Говорит полковник Баркли. Господа, мы собираемся сосредоточить все силы обороны на наземных точках входа на Центральную станцию. Так же будут заминированы все подземные точки входа на безопасной для главного здания дистанции. От гражданских лиц и раненых требуется по прибытии немедленно проследовать на нижние уровни и ожидать эвакуации. И ещё Прекратите наконец обстрел моего сектора от западного прохода! Я час назад приказал переместить минометы. По этой линии стрельбу прекратить! Эхо-Пятнадцать, вы меня слышите? Эхо-Пятнадцать, исполняйте приказ!
***
«Границы? Не видел ни одной. Правда, слышал, они есть в головах у некоторых людей» Доктор Хаус Вашингтон, Округ Колумбия. Пентагон 22 июня 00:17 В узком кабинете с проектором, что показывал карту Манхэттена с рекой Гудзон, собрались четверо человек, далеко не последних, кто принимает решения в «манхэттенском» кризисе. - Источник всего один. – Повернулся к сенатору Айронсу МакДональд. - Данные проверены? - Проверены, Мать собирает армию заражённых в городе. – Беспристрастно ответил Джонатан, рядом кивнул Харви. - Надо снести её до того, как она предпримет штурм блокады. - Мистер Айронс, существует протокол использования оружия на территории Соед… - На совести Черного Света 50 000 смертей, генерал МакДональд. – Сенатор наклонился вперед, вперившись карими газами в военачальника, его суровое лицо и взгляд заставил того отступить. - Официальная статистика – официальный подсчет. Сколько людей оказались расплавлены в своих собственных домах или просто исчезли. ГЕНТЕК таких не сможет посчитать. Мы используем ЭТО. - Операция без одобрения Конгресса? – Вскочил Локхард, последний из четырёх присутствующих. - Авиаудар без одобрения Конгресса? - Когда речь идет о спасении человечества, Конгресс не нужен. Я так понимаю, коммандер Локхард, на вас надеяться я не могу. – Джонатан Айронс медленно встал, упираясь руками о стол. Доминик выдержал его жестокий и сжигающий взгляд. - Харви, свяжись с генералом Рэнделлом. Его люди готовы на Магуайер? - Готовы, сэр. – Вскочил мужчина. - Ждут команды. - Хорошо. – Айронс развернулся и направился к выходу. - Через шесть часов… В отличие от МакДональда, Локхард не был тряпкой и не собирался сдаваться: - Чей это приказ?! - Это МОЙ приказ! – Толкнул сенатор дверь и вышел вон.***
«Одна голова – хорошо. Две – плохо. А три – вообще труба!» S.T.A.L.K.E.R. Нью-Йорк, Манхэттен Полис Плаза 1 22 июня 2:40 Алькатрас, не отрывая глаз, смотрел на купол дыма над Манхэттеном. Черное небо было пустое, глубокое, как дыра во вселенной. Как там бишь её – черная. Костры уже редко где горели – почти все потушил сильный ливень, добавляя картине бедствующего города безысходность и тлен. - Друг, ты с нами? Родригес опустил голову и пораженно вздохнул. Весь Либерти-стрит был разворочен по все стороны, дорога разбита. Вывороченные куски асфальта, разорванные трубы, из газовых вылетал, словно из пасти дракона, столб огня. Покосившееся дома и согнутые деревья. А непрекращающийся дождь превращал выбоины в лужи, что эффектом зеркала отражали учиненный хаос. Все это наворотили Гидры Грин, сетью пронзавшие почву под островом. - Пошли. – Гидеон махнул головой в сторону улицы. Ему хорошо – он в шапке! - С капитаном я уже лично знаком. – Прорезался голос Мак-Маллена. - Наверное, Натан Гулд упоминал мое имя, хотя вряд ли он мною восхищался. - Ага, точно, старикан. Натан говорил, ты его хочешь угробить. – Заметил Алькатрас. Ответа он не боялся, тот слышал только Гидеона, хотя вещал обоим. Как видно, он был в курсе специфического характера лейтенанта. - Какие у тебя планы на счет нас – не знаю. Но кто на все сто хочет нашей смерти, так это Рэнделл, а он люто и бешено ненавидит мистера Р. Мак-Маллена. - Ал, - шикнул на него Эмерли, - тише. – Пожалуйста, Гидеон, не спеши принимать на веру все слова Натана Гулда. Он парень неплохой, я его очень высоко ценю, иначе не держал бы так долго. Но ведь он, прости за грубость, полный и невозможный разгильдяй. Пустился во все тяжкие на Западном побережье, а психотропные вещества, как известно, нехорошо сказываются на мозге. Увы, он уже не тот, далеко не прежний гениальный Натан Гулд. Он скорее расстроен, что Алекс Мерсер занял его место, и обижен на меня за такое решение. Впрочем, о долгом и грустном союзе Реймонда Мак-Маллена и Натана Гулда можно рассказывать часами – а сейчас есть дела поважнее. Сейчас вы стоите неподалеку от бюрократического сердца этого города, уже переставшего биться. Быть может, ты, капитан, считаешь, что политиков и чиновников как раз и стоило выкинуть отсюда раз и навсегда – но, увы, заменившие их отнюдь не чище и не лучше. Иди посмотри сам. - Удивительно, он нас еще по головке не погладил и шоколадку не подарил. – Наверное, дистанционно это сделать трудновато. – Улыбнулся Гидеон. В общем, они угрюмо отмалчиваются. Мак-Маллен выжидает пару секунд, убеждается, что щенячьего восторга от капитана не последует, и продолжает: – Жизнь и смерть куда изменчивей и сложней, чем полагает большинство, и об этом убедительно свидетельствует пример Алекса. Не бойтесь: я вас не оставлю, и если вы ради меня – нет, ради всей нашей планеты – совершите нужное, я уж постараюсь восстановить ваши добрые имена перед генералом. В конце концов, именно моя компания снабжает передовыми разработками Черную Стражу. - А ведь старикан прав: вся творящаяся вокруг нас, в прямом смысле слова, чума – собственность ГЕНТЕК, бишь Мак-Маллена. Может у него есть рычаги давления и на съехавшего старикана? – Алькатрас не уступал в длительности монологов доктору, перешел на театральные речи. - О, Мак-Мал, ты мой повелитель и пастырь! Односторонняя связь без возможности ее отключить, должно быть, наименьшая из твоих божественных сил! Аллилуйя! - Ты прав! – Подмигнул Гидеон другу, который словно пророк взвел руки к небу. И вот мужчины в неглубокой ложбине – уличный асфальт просел в подземную пустоту, – бредут по щиколотку в канализационной жиже, хлещущей из дюжины прорванных труб. Мак-Маллен продолжает свою полу философскую, полу научную тираду (наверно ему делать нечего и он просто ждет, пока солдаты найдут исчезнувший отряд или его остатки), пока парни идут через наспех собранные баррикады, мимо косяков замерших желтых такси, мимо горящих полицейских машин. Сверху – короткий вскрик. Мужчины поднимают головы и успевают заметить кусок розовой фланели, несущийся к земле, – ребенок шлепается оземь и разлетается брызгами, словно перезрелый грейпфрут. Секундой спустя разлетается ошметками и его мать. Заражены. Они все – заражены. Эта мысль холодным клином ужаса пронзила и разъедала мозг Алькатраса. Гидеон напряжено закусил губы и отвернулся – им ничем не помочь, а тратить нервы, почем зря, не стоит. – Держись, сынок, – увещевает Мак-Маллен печально, словно прочитав его мысли, – вы им ничем не поможете. На двенадцатом этаже над Либерти-стрит исходит криком о помощи женщина, высунувшаяся в разбитое окно. Мужчина с дочерью кричат с балкона над Фултоном. Солдаты в такие моменты прокрадываются незаметно мимо, не будя в них надежды. Доктор пытается развлечь их байками про их общего знакомого. – Не думайте, что я такого уж плохого мнения о Натане – человек он хороший, все на месте, как говорится, порядочный и честный, каким и всегда был. Только мыслить по-прежнему он уже не может, потерял удивительную способность интуитивных прозрений, неожиданных, нетривиальных – именно таких, какие отличают гениальные умы от попросту компетентных. Солдаты идут и подмечают новые достопримечательности: на тротуаре валяются три пролета старой проржавленной пожарной лестницы, а на четвертом кто-то вывесил простыню с накарябанными словами: «Нужна еда и вода!» Должно быть, надеется на случайного курьера из пиццерии. – Десять лет назад Натан мгновенно бы прозрел истину, – продолжает Мак-Маллен, – Черный Свет не содержит зашифрованную формулу средства против себя самого – он сам и есть средство. Его попросту нужно активировать в полную силу. Этот вирус, сможет убить только вирус. - Интересно, он говорит о внеклеточном организме или Зевсе? – Думает Гидеон, лучше старика не останавливать – глядишь, что-нибудь путное выдавит невзначай. Пара проходит через заброшенный полевой госпиталь – мобильные домишки-полуцилиндры выстроились рядами на подземной парковке, все койки пустые, рядом – аккуратные стопки нетронутых мешков для мертвых тел. В подземной череде ресторанчиков они утыкаются в заброшенный КПП: сетчатая изгородь, колючая лента. За ними – ряды столов, выпотрошенные чемоданы и рюкзаки, их содержимое валяется под ультрафиолетовыми светильниками. И все вокруг измазано биомассой из тел, что преспокойненько плавились в укромных местах. Мак-Маллен деловито бормочет на манер диктора из «Дискавери чаннел»: - Вспомните об аргентинском «говяжьем кризисе» двухлетней давности или о британском «коровьем бешенстве» прошлого века. Проблема была не в убийстве животных – а в избавлении от мертвечины. Куда девать миллион гниющих трупов? И вот перед вами ответ, найденный самим вирусом: он нас уничтожает, разлагает – и никакого загрязнения окружающей среды. Образцово-показательно. - Шизофреник вообще на чей стороне? – Возмущается Алькатрас. - Не знаю, друг, но по-моему он восхищается собственным творением. – Кивнул ему Гидеон. – Говорит так, как будто Черный Свет – разумен. Незаметно солдаты сворачивают на Датч-авеню. Они завернули за угол и неосознанно остановились. Алькатрас раскрыл от удивления рот: что здесь случилось он понятия не имел. По идее, на этом месте красовался Сити-холл, три этажа арочных окон, увенчанных куполом еще в три этажа, а площадь перед ним, кажется, была обширной парковкой. Но ошалевший титан воткнул огромную лопату в земную кору, повернул – и перед солдатами провал, край глубокого каньона. Улица утыкается в него, асфальт на краю висит клочьями, ошметками плоти на отрубленной руке. Здоровенная двухфургонная фура болтается на краю, свесила кабину, будто заглядывает из любопытства, склонив голову. Из обрыва торчат переломанные трубы канализации. Внизу под улицей проходило метро, его тоже разрубило надвое, как червя лопатой, рельсы вытащены наружу, разодраны, искривлены, вагоны валяются в провале, словно дешевые китайские игрушки. Повсюду из ломаных труб в провал хлещет вода и канализационная жижа, там и сям горит, и сквозь клубы густого дыма и пара можно различить контуры перевернутых, вывороченных с корнем деревьев и вздыбленных асфальтовых пластов. И это все сотворено вирусом Грин, прячущейся сейчас в подземке вместе со своей свитой. Глубоко под едва ли не самым многолюдным городом мира покоятся чудовищные, уродливые монстры, в любой момент готовые выпрыгнуть на свет божий. Пути, проникающие в толщу породы, обмазаны разжиженными мертвецами Манхэттена. Кажется, что все это идет к центру Земли. – Сынок, вам туда. – Печально возвещает Мак-Маллен. - Реймонд, я не твой гребаный сынок. – Огрызается Гидеон. - Но мы все равно спускаемся.***
Первое препятствие: вода. Туннель наполовину завалило. Потолок обвалился, но остался небольшой проход внизу, затопленный водой. Без сомнения, с той стороны все хорошо и встретит наших солдат несвежий, но воздух. Гидеон все это прекрасно знает. Он не боится. Алькатрас тоже знает. На этом - все. Эмерли с беспокойством, но и с издёвкой в глазах, смотрит на друга. - Ну, что? – Шмыгает он носом, наблюдая за бледным и мнущимся Родригесом, чей взгляд неотрывно смотрел на поверхность воды. – Будем напрямик, или рыть туннель по соседству? - Господи боже, все это двадцать лет назад случилось! – Взорвался Алькатрас и, топча землю, встал у кромки. - А я, размазня сопливая, никак забыть не могу! Лезь, дурак! Он нырнул первым. Ныряет и отталкивается, а вода отталкивает его, темная, грязная, полная взвешенного мусора. Чем сильней загребает, тем гуще кажется вода тормозит, замедляет, будто Джеймс в густом киселе. Глядит вверх, но поверхности не видит, только трубы, бетонные балки, пара серебристых пузырьков катится, будто ртуть. Восьмилетний мальчишка внутри него трясется от ужаса, а прочие части надеются выбраться на поверхность прежде, чем легким не хватит кислорода. Прошло века два, не меньше, но вот впереди светлое пятно. Поверхность, лучи пыльного серого света падают на двухполосный проезд, выбирающийся из вод. Уже неглубоко – можно стоять. Сухого места нет, уровень подтоплен, но воды большей частью по колено. Алькатрас встал, и восьмилетний мальчишка в нем наконец-то успокаивается. - Успокойся. – А Гидеон уже рядом! Когда успел? – Я плыву, а ты барахтаешься, словно в надувном бассейне. А под водой ты был всего сорок пять секунд. - Клянусь, Гидеон, - прижал руку к груди Родригес, - по часам внутри меня за каждую секунду прошло минут пять, не меньше. - Переплыл – и на том спасибо. – Похлопал его по плечу Эмерли. Да, они друзья, но из-за разницы в возрасте в десять лет и характера лейтенанта, порой между ними проскальзывали больше братские отношения, чем дружеские – на равных. Мак-Маллен послал их по тому же туннелю, что почти двенадцать часов назад проходил отряд Абрамса, по длинной грязной кишке с рельсами, вывернутой, вывихнутой, растрескавшейся – кое-где грязно-серый свет пробивался сверху. Метров через пятьдесят – станция. Стены растрескались, сочатся гнусью – трубы наверху полопались. На полу лужи, большинство ламп разнесено вдребезги, парочка свисает на проводах, мигает, искрит. По стенам граффити. Мусорки перевернуты, все поверхности изрыты выбоинами от крупнокалиберных пуль и картечи из дробовиков эдакая свинцовая оспа. Впрочем, перед эпидемией эта станция вряд ли выглядела намного лучше. У Гидеона несколько раз проскальзывала мысль: - Если отряд Абрамса – мертв. Не убьёт ли меня и Ала тоже самое? Откуда Мак-Маллен знает, что не ведет нас на верную смерть или в ловушку? Да и пока он болтает, так и не объяснил, что за задание Абрамс со своими людьми выполнял. Доктор ни на минуту не оставляет их, шепчет на ухо. По туннелям шастает гриновская пехота, подвывая, ухая и вереща, бегают ходоки. - Наверное, правильно идем: чем дальше, тем больше этих засранцев. – Думал о своем Алькатрас. – Но их слишком много, чтоб справиться в один присест. Солдаты прикидываются невидимками, пытаются проскочить незаметно. До поры до времени – получается. Впереди – грохот, будто стальной кулак или стенобитный таран проломил потолок. С верхней линии валится вагон метро. Гидеон не знает, кто эту штуку обвалил, не знает, нападение это или случайность, понятия не имеет, отчего гребаная машина запылала факелом. Но вот она, в сорока метрах, сотня тонн искореженного, визжащего железа, блюющего пламенем. Во все стороны летят осколки стекла, раскаленные куски железа с зазубренными краями, куски бетона рикошетят от растрескавшейся стены. Наверное, один попал бы и в него – вдруг его дергает Родригес - он заметил их собственные тени, пляшущие в отсветах пламени, похожие на здоровенные наконечники стрел. Все бронированные недочеловеки видят тоже. И бросаются со всех сторон: сзади, из-за угла горящего вагона, и сверху тоже, со служебных галерей под потолком, – Гидеон же, болван шапочный, даже заметить их не потрудился. Пока капитан корил себя за это, лейтенант делал то, что у него лучше всего получается – мочил врагов. - Мать их, даже рядовые ходоки куда крепче прежнего – и откуда они такие взялись? Солдаты плюются кусками свинца и стали, выдирающими куски из бетонных стен, а эти засранцы получают – и хоть бы хны. Четыре, пять пуль, чтоб завалить, и это при всем болтающемся голом мясе. А патронов-то у них кот наплакал. За спиной дверь в служебную комнату, тяжелая, с двумя замками, но пара шальных пуль управилась с замками до меня. Знак хороший – люди Абрамса прошли здесь. Парочка успевает запрыгнуть в комнату перед тем, как появившиеся Охотники кидаются на маленькие, по сравнению с ними, китайские игрушки-солдатики. Мужчины укрыты, можно спокойно подзарядиться. Время от времени высовываются, палят из-за угла, чтобы не подлезали близко. - Черт, они – снаружи, а мы в западне. – Заметил Гидеон. - Ситуация, мягко говоря, сплошное дерьмо. – Оглядывается по сторонам Алькатрас. Толика света просачивается от двери, но по углам – кромешная темень, но можно кое-что увидеть: ведро и половую тряпку, коробку распределителя на стене, полную переключателей и высоковольтных кабелей. В углу – распухшие от заразы пару трупов. - Бедняги забрались в место поукромнее и дали дуба. – Покачал головой Алькатрас. Ему тут же вспоминаются все виденные зараженные горемыки, бедняги, сгнившие изнутри, матери-самоубийцы, дергающиеся на улице тела, будто безголовые лягушки под током… И тут ему вдруг в голову приходит кое-что еще – а именно, способ убраться отсюда. - Гидеон, прикрой! Повторять не нужно. Эмерли выглядывает из-за угла и щедро оделяет ходоков и Охотников свинцом – куда щедрее, чем может себе позволить. Те бросаются врассыпную, он выцеливает по меньшей мере парочку, отстреливает червеобразные склизкие отростки. Они корчатся на полу, пока их хозяева прячутся по норам и расщелинам. Однако отстрелить-то отстрелил, а зараженные словно и не заметили. Мужчина цокнул языком и заскрежетал зубами. - Крепкие твари. Если бы мои руки-ноги поотрывать, вряд ли бы я бегал так невозмутимо. Все эти мысли пронеслись в его голове за доли секунды. Мозги балуются теориями, тело работает по заданному плану. В это время, Алькатрас раздирает коробку распределителя, выдирает кабеля, скручивает и замыкает. Восстановив заряд, он тянет за собой друга, и оба прошмыгивают в туннель, а зараженные и ухом не ведут – потому что слышат их, запертых в комнатушке, видят их скачущие по стенам тени в голубом дрожащем свете высоковольтного разряда. А когда зараженные наберутся храбрости ломануться в их убежище, обнаружат у стены привязанные трупы с оголенными кабелями под мышками, танцующие джигу под пятьдесят тысяч вольт. Солдаты в то время буду далеко за их спинами. - Остаточные рефлексы – вот в чем штука. – Закончил объяснять на бегу Алькатрас. - Умно. – Вскинул брови Гидеон, только Родригес способен на подобное. - Честное слово, - окрыленный похвалой, улыбнулся мужчина, - во всем моем взводе морпехов только я и мог бы до такого додуматься!***
На плитках пола – кровавый след, тянется за угол, в захламленную полуразваленную служебную комнату. В дальнем ее конце – три тела. Несомненно, стражники, но не обычной дешевой разновидности. Броня получше, знаки другие. - Покруче ребятки были и, кажется, посекретней. Алькатрас и Гидеон с печальным молчанием подходят к телам. – Лучшие люди, – бормочет Мак-Маллен, – а я так надеялся… - Ох ты, как печально. Почти искренне. – Поморщился Алькатрас и стал обыскивать мертвецов. - Оставим доктора наедине с его горем. - Какой улов? – Отказался мародерствовать Эмерли. - Добыча: осколочные гранаты, лазерный прицел, магазины с патронами, винтовка «скарабей» с треснувшим ложем. – Выкладывал на видное место оружие Родригес. - И еще чудесный гранатомет с самонаводящимися ракетами! Рядовой пехтуре вроде меня редко удается на такое лапы наложить. – Увы, на войне неизбежны потери. Приходится жертвовать лучшими. – Заключает Мак-Маллен умиротворенно. - Эк он быстро с горем справился. – Нахлобучил на себя гранатомёт лейтенант. - Вот уж не думал, что традиционная минута молчания может оказаться столь целебной. – Здесь нет Абрамса, ноутбука и сканирующего оборудования тоже. – Оглядел трупы Гидеон. - Попробуй его найти – с планами в компьютере у вас неплохой шанс узнать заранее, что нас всех ждет впереди. – Заключил Мак-Маллен. Они находят Абрамса, пройдя ржавую дверь пожарного выхода, в другом туннеле этой же станции. Платформа там сухая, а над рельсами по колено воды. Добитые вагоны, выброшенные с рельсов, торчат из нее, как гондолы из уродливейшего в мире «Туннеля любви». Джек Абрамс и пара его приятелей лежат замертво на платформе. Гидеон отмечает, что тело еще тёплое, умерли часов шесть назад, и высвобождает ноутбук из холодных мертвых пальцев Абрамса. Алькатрас пока обыскивает остальных двух солдат-стражников. - Что у нас здесь? Вход-выход – обычный вай-фай… - Стал в пол голоса перечислять достоинства ноута капитан. – Система виснет – Майкрософт операционку ставил, не иначе. Хм… судя по заряду - работает от парочки батареек ААА. - Мертв? Как жаль! После Роберта Кросса, лучший из людей Рэнделла… - Мак-Маллен выдает пафосную эпитафию. Пока компьютер раскрывает замыслы генерала, лучший из его людей смотрит на Гидеона холодным стеклянным взглядом. По крайней мере, у него еще есть глаза. - Твою дивизию, Гидеон, шмыгай сюда! – Неожиданно позвал его к себе Алькатрас. Родригес стоял в присядку рядом с лежащим у кромки воды трупом чернокнижника. - Чего? - Живой! - Да ну? Капитан присел рядом с солдатом, перевернул его и снял шлем с маской. Молодой солдат двадцати пяти-двадцати восьми лет. На белой как мрамор коже сильно выделялись короткие черные волосы и недельная щетина. Есть небольшие веснушки. - Он застонал. – Пояснил лейтенант. – Наверно пить хотел, оттого и у воды лежал. Гидеон как раз плеснул ею на лицо парня. Тот открыл голубые глаза, кашлянул, застонал и снова провалился в забытие. - Мы тебя вытащим. – Потряс рукой перед его глазами капитан. - Не теряй сознание. Эмерли выудил жетон солдата из его воротника: - «Сержант Митчелл Ривз». - Ты хочешь сказать, что мы его возьмем с собой? - Да. – Встал и отряхнул руки Гидеон. – Так что, встань, Ал, к лесу передом, а дяде-капитану – задом. - Не смешно.***
По Абрамсову ноутбуку солдаты идут прямо на север. Туннель же метро изгибается на северо-восток. И это неплохо. Лейтенант несет раненого Ривза на себе. Солдата спиной привязали к его спине, превратив в живую поклажу. Или «живой щит», что больше понравилось Алькатрасу. Туннель древний, с арочным потолком, стены отделаны разноцветной плиткой. Если бы ободрать да отмыть вековой слой сажи, пыли и черной плесени, выглядело бы совсем неплохо. Кое-где попадаются световые люки, забранные узорчатыми железными решетками, просачивающийся в них серый свет кажется вполне натуральным. Там, где нет окон, туннель освещают желтые лампочки в дешевых жестяных плафонах. Солдаты протискиваются среди трещин, провалов, застрявших, перекореженных составов, карабкаются по когда-то горизонтальным ровным рельсам - сейчас они похожи на американские горки. Мигающие флюоресцентные лампы, хаотически проблескивающие сигнальные огни – туннель весь в резких контрастах: свет, тень, колыхающиеся, зыбкие сумерки. Призрак Джека Абрамса приводит их в глухой закоулок, где некогда еще живое тело Джека Абрамса установило канистры С4, перед тем как пойти и умереть в километре от них. Отчего он их не взорвал - загадка. Дальше шел другой туннель. Мужчина сначала решили, что попали в огромную пещеру, вырытую в скальных породах под Манхэттеном. Повсюду – здоровенные кривые хребтовины из перламутрового вещества, с каждого сочленения мигают персиковые огни. Поздно доходит – это биомасса! Впереди – огромные мосты, полные ответвляющимися тропинками, дорогами и зубастыми балками, похожие на пилы. Целый подземный город Грин. С4 стоит прямо у входа в него. Надо её взорвать. Это полезное дело совершаю наши Герои и, когда оседает пыль, туннель, сотворенного человеком, отделяется от туннеля, вырезанный пленниками вируса. Завал перекрыл связь между ними. Судя по данным с ноута, приказ Абрамса был таким: перекрыт именно эту ветку. Это было частью плана Рэнделла по замуровыванию Грин в её же катакомбах. Зачем? Чтобы потом пустить к ней кровотоксин и выкурить Мать на свет божий для решающего боя… И он думает, что победит? Здесь, в компьютере, были отчеты сканирующего оборудования: диаграммы, формулы и вычисления. Все прыгает и выскакивает, комп что-то просчитывает. Рисунки молекул веществ… Эмерли химию со школы не трогал… но что-то явно связанное с вирусом. - Каков процент ассимиляции? – Резко изменился голос Мак-Маллена, когда он об этом узнал. – Что? Что там за функции? - Э-э… - Замялся Эмерли. – Сэр, при всем уважении, я не очень… - Просто принесите ноутбук мне, на остров Рузвельта. – Нетерпеливо отрезал доктор. - А-а… тут есть цифры. Пишет: «готовность – 76%» - 76? Замечательно, сынок! Вертолет доставит вас ко мне на остров. - На остров? - Центральный вокзал для вас отменяется. - С какой кстати мы должны выполнять ваши приказы в первую очередь? На сколько я помню, мы больше не Черная Стража. - Капитан Гидеон, - Мак-Маллен неожиданно заговорил слишком напыщенно, - у меня есть то, что вы наверно ищите. Но либо уже не хотите этим владеть, либо уже потеряли надежду найти это. Эмерли опешил: - Вы про что? - Про вашего племянника, Эндрю Эмерли. Капитана словно прошибла молния. - Или вы уже забыли про него? - Что вам нужно? – Прошипел капитан, он думал, что мальчик мертв… в нем загорелось пламя надежды и раскаяние за свои думы, ему надо немедленно отыскать племянника, раз он жив! - Все очень просто, вы следуете моим указаниям. Приходите в «Ореол», отдаете образцы и результаты данных, я же возвращаю вам племянника целым и невредимым. Он заразился на станции, но приобрел способности развитого зараженного. Как вы можете догадаться, человек с такими способностями может спокойно жить в обществе, если не будет их показывать. Вирус так сказать заключает симбиоз: носитель жив, но и вирус не уничтожают… - И я получу Эндрю целым?! – Гидеон не мог поверить в это чудо, но раз судьба дает второй шанс... Эндрю, он его вытащит. - Без препирательств и ужимок? - Так точно, капитан. - Куда идти дальше? Мужчины идут по единственному оставшемуся проходу вперед. И выходят. Что-то с куполом дыма над Манхэттеном. Что-то с ним не так, не подходит и не сочетается, какие-то прожилки голубого, желтого, пронизывающие дымный покров, будто кварцевые жилы – породу. Алькатрас вспоминает не сразу, лишь через пару секунд доходит – а, это ж солнечный свет! Небо… Над, их головами – настоящее небо, угрюмое, грязно-серое, но все-таки небо, а не потолок пещеры. Они в огромной яме, и по краям ее видны небоскребы Нью-Йорка. И вдруг – будто конь лягнул в спину, Алькатрас валится на живот и глазеет на грязный асфальт. - Где? – Зашевелился пришедший в себя Митчелл Ривз. – Что произошло? - Очнулся, все-таки? – Пнул его в ответ Родригес. – А я надеялся, ты до самого конца проспишь. Заставил его землю жрать… так просто сержант от лейтенанта отделаться не мог. - Давай теперь я. – Подошел Гидеон и стал отцеплять солдата. Родригес, получив свободу, перекатывается на спину. Мак-Маллен усердно набивает их головы разнообразными знаниями, треплется о целях великой миссии. Они залезли в самую адскую прорву, а он чешет про экологию и сообщества насекомых. Алькатрас смотрит на небо цвета грязной серы, а он щебечет про эволюцию и коралловые рифы. Он предупреждает: они в самом улье, заразы тут до фига и больше, следует быть «крайне осторожным». Да видел Родригес уже тысячи и тысячи умерших от заразы на улицах этого города, и наплевать Алу на осторожность. И еще три раза – на споры и заразу. Ну только увидит гадов этих зараженных, порвет в клочья, пока может держать в руках оружие, пока есть патроны – разнесет вдрабадан!***
«Пианино может убить – особенно, если оно падает сверху» Хитман Нью-Йорк, Манхэттен Вандербильт-авеню 22 июня 6:10 Они сидели в какой-то сувенирной лавке. Стеллажи пустые, опрокинуты и покорёжены. Белый разбитый пол измазан грязью и кровью. Окна заколочены досками, вместо двери – сетка. Небо черное от дыма пожарищ и дождевых облаков, нависших ниже небоскребов. Город настигла предсмертная агония. У стен стоят койки и единственными источником света является пара настольных ламп. В их свете трясутся без малого три дюжины гражданских в этом убежище. Люди, голодные, холодные, рыдающие и напуганные смотрели на пятерых морпехов, как на единственных спасителей не только их жизней, но и всего мира тоже. Весь мир для них уместился в пределы лавки. Ближе всех к военным сидит женщина. Карен с напряжением вслушивалась в переговоры военных. Двое из них были посланы на верхний этаж для наблюдения за дорогой. Они находились буквально в пятидесяти метрах от Центрального вокзала. Но что-то страшное было на улице. С того момента, как они прибились к этой группе, на них постоянно нападали зараженные: ходоки, разных размеров и форм, пара Охотников. В результате один морпех был ранен, но не серьезно – руку оцарапало стекло и упал с пяти метров. Его товарищи тащили его на себе по очереди. Сейчас они ждали команды. Один из них, сидя на корточках, разложил перед собой носовой платок и собрал все патроны, всей группы. Здесь были разные калибры. Он их считал и вздыхал. Всего их было 18 на пятерых. Не густо… - Сигма-шесть, это Эхо-семь, пошла вторая фаза эвакуации. Ваше время подхода? - Это Сигма-шесть, подходим с запада, приближаемся к точке Виски-семь. – Говорил с вокзалом его командир. Все морпехи были одеты в коричневую камуфляжную форму, шлемы, на двоих противогазы, еще пара носила марлевые повязки, один – с открытым лицом и в кепке. - Вас понял, Сигма. - Что у нас? – Командир обернулся к оружейнику. - Не густо. – Покачал тот головой. – Четыре снайперских, пять для дробовика и девять для М16. Но зато «Нова» сможет выстрелить аж 29 раз. - Ею Охотника не завалишь. Придётся брать запасные. Мужчина достал магазин и кинул его подчиненному. Тот высыпал парочку на руку и посмотрел на командира. Тот кивнул. Карен казалось, что в свете ламп, эти драгоценные без малого патроны блестели как золото. Они сейчас намного ценнее этого благородного металла. - Внимание, с запада приближается противник. – Отозвались с верхнего этажа. - Вас понял. – Встрепенулся командир. - Все. Пошли! Пошли! Его товарищ завалил себе на плечи раненного. Люди медленно поднялись. - Внимание, движение на улице. Вижу двух-трех ходоков-танков. - Не торопимся, господа. Командир шел первым, люди плелись сзади, напуганные данной новостью. В последнее время даже ходоки приобрели разные виды. Одни были как люди скрещённые с моллюсками, другие просто напоминали вертикальную лужу, третьи были большими с наростами по всему телу и достигали размеров медведя, четвертые из ракообразных и так далее. Двое «гризли» проходили мимо лавки. Солдаты присели. Пара женщин испугано заскулила. Ходоки застыли и обернулись к лавке. Понюхали воздух и, зарычав, подошли к сетке. - Твою… БУМ! Сверху, без преувеличения, упало пианино, раздавив парочку. Пару секунд изумленные взгляды людей были прикованы к разбитому музыкальному предмету, чьи клавиши все еще исходили предсмертным криком нот. - Вы нас чуть не раздавили! – Заговорил со своими людьми на верхнем этаже командир. - Прости, капитан! – Пара спрыгнула вниз на звякнувший под их массами инструмент. - Пошли! Через тридцать метров группа беженцев пересекла самодельные ворота их нагромождённых машин и мешков с песком. Еще через двадцать высилась боковая лестница вокзала, мостом уходящая на Спарк-авеню. - Быстрее сюда! Среди изуродованных картечью, словно оспой, монументов львов махали руками пулеметчики с лестницы. Вскоре группа поднялась по ней к центральному входу. Вокруг вокзала, сияющего в лучах прожекторов, чей свет упирался в тяжелые нависшие черные тучи и дым, выстроился ров, баррикады из машин и бетонных заграждений, и стены с колючей проволокой, с которых стрекотали пулеметы и гаубицы. Только собак не хватало для форта. Вокруг сновали солдаты. Не только морпехи. - Я – штаб-сержант Рейдер. – Вышел к беженцам неотличимый от других морпех в марлевой повязке. – Прошу вас не паниковать и ровным строем пройти за мной! Солдат повел гражданских за собой ко входу на вокзал. - Встать в строй… в колонну. Прибывшие встали в очередь у входа таких же как они. Паркер выглянула из колонны. Входящих опрашивал престарелый лысый мужчина в штатском, но с оружием. По территории ходили не только морпехи, но и стражники, еще гражданские, способные держать оружие. Один на столько походил на бандита, что Карен невольно отпрянул. - Хех. – Ухмыльнулся тот. – Чего зыришь? За такое у нас бы в тюряге такую цыпочку… И расхохотался. Паркер сжалась: - Господи, и заключенных снабдили оружием? - Бывший заключённый. – Ухмыльнулся тот. – Мошенничал, да сидел за проделки других, кто мне платил за это. Вышел, а тут такая дребедень в Манхэттене. Прям война. Мне раньше приходилось держать оружие. Да успокойся ты! Людей не убивал. В стрелковом клубе занимался. Теперь морпехам пригодился… специализацию сменить, что ли? - Томсон! Тебя послали на северный рубеж! Не вижу огня из задницы! – Налетел на него солдат. - А ты, Сойер, все о моей заднице мечтаешь? Ладно, иду, серж. Странная парочка отошла. Паркер продолжала рассматривал войска. Большинство их них были морпехами, редко где появлялись Стражники, еще реже штатские-солдаты. Все-таки, перед лицом общей опасности не все потеряли рассудок и кое-как сплотились под командованием местного героя-полковника Баркли. На удивление, на улицах Нью-Йорка его имя теперь можно было услышать чаще именна некогда гремящих на Манхэттене известных личностей, Мэрилин Монро и Элвис Пресли на пример. А если учитывать нынешнее положение вещей - Баркли их даже затмил по культовости. О нем говорил и верил в него без малого весь Манхэттен. - Имя и род занятий. – Подошла её очередь. - Паркер, Карен Аманда, ученный ГЕНТЕК. Мужчина поднял голову, что до этого не отрывал лица от листка с именами и инфой. - Ба! – Престарелый солдат улыбнулся и засиял. - Простите, а что такого? – Девушке стало неловко от такого внимания. - Да просто сотрудники ГЕНТЕК нас редко посещают… А дети и того меньше. До десяти обычно косит зараза. Мелкие первые заболевают. Часто теряются и пропадают в общей суматохе и на поле боя. А подростки… ни один через меня еще не проходил. Мужчина устало облокотился о перила, стал виден шрам на глазу. - Вон они. Бегают за стеной с новой братвой. Их наши парни обстреливают. Либо Стража положила во время всех этих митингов и столкновений на улицах… - Тут он посмотрел на Карен. – Да не пугайся ты так! Не все еще просто добрались до нас! Может еще появятся на вокзале детвора… хотя за время блокады много младенцев умерло из-за отсутствия молочных смесей… Паркер словно чувствовала свою вину. Женщина тем не менее не могла оторвать глаз от шрама солдата, что красовался на его глазу. - Это? – Тот заметил её интерес. - Полярный медведь оставил. - Да? – Как видно солдатам редко удается поговорить с не хнычущими и не орущими гражданскими. - Да. Я работал в туристической фирме. Охотой увлекался. Почти на всех континентах был. Ха! Мне говорили «баловство», «не пригодиться»… Смеялись надомной. - А теперь? - А теперь некому. Я ходил между трупами коллег и ржал в одиночестве. Умение стрелять помогло выжить. Клади сюда любые металлические предметы. Он пододвинул коробку уже до верху наполненную обручальными кольцами, крестиками, серьгами и прочей бижутерией. - А зачем это? – Карен бросила кольцо и сережки. - Простите! – Протиснулся странного вида мужчина с седенькой бородой и в очках. – Мое имя Натан Гулд. А это Карен Паркер. Мы ведущие сотрудники ГЕНТЕК. - Не льсти себе! Ты – бывший сотрудник! – Возмутилась девушка. - ГЕНТЕК?! – Солдат-штатский выпрямился. – Сержант, поди сюды! Ты слышал? - Да. – Хотел почесать голову Рейдер, но наткнулся на шлем. – К Баркли, срочно. За мной! Солдат двинулся в глубины вокзала, точнее вниз по лестнице. Гулд потащил Паркер за собой. - Где мои дети? Он забрал их! Увез к матери… А я… Я в порядке. Вот встану и пойду за ними… - В себя тыкайте! Мне не надо! Я в порядке! - Моя малышка… я… я… выронила её, когда мы ехали в джипе в колонне… она упала на дорогу… сержант запретил за ней возвращаться! - Мои девочки!.. Мои дочки!.. Они упали… провалились прямо у меня на глазах под землю, когда шоссе стало рушиться… - Я не заражена! Нет! - Боже… это… это пройдет… уйдет из меня… - А пока… я посплю… Я очень устала. - Нет-нет! Пустите меня к сыну и жене! - Сожалею, не могу, вы – заражены! - Нет! - Мои родители были там… в Улье… Карен старалась не отставать от Гулда и Рейдера, но она постоянно шарахалась и оглядывалась на крики людей. Сотня беженцев проходила осмотр сразу по прибытии. Некоторые были заражены, другие потеряли кого-то. И вся их боль и отчаяние просто витали в воздухе. Солдат было мало. Зато множество медицинских палаток, коек, людей в химзащите с датчиками, проверяющие людей и канистры с дождевой и обычной водой, и заграждений. Беженцы лежали прямо на такни на полу или ступенях. Месте свободного не было. Понятно, почему солдаты предпочитали свежий воздух. Некоторые из них все же раздавали пайки и какую-то еду, ждущим отправки людям, теплые вещи и повязки. Играли роль обслуживающего персонала. Так же были клетки. В них бились сошедшие с ума зараженные или негодовали Стражники, взятые в плен. Они шли все дальше, приближаясь к командному пункту. Солдат стало больше, а гражданских меньше. Ящиков в с оружием было очень мало. Пять или шесть. А количество патронов – неизвестно. Тут Карен увидела то, что заставило её остолбенеть. Здесь была кое-как сконструирована печь с мехами, дающая тепло и еду. Но и еще кое-что. - Так те пули были и вправду… золотыми. Вокруг горами лежали ящики с бижутерией, золотыми и серебряными изделиями, статуэтками и бюстами, из ограбленных ювелирных магазинов и от беженцев. Солдаты переплавляли их… в пули. Заливали расплавленное золото по формам. Да. Ценные металлы и деньги потеряли свою весомость. Теперь самое главное – жизнь. Как же высоко ценит своих людей полковник, что отдал такой приказ? Теперь каждый солдат мог выкупить свою жизнь у смерти, стреляя золотыми боеприпасами в Охотников и прочую нечисть. Похвально, что Баркли, так высоко оценивает жизнь простого солдата. Золотая цена. А вот и он. Рейдер встал у своего командира в воинском приветствии. Полковник, в тёмно-зелёной амуниции офицера и красном берете, шел между своими людьми, раздавая приказы. - Рамирес, Фоули, соберите отряды, скоро отправляетесь. Ему кивнули двое сержантов, один афроамериканец, второй был латинесом. Их отряды совали из своих карманов в ящики ювелирные изделия и искусные статуэтки из металла, на всех были бирки и ценники. Даже не знаешь, можно ли их называть мародёрами?.. - Ликенс, Марлоу, Ланкастер и Айронс, идите на западный проход. Остальные – северный. Ему кивнула группа Стражников. - У меня хорошие новости. – Обернулся полковник к двум солдатам в черном, Уиллу и Престону. – Ваш капитан и лейтенант – живы, скоро прибудут сюда. Не успели те обрадоваться, как Ликенс схватил тех за шкирки и потащил на выход, что-то бормоча про бестолковую молодёжь и отсутствие у них мозгов, что так рискуют. - Сэр! - Кто это, Рейдер? – Баркли заметил штатских. - Сотрудники ГЕНТЕК, сэр. - Мы желаем помочь… - Начала Карен, но мужчина её прервал. - Вы сейчас – гражданские… - Но… Паркер хотела помочь. Это трудно объяснить. Она просто боялась гнева. Что ей воздастся за все, ею сделанное, и хотела помогать всем и вся вокруг себя, надеясь смягчить приговор судьбы и оттянуть рок, что мог наступи, по её ощущениям. Дамоклов меч раскачивается слишком сильно у неё над головой. Кроме того, она хотела забыться в работе. Забыть то, что она сделала… и Алекса. - Мы можем помочь медикам. - Сожалею, но вы – лица гражданские, а инфор… Сержант Хеллер! К нему подошел афроамериканец-морпех. - Ты немедленно выдвигаешься с Фоули и Рамиресом к Библиотеке. Помогаете с эвакуацией. - Есть, сэр. - Затем отправьте пару парней к Эхо-пятнадцать. - Сержант Торрес так и не вышел на связь? - Сэр! – Неожиданно из боковых дверей выбежал штабной морпех. - Что случилось, Мартинес? - На базе Магуайер готовят к вылету пару бомбардировщиков! У них приказ…***
«Мне, как всегда, везет на невезение» Алексей Пехов. Ловушка для духа Нью-Йорк, Манхэттен Сити-холл 22 июня 8:14 - Я опускаю тебя на землю. Пожалуйста, попробуй идти сам, Митчелл. Гидеон опустил на землю Ривза, что уже порядком оправился от ранения, оказалось его просто зашиб Охотник. Открытых ран не было. Здоров. Митчелл, пошатываясь, встал, опершись о валун, за которым он и капитан спрятались, пока лейтенант отводил от них зараженных. С громким возгласом Родригес запустил последнюю самонаводящуюся ракету в Суперохотника. Тварь упала замертво. Оставшийся в его руках гранатомёт дымился. Мужчина выкинул его, запустив в подлезающего к их возвышенности ходока. - Шевелите задницами! Солдаты выкарабкивались из каньона Сити-холла, что они пересекли. Карабкались без страховки, цепляясь за оторванные куски асфальта, а их преследовали зараженные. – Ах! – Изрекает слегка разочарованный Мак-Маллен. – Такого сопротивления я не ожидал. - Не ожидал он… - С отдышкой выпалил Алькатрас, цепляясь за куски гранита, - издевается, что ли? – Думаю, это… э-э… Подожди-ка малость, хм… И отключается. - И даже не иронизирует, скотина. Да пошел он! - Ал, прибереги силы! Митчелл, ты как? - Мне уже один раз повезло. Я – отлично. - Боюсь, сынок, у меня плохие новости. – Вновь влез в ухо Гидеона доктор. - В Минобороне хотят расправиться с вирусом своеобразно: взорвать дамбу в Россене и затопить зараженных, а вместе с ними и треть острова. Выглядит безумием, но, полагаю, именно это они и сделают. Поторапливайтесь, времени в обрез. Неизвестно, какое решение они примут. Мужчины подтягиваются на карниз, карабкаются снова по вентиляционной шахте и обозревают окрестности. Прямо слева пониже обрывок улицы задирается в небо, словно лыжный трамплин, вспученная мешанина гнутых балок с асфальтовым покрытием. Парни спрыгивают на него. Идут вниз, почти уже добираются – и тут в ушах трещит статика, затем пробивается голос мак-Маллена. В голосе нет фальши, и с первого же слова Гидеона решает: старик не в себе. А со второго: да он подыхает со страху! - Гидеон, слушай меня внимательно. Решение – принято, бомбардировщики в воздухе. Убирайтесь оттуда! Я за вами вертолет послал. Вам придётся поторопиться! Идея-то простейшая: шлепни бомбу в воду поблизости от мишени, и пусть цунами поработает за тебя. Куда чище наземного и воздушного взрывов, убойнее нейтронного заряда – Минобороны даже пыталось ее представить, как «не вредящую окружающей среде». Ведь всего лишь вода, пару рад к ней подмешали, но никакой гадости в воздухе не летает. Простая, чистая, природная вода. А точнее, двадцатиметровая ее стена, движущаяся со скоростью двести миль в час. Подарок на Судный день от матери-природы. Сперва солдаты не поверили. Гидеон думал, со связью непорядок. А когда связь восстановилась, и Мак-Маллен принялся вопить о приливной волне, мужчины не очень-то поверили. - Какая, к херам собачьим, приливная волна? – Несся за остальными, подтягивая изредка отстающего Митчелла, Алькатрас. - Рей, ты шутишь? Но старикан не шутил, совсем не шутил. - Оказывается, по чьим-то расчетам, Манхэттену еще мало досталось. – Заметил Ривз. - И потому решили обрушить на зараженных очистительное цунами. Любого здорового, кому не повезло оказаться под волной, списали как «побочные потери». – Гидеон удивлялся, как Алькатрас может говорить, когда они спринтерами несутся к точке посадки вертушки. – Командир, а я говорил тебе про мою фобию? Ну, как я в детстве чуть не утонул? Клянусь, иногда мне хочется Зевсу поаплодировать, глядя, как они разносят вдребезги людскую тупость! Они услышали шум реактивного движка над головами и даже время не стали тратить, на небо глядя. - У нас секунд двадцать, пока они выйдут на позицию, и минут десять – если повезет, – пока волна пройдет через пролив. – Как Гидеону казалось, он подбодрил этим ребят. Солдаты несутся со всех ног по Бродвею. - А почему бы не спрятаться? – Осторожно спросил Митчелл. – От воды мы вряд ли убежим. - Конечно, выбор не лучший. Да тут что ни делай, все дрянь. – Неожиданно стал обгонять капитана лейтенант. - А ты бы что сделал, в контейнер спрятался? Забежал на пятидесятый этаж какой-нибудь офисной башни, уже донельзя покореженной и перекрученной, готовой свалиться от пинка? Да гребись оно раком! – Мысли о воде придавал ему ускорения. - Чем дальше от воды, тем и выше, тем больше построек между тобой и долбанной вирусобойкой, придуманной мозгами из Пентагона. Конечно, если небоскреб прямо под тобой рушится, дело дрянь, но если рушится за тобой – оно куда приятнее. Даже разваленный на миллион обломков, все равно сработает как волнолом. Поэтому солдаты продолжают нестись к бульвару со всей скоростью, на какую способны могучие натренированные мышцы. По пути ни ходока, ни чернокнижников, ни даже гражданских. Может, просто на Бродвей их выходить не тянуло, может, парни их на бегу не заметили, или новость уже разнеслась и все попрятались как могли. Но по пути попадаются только машины и трупы, а сзади растет низкий тяжкий рокот. - Гидеон… - Задыхался от ускорения Алькатрас. - Я от волны не убегу… но, может, она успеет выдохнуться, пока к нам подберется, может, сделается не водяным кулаком, а обычным тихоньким наводнением. Поднимет меня, понесет легонько – как на плоту сплавляться по реке погожим летним деньком… - Ну да, как же. Разогнался. Молчи лучше, когда бежишь! Рокот сделался ревом, страшным, таким низким. Кажется, его не ушами слышишь, а всем телом, отдается в костях. Земля дрожит без остановки, асфальт трясется под ногами. Одно за другим лопаются окна, включаются сигнализации машин, воют они на все голоса. И другие звуки за спиной, но мужчины не оглядываются, потому что не смеют оглянуться – вся Атлантика встала на дыбы и глядит им спины, и Алькатрас ни за какие коврижки тормозить не станет, хотя скорость уже снизилась. Впереди подлетает крышка канализационного люка, и еще одна, и еще, и еще по улице – будто ряд шаттлов стартовал на тяге из белой бурлящей воды. Подбегают к перекрестку, слева улица чем-то завалена, и этот завал ДВИЖЕТСЯ!!! Океан зашел с фланга, зашел сбоку, со всех сторон колоссальные серо-зеленые горы воды. - Митчелл, трос! Гидеон что-то выделывал с веревкой и амуницией Ала, пока тот задрал голову и смотрел на небо – крошечную полоску света, стиснутую темными громадами волн. Это словно быть проглоченным заживо и в последний раз увидеть небо меж смыкающихся челюстей. А потом их плющит, будто вошь на дне Марианской впадины.***
«Кто-то думает, что просить о помощи, значит проявить слабость. Это глупость и упрямство. Как бы ни был силен, союзники сделают тебя сильнее» Шепард, Mass Effect Нью-Йорк, Манхэттен Парк Мэдисон-сквер 22 июня 15:52 Алькатрас просыпается под мягкий далекий рокот – словно морскую раковину приложил к уху. Слышит: рядом мирно журчит река, сварливо и плаксиво орут чайки, а Гидеон сквозь обморок бормочет на ухо про ресеквенсирование векторов. Откуда только слова такие знает?.. Доносятся и другие голоса. – Да тут где-то он, тут… – Это если Гулдовский треккер по-настоящему работает, а не гонит лабуду… – И если волна его в океан не утянула… Гребаный Пентагон! С последней оценкой Родригес в последнее время склонен все с большим энтузиазмом соглашаться. Но голоса-то – неожиданно симпатичные такие, знакомые. Потому Алькатрас открывает глаза обнадеженный – ну, почти. Голубенькое такое небо, облачка на нем пушистые, курчавые. А над ним и его приятелями, соединенными вместе тросом – кулак с автобус, готовый опуститься и расплющить в фарш. Сперва лейтенант подумал про Зеленого Великана, потом – про Халка. Затем в мои мысли приплыла статуя Свободы. Когда наконец смог присмотреться и мир сделался четким, третье оказалось первым – именно статуя Свободы. Здоровенная, лишенная тела рука лежала посреди превратившейся в реку улицы, бодро сжимая факел свободы, или какую уж там хрень она должна символизировать. Увы, творцы подобных истуканов редко страдают чувством юмора. Да, кстати, поблизости стреляют – как же без этого? Гидеон от этих звуков тоже пришел в себя. Поднял голову из лужи и потряс Митчелла за плечо. На этот раз свои – регулярная армия, никакой черной брони, обычный камуфляж. Банда своих в доску мочит Охотников. Склизкие и опасные гады вовсе не кажутся утопленниками, но жидкий пентагоновский сюрприз их слегка озадачил. Вялые какие-то, пехота их гасит без особых проблем. Когда Алькатрас наконец мог не просто валяться и дергаться, на поле боя двигаются только родные здоровые. Рядом приподнимаются Гидеон и Митчелл, жив, чертяга! Везунчик! Но тут Родригесу награда – лучшее зрелище за весь гребаный день! Он видит, кто к нему подходит и помогает встать на ноги. - Алькатрас, это я - Чайно! Помнишь меня? Чайно, воскресший из мертвых! Лейтенант думал, он отправился на дно, или помер из-за пули стражников или кулака Мерсера, морпехов же изрядно потрепали думал, гниет паря на дне Гудзона. Алькатрас с криком вскочил и обнял друга крепко-крепко. - Эй! Не боишься раздавить все кости всмятку. – Засмеялся морпех. – Живой еще, мертвечинка! - Опять шутки про смерть… или они говорят о чем-то конкретном? – Подумал Гидеон. - Я бы тебя, паршивца, еще и съел! Гидеон, чувствуя себя неудобно, как Митчелл и остальные морпехи, смотрел на приступ радости у давно не видевших друг друга людей. Вокруг апокалипсис, умирают люди, город превратился в сплошную помойку. И посреди этого обнимаются и чуть не целуются, радостные встречей, солдаты. – Алькатрас, нехилый ты надыбал костюмчик! – Чайно заметил черный прикид Стражника на лейтенанте. - Шопился на Пятой авеню? Почему без меня? - Вы – морпехи Баркли, так? – Первый прервал концерт Митчелл. - Да. – Очнулся и взглянул на остальных Чайно. – У нас приказ, доставить вас на вокзал. - Откуда? - Ботаник- Натан Гулд дал ваши сигналы. После потопа думали, все! Но они все еще фурычили, и полковник отправил нас на ваши поиски. Точнее, только на тебя, Ал. К сигналу капитана мы не смогли пробиться. - Из-за Мак-Маллена, не иначе. – Гидеон проверил сохранность ноута, цел и, как удачно, что в пакете был. – Ты ж меня не забыл, а, кореш? – Спрашивает Чайно Алькатраса с подозрением, – Гулд сказал, вас Рэнделл потрепал, но про побитости в мозгах ничего не рассказывал. Морпех щуриться. - Мозги – вправлены и говорилка на месте. – Пихнул того Родригес. – Не мертвец – уже хорошо! - Даже если так, ты бы удивился? - Нет. Пара громко рассмеялась, оставив остальных пребывать в некотором недоумении. - Так, кореш, что с тобой приключилось? – Вновь улыбнулся Чайно. – Рад, что ты цел! Мужчина улыбался очень интересно. Не так, как большинство людей: искренне и от души, без злого умысла, глаза искрились в такой момент. А может он просто рад встрече друга? В этом они с Алькатрасом похожи. Тот прямо сиял, лучился. - Давай, нам надо выбираться отсюда! – Заметил один из солдат. - Здесь опасно. Мы здесь сдохнем. – Кивнул Ривз и получил, как и товарищи, пистолет для обороны, больше не было. Чайно прибился к разномастному случайному сборищу морпехов, десантуры и регулярных войск, остатку многих частей, брошенных в манхэттенское пекло. Собрал выживших воедино и сделал их полноценным боевым соединением полковник Баркли. – Я с ним уже послужил, крепкий парень. – Сообщил Чайно. – Если кто и способен выдернуть козырь из кучи здешнего дерьма, так это он. Штаб у полковника на Центральном вокзале – место достаточно высокое, далеко от воды. Команда его отбивает зараженных, пока разворачиваются эвакуаторы. - Баркли, хм… - Думал про себя Гидеон, глядя на беспечно болтающих морпехов с кличками по названиям тюрем. - Я слышал это еще в Беттери-парке, в те невинные дни, когда мы считали модифицированный вирус не таким страшным или грязный ядерный заряд верхом ужаса, когда полагали себя хозяевами всего сотворенного мира, такими крутыми, что нарывались на драку друг с другом – больше никто нам в подметки не годился… начинаю думать, как Ал. И вот он слышит это имя снова. Есть еще организация, есть друзья, твердо знающие, на чьей они стороне. Есть командир, которому нужно докладывать, от кого получать приказы. Его имя – Баркли, полная противоположность Рэнделлу, рядом с Гидеоном – его люди, и они пришли забрать их домой. - А пока великий Мак-Маллен застопорился, уши и мозги отдыхают. – Громко рассказывал Чайно Алькатрас его приключения с Гидеоном. - Потому ноги в руки – и айда на праздник! Конечно, мы уже растеряли почти все, чем раньше запаковались. - У меня с командой барахла вдосталь. – Подмигнул ему морпех. - Вооружайтесь, заряжайтесь и по пути к начальству поможете сдерживать траханных студней-зверей. Отряд шел к Центральному вокзалу. Точнее они должны были соединиться с еще силами и уже отправиться туда. Улиц не осталось – реки. Половина первых этажей еще под водой. Авеню раскололись посередине, под фундаментами образовалась трясина, просели и развалились целые кварталы. Из расщелин то тут, то там торчит гриновская машинерия, свернутые в огромные трубы биоматерия из расплавленных людей, – она повсюду под городом, протянулась, будто канализационная сеть. Именно она с гидрами разворачивала пласт острова. Солдаты идут по кромке пропастей и видят внизу уличные фонари и безлистные кроны деревьев, больше похожие на корни, а не на кроны. Дома за парком – сплошь стеллаж для писем, ряды за рядами дыр, пусто глядящих на них. Выше пятого-шестого этажа – сухо. Ниже – подтекает вовсю, с верхних этажей ручейки, с нижних, только что вынырнувших, целые каскады. Живописно, чего уж там: зрелище бесчисленных водопадов, ревущих, журчащих, звенящих, наполняющих воздух сверкающей под солнцем водяной пылью. Волна зараженным ничего не сделала – но зато вычистила руины до блеска. Куда ни погляди – радуги! Даже природа уборке радуется. – Может, хоть ходоков малость прошерстило, – вздыхает Чайно. – Хотя весь этот потом добрался не так далеко. Прошёлся только по западному и восточному побережью острова. В Беттери же сидят Стражники! Результат – под ноль. Даже не поймешь, чем в Пентагоне думали… Город булькает вокруг них, а солдаты бегут на север. Выгоняют по пути ходоков из подтопленного кафе – да здравствует свободная инициатива, долой агрессора! Помогают морпехам, прижученным охотниками на Мэдисон-сквер. Топают вместе, но всегда за ними след вирусной склизкой крови. Все одеты по полной, и контакта с ней не происходит. - Эх, Гидеон, все как в старые добрые времена. – Вздыхал Алькатрас. - Это жизнь! Сейчас от меня куда больше толку, чем во времена рэнделловской службы. - Да. Даже Мак-Маллен праздника не портит. Вылезал на линию пару раз, поворчать на меня, нерадивого, царапающего и портящего ноут с важными данными! - Ха! Кажется, и он по уши занят выпечкой новой версии великого гентековского штамма против гриновской заразы, мне Митчелл поведал последние новости от генерала, и, пока оба заняты, им все равно, шарашим мы ходоков или смотрим порнуху в Интернете. - Ал, как ты думаешь, - к ним неосознанно прибился Ривз, как видно парень привык быть в компании или получать приказы, - как нас примут на вокзале? Не всем ведь стражники по душе. - Да ну! Барклаевские крутые засранцы к нам хорошо отнесутся, может, наша помощь им сыграет нам на руку. Мои же кореша точно хорошо отнесутся, с кем дрался локоть к локтю. Я ведь раньше под Баркли был. Они вообще лояльно к черно… к стражникам относятся. Мы же в принципе одинаковые. Ну, знаешь, простые бойцы, армейская косточка. Даже и Чайно, хоть он ни за что не признается, не считает стражников врагами, кроме отдельных свиней. - Но ведь, слышно, - не унимался Митчелл, - что они за нашими спинами говорят. Там, что мы – фашисты, СС-овцы… - Знаю. Чайно приходится постоянно твердить им, чтоб по нам не стреляли. Напоминать приходится, на чьей мы стороне. - Понимаешь, Митчелл, одна гадина сделает, а распространяется на всех. Один стражник застрелит гражданского, может и не один, а думают на все подразделение. – Пожал плечами Гидеон. – Но мы ведь не такие. Если будем помогать морпехам, может и станут хорошо относиться. - Наверное, если б сплоховали хоть разок – ну, если б руку оторвало или вроде того, – нам больше доверяли бы. – Кивнул Алькатрас. – Все в духу дело. Я вовсе не выгляжу одним из стражников, я попросту человек в дурацкой черной броне. Бойцы-то нутром чуют, я уж не знаю как. Может, запах особый или вроде того, но они ж чувствуют то, чего их глаза распознать не в состоянии. Знают, кто я, кто мы, носим одинаковые собачьи жетоны-то что-то эдакое просачивается и действует парням на нервы. Распознать не могут, но не по себе им. Униформа их сбивает, вот что! Все хорошее рано или поздно заканчивается. Из чулана является Мак-Маллен, и тут же начинается помойка. – Надеюсь, меня слышат и твои товарищи, – бодренько объявляет старикан, –</i> Я транслирую эту передачу из твоей рации на их приемники.</i> Слышат, куда же денутся: Чайно стучит пальцем по микрофону, будто гниду вытряхивает. Матерится растерянно: – Это что за хрень? – Это Реймонд Мак-Маллен… - Это военный канал! - …глава ГЕНТЕК. Возможно, вам известно: в руках Гидеона ключ к мощному биологическому оружию против вируса, с которыми вы боретесь. Но для завершения этого процесса необходим стабилизирующий фактор. В идеале, я бы попросил вас явиться на остров Рузвельта. Чайно смотрит на капитана, недоумевая: – Это шутка такая? А Гидеон чувствует себя так, будто в видеочате появилась мама, прямо перед всеми крутыми ребятами со двора, и потребовала убраться в комнате. - Так что, бери своих коллег и отправляйся с данными на Остров Рузвельта, в исследовательский центр ГЕНТЕК «Ореол». И не забывайте, капитан, о нашем уговоре. Никто и не двинулся. Потом кто-то обронил изумленно: - Вправду этот моржовый штатский хрен отдал нам приказ? Чайно обвел народ взглядом. – По-моему, так это покорная просьба. Тут же дело в штуке, способной похоронить зараженных. Уставился на Гидеона. – Правда? «Твою…» Тот кивает. - В любом случае, надо добраться до вокзала и рассказать об этом Шерману, я подчиняюсь только приказам полковника Баркли. Солдаты поддержали такое решение одобряющими криками. Если рассудить здраво, продвигаются они очень даже неплохо. Конечно, волна часть Манхэттена разнесла на кирпичики, но утащила обломки и всякую гадость в ямины, тупики и прочие закоулки. Улицы стали чище, чем даже во времена, когда на них заправляли люди. Трупы почти все унесло с глаз долой. А немногие застрявшие в кронах деревьев или нанизанные на всякие торчащие штуки так основательно, что даже двадцатиметровая волна не смогла выдрать, тоже вид не шибко портят. А Алькатрас закончил рассказывать все Чайно, вот же находка для шпиона! Все ведь рассказал! Прямо при Гидеоне, даже моментов с Паркер не упустил… Откуда он знает, как они её забирали из квартиры? Мелкий засранец. – Крутяк, – Чайно хлопает друга по плечу. - Валяй, парень, надоставал ты кайфа за последние дни. А если-таки выберемся живьем – с тебя выпивка до конца гребаной жизни!***
Отряд продолжал продвигаться к вокзалу, когда стали поступать тревожные сигналы: – «Дельта-шесть» базе: мы… не можем отходить! С нами гражданские… много раненых… очень много раненных, не можем бросить… ходоки подступают… охотники… тяжелой броне… акустическая хрень… Шафрановый-Пять и Коричневый-шесть… Арматура, кабель, тавровые балки, кучи железа и камня вокруг блокируют сигнал, ничего не слышно. - И куда же «Дельта-6» залезла? – Остановился и прильнул к наушнику Чайно. - Придётся шевелить задницей. – «Дельта-шесть», это «Эхо-десять», слышу вас! «Эхо» слышится отчетливо и ясно – и это плохие новости для «Дельты». Если такая разница в сигнале, значит, «Эхо» до «Дельты» топать и топать. – Мы движемся к вашим позициям, но улицы завалены. Потребуется время… Группа выбирается из расселины. Сигнал от «Дельты» слышится отчетливей. – «Эхо-десять», у нас нет времени! Мы просто не можем отходить, у нас раненные! - Уведите гражданских… «Дельта-6» орет и стонет. А где-то неподалеку от бойцов «Дельты» явно вопит кое-кто еще, и слышно вроде звона стекла о металл. – «Эхо», вы нужны здесь и сейчас, сейчас! Если не поторопитесь, от нас и фарша не останется! – Алькатрас, - неожиданно развернулся к стражникам Чайно, - слышь, братан, прости. Им там не удержаться, зараженные молотят – не продохнуть. Я отвожу взвод на помощь «Дельте», к Центральному вокзалу мы только потом попадем. Если хочешь, пробирайся ту... - Я с тобой, братан! – Алькатрас смотрит на Митчелла и Гидеона. Последний всплеснул руками: - Ладно, девочки, пойдем на вечеринку.***
«Самое время понять, что вы человек, а не бог из машины. А сила человека не только в мышцах и уме, но и в союзниках» Альфред, Batman: Arkham Origins GPS прокладывает дорогу, указывает ориентиры, вероятное положение. «Эхо-10» еще у черта на куличках. А вот бравые солдаты могут и успеть. GPS указывает три-четыре мили до места действия, в зависимости от маршрута. Взвод пускается бежать. Чем дальше от окраин, тем выше местность. Временами приходится брести в воде, но когда ступни упираются в твердое и сухое, кварталы метеорами проносятся мимо. Топография тут, скажем прямо, экстремальная: многоэтажки уткнулись друг в друга, улицы смяты в гармошку, целые кварталы будто отодвинули, спихнули с места и вмяли в соседние. Мэдисон-сквер-парк выглядит парящей трясиной, крыши такси торчат из воды булыжниками. Огромный паром на Стейтен-Айленд застряла между домами на краю площади и торчит под диким углом. - Я и не представлял раньше, до чего эти колымаги здоровенные. – Глядел на разрушения Алькатрас. - Сколько ж домов эта хрень посносила, пока сюда плыла? - От неё – самый меньший урон. – Подтолкнул его в спину Митчелл. Двигаются на север, петляя среди завалов. Связь с «Дельтой-6» то пропадает, то появляется опять, когда выбираюсь на открытое место. - С Центрального вокзала плохие новости, – обернулся Ал к шастающему сзади Гидеону, - что-то не клеится там, но в чем дело, разобраться трудно. Чайно сам не вкуривает. На востоке заваруха, кто-то отходит, кто-то давит и гонит, и новости оттуда, прямо скажем, невеселые. Но я думаю, отчаиваться рано: в конце-то концов, еще ж парни дерутся, еще лупят в ответ. Не раздавили их, будто клопов сапогом, кое-кто по меньшей мере полчаса в самой гуще крутится и еще жив-живехонек. - Против зараженных не легко столько продержаться. Мы-то уж знаем. Но вскоре Гидеон понял: не то знает и не так. Земля подрагивает – несильно, но вполне ощутимо. Скорей он видит приметы дрожи, а не воспринимает ее телом. Бежит по лужам рябь, словно камень бросили. Отражение подрагивает в чудом уцелевшем стекле. Наверное, вторичные толчки после взрыва. Бегут слишком быстро, дрожь земли на таком ходу не уловишь, поэтому останавливаются, прислушиваются – и ничего. Земля под ногами мертвей мертвого, спокойствие полное – и это тоже странно. Буммм! На этот раз солдаты уловили слабый толчок, дрожь асфальта, краткое, резкое содрогание. - Вовсе не похоже на отголосок землетрясения – заметил Алькатрас, - а я их немало видел, целый год по соседству с вулканами тянул лямку. Так земля дрожит, если грохнется об нее что-нибудь тяжелое. Слышат, как звенит металл о стекло, а потом ничего. Пусто. И «Дельты-6» не слышно. - Может, опять развалины блокируют сигнал? – Решил Чайно. - На всякий случай прибавим скорости. GPS ведет их по Пятой авеню, сворачивают за угол, и… - Гребаный тупик! - Нечего тут систему винить – откуда ей знать про завалившуюся многоэтажку. – Отошел в сторону Митчелл. - Спутниковые карты Google не обновлялись после волны. - Немало надо, чтоб гугловские сервера завалить, - Ответил Алькатрас, - но очень уж география окрестностей изменилась после пентагоновской шутки, сервера явно не справляются с потоком новых данных. - А старый добрый GPS барахлит среди покосившихся небоскребов, закрывающих небо. – Присоединился Гидеон, проверяя свою рацию. - Навигатор выдает только белый шум, извлекает карты из памяти, уже сколько часов проку от него никакого. - Ну, так или иначе, мы почти прибыли: вот за этой кучей хлама место нашего назначения. Дом, в который эта куча хлама, бывшей некогда небоскрёбом, уперлась, еще держится. В него и ломиться не надо – сбоку ворота для въезда в подвал, их перекосило от толчков, заклинило, оставив полуоткрытыми. Опять – стеклянное дзи-инннь! На этот раз куда громче. - Это уже не похоже на дрожь от удара. Если б под водой, то походило б на высокочастотный сонар. Ну, если помните, пару лет назад испытывали такие – еще киты от них сходили с ума. - Но мы же не под водой, а воздух слишком разрежен, - переговаривались Алькатрас и Гидеон, - чтобы в нем звуковую волну такой мощности сгенерировать, и все-таки напоминает радар. - И отчего-то мне приходит на ум одноглазый монстр, пялившийся на меня из-за стекол подтопленной ГЕНТЕКовской резиденции. Они в подвале дома, среди складов, заходят в контору, этим складом управлявшую… - Эх, мать, я в таком подрабатывал в школьные деньки. – Пихнул локтем Алькатрас Митчелла. - Разве что в моей конторе журнальные развороты из «Золотого дождя» на стенах не висели. Заходят солдаты в темный коридор, настоящий туннель. Впереди слышится быстрый перестук шажков – похоже на клеща, но никто из темноты не прыгает. Трижды сворачивают налево, дважды – направо, сворачивают не туда и оказываются в женском нужнике. Матерятся. Выходят, сворачивают в другую сторону, и – оп! Красный огонек аварийного выхода висит кровавым раздувшимся пузырем, нагло светит в глаза. Не спешите, родимые, до места боя еще квартала три, а может, и все четыре. Чайно вышибает дверь ногой. А за дракой бежать вприпрыжку не пришлось – она тут как тут. Ну, не то что «драка»… Но вот эта орава вся и явилась пред солдатами, лавина человеческого ничтожества, катящаяся из-за угла авеню Америк. Большинство – в крови, кровь сочится из ушей, носов, у некоторых даже из глаз. Почти все орут как сумасшедшие. И Алькатрас, завидев их, почувствовал… облегчение - никто из них не был заражен. Все перепуганные до помутнения рассудка, все раненые, побитые, замученные – но, несмотря на дикие вопли и кровищу, все выглядят по-человечески. Не свисают дряблые бугристые мешки опухолей, из глазниц не лезут гнилые выросты, никакого безумного экстаза, восторженных песнопений по поводу тленной плоти. Сюда споры еще не добрались, и это обычнейшая толпа беженцев. Скорее всего, жить большинству из них осталось от силы час. Жутковато, конечно, но по сравнению с тем, что стражники успели повидать сегодня, это милый пустяк. И его уж Алькатрас как-нибудь перенесет. Бесконечная, обуянная паникой толпа рекой обтекает группу Чайно, люди несутся, сталкиваются, шатаются, падают. И вдруг – снова этот ЗВУК, сонар Годзиллы, Гидеон прочувствовал, как звенят кости внутри, он глохнет. Люди по-прежнему орут, и видно, как раскрываются рты, но расслышать ничего нельзя - лишь странный низкий гул, словно сделалось разрежение, пустота, засасывающая все звуки после чудовищного ДЗИНННЬ. У маленькой девочки прямо передо Алькатрасом лопаются глаза. Ей восьми еще нет, и она не перестает бежать, минует его, мчится прочь вместе с толпой, и он даже не оборачивается – какой же сволочью надо быть, чтоб смотреть, как затаптывают насмерть слепого ребенка? А некая сволочная часть Гидеона, всегда спокойная, уравновешенная и бесчувственная, подсчитывает, обдумывает: отчего же только у девочки и ни у кого другого? Ей-богу, не подозревал капитан до сегодняшнего дня, что в его душе прячется такая холодная расчетливая гнусь. И она хладнокровно прикидывает: наверное, дело в размере головы, в отношении к длине волны – резонанс, не иначе. Но вблизи эта штука наверняка валит не только маленьких девочек – метрах в пятидесяти вокруг источника, должно быть, черепа у всех повзрывались. Из-за угла выносится «бульдог», задравши колеса на повороте, визжит резиной, боец на крыше уцепился за пулемет как за спасательный круг и гасит вовсю. «Бульдог» шлепается на все четыре, боец удержаться не может, срывается и летит на тротуар, водитель изо всех сил старается не въехать в толпу, но, прежде чем врезать в ювелирный магазин, сметает полдюжины гражданских, размазав их об асфальт. Выскакивает из транспорта и, схватив выпавшего товарища, тащит прочь. Какая уж забота о штатских, если сами в беде? Из-за угла выползает нечто. И росту в нем метров восемь. Гидеон и Алькатрас уже видели нечто-подобное… но это, словно гибрид Суперохотника и… еще чего-то. Очень большое, не поворотливое существо с короткими задними тремя лапами и руками гориллы, похожими на клинья. Рот, похожий на клюв. Нет – они видят это впервые. Три маленькие ноги с двумя суставами каждая, ступни с толстыми кератиновыми когтями, коготь – в человеческий рост. Торчат клыки из пасти. Но ими и лапами оно не пользуется – поначалу. Приседает, из спины, покрытой полупрозрачными крупными чешуйками, приподнимается шип с перепонкой, соединённой со спиной: красная светящаяся мембрана. Медленно поднимается, почти лениво. Загибается к голове. Похоже, так натягивают тетиву на арбалете, перед тем как… ДЗИНННЬ! Все оконные стекла вокруг – пусть даже застрявшие в раме обломки – разлетаются вдребезги. На кварталы вокруг включается сигнализация – и у машин, и у магазинов, – завывает истошно. На улицу сыплется ураган стекла: мелкая пыль, острые клинья, здоровенные пластины с зазубренными краями – протыкают мертвых и живых, срезают руки и ноги чище, чем лазером. Кажется, адский стеклянный ливень длится часы – на многоэтажках Шестой авеню уцелела куча окон. А когда все кончилось, живые удрали, мертвые превратились в фарш, и стоять посреди улицы остался только отупевший от виденного отряд Чайно. Монстр повернулся на своих огромных ходулях и нагнулся, чтобы посмотреть на них. - Бегом! Чудище сосредоточилось на солдатах, ломится за ними по улице, и в бок его врезается очередь из гранатомета, пущенная с другой стороны улицы, из магазина ковров. Их прикрывают. Взвод влетает в какую-то разбитую кафешку. Груды обломков сформировали что-то по типу навеса. Тварь не видит и додуматься не может, что под ними кто-то есть. А именно: почти сотня раненных стражников по всему кафе и его подвалу. Гидеон ошалел от такого, похоже – здесь был самодельный госпиталь Черной Стражи Рэнделла, который сейчас защищали морпехи Баркли. - Эй, это «Коричневый-Шесть», да вы что вздумали делать? – Выл в рацию один из стражников. - С ума сошли, генерал? Пришлите летающую хреновину!.. Старый пердун, сунь в задницу свои приказы! Эта тварь трахнет нас здесь и сейчас! - Какой бальзам для моих ушей… - Улыбнулся Алькатрас. - Засунь затычку в твой фонтан похабных фантазий о Зевсе. Оно придет, когда само захочет, хочешь ты того или нет! «Коричневый-Шесть» уступил микрофон «Шафрану-Пять»: - Рэнделл, мы сыты по горло твоим бредом. У нас здесь сотня раненных из разнесенных Мерсером отрядов Стражи, а ты даже пал… Теперь остатками «радуги» командую я! И я приказываю вам, генерал, ЗАТКНУТЬСЯ! Гидеон стоял, в шоке глядя на развернувшееся зрелище: морпехи перетаскивали раненных стражников из «Лиловых», «Синих», «Кобальт», «Коричневых» и черте знает каких цветов в подземное помещение, что бы солдаты не пострадали от осколков, другая часть морпехов отводила чудовище подальше от кафешки. Хм, наверное взвод морпехов, ведя группу беженцев, наткнулся на попавших в беду стражников. Гражданские разбежались, а парни все равно остались защищать рэнделловских ребят, которые их как бы не любят. Может Алькатрас прав на счет армейской крови, жетонов и прочего? - Гидеон! – Дернул его за рукав Алькатрас и потащил на выход. – Не поверишь! Какой-то свихнувшийся восхитительный засранец, кому и яйца прикрыть нечем, кроме камуфляжа и черных очков, выскочил со второго этажа, показывал монстру средний палец – я не шучу! – и дал деру за угол. Скорее - все веселье пропустим! Солдаты вышли с оружием на улицу. Визгун проглотив наживку, топал за наглецом – и ступал на такие залежи наземных мин, какие даже израильтянам не снились, со всеми их арабскими передрягами и возмездиями. Гидеон, Чайно, Митчелл и Алькатрас вступили в бой. Как и десяток стражников и морпехов. Долгая получилась драка, долгая и мучительная, наскочи – ударь – убегай, стадо мышей кусает динозавра, смерть от тысячи ранок. Но финальный удар точен и великолепен – честь и хвала гранатомету JAW! Единственная ракета точно под панцирь, в сочленение ног с корпусом. Визгун стонет, шатается, кренится набок, подставляет для опоры ногу – и та соскальзывает. Огромная груда мутировавшей биомассы валится оползнем в море. «Дельта» и стражники готовы носить Алькатраса на руках - он доконал монстра, влепив последнюю ракету. Все солдаты обнимаются, шлепают друг друга по спинам, они восхищаются друг другом, говорят: на Центральном вы бы (стражники) здорово пригодились. Они зовут Ала «парнем в комбо», и они вместе с Гидеоном и Митчеллом с наслаждением язвят по поводу тупых дуболомов из Пентагона: «Ага, спасибо добрым дядям за потоп, он прямо языком слизал зараженных, а то бы нам, бедным, совсем тяжко пришлось с ходоками». Тут подъехала колонна из «хамви» и «бульдогов». Подкрепление и командир высыпаются на улицу. А потом они кое-что слышат. Вроде гигантского выдоха, исполинского уханья, плывущего над крышами, петляющего меж небоскребов. Кажется, звук отовсюду – и ниоткуда, ледяной, мертвенный шепоток. От него мурашки стадами по шкуре и волосы дыбом. Все затихают, точно кролики по норам. Когда звук утихает, кто-то шепчет: - Господи Иисусе, что это было? Пока манда не понеслась по кочкам, выступает командир и сурово пресекает панику: - Кончай дрочить, народ! А ну, все на поиски выживших и перетаскивание раненных в «кареты»! Пятнадцать минут – не больше. Потом собираемся, идем искать того, кто так орет, и надерем кое-кому задницу! Настроение у всех как-то упало, улыбки растаяли. - Это он шутит, конечно. – Дрогнувшим голосом проговорил Алькатрас, его глаз задергался. - Но с таким серьезным лицом, мать его, – и не поверишь, что шутит!***
«Разрушение и насилие… это часть нашей природы» HotLine Miami Нью-Йорк, Манхэттен Нижний Ист-Сайд 22 июня 20:23 Алекс прогуливался по Ист-ривер парку. Здесь на краю города небо было все еще голубым, в центре же оно окрасилось в кроваво красный цвет из-за спор и большого количества Ульев. К тому же, здесь его не достанут. Почему? Да потому потоп смел всех людей и заражённых. К тому времени солдат здесь уже не было, но волна, погулявшая на окраинах Манхэттена зато вынесла все тела и мусор. Даже Ходоки и Охотники, коих сильно покорежил потоп, теперь были вялыми и не такими грозными. К сожалению похоже это временное действие. Но уже спустя час после наводнения весь южный Манхэттен облюбовали военные и Стража, явно что-готовившие. Потоп, устроенный ими, расчистил для них площадку. Но для чего? Алекс дошёл до хорошо знакомого автомата и взял новый припрятанный сотовый. - Мерсер, - без приветствия начал связной, - на данный момент у Черной Стражи только одна цель – распространить кроветоксин на максимально возможной территории. Они уже выдвинулись, чтобы охватить весь остров. – Так вот для чего была мокрая уборка, так кто этот связной такой, что знает все планы Рэнделла на перед, да и можно ли ему доверять в таком случае? - А после того, как они окружат его – приступят к распространению. Ты должен помешать им захватить южный Манхэттен до того, как он полностью попадет в радиус поражения. - Кто это, черт побери? – Не выдержал Алекс, но трубка уже молчала.***
Нью-Йорк, Манхэттен Ист-Вилидж 22 июня 21:30 Алекс летел над покрытыми красным кровотоксином районами. Ист-Вилидж, Грамерси, Маленькая Италия… Черная Стража фактический обработала уже весь центр! Они располагали источающие вещество установки в основном вокруг Ульев. Зараженных дохло много, но и Мерсеру не лучше. Мужчина спустился на оно из малоэтажных зданий. На крыше противоположного находилась одна установка. Но густой туман кровотоксина мешал видеть что-либо дальше двадцати метров. Это хорошо – его не сразу заметят. Алекс вырвал вентилятор с крыш и запустил его в устройство. Машина взорвалась. - Мы потеряли связь с одним из химотрядов. Всем подразделениям, боевая тревога! Возможен контакт с Зевсом! Мерсер кинулся дальше, пока он осматривал территории, насчитал девять установок, может их уже стало больше. Так это или нет, но на одну меньше – точно. - Мы его отслеживаем, конец связи. Следующая находилась внизу, на дороге в окружении подыхающих ходоков и Охотников, все прущих из Улья. Вокруг каждой из установок расположился отряд Стражников, что добивали зараженных и уничтожали Улья. И гранатометчики тоже были, и как удобно, что они на крышах… Мерсер поглотил двух и уничтожил из их орудий две машины кроветоксина. - Торнадо Пять в бою, иду на перехват. - Вступаем в драку, бойцы! Глядеть в оба, не высовываться! Ради следующих двух пришлось спуститься. Но Алекс тут же стал ослабевать. На него стали, словно чувствуя его уязвимость, нападать Охотники. Мерсер, истратив на них последние заряды гранатомёта, разрушил установку руками-кувалдами. - Сканеры выследили Зевса. Зевс скорее вылетел с пропитанных кроветоксином низов на крышу небоскреба. Он принял облик ранее поглощенного стражника. - Я его потерял, предупредите подкрепления. С верха многоэтажки идет густой красный дым… - А, сэр, у нас еще один красный сигнал. Третий взвод не отвечает. Сэр, что рекомендуете? А взвод Четыре уже на половину был разбросан Алексом, а установка сброшена со 175 этажа. На секунду Мерсер остановился и оглядел укутанные словно туманом кроветоксином окрестности. - Чертовски хочется надеяться, что правильный выбор – остановить все это. На крайне низкой высоте летала вертушка, выслеживала его. - Начать поиск. Найдите Зевса! Второй вертолет уничтожал Улей. - Хрясь, хрясь, хрясь. Хорошо, продолжаем. Когда его сбил Охотник. Установок стало меньше, и заражённые стали не такими безобидными. - Химотряд Четыре, у нас красный свет. Прием. Химотряд Четыре, ответьте! А Алекс уже летел к следующей цели. Еще одна машина спряталась в переулке между зданиями. Мужчина снова запустил в неё вентилятор с ближайшей крыши. Место окутал дым от огня… из которого на него выпрыгнули два Суперсолдата. Удар одного сбил Мерсер с ног и мужчина упал вниз на дорогу. Он быстро поднялся. Голова гудела, а конечности ломило, но не от падения. Кроветоксина было все еще много. А сзади спрыгнули за ним его преследователи. Рассеянные по улицам Стражники не сразу замечали бегущего мимо Алекса. Судя по эфиру большие шишки в штабе начали препираться, и пехота слегка растерялась, не зная, что делать. - Говорит капитан Кросс! Наша задача: захватить! Задача ликвидации откладывается, повторяю, откладывается! По приказу Мак-Маллена! Так Мак-Маллен хочет его живым? Небось, чтобы эксперименты ставить, как над Грин. Изучить одного во благо всего. Тоже мне… Алекс просто так не сдастся! Но из-за кроветоксина… он ослабел. Еще эти Суперсолдаты! Он не мог от них оторваться! Они бегают и летают, как он! Навороченные доспехи или… плоды биоинженерии?.. Все. Алекс не может взлететь, он просто бежит по улице мимо ходоков. На встречу восьмая установка. С разбегу, Мужчина отрывает остановку и разбивает её о прибор, что взрывается. Так… где же последняя?.. Из носа потекла кровь. Перед глазами все расплывается… Сильный удар вжал его в землю. Сверху навис Суперсолдат. Выставив когти, Алекс отбился. Попытался взлететь, но врезался в арку. Упал. Спрятался в густом дыму за ней. Ему надо пополнить силы… подкрепиться. - Это Серый-Семь, мы его нашли. – Сзади арки к нему подходили солдаты. - Он труп! - Серый семь, это капитан Кросс. Наша цель: захватить объект. Приказ об уничтожении отменяется. Подтвердите, как поняли. - Да пошло оно все! – Послал командира один солдат. - Этот урод завалил моих друзей из группы «Кобальт». Он сдохнет здесь и сейчас! – Похоже назревает бунт. Алексу это на руку. Пока солдаты отвлеклись, он половину этих лохов отправил туда же, куда пошли их дружки из «Кобальта» чуть пораньше. У него появились силы и он набрал высоту. Но еще не вечер. Его заметили вертушки, Суперсолдаты на хвосте, лупят по нему всем, что под руку попадется, от кирпичей до бомб, и Охотники, что уже не подыхали, по всем улицам скачут. Он видит последнюю установку! Кто-то постоянно орет во весь эфир: - Отставить! Стрелять, чтобы обездвижить! - Отставить «отставить»! Приказ ликвидировать подтверждаю! – Появился новый голос. - Да кто-нибудь, завалите эту долбанную мартышку! - Не принимать во внимание приказы военного советника Локхарда! - «Советника»??? Кросс, ты в конец охренел? - Не влезай в мою работу! - Это наша работа! - Мои отряды – моя операция! - Рэнделлу пожалуйся! Мальчики в песочнице дерутся за куличики. А кто побежит первым «маме» жаловаться? Как они забавляют Мерсера… Алекс подлетел к последней установке, что была на крыше дома под охраной отряда. - И что нам теперь делать? – В растерянности недоумевали Стражники. - Будем ждать распоряжений от Локхарда. - То есть, ты хотел сказать, приказов от «военного советника»? Или от Его Величества Правой руки Рэнделла? - Я не слушаю приказов этой твари. - Да ну? Зато Кросс слушает. - Да хрен там… Разговор закончился с появившимся Мерсером. Минута – бой выигран. Последняя установка уничтожена. Герой стоит на вершине небоскрёба, победоносно обозревая тонущие в кровавом дыму улицы города, залитые пожаром, усеянные трупами, и небо над островом, черное от копоти с алыми прожилками…