You and I were fire, fire, fireworks...

      Привет, меня зовут Патрик Мартин Стамп. Мне 16 лет, у меня короткие, немного рыжеватые волосы, бледная кожа и маленький рост. А ещё я ношу очки. Из-за маленького роста и очков меня часто называют очкариком, карликом и коротышкой. Они, бывает, и придумывают другие прозвища, но чаще всего их ума хватает именно на эти. Вот я и помню их.        Как вы поняли, я не являюсь в школе популярным. Да, меня часто обзывают и бьют. Я привык. Никому ничего не говорю. Ни маме, никому. Друзей, которые поддержат меня, у меня нет. Но всё-таки однажды побои выплыли наружу. Те, кто бил, получили по заслугам.        А было это так: я вышел из класса на перемену, чтобы перебежать в другой кабинет, на следующий урок, как один парень, Майк Харрис, местный придурок, поставил мне подножку. Естественно, я полетел и ударился головой об пол. Очки я тогда тоже разбил, но не об этом история. Когда звон в голове прекратился, я стал различать смех толпы, которая обступила меня и моих обидчиков. Я их не видел из-за плохого зрения, но голос Майка я очень хорошо знал. Он просто сказал: «парень, ты бесишь меня лишь одним присутствием.» Нашёл в чём обвинить… По закону, что бы не сказал самый «крутой» парень в школе, толпа, естественно, начинает смеяться. После этого я помню лишь сильные удары ногами этого Майка, но позже присоединились и его дружки. Я тогда точно не помню, что произошло, но мама сказала, что меня обнаружил директор школы. Я лежал без сознания и весь в крови. Он и вызвал скорую. А потом пошли разбирательства, кто и что сделал. Дошло до суда. Их наказали. Очень сильно наказали.        После этого мы переехали. Мама не хотела, чтобы подобное повторилось. Она всегда сильно заботилась обо мне. Чуть не забыл. Мою маму зовут Патриция, она медсестра в больнице. Папа бросил нас, когда мне было 4 года, я его совсем не помню. Но он платит алименты, так что мы не такие и бедные.        В другой школе, куда мы переехали, меня тоже били. До такого не доходило. И эти ссадины и синяки я мог спокойно скрыть от мамы. Главное, чтобы не увидела, а то начнутся допросы. Нет, я её очень сильно люблю, но иногда эти допросы немного раздражают.       ё Я отлично учусь. Я ничем кроме учёбы и музыки не занимаюсь. Ведь у меня нет друзей. Я сочиняю стихи, пишу музыку. Просто увлечение. Я бы хотел стать музыкантом, но моя стеснительность просто не позволит этого. Мне хватает времени на музыку и на отличную учебу.        Учебный год закончился и я был чертовски счастлив, что наконец-то, на целых три месяца кошмары школьной жизни неудачника закончатся. Я смогу играть на гитаре, наслаждаться летним солнцем и вечерним легким ветерком, а также отсутствием оскорблений и угроз в мой адрес.        Примерно через две недели мама сообщила мне очень приятную новость. Мы поедем в Чикаго жить. Да, это очень круто, я тогда сильно обрадовался. Там, где мы жили, мне не нравилось. Очень сильно. Даже то место, где меня избили до потери сознания было лучше, чем здесь. Но я рад переезду в Чикаго.       Маме предложили работу в городской больнице. С высокой заработной платой. И поэтому в середине июля мы валим из этого ада. Всё, что от нас останется — это воспоминания некоторых жителей и кровь, впитавшаяся в землю, когда меня избивали.        В Чикаго мне просто невероятно понравилось. И я не преувеличиваю. Дома, улицы… Я влюбился в этот город. Я никого не знал, но мне этого было и не надо. Я просто гулял по городу, рассматривал, запоминал. Я этого хотел, от этого я становился… счастливым?       Вот так и прошло моё лето: переезд и крутые прогулки по городу, порой даже и ночные, за которые я потом получал выговоры и домашние аресты. Но не жалел об этом, нет.       Пришла осень и пора было идти в школу. Находилась она не близко, поэтому в первый день меня подвезла мама. — Если опять будут проблемы с ребятами, ничего от меня не скрывай. — серьёзно говорила она. — Ты не должен это терпеть.        Я лишь неосознанно качал головой в знак подтверждения и пялился в окно.        Наконец, преодолев путь до школы, я взял рюкзак и хотел вылезти из машины, но мама потянула меня за рукав. — Ничего не забыл? — она, прищурившись и немного улыбаясь смотрела на меня.        Я быстро поцеловал её в щечку. Она улыбнулась. Мы попрощались и я вылез из машины.       Почему от таких моментов я улыбаюсь? Её машина отъехала, и я повернулся к школе. Большое четырёхэтажное серо-коричневое кирпичное здание, ничего особенного, почти все школы такие, с большой автомобильной стоянкой для учеников и учителей. Моя улыбка быстро исчезла, как только я сделал первый шаг в сторону моей новой школы.