Грех

- А ты, Дин? Что отвратило тебя от греховного пути? Зелёные глаза сначала выражают недоумение, а потом вдруг сверкают. Врать в церкви даже для него – слишком дерзко. Но и всю правду он сказать не может. Потому что правду знают только два человека на всей Земле – он и Сэм. Сидящие вокруг них глупые, лгущие и безвольные женщины даже не подозревают, насколько греховен его путь. Их путь. - Я даже не знаю. Трудно сказать наверняка. Всё началось спонтанно, никто из них даже не понял, что это. Поначалу. Затем – всё стало ясно. Так же, как приходит первый день осени, как с дерева падает первый пожелтевший лист, этот процесс был необратим. В один момент Дин заглянул в пучину знакомых глаз, и его затянуло в тёмный водоворот. Но и Сэм не был против. Рука Дина на щеке брата. Тёплые потрескавшиеся губы, расширенные зрачки. Искра. Буря. - Это всегда казалось мне приятным. Очень даже. Как будто ты вечно пьян. Эти ощущения, когда касаетесь друг друга, мои руки скользят по ней. По нему, разумеется. Дин проводит лишь кончиками пальцев по мускулистой спине, и податливое тело выгибается в ответ. Словно он играет партию на музыкальном инструменте. Мрак комнаты укрывает их от стыда и ненужных мыслей. Окна раскрыты настежь, и каждое дуновение вечернего летнего ветра чувствуется кожей. Каждый ловит ощущения, ловит момент. Сэм тянется за поцелуем, страстным, горячим, полным новых эмоций, начисто стирающих моральные рамки. Дин - его. И больше ничей. Смятая одежда валяется на полу, занавески ровно покачиваются. Дин сбито шепчет Сэму про то, что он никогда его не отпустит. Никогда. И Сэм верит, потому что иначе – нельзя. И он входит. Сэм вскрикивает от боли. И сердце Дина на мгновение сжимается. Он прижимает брата к себе, пока тот привыкает к таким новым, таким непривычным ощущениям. - Мы движемся в унисон. Объятия. Беспорядочные поцелуи. Стоны. То, чем они живут прямо в этот момент. Никто и никогда не чувствовал того же, что они. И никогда не почувствует. Дин чувствует биение родной крови в висках брата. Отдельно от всего мира, сейчас они находятся в том, где существуют лишь эти моменты. Сэм упивается всем этим. И тем, что это неправильно. И тем, что им снова светит Ад. И тем, как потрясающе выглядит его брат сейчас – залитый лунным светом, и красивый, как никогда. - А потом ты находишь то самое место, и тогда напряжение всё нарастает, и нарастает, до тех пор. Пока... Но, в прочем, это не важно. - Я люблю тебя, Дин. Старший из Винчестеров лишь улыбается и утаскивает их в протяжный поцелуй, отлично заменяющий слова Они порывами хватают воздух, цепляясь друг за друга, как за спасательный круг. Это – тайна за семью печатями. Они повторят это ещё раз. И ещё. Потому что только так и могло быть. <i> - Дин? - Что? - Ты не был слишком откровенен сегодня? - Может быть. – И он снова улыбается.