто не взял себе в сопровождение эскортниц – всем не до них.       Гостей приветствует Девятый дон с хранителями. Тсуна, как официально признанный наследник Вонголы, стоит рядом с Девятым доном. Хранители Тсуны стоят за его спиной. Варийцы же с самого начала бала расходятся, кто куда хочет. Я следую за боссом, так как Скуало и Луссурия решили, что мне будет безопаснее всего находиться рядом с боссом. Его редко задирают. Очень уж Занзас нетерпелив и он быстро убивает, когда раздражён. Проще говоря, те, кто хотят, чтобы их вовремя успокоили и оттащили, к Занзасу не полезут. Потому как раздражённый Занзас убьёт быстро и тебя просто не успеют увести прочь от босса Варии.       Занзас сразу располагается за одной из барных стоек. Я же останавливаюсь чуть поодаль, опираясь спиной об стену. Моё дело – не отсвечивать, не создавать проблем и не позволять использовать себя для провокации остальных варийцев.       У меня уже есть знакомые в мире мафии, некоторые подходят ко мне поздороваться. Первым подходит Рику Кайтани из французской семьи Лепре – он благодарен Варии за своё случайное спасение и до сих пор всегда подходит поздороваться с варийцами, если оказывается вместе с ними на одном и том же мероприятии. Очень любезный человек.       - Привет. Интересный выбор наряда для бала, - говорит Рику. – Я так понимаю, сегодня ты не танцуешь?       - Привет. Да, сегодня не танцую, - подтверждаю я.       Дальше мы начинаем обсуждать оформление зала и музыку.       Пару минут спустя к нам подходят Акабо и Котаро из итальянской семьи Клипео. Парни здороваются и со мной, и с Рику – они друг друга знают. Котаро поднимает тему новинки прошедшей осени – новую модель винтовки от оружейников Германии. Я, как снайпер, тоже опробовала новинку. Меня она не впечатлила, по дальности хуже на семь метров, чем привычная мне модель, при этом отдача больше.       В какой-то момент к нам подходит Ямамото Такеши. Он здоровается со мной. Я представляю ребят друг другу, и тема разговора с огнестрельного оружия сворачивает на холодное оружие.       Некоторое время спустя Рику, Акабо и Котаро уходят. К нам подходит Скуало. Ямамото радостно здоровается с капитаном Варии, у них мгновенно завязывается оживлённый разговор. Я лениво разглядываю бальный зал. Замечаю Гамму. Он подходит и здоровается со Скуало. Ну, неудивительно. Семья Джиглио Неро – итальянская.       Такеши с любопытством разглядывает человека, которому проиграл его двойник из параллельной Вселенной.       - Вроооой, ты от семьи Джиглио один пришёл? – спрашивает Скуало.       - Нет, я сопровождаю синьорину Юни, - отвечает он.       Я удивлённо хмурюсь. Поскольку стекло в моём защитном шлеме прозрачное (пока я не нажму на кнопку, чтобы выступило второе стекло, усиливающее защиту от пламени посмертной воли), то выражение моего лица видно всем.       - Мелочь, что не так?! – требует ответа капитан.       - Я просто удивлена, что синьорину Юни взяли на бал так рано. Ей же сейчас меньше пяти лет должно быть, - жму я плечами в ответ.       - Нет, синьорине Юни сейчас… тринадцать лет, - отвечает Гамма с лёгкой заминкой. Его глаза становятся темнее.       - В десятилетнем будущем Юни будет двенадцать-тринадцать лет, - возражаю я. – Сейчас ей должно быть два-три года. И почему донна Ария разрешила так рано взять дочь на бал? Тут даже детского уголка нет.       - Врооооооой, так ведь донна Ария…. Ххххх, мои воспоминания затуманены! – ругается мечник, пропуская через себя поток пламени дождя.       Я мгновенно нажимаю на кнопку на шлеме, выдвигая второе защитное стекло.       От Гаммы исходит зеленоватое потрескивание.       - Донна Ария исчезла два месяца назад. Почему я принял неизвестное отродье за её дочь? – шепчет Гамма. Его лицо искажает ярость. – Донна Ария никак не могла родить в двенадцать лет.       - Хару, хххххх по путям внутренней эвакуации. Живо! – рявкает на меня капитан.       Я послушно убегаю внутрь особняка по пути эвакуации для небоевого персонала Вонголы. На первом же внутреннем посту я останавливаюсь и делаю доклад о ситуации одному из охранников. И тут из коридора, по которому я пришла, начинает сильно веять мощными отголосками пламени посмертной воли. Меня пропускают внутрь, охранники готовятся к бою.       Я быстрым шагом иду дальше, следуя указаниям. В конце концов, я вместе с одним из рядовых вонгольцев выхожу из подвала двухэтажного здания. В этом здании помещения на первом этаже оборудованы для времяпровождения большого количества людей. Мы пришли сюда первыми, но не единственными. За нами приходит всё больше беспламенных и слабопламенных вонгольцев. Гостей в таких случаях принято эвакуировать просто на улицу, чтобы не сдавать им подземные маршруты. Да большинство мафиози и сами не захотят лезть по подземным ходам чужой семьи – а ну как это окажется ловушкой, подорвут одновременно с двух сторон и тогда тебя даже мощное пламя посмертной воли не спасёт, так и погибнешь.       Примерно минут сорок спустя нам сообщают об улаживании инцидента на территории главной резиденции Вонголы.       События в главной резиденции Вонголы после эвакуации Миуры Хару.       Гамма направляется прямиком к Юни, кем бы она не была.       Скуало подбегает к Занзасу и быстро сообщает ему текущую ситуацию. Босс Варии мгновенно промывает себя собственным пламенем посмертной воли, с бешенством обнаруживая, что он откуда-то «знает» тот факт, что нынешним боссом семьи Джиглио является Юни, дочь донны Арии.       Гамма чеканным шагом подходит к Юни, которую сопровождает Тазару.       - Тазару – код двести три, - произносит Гамма холодным тоном.       Тазару послушно сосредоточивается на своих последних воспоминаниях о донне Арии и начинает промывать себя собственным пламенем посмертной воли.       У Юни расширяются глаза от удивления.       - Кто ты? Где донна Ария? – спрашивает Гамма холодным тоном, наставляя на девчонку оружие.       - Почему? – переспрашивает Юни растерянным тоном. – Этого не было ни в одном из доступных мне вариантов…       - Донна Ария не могла быть беременной в двенадцать лет! – кричит Тазару, надвигаясь на самозванку. – Кто ты, отродье?!       Гамма останавливает Тазару, на мгновенье преграждая ему путь своим оружием.       - Стой. Её нельзя убить. Вначале мы должны найти донну Арию… или её тело, - произносит он глухим тоном.       К месту скандала спешат вонгольцы. Занзас чеканным шагом идёт к Юни. Варийцы, почувствовав жажду крови своего босса, с разных сторон устремляются к нему (кроме Скуало, который следует за боссом с самого начала). Гости, услышавшие обвинения Гаммы, шепчутся и промывают себя своим пламенем, с удивлением обнаруживая, что Юни взялась из ниоткуда, и что да, сроки не сходятся. В юности донна Ария училась в женской школе для пламенных, она никак не могла родить до окончания школы. Беременность обязательно бы заметили.       Всё больше мафиози, готовых к бою, окружают семью Джиглио. Те, кто не хочет драться, отходят подальше.       - Фальшивый мусор, кто изменил мои воспоминания? – требует ответа Занзас Скайрини.       - Босс, я клянусь Вам, это должно быть невозможно, - говорит подлетевший сюда Маммон. – Слишком много людей помнило то, чего не было. Это новая неизвестная техника, позволяющая изменять воспоминания об определённом событии, не влияя непосредственно на людей. Я надеюсь, что есть ограничения в важности события для конкретного человека. Семья Джиглио всегда была затворником мира мафии, поэтому для большинства людей изменения были незначительны.       Между тем, подходит дон Тимотео в сопровождении своих хранителей. За ними следуют Тсуна, Гокудера и Мукуро. Дон Тимотео отдаёт короткий приказ – один из подчинённых (не один из хранителей Девятого) протягивает Гамме пламяустойчивые кандалы.       - Спасибо, дон Тимотео. Мне жаль омрачать столько важный для Вонголы день, - говорит Гамма, не сводя холодного взгляда с самозванки. – Девочка, ты наденешь кандалы сама или тебе помочь?       Лицо Юни искажает ненависть.       - Смертные, как Вы смеете пытаться поместить меня в кандалы? – от девочки исходит давящая мощь. Шляпа, одежда и аксессуары осыпаются прахом. Девочка оказывается одетой в белоснежную тогу, её волосы становятся гуще и длиннее, свободно рассыпаются по плечам и спине. – Неблагодарные. Я много веков поддерживала систему три-ни-сетте изнутри. Я единственная, кто подкармливала систему на протяжении множества людских поколений!       - А вылезла наружу хххххх? – бессердечно интересуется Занзас.       - Что ты сделала с донной Арией? – требует ответа Гамма.       - Потомки Сепиры уже выродились! – кричит девушка в ответ. – Даже если бы у Арии родилась дочь, она не прожила бы больше семнадцати вёсен. Три-ни-сетте иссушило линию Сепиры полностью. Эту ветвь наших родословных надо было обрезать ещё когда семья Джиглио перестала быть способной держать в узде кольца Маре. Дядя пожалел потомков Сепиры и не сделал того, что должен был сделать. Теперь я займу место потомков Сепиры в системе три-ни-сетте. Взамен я заберу себе часть энергии.       - Это не совсем так, - говорит внезапно оказавшийся рядом с самозванкой высокий мужчина в странной маске и шляпе в тон маске.       - Шахматноголовый, - с ненавистью выдыхает Реборн, сидящий на плече Савады Тсунаёши.       - Диана, сейчас только люди могут удерживать три-ни-сетте в действующем состоянии. Ты же знаешь, артефакты сходят с ума, если у них слишком долго нет владельцев, - говорит Шахматноголовый. – Я не позволю тебе уничтожить носителей других частей три-ни-сетте или извлечь энергию из системы. Уходи. Я продолжу заниматься организацией поддержки системы три-ни-сетте самостоятельно, как и раньше.       - Почему? Почему, дядя?! Они бросили нас, они все бросили нас! – кричит девушка. – Меня просили посмотреть за три-ни-сетте всего три-четыре людских поколений. Это была ложь! Я застряла внутри и не могла выбраться, моя собственная энергия не подчинялась мне, утекала прочь!       Давление незримой мощи усиливается, люди вынужденно либо призывают пламя посмертной воли, чтобы укрыться от враждебной ауры, либо отходят подальше.       Шахматноголовый наклоняет голову.       - Я никому не позволю разрушить три-ни-сетте.       - Дядя, ты дурак! – кричит Диана – Люди уже давно ненавидят три-ни-сетте и не считают поддержание системы честью. Они называют это проклятьем, разве ты не слышал их?!       - Мир разрушится без три-ни-сетте. Я буду поддерживать три-ни-сетте несмотря ни на что, - говорит Шахматноголовый.       - Мне не нужен такой мир! Люди забыли нас, хотя называли Богами и клялись поклоняться нам вечно. Раз люди нарушили свои клятвы, а все остальные ушли, то я больше не обязана помогать людям.       Начинается схватка. Диана и Шахматноголовый сражаются друг с другом, одновременно часть людей атакует Диану, часть Шахматноголового, а некоторые люди пытаются под шумок прибить кого-нибудь другого. Диана не сдерживается, зато Шахматноголовый прикрывает и отбрасывает подальше двух аркобалено и нынешних носителей колец Вонголы, отчего гордое облако Вонголы впадает в ярость.       И девушка, и Шахматноголовый очень сильны. Люди ничего не могут сделать против них. Шахматноголовый выбрасывает из особняка через балконы двух аркобалено и Тсуну с его хранителями (ему важно, чтобы носители пустышек и колец жили, пусть даже со сломанными костями, если не смогут нормально приземлиться), после чего усиливает напор на Диану. Становится понятным, что победителем в этой схватке вот-вот станет Шахматноголовый.       Внезапно от девушки начинает исходить более сильная энергетика, видимая как золотистая аура.       - Диана, нет! Не ломай три-ни-сетте! – кричит Шахматноголовый.       - Почему?! Я ненавижу три-ни-сетте, я ненавижу людей, я ненавижу всех тех, кто меня бросил! Я несколько поколений людей страдала для них, получая взамен лишь ненависть и проклятья. Нечестно, нечестно! Я тоже уйду, но три-ни-сетте людям не оставлю! Раз люди так ненавидят три-ни-сетте, то пусть живут без него!       Всё это время девушка держит в правой руке соску аркобалено неба. Затем внезапно раздаётся звук взрыва. Девушка рассыпается на осколки и исчезает, соска аркобалено взрывается, всех людей относительно слабой взрывной волной прикладывает об стены (кому не повезло – вылетают через окна).       Соски аркобалено ярко вспыхивают и рассыпаются, на месте каждого аркобалено появляется голый взрослый (изначальное тело человека до получения проклятья).       Кольца маре ярко светятся и тоже рассыпаются. Бьякуран молча сползает вниз. Его открытые глаза для стороннего наблюдателя смотрят в никуда – на самом деле, из-за внезапной резко оборвавшейся связи с кольцами маре на его разум без предупреждения обрушиваются многочисленные видения, которые кольца маре помогали сдерживать. Теперь Бьякуран должен научиться вырываться из видений самостоятельно или умереть.       Закуро недоуменно хмурится, после чего поднимает своего босса на руки и несёт обратно в гостиницу.       Кольца Вонголы тоже рассыпаются. Из них вылетают отпечатки личностей прежних носителей. Они беседуют с последними живыми носителями уничтоженных колец Вонголы. Но, через десять минут призраки исчезают.       Шахматноголовый застывает и молча смотрит несколько мгновений на осколки соски аркобалено неба. Затем он исчезает.