Подарок жизни...

Семь утра… Парень недовольно выключил будильник и перевернулся на другой бок. Спустя пять минут он снова треснул назойливую технику, поставленную на повторный звонок, и медленно встал с постели. - Чёрт… - сегодняшний день был особенным для Уэды Татсуи - айдола, жизнь которого находится под постоянным прицелом объективов, от которых мало что можно утаить. Но всё же есть кое-что, чего они точно не знают… Приняв душ и позавтракав, Уэда отправился на работу пешком. Сегодня его тридцать второй день рождения, и с момента дебюта он всегда ездил в агентство на машине. Сначала его возил водитель, а позже он уже сам, но в свой день рождения он ходил пешком. Это было что-то вроде подарка самому себе, чтоб почувствовать себя обычным прохожим, затеряться в толпе таких же простых людей, даже если ты слишком ярок для столь серой массы. Нет, Татсуя очень любит свою работу, но количество ограничений, наложенных на его жизнь агентством, именно в этот день слишком давит, поэтому раз в году парень позволяет себе маленькие и немного рискованные вольности. Бейсболка, солнечные очки, маска на пол лица и куртка с высоким воротником. Уэда всегда умел отлично маскироваться, да и погода сопутствовала своей унылостью и грозящим дождём, поэтому на него просто никто не обращал внимание, что позволило без проблем добраться до здания Johnny's Entertainment вовремя. Только молчи… Минуя коридоры агентства, Татсуя наткнулся на частичный состав Канджани, а именно Маруяму, Йокояму, Шибутани и Нишикидо. И молился всем богам, чтоб Рё держал язык за зубами, пока остальные парни его поздравляют. Нишикидо и Уэда - знаменитая пара агентства. Нет такого джонниса, который не знает, как сильно эти двое «любят» друг друга. И хотя они уже давно не дети, но в душе Татсуи всё ещё остался неприятный осадок, и до сих пор, когда Нишикидо бросает в его сторону неприятный комментарий по любому поводу, Уэда очень хочет сдать шкуру этого крокодила на новую грушу для своих тренировок. Но сегодня Рё молчал. Просто кивком поздоровался, не проронив ни слова, и это странно. Вообще, если задуматься, в этот день Нишикидо всегда молчит, когда Татсуя рядом, но эти мысли исчезают, не успев перерасти в что-то существенное, так как на именинника неожиданно напала волна позитива - Уэпи!!! – Тагучи набросился на него сзади, обнимая за шею и громко восклицая. – С днём рождения, Тат-чан!!! Татсуя засмеялся, отбиваясь от прилипшего друга. Попрощавшись с кансайцами, они с Джунноске направились в свою гримёрку. Вскоре к ним присоединились Накамару и Каменаши. Вот и всё… День закрутился в уже привычном ритме. Ребята поздравляли и дарили подарки, родители тоже звонили, настаивая, чтобы он вечером приехал на свой собственный праздник. Но, как всегда, Уэда радуется и благодарит одногруппников и извиняется перед родителями, объясняя, что он уже большой и будет вечером гулять с друзьями. Пусть это и чистейшая ложь, но слушать причитания мамы по поводу «когда у тебя появится девушка?» и бурчание отца, что его работа - это глупости, ему ничуть не хочется. В перерывах между репетициями парни вместе со стаффом умяли немаленький торт, заботливо заказанный Казуей для сегодняшнего события. Хороший день… После репетиций были съемки для журналов и несколько интервью. Сегодня работы было мало, и уже к семи вечера Уэда был свободен. У остальных членов группы были ещё записи для шоу и несколько съемок для отдельных интервью, поэтому, распрощавшись с ребятами, Татсуя направился домой. - Вот же ж… - стоя на выходе из здания парень очень жалел, что оставил машину дома, так как мерзкая утренняя морось переросла в непроглядный ливень, а у него с собой даже зонта не было. Может, у парней зонт найдётся?.. - Подвезти?! – в паре метров от входа остановилась машина. – Эй! – Уэда так задумался, что не сразу понял, что обращаются к нему, хотя вокруг всё равно никого не было. - Я… - Уэда посмотрел на машину и сразу перевёл взгляд на водителя через приопущенное стекло. – Нишикидо?.. - Давай быстрее! – крикнул Рё, не давая парню времени для сомнений. – Нужно было хотя бы зонт взять… - забравшись в машину, Татсуя растерялся. После этой фразы он посмотрел на Рё так, словно впервые его увидел. Ну, вообще-то таким он его видел действительно в первый раз. Нишикидо улыбался не той своей язвительной улыбкой аллигатора, а настоящей, открытой, с капелькой сочувствия, которое относилось скорее всего к одежде Уэды, успевшей промокнуть всего за пару секунд, пока он дошел до автомобиля. И интонация, с которой он сейчас говорил… Никаких упрёков или сарказма, просто, как Накамару, когда бурчит на Татсую за слишком большие усердия на тренировках. Уэде стало не по себе, он никогда не видел эту сторону Нишикидо, и это в некоторой степени даже пугало. - Если не трудно, подкинь до метро, – попросил Уэда, стараясь не смотреть на парня. - Зачем метро, я тебя домой завезу, – хмыкнул Рё, продолжая улыбаться. – Мне только в пару мест заехать нужно, ты не спешишь? – выруливая в поток машин, спросил Нишикидо. - Нет, – равнодушно ответил Татсуя. - Вот и отлично… Минут через десять они остановились у обочины напротив какого-то магазина или салона. Уэда не смог рассмотреть вывеску, да и ему это было не особо интересно. - Я быстро… - Нишикидо, склонившись к заднему сидению, достал зонт. – Кое-что заберу и сразу назад. Татсуя пожал плечами, мол, ему всё равно. Нишикидо покинул салон автомобиля и Уэда позволил себе немного расслабиться. И чего он спешит, я же сказал, что не тороплюсь. Татсую начала раздражать такая активность и суетливость кансайца, только вот почему? Завидую… Осознав эту горькую истину, Уэда досадливо улыбнулся. Идиот, завидуешь, даже не зная, кому. Нишикидо спешит к кому-то такой весь яркий и открытый, а ты один… Опять один… Да, каждый год один и тот же сценарий, в этот день мало работы, его поздравляют друзья и родные, но ни с кем из них он не может завершить этот день и перейти в новый год своей жизни, будучи с кем-то рядом. Всегда один, хоть его и окружают толпы людей и есть действительно близкие, но ни один не подходит на роль этого человека… - Извини, – Рё хлопнул дверью и только тогда Уэда пришел в себя. – Едем дальше? Кивок. Рё нахмурился и его улыбка моментально исчезла. - Ты чего? – внимательно посмотрев на парня, спросил Ниши. - Ничего, – фыркнул Уэда. – Слушай, отвези меня к метро и разойдёмся? - Нет, – твёрдо хмыкнул Рё. – Я же сказал, что отвезу тебя домой. - Не нужно, тут уже… - Заткнись, ладно? – кажется, попытки Уэды поскорее отделаться от него начали злить Нишикидо. – Мне осталось забрать ещё одну вещь, и сразу поедем к тебе. После этого в салоне повисла гробовая тишина. До места они ехали около пятнадцати минут. - Пару минут, ладно? – Рё посмотрел на Уэду, взглядом требуя ответа. - Ага, – без особого энтузиазма бросил парень и отвернулся к окну. Нишикидо покинул салон и через минуту Татсуя последовал его примеру. Наплевав на дождь и холод, парень быстро выбрался из авто и побежал к ближайшей автобусной остановке. Холодно… Уэда поёжился: одежда промокла почти насквозь, а дождь и не думал прекращаться, плюс начинало медленно темнеть. Хоть бы не простудиться, иначе Каме мне… - Почему?.. – голос парня прозвучал так близко, что Уэда даже вскочил со скамейки, на которую только сел. – Зачем ты убегаешь? – Рё стоял под дождём уже весь промокший, но, кажется, его это вообще не волновало. Потухший взгляд, поникшие плечи и, кажется, слёзы, но под дождём невозможно рассмотреть. - Ты спешишь, – пробубнил Татсуя, отводя взгляд. Ему стало немного стыдно за то, что он действительно сбежал, не сказав ни слова. – Я не хотел быть обузой… - Татсуя… - Рё прошел под козырёк крыши остановки и сел или, скорее, почти упал на скамейку. Вокруг не было ни души, а Уэда тихо сходил с ума: сегодня всего за столь маленький промежуток времени он увидел яркого и практически счастливого Нишикидо, а теперь разбитого, как будто он потерял весь смысл жизни. За все годы их совместной работы в агентстве он никогда не видел столько разного Рё. И впервые он услышал, как звучит его имя в исполнении кансайца. - Ты помнишь, когда тебе было лет двенадцать-тринадцать?.. – Рё не смотрел на него, он поднял голову и говорил с закрытыми глазами, слегка подрагивая. - Что? – Уэда сел рядом, ощущая еле уловимое тепло от парня. - В этом возрасте большинство детей начинают влюбляться… - продолжал Нишикидо. – Мне было тринадцать, - губы парня растянулись в лёгкой улыбке. – А тебе? - Кажется, одиннадцать, – вздохнул Татсуя и поёжился. Точно простудимся… - Знаешь, что грустно, – Рё не спрашивал, а просто продолжал. – В таком возрасте мы хотим, чтобы наш объект обожания обращал на нас внимание, мы хотим слышать его голос, и не важно, каким способом мы этого достигаем… Пока мы дети, это не важно… - Я не… - но Уэде не дали продолжить. - Вот только дети вырастают, а любовь остаётся, если она настоящая, – теперь Рё смотрел на удивленного Уэду. – Как ты привлекал её внимание? - Кого? – Татсуя совсем потерялся, кажется, даже холод уже не беспокоил, его просто вышибали такие перемены в Нишикидо. – Я всегда ломал её игрушки и заставлял её злиться… - Уэда хихикнул. – Мне нравилось, как она кричит на меня - у неё был красивый голосок… А потом мы переехали… - В этом мы похожи… - грустно улыбнулся Рё и встал. – С днём рождения, Татсуя! – он отдал ошарашенному парню небольшой подарочный пакетик и, улыбнувшись, развернулся, уходя снова под проливную стену дождя. Уэда очнулся, когда Рё скрылся из виду, и наконец достал свой подарок. Внутри был футляр тёмно-синего цвета, а в нём браслет - золотой, не броский, но с красивым плетением, и гравировка на внутренней стороне пластины, где был узор «прости». - Так не бывает… - одними губами прошептал Уэда, роняя подарок. Вернувшись к машине, Нишикидо остановился, не зная, куда ему ехать дальше… Что дальше? - Рё?! – он резко обернулся. Сзади, в паре шагов от него стоял запыхавшийся, но радостно улыбающийся Уэда. – Хочешь чаю?! – он подошел ближе и немного неуверенно протянул ему руку, на которой был застёгнут подарок Рё. – Правда, у меня нет ничего сладкого... – слегка виновато. - Думаю, небольшой торт, который в багажнике, нам подойдёт, – взяв Татсую за руку, расцвел Рё. Тридцать второй год – год, когда он нашел человека, с которым встретит и тридцать третий… И не последний.