LoveYouMisha

      Сняв с Миши футболку, Дженсен повалил его на широкую кровать, сразу же нависая сверху.       - Ты... Я так рад... – Эклз покрывал поцелуями его лицо, медленно переходя на шею, изгибающуюся ему навстречу.       - Дженс, может сначала... – попытался воззвать к благоразумию Миша, сам уже порядком возбужденный. Тесно прижимающий к нему Дженсен это, конечно же, чувствовал.       - Что – сначала? - Дженсен прервал его поцелуем, снова глубоким, ненасытным, страстным, и последние тормоза отказали Мише, и он полностью забылся, растворяясь в любимом человеке и его нежных, аккуратных ласках. - Сначала покушать и поговорить? - улыбался Эклз, проникая рукой под джинсы, нащупывая резинку трусов своего человека, а потом медленно проводя средним пальцем по низу живота, углубляясь, но не до конца. Дженсен вытащил палец и едва ли не поймал губами стон Миши, явно просящий не останавливаться. - Так что? Покушать и поговорить? Ты вроде еды какой-то принес...       Дженсен демонстративно поднялся, все еще стоя на коленях, принялся застегивать пуговицы на своей рубашке. Миша снова едва сдержал стон. Ох уж этот актеришка, явно же хочет продолжения, но только чтобы все было по его желанию... Эклз все еще возвышался над ним, не до конца разоблачившийся, с расстегнутой ширинкой брюк, которые так и намеревались подвергнуться долгому падению...       - Черт тебя дери, Эклз, - смачно выругался Миша и, приподнявшись на локтях, с силой потянул Дженсена за край рубашки на себя.       Повинуясь движению, Дженсен опустился прямо на своего любовника, соприкасаясь горящей кожей груди с торсом Миши. Всего пара секунд, и Эклз, целуя партнера, приподнялся на руках. Отодвигаясь чуть дальше, он нежно зацеловывал вначале шею, потом ключицы, грудь, соски, а параллельно медленно пальцами другой руки залезал под трусы, рвано касаясь уже напряженного члена Миши.       Дженсен знал толк в искусных ласках, а долгое расставание и вовсе разжигало в них обоих огонь желания, вожделения, огонь истинной любви, позволяющей слиться с партнером воедино, уже от одного только умелого прикосновения.       Сладострастная пытка... Интерес – кто же сегодня будет сверху? Взгляд глаза в глаза, в изумрудах напротив – любовь и сносящее башню вожделение, зеркала души, как никогда отражающие сейчас порыв, подернуты пеленой, и вопрос отпадает сам собой. Миша не гнался за равенством или, еще хлеще - властью на Дженсеном. Это было невозможно в принципе, но дело было и не в этом. Миша просто любил. Любил сильно, получая взаимность тоннами, когда была возможность.       - Эй, ты о чем задумался? Есть еще кто-то, о ком ты можешь думать кроме меня?       Миша усмехнулся. Действительно... Но тут Дженсен с силой стянул с него и штаны, и трусы, умудрившись уже избавиться от пояса, и провел языком по напряженному члену Коллинза.       - А-ах, - вздох наслаждения вырвался сам собой, и Дженсен, приподнявшись, довольно улыбнулся ему.       "Я люблю тебя", - одними губами прошептал он Мише и снова склонился над ним, искусно владея собственным языком. Коллинз не сдерживал свои стоны, выражаясь громко, иногда, по старой привычке, матерно, но он знал, что Дженса это заводило больше обычного.       Они вообще удивительно подходили друг другу в сексе – оба страстные, оба любящие эксперименты, предпочитающие всегда разные позы. Вроде бы ничего обычного, но Дэниэл была в этом плане более чем зажата, тогда как за Викторией подобного не наблюдалось. Иначе она бы просто не смогла быть столько лет рядом с веселым, активным Мишей.       Коллинз опять замечтался, окунаясь с головой в свою прекрасную, по его меркам, жизнь, и вдруг сладостный фон закончился – не доведя его до разрядки, Дженсен перевернул его на живот и медленно, но без подготовки, вошел. Миша чуть выгнулся, но Эклз не пошевелился.       - Будешь еще отвлекаться, хорошо будет только мне, - Миша усмехнулся.       Да уж, этому красавцу палец в рот не клади, откусит все и не поморщится. Впрочем, он и правда не должен отвлекаться. И Коллинз выгнул спину, заставляя Дженсена войти еще глубже, еще сильнее. Дженсен подождал с пару секунд, а потом начал осторожно двигаться. Все-таки они не виделись несколько месяцев, его партнеру вполне могло быть больно. Только когда Миша чуть выпустил из пальцев смятые простыни, Эклз ускорил темп, заставляя Коллинза двигаться вместе с ним, снова постанывая от удовольствия.       Дженсен поднял его чуть повыше, присаживаясь на согнутые на кровати колени, Миша послушно засунул под живот подушку для удобства, чуть больше оттопыривая уже блестевшие от пота крепкие ягодицы, за которые Эклз тут же схватился руками, сжимая их все сильнее и сильнее, до явных синяков.       Он замедлил свои движения, все на дольше оставаясь в Мише, и под конец проделал любимый трюк - нащупав член Миши, несильно обхватил его рукой, проводя по нему вверх-вниз немного напряженной судорогой рукой.       - А-а... А! - Коллинз выгнулся, изгибаясь по самой возможной амплитуде, мгновенно разряжаясь в руку Дженсена, и услышал слабые стоны самого Эклза. Он всегда кончал от судорог Миши, за очень редким исключением, которые всегда подтверждали правило. Вот и сейчас, он, снова судорожно сжимая его ягодицы, бился в конвульсиях, сам выгибаясь струной и только потом опускаясь на спину Мишу, совершенно счастливо дыша...       Они никогда не были геями. Миша пробовал что-то еще очень давно, в бурное время своей молодости, но быстро прекратил все эксперименты. Дженсен... Никогда не рассказывал, но Мише отчаянно казалось, что он у него первый, ну, максимум второй. И это грело ему душу.       Так вот геями они не были... Пока... Пока не встретили друг друга. Пока не поссорились в очередной раз, точнее, было не так - поссорился Дженсен, орал на Коллинза из своего трейлера так, что окружающие предпочитали держаться подальше, а потом наступила ночь. Дженсен опустился на диван, комкая в руках часть сценария, который они пытались репетировать. Злой Миша был готов вылететь, пока не услышал слабое, отчаянное:       - Не уходи...       И Коллинз вдруг понял, что его безнадежная симпатия, оказывается, была не настолько уж и безнадежной... ***       После секса Дженсена как обычно потянуло на кухню. Полуголый, в одних только штанах, он, что-то напевая себе под нос, вытаскивал из пакета еду из ресторана, перекладывая ее на обычные тарелки. Миша, держа в руках бокал дорогого вина, вертел изящную ножку в не менее изящных пальцах и невольно любовался обнаженным торсом Эклза. Он сейчас очень хорошо понимал Дэниэл. Дженсен был как будто с картинки - высокий, красивый, мужественный. Необыкновенный. И отлично об этом знает, оттого и самооценка прилично завышена. Впрочем, есть от чего. Это у него толпы фанаток, раза в два больше, чем у них с Джаредом и Марком вместе взятых. Это его хотят и Марвел, и Диси, и даже Парамаунт, а он отклоняет предложение за предложением и снимается с ним в Сверхъестественном. Миша с уверенностью мог бы сказать, что, не будь его в шоу, оно закрылось бы еще сезоне на 7-8. Или продолжалось бы без Дженсена, что, конечно, совсем невозможно. И возможно у мира был бы другой Капитан Америка или Соколиный глаз, кто знает.       Но он здесь, с ним. И даже был счастлив, вон режиссирует потихоньку.       Дженсен повернулся к нему, вкусно облизывая собственные пальцы.       - Сейчас перекусим и, чем черт не шутит, пойдем обратно? - он подмигнул любовнику, а Миша, усмехаясь, все не отрывал от него взгляда. Дженсен весь как будто светился, таким радостным Миша не видел его уже очень давно.       Коллинзу вдруг отчаянно захотелось встать и обнять Эклза, примерно также, как делал обычно Дженсен. Он уже почти привстал, но в это время во дворе дома шумно заглушили двигатель.       Они обреченно переглянулись. Кроме одного человека делать здесь было категорически некому. ***       - Вы... - Дэниэл, казалось, никак не могла отдышаться, попеременно глядя то на одного, то на другого. - Вы уже у нас в доме это делаете?! На нашей кровати?!       - Дэниэл, детка, послушай, - начал было Дженсен, но жена сверлила взглядом его голую грудь так, что становилось стыдно и ужасно хотелось поскорее что-то на себя набросить. Миша же благодарил Бога за то, что уже успел одеться, на нем разве что куртки не было.       - Я-то подумала, чего Женевьев зовет в гости, недавно вроде виделись, а потом вдруг поняла! Вон из моего дома! - она обернулась к Мише, и он чуть сжался под ее взбешенным взглядом и даже дернулся в сторону - хозяйка дома была права, но его жестом остановил уже не менее разъяренный Дженсен, уже еле державший себя в руках:       - Подожди, - он повернулся к Дэниэл, - он - наш гость, ты выкинешь его на улицу на ночь глядя? Где твои хваленые манеры?       Коллинз прикрыл глаза. Ну зачем Дженс лезет на рожон, и так ясно, что ничем хорошим вечер не кончится...       - МАНЕРЫ? - перешла на визг миссис Дженсен Эклз: - Я выгоняю из нашего дома твоего любовника! Даже не любовницу! И я не знаю, что хуже!       - Ты знала о нем, когда выходила за меня замуж! - не выдержал Дженсен. - Я ничего от тебя не скрывал!       - Зачем же тогда ты женился на мне?! Ради прикрытия? Ради того, чтобы я тебе родила? Нет уж, Дженсен, семья - это семья! Нас теперь не выкинешь в окошко! Или ты хочешь подать на развод? Так знай! Я расскажу всем правду о тебе, Дженсен! Правду о вас обоих!       Эклз в ужасе смотрел на жену. Дэниэл, конечно, не отличалась идеальным характером, но такие вещи говорила ему впервые за всю их совместную жизнь. Он не узнавал жену сегодня.       За окном снова, второй раз за сегодняшний вечер, раздался звук мотора автомобиля. Правда, на этот раз звук зажигания и мягкого старта.       - Я ухожу, - заявил Дженсен, решительно направившись к выходу из кухни.       - И куда поедешь? - парировала Дэниэл. - К ним с Викторией в гнездышко или в отель? Примерный семьянин Дженсен Эклз ночует в мотеле, вот уж новость для всех утренних газет...       Дженсен с нескрываемой ненавистью посмотрел на жену и, набросив куртку, выскочил на улицу. Конечно, машины уже и след простыл. Возвращаться домой не хотелось, и Эклз устало опустился на ступеньки, прислонившись к косяку. Дверь была приоткрыта, и он услышал доносящиеся из кухни, находившейся на первом этаже, приглушенные рыдания Дэниэл.       Нужно было встать и успокоить жену, обнять ее. Или взять машину и поехать за Мишей, он явно недалеко успел уехать. Но Дженсен сидел на пороге собственного дома и в почти что тишине обдумывал ситуацию. Нужно было что-то решать. И решаться на что-то нужно было именно ему. ***       Миша отъехал всего на пару кварталов и заглушил мотор, опустив голову на руки, сложенные крестом на руле. Вот и поговорили. Сейчас там только Виктории не хватало, для полноты картины, впрочем, она нашла бы слова. Рядом с ним завибрировал телефон. Миша скорее по привычке нащупал его рукой и, проведя по экрану большим пальцем, приложил его к уху.       - Да, - ответил Коллинз и сам удивился тому, как обреченно прозвучал его голос.       - Телефон стоял на беззвучке, да? - тихо спросила Женевьев: - Мы пытались предупредить...       Это было так. Отключившись, Миша и правда увидит кучу пропущенных вызовов. Спеша к Дженсу, он оставил телефон в машине, даже не спохватившись о нем.       - Спасибо, - тихо поблагодарил он и отключился, опуская голову обратно на руль.       Правда, хотелось пойти и подолбиться о ближайшую стену, но выходить было откровенно лень. Прошел еще час, прежде чем он все-таки включил зажигание и вырулил к направлению аэропорта. ***       Женевьев вздохнула и опустила трубку телефона обратно к месту зарядки. Уже по голосу Миши она поняла, что они опоздали.       Ей было жалко всю эту странную четверку. У них все очень запуталось, и, по мнению Женевьев, развязать этот узел уже не было возможности. Если только разрубить к чертям.       Она прошлась к спальням мальчиков. Джаред как раз выключал у старшего ночник. Поймала мужа на выходе, повисла у него на шее. Им было хорошо вместе, чертовски хорошо, а главное - никакого третьего и тем более четвертого. Джаред привычно подхватил легкую Женевьев на руки и понес в спальню, все также тихо, стараясь не разбудить мальчиков. И только в спальне, находящейся совсем в другом крыле большого красивого дома, они обычно давали волю эмоциям. Сегодня, в связи с временным расставанием, ночь для них была особенно бурной.