***
Она наблюдает за Нацу.
Наблюдает и, сама того не замечая, запоминает каждую черту лица: вдоль скул, опускаясь к самому подбородку и поднимаясь к обветренным тонким губам застывшим в широкой улыбке, затем поднималась к прямому, точеному носу, оттуда к антрацитовым глазам в которых обычно ярким пламенем горит азарт и вечное детское веселье, к тонким бровям и к высокому лбу, с прилипшими, от пота, мокрыми прядями розовых волос. Наблюдает она за ним и в бою. Как он, из беззаботного, вечно веселого мальчишки-подростка, превращается во взрослого, ответственного... Мужчину. Она наблюдает за ним, когда он спит на ее кровати. Как он смешно по-детски причмокивает во сне, потом улыбается а иногда хмурится. Она наблюдает за ним, когда тот, набив рот едой что-то возбужденно рассказывает согильдийцам. Или когда спорит с Греем а потом радостно на всю гильдию орет :«Смахнемся?!». Как он хмурится и шипит, когда Венди обрабатывает его раны и перевязывает их после очередной опасной схватки. Не давно с Нацу случились какие-то метаморфозы.Что-то в нем изменилось.
***
Он часто ловит ее взгляд и улыбается ей, из-за чего Люси краснеет и опускает взгляд. А ещё он стал куда сдержаннее, но не перестает обворовывать ее холодильник каждое утро и по воскресеньям часто остается на ночь у нее. Но это была, своего рода традиция, которую он не хочет разрушать.Теперь он чаще наблюдал за Люси.
Вечерами, когда Хеппи обычно уже засыпал или был у Венди и Шарли в гостях, они сидят в тишине, разрушаемую лишь треском горящих поленьев в камине, и играют в импровизированную, только им понятную игру. Долго наблюдали за друг другом: за каждым вздохом и выдохом; за каждым непроизвольным движением онемевшей руки; за каждой капелькой пота стекавшую со лба до подбородка из-за накаляющейся обстановки; пока не встречались глаза карие с серо-зелеными. В один из таких вечеров, Нацу сорвался, а Люси не могла не отдаться сладостному искушению.***
Поддавшись вперед, Нацу поцеловал Люси. Она же, плавным движением руки, лишь ближе притянула парня к себе, вовлекая в более глубокий, более решительный поцелуй. Нацу удовлетворенно рыкнул, но ему нужно было больше Люси, а ей, в свою очередь, его. Они хотели друг друга. Хотели друг друга до последней капли. Бесцеремонно сорвав с Люси ее любимую сорочку Нацу рваными поцелуями спустился до ключиц и оставил там свою, немедленно залившийся краской, метку. Люси протяжно застонала и острыми коготками вцепилась за плечи драгонслеера, притягивая его ближе. Нацу на секунду отстранился от молочной кожи златовласки, которая покрывалась красными пятнами. Люси скинула с плеч убийцы драконов, ненужную в этот момент, часть повседневной одежды, и приобняв одной рукой за широкую мускулистую спину, другой притянула лицо Нацу к себе за новым поцелуем. Драгонслеер аккуратно положил девушку на мягкий, с длинным плюшевым ворсом, ковер, и, покрывая рваными поцелуями ее тело спустился до пышной груди. Он одарил эту часть, восхитительного тела златовласки, по-особенному страстно, по-особенному нежно, долго играя языком твердыми от возбуждения розовыми сосками. Люси, запустив руку в густые розовые волосы слегка сжала ее, от доставленного удовольствия и неимоверного желания. Сын дракона не заставил себя долго ждать. Резко вошел в узкое, девственное влагалище Люси, и на кремовый ворс ковра по бедру девушки стекли рубиновые капли крови. Нежно поглаживая ягодицы блондинки, Нацу успокаивал девушку, целуя до крови искусанные губы. Чуть подождав, он начал двигаться в ней. Сначала аккуратно, медленно, стараясь меньше причинять ей боль. Но, когда девушка привыкла, и сама стала извиваться, желая запустить его плоть все дальше вовнутрь, Нацу стал двигаться быстрее. Люси стонала сладко, часто дышала, а Нацу не мог остановится от этого звериного желания получить полностью своей любимой девушки, и увеличивал темп с каждой секундой, до того момента, пока оба не достигли своего пика...***
- Нацу... Люси нежно обняла парня за шею и прошептала:«Я беременна...»
А на безымянном пальчике левой руки бывшей Хартфилии блеснуло кольцо, точно такое же, как и у счастливого Нацу...