Поразительное на каждом шагу

      Мимо меня прошёл старший дворцовый евнух. Неожиданно увидев меня, он дёрнулся и поприветствовал, я тоже встала и поклонилась. Это помогло очистить мой разум и собраться.       Я как раз направилась к себе, когда увидела впереди смутный силуэт, напоминающий четырнадцатого брата. Ускорив шаг, я принялась внимательно вглядываться. Это действительно оказался он. Я позвала его. Он повернул голову и, увидев меня, остановился, и, когда я подошла, сказал с улыбкой:       — Откуда здесь взялась именинница?       Я улыбнулась и тоже не поприветствовала его, как полагается по этикету, а просто спросила:       — А ты здесь откуда?       Он сказал с улыбкой:       — После аудиенции я шёл поприветствовать мать, а заодно рассчитывал увидеть тебя!       Я еле слышно ахнула.       Мы пошли вместе, и я бездумно спросила его:       — Почему ты не провёл больше времени с матушкой-государыней?       Он долго не отвечал. И я невольно призадумалась. Неужели так трудно ответить на этот вопрос? Только, когда прошло несколько минут, он сказал:       — Я не собираюсь скрывать это от тебя! Там были четвёртый и тринадцатый братья, поэтому я и не задержался.       Обдумывая это, я молча сопровождала четырнадцатого брата, пока мы не прибыли во двор. Я сказала:       — Подожди! Я принесу маленький столик. Сегодня я заварю тебе хорошего чаю!       Сказав это, я вошла в комнату, он тоже последовал за мной, желая помочь мне вынести стол, но я торопливо вытолкала его наружу:       — Быстро выходи отсюда! Ничего страшного, если люди увидят, что ты пьёшь чай! Но если они увидят, что ты помогаешь перенести мне стол, вот это будет ужасно!       После этих слов, ему только и осталось, что выйти.       Я поставила стол под османтус, прихватив также два низких стула, рядом примостила маленькую настольную плиту на треножнике, а на стол чайный набор из исинской глины. Взглянув на широко распахнутые ворота во двор, я почувствовала, что всё-таки хорошо, что они открыты. Пока я махала веером из душистого тростника. Четырнадцатый, вертя в руках чайную утварь, спросил:       — Кажется, два года назад ты просила меня найти этот чайный сервиз. Я тогда специально посылал людей в южную часть провинцию Фуцзянь за ним. Я ещё подумал, что на юге вещи отличаются от привычных нам, в такую крохотную чашечку только один глоток и влезет. А сам чайник размером с пиалу гайвань, из которой обычно пьют чай во дворце.       Я, рассмеявшись, сказала:       — Верно! В окрестностях провинциях Фуцзянь и Гуандун люди предпочитают гунфуча, они неторопливо пьют именно из этих маленьких чашечек, прилагая усилия, поэтому его и называют мастерство чая.       Увидев, что вода нагрелась так, что появились пузырьки, я быстро сняла чайник, ошпарив заварник, я засыпала туда чайные листья, а затем начала заливать водой пока она не перелилась через край. Эту первую заварку я использовала лишь для того, чтобы ополоснуть чашки. И только уже во второй раз заваренный чай действительно можно было пить, сначала «Гуань гун патрулирует город», а затем «Хань Синь ведёт войска». Разлив чай, я сделала приглашающий жест, четырнадцатый, усмехнувшись, взял чашку и немного пригубил, какое-то время молча пробовал, а затем выпил всю залпом и сказал с улыбкой:       — Однако он довольно горький!       Я, взяв чашку и выпив одним глотком, сказала:       — Это Дахунпао, ты обычно пьёшь зелёный чай, вкус которого более слабый.       Четырнадцатый рассмеялся и, опять взяв чашку, выпил её.       Взглянув на него, я спросила:       — Ты сердишься на четвёртого принца из-за прошлого инцидента?       Четырнадцатый, опустив глаза на чашку в своей руке, сказал:       — Не сержусь, а разочарован! — отпив чая, он продолжил: — Когда отец-император, схватив меч, хотел покарать меня, первым, кто бросился и обнял отца-императора, был пятый брат, — он, холодно хмыкнув, стал дальше пояснять: — Хотя пятый брат по матери родной девятому, однако обычно мы не общались с ним. И тем не менее он, плача, просил отца-императора пощадить меня, — четырнадцатый прервался, выпил чай одним глотком, а затем, глубоко вздохнув, сказал: — Я и четвёртый брат родные. И хотя я в детстве больше играл с восьмым и не был близок с четвёртым, однако он… однако он… — он неожиданно замолчал, не желая дальше говорить. Четырнадцатый долго ничего не говорил, но затем всё же продолжил: — Когда-то он с восьмым братом вместе получили титул бэйлэ, а теперь четвёртый брат уже циньван! В том, чтобы стремиться к выгоде и избегать потерь, нет никого лучше, чем он!       Немного погодя, я тихо сказала:       — Однако я слышала, что четвёртый брат, стоя на коленях тоже просил пощады.       Четырнадцатый отрицательно покачал головой:       — А позже кто из братьев не встал на колени?       Я действительно не знала, что ещё сказать. Между ними с детства были разногласия, в том числе и из-за их характеров. Один был стремительным и непоследовательным, а второй мрачным и неуверенным. Вдобавок они не росли вместе. Четвёртого с детства воспитывала императрица Сяочжэнжэнь, а матушка-государыня супруга Дэ сама растила четырнадцатого и поэтому любила его больше. К тому же, начиная с сорок второго года правления Канси и до настоящего времени, велась скрытая борьба за место наследника престола. И четвёртый брат стоял на стороне наследного принца. А четырнадцатый всегда следовал за восьмым братом, строя планы против наследного принца. То, что братья отдалялись друг от друга, было неизбежно.       Я заварила ещё чая и, подняв чашку, сказала с улыбкой:       — Сегодня я виделась со старшей сестрой, мне даже удалось поговорить с ней. Спасибо тебе! Давай выпьем за это, пусть даже если у нас чай вместо алкоголя.       Он, улыбнувшись, ответил:       — Сегодня для меня правильнее будет уважить именинницу.       И больше ничего не сказав, он выпил ещё одну чашку. После он серьёзно сказал:       — И тебе стоит поблагодарить кое-кого другого, а не меня.       Я, опустив голову, посмотрела на свою чайную чашку и ничего не сказала.       Четырнадцатый долго смотрел на меня, но увидев, что я сижу без всякого движения, еле слышно вздохнув, спросил:       — Жоси, в конце концов, о чём ты думаешь? За все эти годы восьмой брат мало сделал для тебя? Дедушка Айсинь Гёро когда-то было ослеплён своей страстной любовью, и восьмой брат сейчас чувствует тоже.       Я опешила, но в глубине души подумала, вздохнув, что он вовсе не ослеплён своей страстной любовью! Он не был Доргонем и не был Шуньчжи, они ради красавицы были способны отказаться от страны, а восьмой брат разве может?       Четырнадцатый сказал:       — Когда ты ещё не вошла во дворец, восьмой брат хотел попросить мою мать, чтобы она нашла способ, чтобы тебя вычеркнули из списка, и чтобы ты осталась служить в её дворце. Мать восьмого брата замечательная госпожа, но из-за своего положения не может открыто хлопотать за других, хотя она и пыталась кое-что сделать втайне, — он, еле слышно вздохнув, продолжил: — Вот только в этом деле я тоже ничего не могу поставить себе в заслугу. Четвёртый брат как и тринадцатый также умоляли мать, а она, увидев, что мы пришли к единому мнению, что случалось редко, с готовностью согласилась.       Услышав это, я не удержалась и спросила:       — Тогда почему позже супруга Хуэй тоже просила за меня?       Четырнадцатый ответил:       — Я думал, что ты так никогда и не спросишь об этом.       Я слегка улыбнулась, но ничего не сказала.       Он продолжил:       — Старший брат десятой супруги компаньон по учёбе старшего сына императора, и наложница Хуэй захотела тебя, по моему мнению, потому что её об этом попросили восьмая и десятая супруги. Они тоже не хотели, чтобы ты была выбрана императором. Вот только не было бы счастья, если бы несчастье не помогло, в какой-то мере наложница Хуэй оказала услугу, сэкономив матери много сил. Просто никто не ожидал, что в итоге ты станешь служанкой отца-императора.       Только теперь я всё поняла.       Четырнадцатый взглянул на моё лицо, на котором отразилось осознание, и не смог удержаться от улыбки. Так и смеясь, он сказал:       — Ты не знала, а тогда в самом начале, когда ты только стала служанкой отца-императора, восьмой брат заволновался и разозлился, и лишь когда он увидел, что отец-император совершенно не интересуется тобой, а ты ведёшь себя осторожно и осмотрительно, он успокоился.       Услышав это, я ничего не сказала, лишь спустя долгое время спросила:       — В последствии то, что супруга Хуэй не чинила мне препятствий, тоже связано с восьмым господином?       Четырнадцатый, согласно кивнув, ответил:       — Восьмого брата некоторое время воспитывала супруга Хуэй, поэтому обратиться с просьбой к ней не так уж и было сложно, к тому же…       Он замолчал и, нахмурив брови, больше ничего не сказал. В глубине души я понимала, как старший сын императора в дальнейшем поддерживал восьмого в борьбе за трон с наследником престола, естественно не трудно попросить об услуге. Но затем я вспомнила в каком положении сейчас находиться старший сын императора, а ведь он некогда перед лицом императора сказал, «что этот сын и подданный всем сердцем желает поддерживать восьмого брата». И на душе стало тяжело.       Некоторое время мы сидели молча, затем четырнадцатый взял чашку с чаем, и я торопливо сказала:       — Чай уже остыл, я заварю новый.       Говоря это, я принялась заваривать чай, а четырнадцатый, наблюдая за моими движениями, сказал:       — Жоси, в конце концов у тебя есть чувства к восьмому брату?       Я молча налила чаю и выпила его. Так как это уже была четвёртая заварка, то вкус уже был слабый, однако на языке ощущалась сильная горечь. Прошло много времени, и я уже хотела безжалостно ответить «нет», однако с губ почему-то сорвалось:       — Я не знаю.       Услышав это, четырнадцатый внезапно вскочил и уставился на меня. На его лице отразилась ярость. Он сказал:       — Почему ты всё ещё не знаешь? Все эти годы восьмой брат боясь, что тебя кто-нибудь обидит, в тайне уладил несколько инцидентов во дворце. Ты думаешь почему у тебя настолько спокойная жизнь здесь? Мне неохота объяснять тебе, что это были за инциденты! В конце концов, ты подумай, за все эти годы восьмой брат взял в жёны лишь старшую супругу фудзин и твою старшую сестру, как вторую фудзин, а так же две наложницы, что служили ему с юности. Кто в запретном городе сравниться с ним? Сейчас у меня уже четыре супруги и одна наложница. У тринадцатого брата трое супруг. Десятый брат за последние пару лет так же завёл двух наложниц. А ты не знаешь? Мужчины в запретном городе тайком поговаривают, что «восьмой брат боится дерзкой жены и не осмеливается ещё раз жениться»! — он так быстро это говорил, что в конце концов запнулся, часто дыша, глубоко вздохнув, он в ярости закричал: — Маэртай Жоси, чего ты в конце концов хочешь?       Я сидела напротив ворот во двор и смотрела наружу, слушая речь четырнадцатого. Только на сердце было тяжело. Чего я хочу? Даже если я и скажу тебе, разве ты поймёшь? Неожиданно вдалеке я увидела неторопливо идущих четвёртого и тринадцатого братьев. Я тут же захотела, чтобы четырнадцатый брат замолк. Однако он громко и грубо спросил: «Маэртай Жоси, чего ты в конце концов хочешь?» Было понятно, что четвёртый и тринадцатый услышали этот крик, потому что оба остановились.       Я торопливо поднялась и, взглянув на четырнадцатого, сказала:       — Пришли четвёртый и тринадцатый братья!       Четырнадцатый, обернувшись, увидел как они подходят и, взглянув на меня, холодно сказал:       — Не удивительно, что ты не знаешь!       После этих слов он, не глядя на меня, развернулся и ушёл. Проходя мимо четвёртого и тринадцатого братьев, он также не обратил на них внимания, лишь ускорил шаг. Четвёртый и тринадцатый переглянулись и остановились. Тринадцатый позвал:       — Четырнадцатый брат.       Однако тот притворился, что не услышал, и торопливо ушёл. Двое братьев, обернувшись, взглянули на меня.       Я сделала пару шагов, желая догнать четырнадцатого брата, и хотела позвать его, но, увидев, что четвёртый и тринадцатый уже были в воротах двора, проглотила свой крик «брат четырнадцатый». Я только лишь остановилась и поклонилась здороваясь.       Лицо тринадцатого брата осталось совершенно невозмутимым. Увидев чайный сервиз во дворе, он бросил косой взгляд на меня и, пройдя, уселся на низкий стул. Поставив деревянную шкатулку, которую держал в руках, на стол, он сказал:       — Мы пришли поздравить именинницу и, пожалуй, тоже выпьем чаю.       Мне ничего не осталось, как рассмеяться сквозь слёзы, я пригласила четвёртого господина сесть на другой низкий стул, а сама полусидя на корточках вылила остававшийся в заварнике чай, ошпарила чашки кипятком, засыпала в чайник заварку и заварила новый чай. Налив который, я встала и сказала:       — Прошу четвёртый господин, тринадцатый брат, выпейте чаю.       Тринадцатый не взял чашку, а, глядя на меня, сказал с улыбкой:       — Возьми стул и садись!       Услышав это, я пояснила:       — Служанка не осмеливается!       Но после этих слов, тринадцатый брат резко вскочил на ноги, хотя сказать ничего не успел, потому что поднялся четвёртый брат и сказал:       — Из-за того, что я здесь, она слишком осторожна, я пойду!       Сказав это, он собрался уже уйти. Но тринадцатый брат схватил его и, лениво улыбнувшись, взглянул на меня:       — Сегодня, несмотря ни на что, я хочу чтобы ты села.       После этих слов он быстро вошёл в комнату и вынес стул.       Я не хотела, чтобы в споре со мной тринадцатый потерял своё лицо, он специально пришёл, чтобы поздравить меня. К тому же я ни в коем случае не могла допустить, чтобы он ушёл полным недовольства. Поклонившись четвёртому брату, я сказала:       — Благодарю, князь, за ваше разрешение! — и только после этого села.       Только теперь тринадцатый взял чай и не спеша попробовал его, а затем закрыв глаза спокойно сказал:       — Дахунпао с горы Уи с утёса Цзюлунъю, в прошлые эпохи и сейчас ради высшего качества его удаётся получить очень мало, даже в самые урожайные годы он стоит семьдесят восемь цяней, — открыв глаза, он взглянул на меня и сказал со вздохом:       — Не удивительно, что четырнадцатый брат пил здесь чай, это на самом деле очень хороший чай! Отец-император действительно относиться к тебе очень хорошо раз наградил чаем такого превосходного качества, — а затем он начал тщательно рассматривать чайный сервиз: — Ты и в самом деле приложила много усилий, отыскав этот фуцзянь-гуадунский чайный сервиз. Для дахунпао действительно лучше подходит гунфуча, когда медленно пьёшь из маленьких чашек можно ощутить истинный вкус и очарование утёсного чая.       Я поняла, что он разбирается в этом и понимающе улыбнулась ему.       Выпив чашку, тринадцатый поставил её и, с улыбкой глядя на меня, стал дразниться:       — Маэртай Жоси, чего ты в конце концов хочешь?       Четырнадцатый брат тогда выкрикнул это грубо, однако тринадцатый спросил мягко, в какой-то степени с юмором. И хотя на сердце у меня было тяжело, я не смогла сдержать улыбки и произнесла:       — Хочу подарок на день рождение! — сказав это, я протянула к тринадцатому руку и, взглянув на деревянную шкатулку, добавила: — Ты уже выпил мой чай, где подарок?       Тринадцатый, шлёпнув по руке, ответил:       — Нет.       Я, отдернув руку, сердито взглянула на него и сказала:       — Нет? И ты ещё посмел выпить мой чай?       Он рассмеялся, проигнорировав меня.       Я помолчала немного, а потом взглянув на тринадцатого, сказала:       — Спасибо тебе!       Тринадцатый, остолбенев, спросил с улыбкой:       — Есть множество вещей, за которые ты можешь сказать мне спасибо, только я не знаю, за что ты благодаришь меня сейчас.       Я сморщила лицо в улыбке и пояснила:       — За то, что ты замолвил слово за меня перед матушкой-государыней супругой Дэ.       Он, взглянув на четвёртого брата, сказал с улыбкой:       — Тогда ты должна благодарить четвёртого брата, ведь это не я просил за тебя.       Я поднялась и, повернувшись к четвёртому брату, поклонилась, сказав:       — Спасибо князь!       Выражение лица четвёртого брата осталось равнодушным, он лишь разрешил мне подняться. Тринадцатый брат тем не менее на мгновение окаменел, не ожидая, что я буду настолько торжественной.       Я села обратно и, взглянув на тринадцатого, сказала:       — Князь просил за меня потому, что ты хотел помочь мне, поэтому я всё-таки хочу поблагодарить тебя, — после этих слов я подала ему чашку, он с улыбкой выпил чай.       После этого тринадцатый взглянул на меня и с лёгкой улыбкой сказал:       — Как я мог не помочь тебе и не заступиться! Ты говорила, что лучше умрёшь, чем предашь свои идеи, но я не мог допустить этого!       Я задумалась на некоторое время, а потом вспомнила, что когда я только вошла во дворец, тринадцатый, придя ко мне, спросил, что будет, если я приглянусь императору. Тогда я действительно ответила, что «лучше умру, чем предам свои идеи». Когда я подумала об этом, моё сердце наполнилось теплом. Я взглянула на тринадцатого и слегка улыбнулась, он тоже посмотрел на меня и улыбнулся. Мы не сговариваясь одновременно подняли чашки и выпили залпом. Я вздохнула в глубине сердца, дело не в тайной любови, как бы похоже это не выглядело! В те годы тринадцатый был слишком молод и влияния у него было мало, но ради меня он не остановился ни перед чем и обратился к единственному человеку, которому мог доверять. Единственному, который хорошо понимал его!       Четвёртый брат, увидев как мы обменялись улыбками, а потом ещё и выпили вместе, и в уголках его рта тоже появилась улыбка. Он взглянул на тринадцатого, а потом опять на меня.       Я, собираясь заварить ещё чаю, наклонилась, взяв чайник для воды, и как раз заметила приближающуюся Юйтань. Она подошла к воротам и затем неожиданно увидела, что во дворе за столом сидят какие-то люди. На её лице отразился испуг, и она остановилась. Я поставила чайник обратно на настольную плитку треножника и, встав, посмотрела на неё, стоящую за воротами. Она сделала несколько торопливых шагов вперёд и затем здороваясь поклонилась четвёртому и тринадцатому братьям. Четвёртый брат равнодушно сказал:       — Можешь подняться!       На мгновение все потеряли дар речи.       Я, увидев, что Юйтань чувствует себя неловко, улыбнувшись, сказала ей:       — Иди в комнату и отдохни!       Услышав это, она опять быстро поклонилась и ушла к себе в комнату. Братья поднялись, и тринадцатый сказал с улыбкой:       — Чай выпит! В таком случае мы уходим! — сказав это, он взял со столика деревянную шкатулку и вручил её мне.       Я, взяв её, с улыбкой поблагодарила его. Тринадцатый улыбнулся и, взглянув на четвёртого брата, сказал:       — Этот подарок четвёртый брат приказал привезти Ли Вэю, когда тот возвращался из севера-запада. По-моему лучше этого ничего нет, поэтому я сразу попросил, чтобы этот подарок был и от меня тоже!       Я взглянула на четвёртого брата и хотела его поблагодарить, однако, открыв рот, так и не смогла ничего вымолвить и просто опустила голову.       Четвёртый брат, бросив на меня взгляд, вышел, тринадцатый, издав пару смешков, тоже повернулся и ушёл. Некоторое время я просто стояла во дворе, держа в руках деревянную шкатулку. Она была простой, сделанной из персикового дерева без резных узоров или инкрустирования. Я некоторое время её рассматривала, а потом открыла. Внутри было три стеклянны бутылки разных цветов. Для современной эпохи они выглядели бы банально, однако для древних времён, созданное с такой тщательностью, уже казалось бы незаурядной вещью.       Моё настроение тут же улучшилось, и, подойдя к столу, я села. Сначала я вынула пробку из молочно-белой бутылки. Но понюхав её, я не могла не удивиться, это был запах камеди Илиму. Взяв себя в руки, я быстро открыла вторую бутылку тёмно-красного цвета, это был сок Хайнайгули. Я быстро отложила её в сторону и открыла последнюю бутылочку цвета чёрной туши, хотя на самом делу я уже догадалась, что там был сок Аосымань, однако не смогла удержаться и осторожно понюхала, он был действительно хорош!       Я почувствовала одновременно и грусть, и радость, из-за того, что спустя столько лет увидела эти вещи. Сколько лет я не видела их? Оказывается уже тринадцать лет! Тринадцать лет! Это мои воспоминания о детстве. С момента рождения уйгурским девушкам матери чернят брови соком Аосымань, чтобы они у них были чёрными и подобно полумесяцу. И мы девушки очень любим Хайнайгули красить ногти, чтобы, его удалив через несколько дней, у нас они были красивые и красные. Улиму мы используем главным образом, когда заплетаем косички. В детстве что-то вроде геля для волос было редкостью. И все использовали камедь Улиму, после которой наши косички, как бы быстро ни вертелись и прыгали, по прежнему оставались аккуратными и красивыми.       Я посмотрела на бутылочки на столе, полностью поражённая одновременно и тоской, и радостью. И неожиданно поняла, что их подарил мне четвёртый господин, сердце моё охватило сложное чувство. Я и не думала, что он мог быть настолько внимательным. Только лишь приняв во внимание, что Маэртай Жоси выросла на северо-западной границе, он подарил эти бутылочки. Однако он не мог знать насколько тёплые чувства они могут вызвать у меня. Поэтому, чтобы привезти их издалека, стоило дважды подумать, хотя они и не были дорогими. Заметки переводчика:       Исинская глина или Цзыша — собирательное название для глин, добываемых в районе города Исин в Китае.       Получили известность благодаря изготавливающейся из них посуде, в основном чайникам, продающимся в Исине.       Исинская глина отличается высоким содержанием каолина и мелких силикатных частиц, что после обжига дает изделиям жирный блеск и пористую структуру, состоящую из двух типов пор — закрытых и открытых. Как раз из-за этих пор исинские чайники медленно остывают и позволяют при заварке чая ему дышать. Также поры позволяют стенкам чайника пропитываться настоем, его ароматом и вкусом. Этот процесс в чайных кругах называют «наработкой» чайника. По этой причине истинные чайные ценители в одном чайнике постоянно заваривают один и тот же вид чая, например, выдержанные шэн пуэры, высокогорные улуны, или красные гунфухуны с обильным количеством чайных почек.       Гайвань — это традиционная китайская посуда для чаепития. Появление датируется 14-15 веком, во времена перехода от прессованного и порошкового чая к листовому. Дословный перевод иероглифов Гай Вань с китайского на русский говорит нам, что гайвань — «чашка с блюдцем». Существует и другое название — «Сянь Цай Вань», что переводится как чаша трех основ. Это название активно использовалось в кругу буддийских и даосских подвижников, отражая их религиозные концепции. Так блюдце символизировало землю, указывая на укоренение, связь с предками и опору. Крышка была символом неба, указывая на божественное начало и вселенскую мудрость. Сама чашка обозначала человека, находящегося между небом и землей, указывая на то, что лишь в согласии с небом и землей можно достичь гармонии и равновесия.       Чаще всего она используется в повседневных чаепитиях и заменяет собой чайник. Это простой и очень удобный предмет посуды для любого вида чая. Крышка гайвани меньше по диаметру, чем чашка, и имеет специальный «хвостик», который помогает не обжечься при заваривании. Она используется не только для удерживания чаинок от попадания в пиалу, но также и для вкушения аромата.       Существует два способа заваривания в гайвани: хардкорный сычуаньский (в гайвани завариваем, из нее же и пьем) и фуцзяньский (где гайвань выступает в качестве заварочного чайника, откуда чай разливается по пиалам).       (https://blog.chai-chai.ru/chto-takoe-gaivan-kak-ei-polzovatsya/ http://teahaven.ru/wiki/china/posuda-kitajskij-chaj/gajvan/)       Чайная церемония Гунфу Ча       В ней используется маленький чайник из исинской глины ёмкостью около 150 мл. Чайник не только служит украшением, но и помогает «округлить» вкус чая. Заваривание в исинском чайнике используют как для индивидуального чаепития, так и в более формальных ситуациях, например, для угощения гостей. Он применяется только для улунов.       Хорошие улунские чаи завариваются от 5-7 до 10 раз. Во время церемонии надо быть спокойным душой и телом. Это очень ответственное мероприятие. Желательно иметь чайную доску, чайник из исинской глины, чахэ, чахай, чайник на живом огне для воды, чайную пару, набор чайных инструментов.       Чайные идиомы или почему Жоси при заваривании чая вспомнила каких-то Гуань-гуна и Хань Синя:       В чаошаньском гунфуча большое значение придаётся тому, как именно чай разливается из чайника по чашкам (чахай не используется). Считается, что чай следует разливать низко, быстро, равномерно и без остатка — «ди, куай, юнь, цзинь» (低, 快, 匀, 尽). Высоко поднимать чайник над чашками нельзя, так как это значит рассеивать аромат; кроме того, журчание, пена и брызги чая не соответствуют почтительному отношению к чаю и эстетике чаепития. Быстро разливать чай нужно, чтобы не позволять аромату рассеяться, а также чтобы сохранить температуру чая. Необходимо, чтобы настой в чашках был равной крепости, поэтому нельзя наполнить сначала одну чашку, а потом следующую — разливая чай, следует многократно переходить от чашки к чашке, двигаясь по кругу, это действие образно называют «Гуань-гун сюнь чэн» (关公巡城) — «Гуань-гун патрулирует город». Недопустимо, чтобы в чайнике остался настой — это сделает чай при следующем проливе горьким. Последние капли нужно распределить по чашкам, держа чайник вертикально и направив его носик строго вниз. Это называют «Хань Синь цзян бин» (韩信将兵) — «Хань Синь ведёт войска».       Под Гуань-гуном (т.е. князем Гуанем) имеется в виду Гуань Юй (关羽), выдающийся военачальник царства Шу во II–III вв. н.э. и один из главных героев классического романа «Троецарствие», описывающего события той эпохи. Гуань Юй прославился воинской доблестью и благородством и спустя века после смерти был объявлен богом войны (почитаемым и буддистами, и даосами, и конфуцианцами), получив имя Гуань-ди — с храмами и всем прочим, что полагается. Выражение «关公巡城» не относится к числу распространённых идиом и обозначает именно аккуратное равномерное разливание чая по чашкам во время гунфуча в чаошаньском его понимании.       Хань Синь (韩信) — ханьский военачальник IV–III вв. до н.э., командовавший войсками Лю Бана и сыгравший ключевую роль в противостоянии Хань и Чу. Хань Синь был исключительно одарённым стратегом, и лишь благодаря его успехам Лю Бан смог одержать победу и стать первым императором династии Хань. Что принесло Хань Синю славу, но, увы, не благополучие: вскоре он был смещён со своих постов, а потом обвинён в заговоре и казнён. Хань Синь — это так называемый прецедентный персонаж. За время его жизни с ним случилось немало ярких событий, оставшихся в истории и породивших разнообразные фразеологизмы, ёмко описывающие жизненные ситуации: «позор Хань Синя, пролезшего под чужим задом», «Сяо Хэ под луной догоняет Хань Синя» и т.д. Однажды Лю Бан завёл со своими генералами разговор о том, кто каким количеством солдат может командовать, и спросил Хань Синя, что тот думает по поводу самого Лю Бана. Хань Синь сказал: «Ваше высочество может вести сто тысяч солдат, не больше» (что по китайским меркам не так уж много. Для Европы того времени сто тысяч — огромное войско, но на китайской Центральной равнине сталкивались в сражениях полумиллионные армии). «А ты?» — поинтересовался тогда Лю Бан. «А я — чем больше, тем лучше», — спокойно ответил Хань Синь. Лю Бану показалось обидным, что Хань Синь ставит свои полководческие способности выше, но подчинённый разрядил обстановку, высказавшись в том смысле, что вы, мол, зато повелеваете генералами, а мы — только простыми солдатами. Память об этом случае сохранилась в виде выражения «Хань Синь ведёт войска, чем больше, тем лучше» (韩信将兵, 多多益善), которое часто сокращают до первой части (韩信将兵) — смысл и так понятен. Обычно выражение «Хань Синь цзян бин» используют в значении «чем больше, тем лучше» — примерно как наше «кашу маслом не испортишь». Как это связано с гунфуча, не совсем ясно. Иногда говорят, что имеется в виду, что чем больше настоя выльется из чайника, тем лучше. Иногда — что разлить последние капли по чашкам надо так же твёрдо и точно, как Хань Синь командовал своими солдатами.       (Статья полностью: https://www.tea-terra.ru/2019/07/09/32931/#more-32931)       Дахунпао (кит. 大红袍, пиньинь Dàhóng páo, юж.-миньск. Da Hong Pao) — «Большой Красный Халат», утёсный китайский чай, который производят на северо-западе провинции Фуцзянь, в горах Уи. По классу его относят к улунам средней ферментации или полуферментированным улунам.       По цвету высушенного листа чай бурый с бордовым и зелёным оттенками, имеет насыщенный, со сладким привкусом, вкус. При последующих заварках вкус, цвет и аромат чая изменяются: вначале насыщенный, с элементом терпкости, затем в нём проявляются более легкие, фруктовые оттенки. Цвет чайного настоя от тёмно-золотистого до насыщенно-янтарного.       Согласно одной из легенд, прописанной в записях монастыря Тянь Синь Сы (天心寺), чай обрёл своё название и популярность после случая, произошедшего в 1385 году, когда студент Дин Сянь (丁显), направляясь на сдачу императорских экзаменов, получил тепловой удар, и один из монахов вышеназванного монастыря использовал чай, чтобы его вылечить. Успешно сдав экзамен и получив значительную должность (которой соответствовал красный халат), чиновник решил отблагодарить монаха и подарить ему красный халат с изображением дракона, однако тот, следуя традициям буддизма, от подношения отказался, тогда чиновник даровал свой красный халат кустам чая. Согласно другой легенде, однажды благодаря целебным качествам чая была излечена мать одного из императоров династии Мин. В знак признательности император прислал огромные красные мантии, чтобы одеть четыре чайных куста, давших целебный напиток. Следует отметить, что существует множество других легенд об истории и происхождении чая. Лучшие чайные листья Да хун пао происходят от материнского чайного куста, которые имеют тысячелетнюю историю. На крутом утесе Цзюлунъю горы Уи, осталось всего 6 материнских кустов, которые считаются редким сокровищем. Из-за редкости и превосходного качества чая Да хун пао он считается «Королем чая».       Айсиньгиоро Доргонь (17 ноября 1612 — 31 декабря 1650) — маньчжурский полководец и государственный деятель, регент Цинской империи в Китае (1643—1650), четырнадцатый сын Нурхаци (1559—1626), первого хана маньчжурской династии Цин (1616—1626), младший брат и сподвижник второго цинского императора Абахая (1626—1643).       После смерти Абахая императором стал шестилетний Фулинь (годы царствования 1643—1661, девиз правления Шуньчжи). До его совершеннолетия Цинской империей должен был править регент. На эту ключевую должность каждая из двух борющихся за власть группировок намеревалась посадить своего лидера. Во главе одной стоял Цзиргалан, а другая считала своим лидером Доргоня. Между этими соперниками вспыхнула подковёрная, но от этого не менее жестокая схватка за власть. Большинство маньчжурской аристократии — разные ветви царствующего рода Айсинь Гиоро побоялись начать открытую междоусобицу, которая грозила ослабить Цинскую империю и сорвать далеко идущие завоевательные планы. Поэтому дело кончилось компромиссом. Регентами стали оба лидера враждующих группировок — Доргонь и Цзиргалан. Уже после принесения клятвы верности новому богдохану князья Адали и Сото предприняли попытку возвести на престол Доргоня. Узнавшие об этом, бэйлэ Дайсань и Доргонь публично разоблачили заговорщиков, а те сложили свои головы на плахе. Во главе государства встали два «князя-регента» (шэчжэн ван). Однако очень скоро волевой и умный Доргонь забрал в свои руки бразды правления, оттеснив от власти своего двоюродного брата Цзиргалана. К своему званию «князь-регент» Доргонь присоединил ещё и титул «дядя императора». А на следующий год понизил своего соперника до звания «регент-помощник», то есть сделал его всего лишь своим «заместителем». Сместив в 1647 году Цзиргалана с поста регента, Доргонь назначил на его место младшего брата Додо. В 1649 году после смерти бэйлэ Додо от оспы Доргонь оказался единственным правителем Цинской империи. Тогда же он присоединил к титулу регента добавление «отец императора» (хуанфу). На посту фактического правителя Цинской империи Доргонь проявил себя деятельным и прозорливым политиком. Его дальновидность и предусмотрительность во многом способствовали укреплению династии Цин в Китае. Но с точки зрения маньчжурской аристократии регент Доргонь был деспотом.       Почему же Жоси вспомнила Доргоня? Ходили слухи, что у Доргоня был роман с матерью малолетнего императора Шуньчжи императрицей Сяочжуанвэнь, и он даже тайно женился на ней, хотя есть и опровержения этому. Были ли они тайно женаты, имели тайный роман или держали дистанцию, остается неизвестным.       Айсиньгьоро Фулинь (15 марта 1638 — 5 февраля 1661) — третий император маньчжурской империи Цин с девизом правления «Шуньчжи»(Благоприятное правление) (1643—1661), личное имя — Фулинь, посмертное храмовое имя — «Ши-цзу».       Отец Фулиня — хан Абахай — умер в сентябре 1643 года, поэтому император Шуньчжи был возведён на престол в пятилетнем возрасте. Реальную власть взяли в руки его родственники и соперники в борьбе за престол — князья Доргонь и Цзиргалан, назначенные принцами-регентами. Талантливый полководец и волевой, умный политик Доргонь (титул — «князь Жуй») вскоре забрал себе основные рычаги власти, а в 1644 году понизил соперника до звания «регент-помощник», став фактическим правителем государства. После смерти Доргона в последний день 1650 года молодой Шуньчжи начал править лично. Он пытался со смешанным успехом бороться с коррупцией и уменьшить политическое влияние знати. В последние годы своего правления Фулинь оказался в руках могущественной клики евнухов, число которых при дворе превысило пять тысяч. Они активно вмешивались в дела правления и занимали высокие государственные должности, потеснив у кормила власти маньчжурских князей. Накануне смерти Фулиня в 1661 году императором был провозглашён его второй сын — семилетний Сюанье (Канси). Умирающий богдохан создал регентство из четырёх человек во главе с князем Обоем (Аобай), они должны были править страной до совершеннолетия Сюанье. Регенты и маньчжурская аристократия немедленно отстранили от дел и разгромили клику евнухов, казнив её главу У Ляньфу.       Но почему четырнадцатый брат упоминает своего деда Фулиня (Шуньчжи)?       После того, как Фулин стал править самостоятельно в 1651 году, его мать, вдовствующая императрица Сяочжуан устроила ему женитьбу на ее племяннице, но молодой монарх сверг свою новую императрицу в 1653 году. В следующем году Сяочжуан заключила еще один императорский брак на этот раз женив сына с ее собственной внучатой племянницей. Свою вторую императрицу (известную посмертно как императрица Сяохуэйчжан), Шуньчжи не разрешили понизить в должности. Но с 1656 года, император Шуньчжи начал расточать привязанность к наложницу Дунго. Она родила четвёртого сына императору в ноябре 1657 года, но прежде чем ему было дано имя он умер. Преждевременная смерть их сына 25 февраля 1658 года сильно повлияла на наложницу Дунго и императора Шуньжи. Наложница Дунго заболела и умерла 23 сентября 1660 года. Император Шуньжи был настолько переполнен горем, что перестал посещать ежедневные заседания суда на пять дней, чтобы оплакивать наложницу Дунго. Также было сказано, что император Шуньжи был настолько подавлен, что хотел покончить жизнь самоубийством, и его подданные должны были следить за ним каждый день, опасаясь за его безопасность. Через два дня после ее смерти наложница Дунго посмертно получила титул императрицы Сяосянь, что было необычным жестом. В любом случае после её смерти Шуньчжи прожил не долго, умерев от оспы 5 февраля 1661.