Жар-Ворон

Когда Яну спросили, какой птицей она хочет стать, та ответила жар-птицей. Да, может быть, это куда менее вероятно, чем той же канарейкой, но раз речь зашла о волшебстве - почему бы не помечтать? Жила бы эта жар-птица в чудесном лесу, на крайний случай, в золотой клетке, и дарила счастье каждому, кто ее увидел. Но полно мечтать, девочка, это реальный мир, а не книжка с картинками. В обычной жизни тебя никто спрашивать не будет, и радуйся, если станешь птицей, а не каким-нибудь слизняком. Всякое бывает, раз мы говорим о магии. У Яны не было ни братьев, ни сестер, да и остальные близкие родственники были весьма посредственными, чтобы заслуживать отдельного разговора. Все, что стоило о них знать, что в определенный момент девушка покинула отчий дом ради самостоятельной жизни, которая завертела ее хуже не придумаешь. Город был другой, улицы незнакомые, люди вроде такие же, но взгляд на них не останавливался: серое местечко. Самостоятельная жизнь упорно продолжала напоминать безнадежное существование. Яркой и жизнерадостной Яне все это было не по душе. Самира появилась как раз вовремя: у нее был по-сумасшедшему красивый разрез глаз и тяга ко всему мистическому, что едва ли вписывалось в мирок Яны, но было достаточно привлекательно по сравнению со всем остальным. Именно Самира ("наверное, у нее восточные корни" - думала Яна) задала довольно необычный вопрос, который, однако, был весьма в ее духе. "Какой птицей ты хотела бы стать?" "Желтой," - брякнула Яна первое, что пришло в голову. "Канарейкой что ли?" - усмехнулась Самира. "Нет, мелковата. Скажем... жар-птицей. Как в сказке." Девушка, возможно, имевшая восточные корни, скривилась в улыбке. Но жизнь - это не сказка. Самира была далека от привычного людям "сказочного" мировоззрения. Хотя бы потому, что она знала - в такой истории у нее была бы однозначная судьба: смерть. Ведьма должна гореть на костре. Если ведьма не хочет на костер - это ее проблемы. Если ведьма так слаба, что ее поймал местный дурачок - ей самое место в огне. Самире никак нельзя быть слабой, слабость - удел людей, а ведьмы смеются и развлекаются за их счет. Но чтобы смеяться - нужно быть сильной - а у любой сильной ведьмы есть фамилиар. И достать его не так-то просто. Яна могла бы стать отличным фамилиаром: она живая, забавная, а еще ей явно скучно в этом тухлом городишке. Наверное, она хотела бы повидать миры. Окажись она птицей - и правда сможет. Только черт его знает, что за сущность у Яны. Ведьма с жар-птицей - это, конечно, притягивает глаз, но совсем не в духе Самиры. "Плевать!" - думает ведьма, подстегиваемая жаждой силы и власти. "Окажись она хоть крысой: другую искать нет времени, а на установку новой ментальной связи уйдут лишние месяцы". Самира накладывает Проклятье Фамилиара. Яна и правда оказывается птицей. Правда, не желтой, а черной: она угольная ворона, без единого светлого перышка. Это совсем не похоже на нее, зато очень в стиле Самиры. Фамилиар дает ей дополнительный источник энергии для колдовства, а еще иногда говорит совсем как Яна, только больше каркает, сидя на плече. В родном мире от ведьмы расступаются знакомые и расходятся слухи: Проклятье Фамилиара запрещено уже много веков, но юной ведьме, кажется, совершенно нет дела. Она появляется так на главной площади и шествует туда, где заседает Старшие. У нее есть атрибут власти, и теперь ей хочется самой власти. Самиру изгоняют из города за нарушение законов: у ведьм нет тюрем. Высшая мера - ссылка в другой мир. Она зла, но не показывает: сильные не показывают. Человеческий мир вновь встречает ее с распростертыми объятиями, совершенно не подозревая, кто перед ним. Самира играет со всеми, кто попадается ей на пути и всерьез планирует завести второго фамилиара: после преступления черты других преград нет. Ведьма устраивает свое место как можно удобнее, потому что продвигаться среди слабых оказалось гораздо проще. Ведьма глядит в оба и ждет подходящего момента. Она хотела бы стоять выше всех, но людей слишком много, и это требует времени. Самира мнит себя монаршей властью: неприкосновенной и истинной. Яна все больше вживается в новое амплуа: в перьях ворона непривычно, странно и одурманивающе: редко хватает сил на человеческую речь, да и разговаривать с мерзкой ведьмой не хочется. Яна учится каркать, стремясь накликать беду на голову хозяйки, и со временем ей даже начинает казаться, что успешно. На след Самиры нападают охотники, заставляя ведьму отпустить фамилиара. Та слушается, но ускользает от расплаты. Яна свободна. Она больше не похожа на жар-птицу или хотя бы канарейку - только на злобного, ворчливого ворона, который к тому же сохранил способность каркать. Яну мучают плохие предчувствия, которые сбываются, Яна благодарна за спасение, и Яна хочет мести: поэтому она соглашается помочь охотникам поймать беглянку. У Яны острый взгляд, скверный характер и жуткое прошлое. Ей не нравится самостоятельная жизнь. И серым мир был гораздо лучше.