The Deal

Неужели прошло уже пять дней, как я здесь? Я не до конца уверен, но похоже, что так. Дни здесь совершенно другие; они странные. Складывалось ощущение, что сами дни короткие, а ночи — длинные. Иногда казалось, что ночи длятся двадцать четыре часа, а дни — лишь пару. А иногда казалось, что всё совершенно наоборот. Я был абсолютно сбит с толку. Не помогало и то, что я проводил всё время только в этой комнате. «Души», как нас называют, могут выходить отсюда, лишь когда Вик прикажет. Того парня, Хайми, его Вик вызывает аж по два раза в день. Я сходил здесь с ума. Как я должен влюбить его в себя, если он ведёт себя так, словно меня не существует? Неужели я просто очередная душа? — Почему он не любит Хайми? — тихо спросил я Джека. Мы сидели лицом к лицу на его кровати и болтали, потому что больше всё равно делать нечего. У нас не было никаких развлечений, ведь это Ад, мы должны страдать. Конечно, лучше уж так, чем быть обычными душами, чьи крики слышно целыми днями и ночами, но, честно говоря, иногда мне кажется, что я бы предпочёл пытки, потому что тогда бы я не умирал от скуки, как сейчас. — Мы не знаем. Хайми делает всё, что ему скажет Вик, и не жалуется. Мы все делаем именно то, что хочет Вик, но этого недостаточно, чтобы влюбить его. Мы застряли. Я пришёл к выводу, что это невозможно, — сказал он. Я ничего не ответил. Я прижал колени у груди и положил на них подбородок. Я не хотел думать о том, что сказал Джек. Я не хотел принимать тот факт, что сын Дьявола — или демона, или как он себя ещё зовёт — не способен на любовь. У меня ещё был призрак надежды, что я смогу вернуться к семье и друзьям, и пока что я не хотел сдаваться. Мне в голову пришла идея. Точнее, она не просто пришла ко мне сейчас, а я размышлял над ней какое-то время, но после сказанного Джеком она вышла на передний план. Если Хайми делает всё, что Вик от него хочет, и при этом не влюбил его в себя, тогда, может, мне стоит сделать всё наоборот. Я не говорю о том, чтобы полностью ему противоречить, потому что я не хочу, чтобы меня изгнали, но, возможно, крошечный бунт не повредит. Может быть, мне, а не ему стоит в следующий раз сделать первый шаг. Уверен, никто раньше и не пробовал этого. Или, может быть, мне стоит поцеловать его, хотя Джек предупреждал об этом. Я мог бы постепенно нарушать его правила и делать то, что удивляло бы его, и, может быть, тогда бы я понравился ему, потому что это необычно. Это займёт много времени, но, думаю, попытаться стоит. — Добрый вечер, — послышался дьявольский голос из ниоткуда, а секундой позже, между Джеком и мной, на кровати лежал Вик, положив руки под голову, в своих фирменных узких красных штанах. Весь его вид говорил о полном спокойствии. Все тут же вскочили со своих мест и встали смирно у конца своих кроватей, как и всякий раз, когда Вик появлялся в нашей комнате. Но в этот раз я даже не пошевелился, проверяя новые идеи. Вик вопросительно поднял брови, а я всё так же сидел. На самом деле сейчас — первый раз, когда он зашёл к нам за весь день. А утром он не призывал ни Хайми, ни кого-либо ещё. — Ты, — сказал он, садясь на колени передо мной в мгновение ока. — Ты идёшь со мной, — у меня не было времени даже осознать, что он сказал, потому что в следующую секунду мы были в другой комнате. От резкой смены позы я не успел разогнуть ноги и упал на каменный пол. Подняв голову, я заметил, что мы в каком-то коридоре. Стены, как и пол, были сделаны из камня. Казалось, что этот коридор вёл в какое-то подземелье или темницу, прямо как в типичных ужастиках. Вик схватил меня за руку и грубо поднял с земли, прижимая к стене. — Никаких неожиданностей сегодня, ясно? Веди себя как следует, разговаривай, только когда к тебе обращается другой демон, и сохраняй спокойствие, понял? — настойчиво спросил он. От его обычного соблазнительного поведения не осталось и следа, и я с трудом его узнавал с этим лицом из стали, не показывающим ни одной эмоции, кроме… ненависти? Злости? Какой бы эмоция ни была, он старался казаться жестоким и прятался за своей сущностью — игривым и вечно возбуждённым демоном. — Другие демоны? Что происходит? — спросил я. Я знал, что здесь есть другие, но я бы никогда не подумал, что встречусь с ними. — Да. Время от времени моя семья устраивает небольшие собрания. Вы, люди, называете их банкетом или ужином, если не ошибаюсь. Я предпочитаю не видеть семью большую часть времени, но это необходимо. Я должен привести новейшую душу в качестве гостя, как и остальные шесть демонов. Подробнее я расскажу тебе уже там. Только помни: никаких разговоров и веди себя как положено, — сказал он. Я кивнул, хоть и не до конца понимал, что всё-таки происходит. Кем были эти остальные шесть демонов? Вик отошёл от меня на шаг и жестом показал, чтобы я шёл за ним, что я и сделал. Мы прошли через маленькую дверь, и я совсем не ожидал, что за ней окажется. А именно: огромный, массивный зал. Он был похож на один из тех залов, которые бывают в Букингемском дворце, вот только этот был мрачнее и от него исходило какое-то зло. Серые каменные стены закрывали картины, а само помещение освещал огонь, горевший на чёрных люстрах, а не привычные лампочки. У них вообще есть здесь электричество? Я знаю, что у нас есть дешевые рядом с комнатой, как у обычных людей, но я не видел ничего другого, что говорило бы о том, что у них ток. Думаю, для них он не имел значения. Что больше всего пугало в зале, так это длинный и большой стол, окружённый людьми. Войдя, я, как обычно, быстро подсчитал, что здесь было восемнадцать людей… или демонов, ну или душ… окружавших стол. Я мог определить, кто был кем, судя по размеру стула, на котором он сидел. Некоторые стулья были больше и более экстравагантны, чем другие. Они стояли так, что каждый второй был меньше. На таких сидели люди с опущенной головой, вперившись взглядом в стол и никому не смотрящие в глаза. Они были такими же душами, как и я. Рядом с ними стояли стулья больше, на которых сидели, как я догадывался, демоны. Однако на другой стороне стола, в середине, стояли ещё большие стулья, на которых сидели люди, выглядевшие намного старше остальных. Мне говорили, что никто здесь не стареет после двадцати, но тем другим, казалось, тридцать или сорок лет. Прежде, чем я ещё сильнее ушёл в свои мысли, Вик положил руку на мою поясницу и повёл к нашим местам, единственным незанятым. Сев, я заметил, как неодеты мы с Виком в буквальном смысле. Другие демоны были в рубашках или даже просто в жилетах, а на Вике до сих пор были лишь извечные красные штаны. Что касается других душ, они были полностью одеты, причём в разные одежды, которые выглядели весьма изношенными. Некоторые выглядели лучше других, некоторые — потрёпанными. Один из них выглядел так, словно его избивают каждый чёртов день. Все разговаривали, включая даже нескольких душ, из-за чего в помещении было довольно шумно. — А, Виктор, рад, что ты решил порадовать нас своим присутствием, — одно из старейших созданий сказало. — Разумеется, отец. Я не Сирена, не я здесь ленивый, — сказал он. Взглянув на него, я заметил, как он метнул взгляд девушке. У той были длинные светло-каштановые волосы, и сидела она, свесив ноги с одного подлокотника и положив голову на другой. Кто-то, кто скорее всего был последней её душой, кормил её с рук виноградом. На замечание Вика она лениво закатила глаза. Почему у меня складывается впечатление, что я сейчас наблюдаю за очередной сценой какой-нибудь неблагополучной семьи? Подождите-ка! Отец! Прямо передо мной сидит сам Дьявол во плоти? Вашу ж мать! Меня начало трясти лишь от одной мысли об этом. Самое злобное существо в истории всех времён сидело напротив меня, и я был в грёбаном ужасе. Почувствовав на колене чью-то руку, мягко сжимающую его, я посмотрел на Вика. Он подвинулся ближе, пока его губы не оказались рядом с моим ухом. — Я же сказал тебе: успокойся, — прошептал он, отчего у меня пошли мурашки по телу. Его рука так и осталась на моём колене, и я сосредоточился на этом, наверное, больше, чем мне стоило. Ко мне никто не притрагивался всю неделю, и такое простое прикосновение практически сразу же завело меня. Я выкинул эти мысли из головы. Сейчас не время для этого. — Я вижу, ты наконец-то обрёл новую душу. Давно пора. Я уж было подумал, мне придётся попросить Майка научить тебя, — сказал Дьявол. Мне так его называть? Дьявол? Сатана? Имело ли это вообще значения? Сказанное им разозлило Вика. Это было ясно для меня, потому что его хватка на колене усилилась. — Не всем нам дано быть идеальными, как Майк, — с горечью сказал Вик вполголоса. — Я надеялся, у тебя закончилась эта фаза с мужчинами, — сказал отец Вика. От его слов хватка демона усилилась лишь ещё сильнее. — Ты сам знаешь, не я решаю, с какими душами буду связан, — едва ли не прошипел он, всё сильнее и сильнее сжимая колено. С каждой секундой мне становилось больнее. Я положил свою руку поверх его, успокаивающе поглаживая её, надеясь, что так он, может быть, успокоится. Если честно, я был несколько удивлён происходящим. Они напоминали обычную семью, где есть осуждающий отец и подавленный сын. Вик не отпускал меня, пока его отец не заговорил с кем-то другим. Он положил руки на стол, вцепившись в нож и вилку. Существовала ещё одна странность в Аду: они по-прежнему ели, как люди. Джек рассказывал, что демоны могут подсматривать за тем, что творится на Земле, и перенимать наши некоторые образы жизни, и что им всё равно нужна еда. Конечно, у них не было всех яств, что есть у людей, но вот щелчком пальцев они появлялись, как и произошло прямо сейчас. Отец Вика щёлкнул пальцами, и через мгновение стол был уставлен огромным множеством тарелок с едой. Столько еды за один раз я никогда не видел в своей жизни. — Ешь, — приказал мне Вик. Оглянувшись, я заметил, что все начали есть, поэтому я последовал их примеру. Так странно; семейный ужин в кругу демонов и запуганных до смерти душ. Но мне хотелось больше узнать об этих демонах. — Не хочешь дать мне урок демонской/дьявольской истории? — тихо спросил я Вика. Он недовольно посмотрел на меня, потому что я заговорил по своей воле. Я не забыл о правиле — я просто игнорировал его. Однако Вик на этот счёт смолчал. — Ладно, с моим отцом, Люцифером, ты уже знаком. Он здесь, как вы выражаетесь, босс. Он управляет всем. Дальше идут его, можно сказать, сестра и брат: Лилит и Сатана, — сказал он, указав на женщину, сидящую через одного от Люцифера, и на мужчину, сидящего через одного от неё. Он полностью опустил людей рядом с ними. Они тоже были душами? — Эти трое — первые создания, скитавшиеся по Аду без каких-либо воспоминаний о том, как они были созданы. Они просто начали своё существование в уже взрослой форме. Люди, сидящие рядом с ними, это первые души, которых они обрели и которых впоследствии навсегда превратили в демонов в целях спаривания. — В целях спаривания? — переспросил я. Разве это вообще возможно в загробной жизни? — Да. Существуют семь детей-демонов и семь одиночек. Больше создавать демонов нельзя. А вот для тебя интересный факт: каждый из нас, семи демонов, представляет собой, как вы, люди, их называете, семь смертных грехов, — рассказал он. — Да? — уточнил я, проявляя интерес. Я был поражён тем, как он был открыт. Хотя мне не стоило так удивляться, потому что по нему не скажешь, что он из тех, кто скрывает что-нибудь или недоговаривает. — Да, видишь её? — спросил он и показал на ту же девушку, которая ранее закатила глаза на его слова. — Это Сирена, она представляет собой Лень. Я даже удивлён, что она всё-таки пришла сегодня. Обычно ей слишком лень, чтобы появляться на подобных встречах, и вместо этого она проводит большую часть времени в своём крыле замка с душами, издеваясь над их чувствами, как она сама говорит, — девушка по-прежнему полулежала в той же позе, как и раньше, а душа всё так же кормила её с рук. Она казалась королевой со своим рабом. — Это, — начал он, показав на мужчину, — Алекс. Он представляет Обжорство, — я взглянул на парня. Да у него же превосходное тело. Как, чёрт возьми, он может быть Обжорством? Разве этот грех не предполагает вечное объедание? Словно читая мои мысли, Вик ответил на этот вопрос: — Если бы ты был демоном и у тебя были силы, ты бы тоже создал себе такое тело, верно? — намёк ясен. Двигаясь по часовой стрелке, Вик дошёл до следующего демона, которым оказалась тощая девушка, сидящая, как мне казалось, лишь в одном нижнем белье. Она была ужасно бледной, и совершенно не спасали её и светлые блондинистые волосы. — Это Тейлор, также известная как Зависть. Лучше не стоит вызывать у неё зависть, потому что она может быть стервозной психопаткой, если захочет. Мой взгляд переместился на следующего. На разозлённого мужчину. — Это Деннис. Гнев. Что бы ты ни делал, не вздумай разозлить его. Он не станет проявлять и капли милосердия, а «вспыхнуть» он может быстро даже из-за сущего пустяка, — ясно, заметка на будущее: держаться от него как можно дальше. Душа, которую он привёл с собой, была той самой, покрытой синяками и кровоподтёками. Мне было искренне жаль его. — Это Ронни. Он Гордость. Так что по сути он эгоистичный ублюдок, влюблённый в самого себя, — продолжал Вик, показав на очередного демона. Судя по всему, ничего хорошего он не мог сказать о своей семье. Было необычно видеть его таким озлобленным, а не соблазнительным. — А это мой брат, Майк, — сказал он, показав на демона, сидящего черед душу от него. — Он представляет Жадность. Если он увидит что-то, что он захочет, он положит на это глаз и ни за что не остановится, пока не заполучит желаемое. Я бы сказал, он коллекционер, — Вик перевёл взгляд на меня, закончив рассказ о своих других шести родственниках. — И остаюсь лишь я, — начал он, как обычно, соблазнительно улыбаясь. Он слегка облизнул свою нижнюю губу. — Похоть, — ответил я, на что он кивнул. — Да, Похоть. Мы все живём, соответствуя своим грехам, и это не изменить. Это часть нашего естества или как зависимость. Точно так же, как Майк хочет каждую материальную вещь, до которой у него дотягиваются руки, или как Деннис чувствует нужду причинить боль всему, что он видит, точно так же я хочу то, что мой грех заставляет меня хотеть. Секс. Всё время. А, когда я не занимаюсь сексом, я желаю его. Полагаю, я везучий демон, как думаешь? — риторически спросил он. Но он был не совсем честен, говоря последнее предложение. Было что-то не так в том, как он произнёс его; как будто говорил с частичкой сарказма. Но я не знаю, почему он вдруг использовал сарказм. Чем бы это ни было, я выкинул мысли из головы и продолжил есть ужин, потихоньку придумывая план, из-за которого я могу попасть в большие неприятности.

POV VIC:

Этот Келлин. Было в нём что-то другое. Он был таким любопытным и вслушивался в каждое сказанное мною слово. Всем остальным душам было глубоко плевать на мою семью. Они просто сидели здесь, не проронив и слова, и не похоже было, чтобы мои слова хоть как-то влияли на них. Они видели меня только как того, кто забрал их жизни. Они должны быть благодарны! Это они устроили сделку, и это они получили именно то, что хотели, но вместо этого они ненавидят меня. Но вот Келлин… Не похоже, чтобы он ненавидел меня. По крайней мере, пока что. Он вёл себя так, словно был человеком, каким и он был когда-то. Тем не менее я был слегка подозрителен, гадая, почему он не боялся меня и почему его по-настоящему интересовали мои мысли и мнение. Всё равно это не имело значения, и я понятия не имею, почему думал об этом. — Эй, Вик, какая у тебя замечательная новая душа, — сказал брат через душу от меня. Я посмотрел в его сторону, но мешался стул, на котором сидела душа, поэтому я мысленно отодвинул его. Девушка казалась испуганной, но я не обратил на неё внимание. — Да, да, согласен, — сказал я. — Ещё и привлекательный, — продолжал он, и его глаза потемнели. Я знал, что значит этот взгляд. Это был его взгляд желания. Я был чёртовым демоном желания, так что я прекрасно знал, что именно значит этот взгляд. — И мой, — резко огрызнулся я. Майк едва улыбнулся и усмехнулся. — Пока что, — сказал он, пожав плечами. Агх, и так всё время! Он видит что-то, что он хочет, и решает, что может просто забрать это «что-то». Разве у него уже не достаточно душ? Он каждый день собирает душ по десять, что просто смешно, потому что затем он обязан избавиться от всех остальных, так как их слишком много! — Нет, Майк. Он моя новая игрушка. Оставь его, — заскулил я. Мы как будто вновь вернулись к тому инциденту с Тони. — Я просто хочу с ним поиграть немного. Давай же, брат, делись, — дразнил Майк. Я стиснул зубы и отвернулся от него, после чего его жалкая душонка с силой стукнулась об стол. Я повернулся обратно лицом к столу, закипая внутри от раздражения. Мой гневный пыл поубавился, когда чья-то рука легла мне на бедро и стала медленно двигаться к вечному стояку в штанах. Я предупреждающе перевёл на него взгляд. — Что? — спросил он, невинно глядя на меня своими ярко-голубыми глазами. Этот смельчак, наконец, положил руку на выпуклость в моих штанах и погладил её, отчего желание во мне только усилилось. — Прекрати, — приказал я, хоть и не от всего сердца (не то чтобы оно у меня было), и он это понимал, поэтому продолжил. Это неправильно, но, опять же, мы ведь в Аду; что здесь правильно, а что нет? Но творить подобное за столом, где сидит вся моя семья? Ну, неодобрение это точно вызовет, но не думаю, что более того. Я предпочитал держать свою половую жизнь (то есть, по сути, всю жизнь) в стороне от семьи. Келлин, этот невинный и наивный мальчик, двигал рукой быстрее, сжимая мою эрекцию. Сконцентрировавшись, я мог бы всего одной мыслью заставить его прекратить. Но я демон похоти. Я пошёл бы против своих же убеждений, если бы остановил его, поэтому я дал ему продолжить. Я дам ему повеселиться, зная, что позже он за это поплатится. — Итак, Виктор. В квартале пыток сегодня всё было спокойно? — спросил отец. — Да-а, — на середине слова у меня перехватило дыхание. Блять, контроль. Вик. Контроль. — Всё в порядке? Ты кажешься каким-то нервным, — включилась в беседу мать. Просто отлично. Ведь сейчас мне не хватало только ещё большего внимания к себе. Келлин двигал рукой мучительно медленно, и неосознанно я начал сам толкаться в его руку. Всё это время маленький засранец смотрел в никуда, как будто он ничего не делал. — Да. Я в порядке. Извините нас на минуту, — быстро ответил я и сконцентрировался на изображении спальни. Мгновение спустя мы были уже в комнате. Я сразу же раздел себя и Келлина догола. Толкнув и прижав его к двери, я вошёл в него без всякого предупреждения. Он вскрикнул, расширив глаза от неожиданности. — Думаешь, ты можешь безнаказанно такое вытворять? — спросил я, выйдя из него и тут же снова вбиваясь, слыша, как он кричит от боли и удовольствия одновременно. Мне был необходим этот трах. Я не занимался сексом весь день, и, если быть откровенно честным, в последнее время меня тянуло к Келлину, хоть я и не знаю, почему. Наверное, потому, что он новенький и я не прикасался к нему несколько дней. — Извинись, — приказал я. — Н-нет, — выдохнул он. Нет? Он в самом деле снова не повиновался мне? Не знаю, почему, но это завело меня ещё больше. Я продолжил трахать его сверхчувствительное тело, наслаждаясь громкими стонами и криками. Был соблазн укусить его, но всё же это — его наказание. Мне не хотелось приносить ему какое-либо ненужное удовольствие. Руки Келлина вцепились мне в плечи, а ногтями он впился прямо в кожу. Я простонал от боли и начал вбиваться в него сильнее и сильнее, глубже и глубже. Захотев другую позицию, я быстро перенёс нас через комнату на кровать и ударил его об изголовье. Я услышал треск дерева, но не обратил внимания. Держа его за бёдра, я втрахивал его в это изголовье снова и снова, а он кричал ещё громче. С каждым моим толчком древесина за ним раскалывалась всё больше и больше. — Извинись. Ты ослушался меня. А я не люблю, когда люди ослушиваются, — сказал я. Вот блять, его тело было великолепно, а эти звуки, что он издаёт… я мог бы кончить от них, даже не трахая его. — Тебе же понравилось, — ответил он. Это разозлило меня. Ох, как он за это получит. Убрав руки с его бёдер, я схватился за изголовье, вбиваясь в него сильнее и увеличивая член внутри него. Я подталкивал его всё выше и выше к спинке кровати, а он то отодвигался, то сильно ударялся о неё по инерции от моих толчков, но меня это не волновало. На утро у него появятся синяки, которые я не собираюсь залечивать. Именно так он расплачивается за непослушание передо мной. В конце концов, изголовье разломилось на две части, и я оттащил Келлина от него, толкая парня спиной на кровать. — О, Вик, пожалуйста, я сейчас кончу, — отчаянно признался он. Мольба в его голосе довела меня до оргазма. Какое-то неистовство и жар прошли по телу, пока я кончал, изливаясь в него, и, толкнувшись ещё пару раз, я вышел из него. Келлин подо мной тяжело дышал и поскуливал из-за того, что я отказал ему в столь нужной сейчас разрядке. Всё же это наказание. Я перенёс нас, уже одетых, в комнату душ. Все, как обычно, тут же встали у своих кроватей. Я помог возбуждённому до передела, измученному и помятому Келлину дойти до кровати и грубо швырнул парня на неё. Он должен понять, кто здесь босс. Он не может и дальше думать, что теперь может управлять мной, как сегодня за ужином. — Если прикоснёшься к себе или кто-нибудь другой прикоснётся, то вы все изгнаны. Понятно? — спросил я. Дрожащий парень кивнул. Его эрекция заметно упиралась в боксёры, а руки подрагивали от желания поскорее подрочить член и наконец-то кончить. Похоть во мне практически одерживала верх, но я этого не допущу, поэтому быстро исчез из их комнаты.