Свой чужой

— Ты… уезжаешь? — переспросил Айк, и сам не узнал свой голос, настолько жалко и неестественно-высоко тот прозвучал. — Да. Я должен. Не пойми меня неправильно: мы и так задержались на Ку-восемнадцать на год дольше, чем планировали. — На год? Но… ты стал владельцем Риарана только месяцев семь назад. — Да. Нам нужно было где-то переждать то время, что столичные фламины решали нашу проблему. Но теперь нам пора возвращаться. — Понятно… — Айк отвернулся от Харена, не в силах справиться с охватившими его эмоциями. Сморгнул подступившие слезы, глубоко и шумно вздохнул. Какой же он идиот! Строил планы, мечтал об их с Хареном совместной жизни, хотя с самого начала было понятно, что лорду Харену, одному из влиятельнейших вельмож империи, не место в их захудалом мирке. Да, он расстроился, когда узнал об измене супруга-истинного, и на какое-то время решил уехать подальше от привычной жизни, знакомых, двора, но кто сказал, что он будет прятаться вечно? Что не захочет вернуться домой? К своей работе, семье… к своему императору и империи. А Айк… Что Айк? Харен никогда и ничего ему не обещал. Да, говорил, что не отпустит, что Айк принадлежит ему и только ему, ну так это типичное для альфа-аров проявление собственничества. А что такое омега, пусть даже желанный, по сравнению с властью, местом теневого правителя империи?.. Тем более что Харен, в отличие от самого Айка, с самого начала знал, что должен будет вернуться, что у их отношений нет и не может быть будущего. К тому же дома его ждут сыновья, брат, возможно — родители… Да Айк и сам на его месте хотел бы вернуться. Так кто он таков, чтобы осуждать? Вот только… Айк чувствовал себя преданным и обманутым. Да, Харен никогда не обещал ему долгой совместной жизни, но ведь не говорил и обратного! Позволял ему верить в то, что между ними происходит нечто куда более серьезное, чем полугодовой договор. Что они — не только любовники, но и влюбленные. Ох, и прав был наставник! Нельзя, категорически нельзя ему было рядом с Хареном расслабляться! И как теперь ему жить дальше? Как забыть?! — Айк, — раздавшийся прямо над ухом голос Харена прозвучал непривычно робко, смущенно, — прости, что сказал тебе о нашем отъезде вот так, в такой день. Я понимаю, насколько для тебя важно было создать портал, знаю, как упорно ты ради этого трудился. И поздравляю тебя, искренне, от души. Ты молодец, ты — мой маленький победитель. — Спасибо, — Айк вымученно улыбнулся и нашел-таки в себе силы повернуться к Харену, посмотреть ему в глаза. Тот выглядел… странно. Виноватое выражение лица совершенно не шло ему, опущенные брови и уголки губ, а также чуть склоненная голова вступали в диссонанс с по-прежнему внимательным, настороженным взглядом. Айк вдруг подумал, что сейчас, в эту минуту, Харен выглядит как никогда правильно. Словно мягкая игрушка, наскоро сшитая из двух, совершенно не подходящих друг к другу частей. Домашний ласковый хиак и дикий смертельно опасный дран. Его, Айка, любимый Харен и далекий, незнакомый имперец, которого свои же называют Кровавым. Два в одном. Айку будет не хватать и этой его противоречивости. Какое-то время они молчали, глядя друг другу в глаза. Затем одновременно заговорили: — Айк… — Харен… — Да, что ты хотел сказать? Говори сперва ты. — Я… — Айк сглотнул, — я по поводу Риарана. Раз ты уезжаешь и, наверное, навсегда, то кого ты оставишь вместо себя? Управляющего или… ты ведь не продашь поместье? — Риаран… — Харен едва уловимо поморщился. — Не об этом я хотел с тобой поговорить. Ну да раз тебе это так важно, то нет. Я не собираюсь его продавать. Здесь останутся Хизор и Кронт, они будут со мной на связи. А управление поместьем по-прежнему останется на капитане Омьере и аре Сторби. Ты доволен? — Да, спасибо. Так для Рирана, действительно, будет лучше всего. Вот увидишь, они тебя не подведут. Мы тебя не подведем. — Мы?.. — Мы. Теперь, когда я закончил свой путь, мне осталось только отправить отчет в столичный храм и получить официальное уведомление о смене статуса. После чего, если, конечно, ты, как владелец поместья не против, я стану хранителем Риарана. — Но я против. — Что?! — Айк в который уже раз за разговор не поверил своим ушам. — Что значит — ты против? — Не так я должен был об этом сказать, ну да что уж теперь… Айк, я, действительно уезжаю, но совсем не хочу оставлять тебя здесь. Поедем со мной. Пожалуйста, поедем со мной, — Харен взял Айка за руку и проникновенно посмотрел ему в глаза, будто бы пытаясь загипнотизировать, внушить ему правильный ответ. — Поехать с тобой? — вновь растерялся Айк. — Но куда? — На Аруну. Может, там и нет столь любимой тобой дикой природы, но есть парки, сады, ты сможешь гулять в них. А потом ты привыкнешь к нашим пейзажам и увидишь, что в городах тоже есть свое очарование. Пусть наша красота другая, но она впечатляет ничуть не меньше, чем ваши леса и холмы. Помнится, тебе было любопытно, как выглядят щупальценогие. Я познакомлю тебя с ними. А еще — с разумными стрекозами, рыбообразными, с бесплотными эуронянами. Мало кто знает Аруну так же хорошо, как я, и я покажу тебе ее всю: богатые районы и бедные, императорский дворец, посольские кварталы… не только небоскребы и замки, но и районы, парящие в облаках, построенные под землей, на дне океанов. Поверь, нигде больше в империи ты не встретишь такого разнообразия, такого смешения стилей и красок, как на Аруне. Тебе там понравится, вот увидишь. — Харен, — Айк улыбнулся растроганно и крепче сжал руку своего альфы. Образовавшийся было где-то глубоко внутри него узел с легкой щекоткой развязался, к нему вновь вернулось ощущение легкости, теперь, правда, замешанное на грусти. — Спасибо, что позвал. Для меня это очень, очень важно. Но… — Постой, не отвечай ничего, — перебил его Харен, и для надежности подкрепил свои слова прижатым к губам Айка пальцем. — Я ведь уезжаю еще не сейчас. У нас есть неделя. Подумай над моим предложением, о большем я и не прошу. Айк улыбнулся печально, кивнул. — Я, конечно, подумаю, но мой ответ вряд ли изменится. Харен, пойми, я ведь не простой омега, у меня есть свои обязательства. Здесь я занят делом, а в качестве кого я поеду на Аруну? — Моего омеги, конечно же. Ты не будешь ни в чем нуждаться, а если захочешь — сможешь заниматься благотворительностью. Во всех мирах всегда есть, кому помогать. Или… ты говорил, что принадлежишь мне, что хотел бы никогда со мной не расставаться. Это были только слова? — Нет, — Айк тяжело вздохнул и перевел взгляд с Харена на окружающий двор. Разговор становился все более трудным, тем более что и самому Айку совершенно не хотелось с Хареном расставаться. Но бросить все? Не оправдать ожиданий жителей Риарана? Личное счастье предпочесть долгу? Нет, этого Айк сделать не мог. Но вот как объяснить Харену причину своего отказа? Так объяснить, чтобы тот понял, чтобы не давил на него, не уговаривал… а то ведь Айк может и поддаться, и согласиться. О чем потом будет всю жизнь жалеть. — Нет, это были не просто слова. Я очень серьезно к тебе отношусь. Да что там! Теперь-то уже можно быть честными. Я люблю тебя. И больше всего на свете хотел бы прожить рядом с тобой всю свою жизнь, но… — Да какие тут могут быть «но»?! Именно это я тебе и предлагаю: быть со мной рядом. Всегда. Ты этого хочешь, я этого хочу, что ты еще придумываешь?! — Я не придумываю. Пожалуйста, услышь меня. Я фламин, и это не просто слово. Нас воспитывают иначе, чем обычных омега-таев, и уж тем более — иначе, чем омега-аров. — Я знаю, и ценю это в тебе. — А раз знаешь и ценишь, то не проси меня отказаться от самого себя. Быть фламином — это нечто гораздо большее, чем помощь нуждающимся, большее, чем исследовательская работа. Это даже не образ жизни, это сама наша суть. И если я уеду с тобой, откажусь от всего этого, меня очень быстро не станет. То есть, может, физически я и… стоп! А я ведь в любом случае не смог бы улететь с тобой. Даже если бы не было никаких обстоятельств. — Почему это? — А ты разве не знаешь? Вне Таина таинары не выживают. Нам для физического существования необходима энергия наших богов. Когда-то, когда арунги только появились в нашем мире, таинаров, особенно омег, пытались массово вывозить на другие планеты. Но они почти сразу же начинали болеть и чахнуть, и через неделю, максимум — через десять дней умирали. Так что, прости, но я просто не могу с тобой полететь. — Ты — можешь. Иначе я бы тебе и не предлагал. В отличие от чистокровных таинаров полукровки вне Ку-восемнадцать выживают. И это не единичный случай, имеется довольно большая статистика. Даже у моего отца был наложник — полукровка с Ку-восемнадцать. — И ты решил последовать его примеру? — фыркнул Айк. Он устал от этого разговора. Изо всех его слов Харен услышал лишь то, что ему было удобно. То, что мог опровергнуть. — Ты правда так думаешь? — Харен недобро прищурился. — Я не знаю, что думать. Ты сам неоднократно называл меня своим наложником. Да, по сути, наш контракт именно это и подразумевал. — У меня никогда не было и не будет гарема. Только ты один. Так ты поедешь со мной? — Ох, Харен, — Айк тяжело вздохнул и покачал головой. — Я же уже сказал тебе: я не могу. — Ну хорошо, — Харен вдруг отступил, — допустим, ты здесь останешься. Предположим даже, станешь хранителем Риарана. Но вспомни, чем ты занимался последние полгода. Неужели ты думаешь, столичные фламины оставят тебя в покое? На данный момент ты — единственный фламин на Ку-восемнадцать, имеющий опыт работы сразу с шестью донорами-иномирянами. Опыт успешной работы. Подумай сам, как долго после этого тебе позволят жить в Риаране. Ты же разумный омега, так что подумай хорошенько. У тебя есть неделя, чтобы принять решение. Выбрать между тем, чтобы жить со мной, пусть и в другом мире, но свободным, или же остаться здесь одному и быть запертым до конца дней в лаборатории. — Я подумаю, — пообещал Айк. Этот день вымотал его настолько, что у него не осталось уже сил на дальнейший спор. Да и, если быть до конца честным, слова Харена зародили в нем зерно сомнения. Да, наставник обещал ему, что после того, как Айк пройдет обучение, он по-прежнему будет свободен, но насколько он может верить наставнику? Да и тот — не Верховный фламин, в случае чего не его слово станет решающим. А о том, как поведет себя Верховный фламин, вполне можно судить по истории с фла Руалем. Так что же, получается, выбора нет? Нужно улетать с Хареном? Но нет. Что бы ни говорили альфа-ары, они — чужаки. Даже Харен, насколько бы Айку ни хотелось верить в обратное, — чужак. Он не способен понять, что значит быть фламином. Нести ответственность перед Богами, перед историей, перед доверившимися тебе таинарами. А фла Симеран прекрасно все это понимает. Он сам учил Айка, что долг — превыше всего. Он свой. А своим нужно верить. И все же, когда Айк вечером того же дня отправлял магическим вестником в столицу отчет о созданном портале, о том, что закончил свой путь, его терзали сомнения. Неужели ему и в самом деле не суждено стать хранителем Риарана?..