***
Кенни и Стэн зашли за сооружение, которое семья первого называла «времянкой» и периодически сдавала бездомным и туристам, и какое-то время стояли, наблюдая за действиями друг друга. — Ну? Ты достанешь сигарету? — Стэн почесал затылок, ощущая некоторую неловкость. Обычно в компании Кенни у него такого не бывало, но с учетом темы, которую он собрался поднять, несколько нервничал. А следом наросло противоречивостей, которые он раньше не пытался рассматривать, но вдруг подумал о них всех разом. — Не курю. — Так это же ты же предложил выйти покурить! — возмущался Марш, в то же время чувствуя облегчение. — Ну, ты просто сказал, что что-то хочешь узнать о Картмане и я подумал, что это может быть личным разговором. Поэтому я тактично увел тебя, — Кенни выглядел серьезным и спокойным, но было что-то, что выдавало в нем некоторое напряжение; и его было тяжело списать на то, что он просто почувствовал вонь, доносившуюся из постройки, на которую они опирались спинами. — Вот оно как. Тогда зачем перед этим ты еще и столкнул Кайла со своим отцом? — Угара ради, — МакКормик ухмылялся, что было понятно, благодаря тому, что он намеренно оттянул воротник парки, чтобы продемонстрировать выражение своего лица. Стэн коротко хохотнул в ответ. — Тем более, когда наши отцы спорили в походе, папаша условился с мистером Брофловски, что даст пару уличных уроков Кайлу. Вот, это его шанс блеснуть! — Не знаю, чей именно шанс и не хочу знать. — Ты топчешься вокруг и не около, даже несмотря на то что сам пришел? Интересно. Стэн вытащил из кармана куртки пачку с оставшимися желе-мишками и передал ее своему собеседнику, после чего решил перейти к делу: — Это тебе вместо сигареты тогда. Ну, смотри, как ты уже заметил, я начал проводить некоторое время с Картманом. — Кенни пристально смотрел внутрь пачки и не выглядел заинтересованным в разговоре, но Стэн все равно продолжал: — И я заметил, что у него очень странное отношение к тебе. Он вообще ничего не хочет о тебе слышать, но бывает как тогда — в конференц-зале. Он делал все, чтобы тебе помочь. И я подумал, что, может... — Подожди. То есть, ты хочешь, чтобы, — он сделал паузу так, будто это из-за желе, которое он все еще рассматривал во всех подробностях. — Наша четверка снова была в сборе? Поэтому ты пришел с Кайлом? — Нет... Нет! Я хочу знать исключительно про то, что произошло у тебя и него. — Ну, это банальная история про то, как «король бандитов» начал съезжать по фазе. Картман всегда несколько, — он сделал паузу и прикусил часть нижней губы. — Иначе смотрел на вещи. Иногда это круто, а иногда жалеешь, что с ним связался. Насчет его целей: у него их нет, но то, от чего он отталкивается вообще никак не граничит с тем, что я считаю нормальным. На людей ему плевать, но он хочет разрушать устои. У него ничего не выйдет. — Ого, я не знал, что ты настолько много думаешь. Но выглядит как уход от ответа. Я все же спросил о том, почему он к тебе так нелогично относится. — Я его кинул. — Че?! Когда ты успел? Я вообще ничего такого не заметил. — Тебе всегда была неинтересна школьная жизнь. Ровно, как и я или Картман. Кстати, в этом вы похожи: вам обоим не нравится эта залупа, вы ее ненавидите. Но ты поэтому не лезешь в нее, а он лезет именно поэтому. — Хорошо, почему ты это сделал? — Марш испытал стыд перед самим собой, он никогда не интересовался жизнью окружающих людей и не задумывался над тем, что она у них есть вообще. В его понимании существовало только то, что он при желании может узреть в поле своего зрения, но не то, что происходило за кадром и никак его не касалось. Не то чтобы он собирался менять свой подход, но определенно захотел увеличить радиус своих познаний о тех, кого считал друзьями. — Я не смог смириться с тем, что он сделал с Крейгом, его младшей сестрой. — Стэн вспоминал о последнем разе, когда видел Руби и осознал, что это было впервые за долгое время. Она носила карнавальную маску на половину лица, и до разговора с Кенни, он думал, что это связано с образами, которые дети их возраста любят присваивать себе, но внезапно вспомнил о происшествии с домом Такеров какое-то время назад. — И я не смог уговорить его в этом сознаться, но никто кроме меня на это неспособен. — Подожди, это Картман сжег дом Крейга? В его духе, конечно, но просто зачем? — потрясенным Стэн не выглядел, словно не воспринимал слова всерьез. Но его мысли были не о том, мог ли бы Картман это сделать, а о том весомая ли была для этого причина. — Он тебе что-то другое сказал? — МакКормик впервые перевел взгляд с желе-мишек с мгновенно образовавшейся в нем слабой надеждой. — Или ты и об этом не знал, хотя уже почти весь Южный парк в курсе. — Но почему он это сделал? Это уже не уровень разборок младшей школы, а какой-то пиздец. Странно, что он шоу из этого не раздул, обычно, я узнаю обо всех его штуках именно так. — Ты так обычно говоришь об этом, как будто о просмотре фильмов каком-то, — Кенни улыбнулся. — Но, знаешь, я согласен с тобой. Только в тот вечер, когда я пришел с ним поговорить, он выглядел так, будто натворил дерьма. — Фильмов? Если про фильмы... Когда якудза подожгли домик в деревне Джеки Чана, ну, в смысле чела, которого он играл, Картман что-то говорил о том, что это очень примитивно и расточительно, но для азиатской мафии пойдет. — Ты хочешь сказать, что он этого не делал? Я правильно понимаю? — Скорее, я просто не понимаю, зачем он сказал тебе, что это был он, когда это вообще так не похоже на него, — Стэн выглядел задумчивым, а Кенни смотрел на него, как на человека, которого ждал всю жизнь. Он говорил все то, что остальные боялись предположить с таким естественным видом, что ему хотелось верить. Кенни застыл, осознавая, что Марш ставил под сомнение причастность Картмана, даже считая, что он самолично заявил о ней, и это основываясь на своих знаниях о нем, собранных за такой короткий срок. — Он не говорил мне этого напрямую. Я хотел услышать подробности и все такое, но я струсил. — Ты-то? Кен, ну тебя жиртрест же бы не тронул, — Стэн рассмеялся его простодушию. — Я не этого боюсь, — Кенни сжал в руках пачку, и Стэн впервые заострил внимание на том, что он до сих пор не вытащил ни единой мишки из нее. — Я боюсь того, что я сделал бы, если бы узнал наверняка. Услышал все подробности произошедшего. Так что мне нравится думать, что я могу и ошибаться. — А, ну, то есть, ты можешь так сильно выйти из себя и выбить всю дурь из Картмана, что аж страшно на него будет посмотреть? Это так на тебя похо... — Нет, не это. Страшно, что как раз этого бы и не произошло, — Кенни вымученно улыбнулся, прикрыв глаза, выражая некую опечаленность. Он определенно смог обескуражить своего собеседника. — Я бы принял это и ненавидел себя. Он — самый близкий мне человек. Люди делают такую хуйню ради людей, которых любят. Я бы оправдывал его, прикрывал и приободрял. Но вот себя не простил. Инициатор встречи был сбит с толку, он в самом деле считал МакКормика обезумевшим в поднятой теме. Еще больше он сомневался в том, способен ли был сам пойти на что-то такое ради дорогого человека, исключая членов семьи. Ради Венди в годы их отношений, ради Кайла сейчас? Такой уверенности у него не было, он просто широко раскрыл рот и смотрел на лицо того, кто принял свою участь и даже смог выбрать путь, исходя из нее. Кенни был мудрее, чем казался на первый взгляд. — Самая странная причина оставить кого-то. — Считаешь? Я не думал об этом до сегодняшнего дня и еще бы столько времени не думал, но когда ты дал мне их, — он приподнял желе-мишек так, чтобы они оказались на уровне лица одноклассника. — Тут были только оранжевые и зеленые. — Че? Я не понимаю. — В каждой такой пачке — желе пяти цветов: красный, бордо, желтый, зеленый и оранжевый. Картман терпеть не мог то, как оранжевый выглядел в стакане колы, так как коричневый и оранжевый по его логике — сочетание сильно напоминающее диарею. — А газировка с желе — будто удачная идея для желудка... — Поэтому у него всегда оставались оранжевые, и некоторое время я думал, что в пачках медведи только одного цвета! Но когда узнал, то, естественно, я на него наехал, хотел ебало ему набить. Попросил его оставлять для меня зеленые вместо них, потому что яблочный — мой любимый вкус. — А он? — Он согласился, но все равно продолжал оставлять оранжевые. Не знаю, нахрена я рассказываю об этом, это даже не его пачка, но я вспомнил о временах, когда мы общались, как будто говорил с ним о том, какой Малкинсон угарный, когда пытается выглядеть важным, вот только что. Кенни выглядел радостным не смотря на то, каким грустным звучал в то же самое время. Он вернул Стэну его сладости и продолжил говорить, будто до этого дня его рот старательно держали на замке. Легко было представить, учитывая, что Такер не лучший собеседник, да и не лучший кандидат, чтобы выслушивать треп о поджигателе его дома. Вообще, Стэну начинало казаться, что Кенни занимался исключительно искуплением, оставаясь с жертвой своего друга. И если предположение правдиво, то Стэна это одновременно восхищало и раздражало. Он не мог представить себя таким же хорошим и преданным даже вполовину. Именно этот человек — лучший друг Эрика Картмана, ужасающего эксцентрика. Идеальное дополнение к нему. — И раз уж ты веришь в невиновность этого обмудка, вверяю тебе миссию разрушить распространившийся вокруг него миф, — он приобрел притворно серьезный вид, но не смог долго его удерживать, повеселел и продолжил: — Он ведь тебя шантажирует. — Стоп, а ты откуда... Это так очевидно? — В первый же день понял, когда ты зачем-то напялил те стремные заколки. У тебя это в выражении лица было написано. Но не знал, что это так затянется, наверное. Если ты поможешь ему со слухами, он может и забыть о «соглашении» или что вы там составили. Ты будешь свободен. Он хотел сказать что-то еще, но они оба среагировали на звук голоса третьего в их компании. Один за другим они оторвались от стены сооружения и направились ко входу в дом. — Картман не настолько невыносим, — перед тем, как войти, заявил Марш, чем спровоцировал появление легкого изумления на лице Кеннета. — Ты не сможешь оставаться с ними обоими, — он кивнул в сторону Кайла, который пытался покинуть кухню, оглядываясь на его отца. — Каждый всегда будет требовать полного исключения второго. — Мне оба и не нужны.***
Кайл сказал, что был бы не против пройтись до старковского пруда, хотя Стэн уже готов был разойтись с ним, чтобы начать осуществлять собственные планы. Он продолжал идти с ним, прибавляя в шаге, чтобы поскорее закончить с пожеланием Кайла. Не то чтобы общество Брофловски не было для него глотком свежего воздуха, но если у него и был шанс приобрести «полную версию», то только через реальные действия. По сути, Кайл только препятствовал их настоящему воссоединению. Кенни был абсолютно прав: балансирование между двумя давними врагами могло оказаться безумным приключением, которое ему не под силу, и надо было поскорее заканчивать с ним, чтобы сконцентрировать внимание на важном. В дороге Кайл то и дело вспоминал о вещах, которые с ними происходили за последние годы, Стэн помнил в подробностях каждое из них, поэтому мог легко уйти в астрал, отвечая механически. В собственной же голове он размышлял о мотивах Картмана в истории с поджогом, все меньше доверяя собственным выводам, которые сделал ранее и не мог понять, почему высказался так поспешно. Если это действительно его рук дело, то он был еще опаснее, чем можно было предположить изначально. В первую очередь, вспоминались моменты слабости жиртреста, в которых он был неузнаваем, как будто проваливался под тяжестью груза своей темной стороны. Он надумывал гадости про него с каждым новым шагом, представлял его препятствием большую часть пути и сознанием медленно возвращался в реалии, которые были перед тем, как Кайл уехал, когда они оба скептично относились к Картману. По-разному скептично. Он почувствовал, что каждое мгновение, которое провел с ним, после того, как перестал болезненно относиться к его шантажу — ошибка. Еще хуже Стэну было осознавать, как же ему помогло это время, не потому что ради этого постарался Картман, а потому что ему самому было очень удобно убегать. — И помню, как мы в дебри зашли, когда пытались уйти от яковозавра и его раздражающего непрекращающегося ни на секунду трепа. Марш посмотрел Кайлу в глаза не с намерением установить зрительный контакт, а пытаясь по-настоящему увидеть его, вобрать в себя момент. Он наслаждался каждой секундой, проведенной в обществе человека, который ему нравился и не хотел лишаться этого снова. — Обещаю, мы увидим вместе яковозавров, где бы они там ни были: во Франции или в Париже и ничто нам не помешает, — вдохновленно заявил Стэн. — Только не это, французов я не люблю, а французских яковозавров тем более. Давай стремиться к чему-то более приятному. Вот я буду получать водительские права, в следующем году хотелось бы прокатить тебя на гибриде. А ты бы чем хотел заняться? — Хочу дожить до следующего года и посмотреть, к чему я пришел. — Че это вообще значит? — Ну, знаешь, бывают такие периоды в жизни, когда понятия не имеешь, чего тебе ждать. Будут ли все еще друзьями те, — в голове возник образ Джимми. — К кому успел привыкнуть. Или те... — в этот раз подумал о Картмане. — Кто вообще не знает, что такое дружба. Я раньше мало зависел от людей, был как бы сам по себе, потому что во всем остальном у меня все было стабильно, но вот сейчас другая ситуация. В какую сторону — непонятно, но все изменится в зависимости от... Погоды, — он хотел сказать «людей, которые тебя поведут», но подумал, что тогда Брофловски придется наобещать ему золотых гор. Кайл задержал на нем свой взгляд полный непонимания. — Мог бы просто сказать, что не пойдешь в автошколу. — Прости.***
Марш забыл о всех интересующих его вопросах, пока просто смотрел за тем, как Кайл, на этот раз, шел впереди: обычно стянутые и сложенные за поясницей руки выглядели непритягательно, но с правильной осанкой Кайла смотрелось чертовски грациозно. Было здорово открывать его для себя с разных ракурсов и сторон, хоть они редко занимались чем-то интригующим, когда проводили время вместе, но это было и не нужно. Брофловски был эталоном друга, именно таким, каким бы он хотел видеть своего спутника жизни во всех смыслах. Стэн мягко улыбнулся. — Как-то мы смотрели с жиртрестом супергеройские фильмы, не аниме, честно, — взяв на вооружение обрывки старых разговоров промелькнувших в голове, начал Стэн после того как тяжело вздохнул. — Мы говорили о мотивации персонажей, я зачем-то сказал, что не понимаю героев, у которых прибавляется сил, как только они слышат о том, что их друзья в опасности. Это слишком заезжено. На что Картман… Он сказал что-то вроде: «Правда. Единственное, что заставляет меня хотеть победить — это не какие-то там люди вокруг и их беды с башкой. А желание любыми способами уничтожить всякого, кто встал на пути». — К чему это ты говоришь? — И когда я играл сегодня с тем парнем из мафии, я смог выиграть не потому что он меня раздражал, и я хотел намылить ему шею. — Тогда? — Я просто хотел, чтобы это впечатлило тебя. Тебя там не было, но я сидел и видел, какой могла быть твоя реакция. Это ответ на предположение о том, что я стал на него похож, я не хочу не нравиться тебе тем, чем тебе не нравится Картман, — они подошли к дому семейства Брофловски, но старший сын не спешил возвращаться к себе, желая дослушать выводы друга. — Но я и не хочу, чтобы из-за этого различия с нами ты его так ненавидел, пока я не выясню всего наверняка. — Нихрена не понимаю. — Ты поймешь. Потом. До встречи, Кайл, — Стэн развернулся и сделал пару стандартных по скорости шагов, после чего перешел на бег. Он надеялся, что еще не опоздал, чтобы собрать пару нужных ему сведений. Он был полон сил и энтузиазма и даже мог более-менее четко прорисовать будущее, которое хотел бы видеть. Нужно было только приложить усилия для того, чтобы оно свершилось. Но не успел он даже пересечь дом Стотчей, как увидел понуро ковыляющего Картмана. Он остановился, зная, что его путешествие на сегодня завершено. Жиртрест выглядел опустевшим и даже в какой-то мере источал отчаяние, и на этот раз оставлять это без внимания Стэн не собирался, сразу же бросая в лоб ряд вопросов. Стэна игнорировали, и он ощущал себя неуместным и все равно продолжал спрашивать, произошло ли что-нибудь. — От тебя воняет бабскими замашками, — единственным рявкнул в ответ Картман. Не устало или раздраженно, а скорее разбито. Он либо был готов молчать до самого последнего, либо стоило надавить, и его могло прорвать на омерзительнейшие откровения. Стэн долго думал над тем, стоит ли доводить жиртреста до второго состояния, но решил не испытывать судьбу и перейти на нейтральную тему. — Что ты думаешь по поводу Старфилда? Ты, вроде как, проходил его, — пробормотал Стэн в пустоту, чувствуя, что ответа может и не быть. Вопреки ожиданиям, Картман остановил на нем взгляд и задумался над вопросом. — Ну, знаешь, любители этой штуки с пеной у рта пытаются доказать, что все обретает смысл, если проходить ее снова и снова, мол, круто наткнуться на самого себя в сто двенадцатом прохождении и это как бы пробуждает в тебе второе дыхание, — он затих буквально на несколько секунд, возможно, пытаясь подобрать максимально точную формулировку, эмоции на его лице сменялись от недоумения к озарению и обратно. — Но лучше бы они сделали эту игру стоящей хотя бы для одного прохождения. Он вошел в дом первым, скинул с себя куртку прямо на пороге на полу, а обувь выкинул на лестничной площадке, а Стэн — Стэн прочувствовал момент и решил, что самым безопасным для него будет расстояние и нечто противоположное открытому беспокойству. Единственное, что оставалось решить, — спать на диване в гостиной или можно и к себе вернуться. Может, даже насовсем, так как с совместным жильем у них не складывалось. Для начала нужно было дождаться Лиэн. Он не думал об этом как об обязательном элементе, но в моменте посчитал верным решением. Он расположился за кухонным столом. На часах была половина одиннадцатого, а Лиэн по субботам имела привычку задерживаться и приходить чуть позже десяти. Стэн решил, что пятнадцати минут ожидания будет достаточно, чтобы сказать себе о том, что он сделал все, что мог и собирался уходить. Но миссис Картман все же дала о себе знать, правда, пришла она не с работы, а спустилась со второго этажа в ночнушке, видимо, воды попить. И первой заговорила: — Эрик очень расстроен, он переделывает систему безопасности и отказывается говорить со мной, — она вытащила банку с какао с нижней полки и включила чайник, в котором заведомо было достаточно воды для пары кружек любого напитка. — Вы не поссорились с ним? — Что вы, нет, — натянуто улыбаясь, сказал Марш, понятия не имея, как себя вести. Мать жиртреста приняла ответ за чистую монету и не стала ничего уточнять, поддерживая молчание. Она дождалась кипяченую воду и приготовила какао на них обоих. — Эрик не был таким как сегодня с того раза, когда они поругались с Кенни, — тихо говорила она, боясь, что ее сын услышит их. — Он был его лучшим другом, — согласился Стэн, размешивая жидкость в надежде ее остудить. Лиэн это заметила и подлила прохладной воды из графина, не спрашивая мнения гостя. — Дети тяжело переносят потерю первых друзей. Мой сын очень не хотел отпускать его, и я не думала, что он еще сможет сблизиться с кем-нибудь. Мне стало спокойнее, когда он привел в дом тебя, Стэнли. — Я не то чтобы хочу занять место Кенни! Что вы, я бы не мог. — Да ладно тебе, в конце концов, ты был другом Эрика в детстве, — Стэн задумался над тем, можно ли тот короткий период вообще считать за детство. К тому же, опыт выдался не из самых приятных. В голове на этот счет возникали размытые картинки: день рождения какого-то пацана, который давно переехал во Флориду, как там его звали, Милтона, рации и мерзкий осадок. И он бы, может, злился бы на Картмана до сих пор, если бы уже вечность как не стал ассоциировать того толстого пацана из детства, который его наколол, с совершенно другим персонажем. Картман — это Картман, а мальчик из детства — это какой-то другой человек, которого с ними не было чуть ли не под десять лет. Лиэн заметила замешательство на лице друга сына и решила закончить мысль: — К тому же, он перестал гнаться за Кенни, и я рада, потому что если бы не ты, он мог бы и зациклиться на нем. Марш сначала подумал о том, что нифига такого не было и Картман, вероятно, никогда не оставлял своих попыток, в чем бы они не проявились, а потом неожиданно для себя подумал о мальчике из детства и том, почему же тот поступил с ним так гадко. Пазл немного сложился. Это ведь был Кенни — тот самый тип, который стал причиной их разлада. Стэн ухмыльнулся без малейшего намека на злобу, просто посчитав забавным то, как все изменилось в следующие семь-восемь-девять лет. И, ведь, он и вправду не вспоминал о их подобии дружбы все это время, а Кенни столько лет пробыл вернейшим компаньоном жиртреста, и еще не факт, что это закончилось. Это было реально забавным в понимании Стэна, как будто судьба знала свое дело и правильно расставила многие вещи в их жизнях. Не считая его собственную неуместную влюбленность в лучшего друга. Он должен был лишь приложить усилия, чтобы помочь воссозданному в воображении вершителю вернуть все в верное русло. Это правильно. «Это правильно» — думал Стэн, возвращаясь в собственный дом поздно ночью после стакана какао. Воодушевленно улыбаясь, вытащил из кармана вскрытый пакет с оставшимися желе-мишками зеленого и оранжевого цвета, который ему дал Картман несколько дней назад во время просмотра второй части Стражей Галактики. Он выкинул пачку в своем дворе и растоптал, в конечном счете вдавив в толщу снега ботинком. После чего вошел в дом, бросил куртку на пороге на полу, а свою обувь сбросил на лестничной площадке.