***
Незадачливый юнец сидел в холодной, почти пустой комнате и думал, что скажет матушке, когда вернётся. Что было уже под большим сомнением. Мама была права с самого начала. Он снова услышал её слова: "Лес не место для одиночек. Он полон опасностей, запредельных для твоей силы и возможностей. Ты ещё слишком мал, находиться там!" Эльда присел на краешек ложа, предназначенного для отдыха. Никогда в своей жизни он не был так глубоко под землей. Это заставляет его чувствовать себя похороненным в холодном и уединённом от мира склепе. Всю свою жизнь он прожил на краю зеленого леса. Равнины между Андуином и Мирквудом всегда были его игровой площадкой, которую он разделял со всевозможным зверьём и Беорном. А теперь, холодные стены пещер окружают его, отравляя душу липким чувством одиночества. Он был один и раньше, но никогда не ощущал себя таким потерянным. Любовь его матери всегда было его спутником, даже если она не была в состоянии физически быть с ним рядом, когда он в ней нуждался. Он встает с кровати и идет к столику с едой и пробует. Комната очень простенькая — только кровать, стул и столик в углу. Маленькая ванна в противоположном углу. Будто в тюрьме. В его случае так и есть. Тор-Хурион отломил кусок хлеба и положил его в рот. Прожевал несколько раз и, будто дав себе согласие, кивнув, проглотил его. Вкусный. Такого он ещё не пробовал. Оказывается он и вправду изрядно проголодался. Юноша хватает всю булку и начинает давится ей со зверским аппетитом. Насытившись запивает большим глотком воды. Он как раз собирался сесть на постель снова, когда услышал за собой звук открывающейся двери. Эльда оборачивается как раз вовремя, чтобы столкнуться со взором Серебряного Величия короля Мирквуда снова. — Оставьте нас, — владыка отпустил охрану. Мальчик выпрямился, пытаясь выглядеть выше перед эльфийским королём. И с любопытством уставился на тирана. — У меня есть к тебе вопрос, дитя, — объявил Трандуил. — Угу, — сделал многозначительный вид Тор. Король указал на длинный кинжал на его поясе. — Где ты это взял? Мальчик посмотрел вниз и вытянул кинжал из ножен осторожно, стараясь не направлять его на Трандуила. — Это? — вопросительно глядя на Трандуила спросил он. — Это, — начинал раздражаться король.. Он нетерпелив. Он требует. — Отвечай! Тор-Хурион взглянул на свой тёмный клинок с деревянной рукоятью. — Он всегда был со мной, сколько себя помню. — Это невозможно, — король, шумно вдохнув воздух, начинает метаться по комнате. — Хозяин этого клинка погиб давным — давно. Тор нахмурился брови в замешательстве. — Не понимаю. Как это может быть невозможно, если это возможно? — Отвечай, кто дал его тебе?! — потребовал Трандуил, становясь все более и более взволнованным. — Или ты снял его с мёртвого тела? — Как Вы могли такое подумать?! — возмущению юнца нет предела. — Где тогда еще ты смог бы его взять?! — король сорвался на крик. Это стало последней каплей для Тора- Хуриона, и он выкрикнул в ответ: — Моя мать дала мне его для защиты! Вдруг, вся кровь с лица Трандуила отхлынула. И без того алебастрово-белое лицо владыки стало мертвенным как у призрака. — Твоя ма… — опешил он. — Твоя мать? — Да, прошипел юноша. Он совершенно запутался быстрой смене эмоций короля. Трандуил пристально посмотрел на мальчика, оставаясь на месте и картинно отвернув голову от ребёнка, продолжал: — Молись, отвечая мне, где она его взяла? Тор-Хурион помолчал несколько мгновений, пытаясь вспомнить, что именно его мать говорила о кинжале: — Когда я спросил о нём много лет назад, она сказала только, что память о её старой жизни. Наследие, что держит ее в безопасности от ужасов этого мира. — Их два, таких, — уже заметно робея, продолжал допрос король. — Да, — кивнул юноша. — Один для меня и один для нее. Владыка поджал губы и стремительно вышел из комнаты заинтригованного его вопросами пленника. Трандуил устремился в свои покои. День казался безмерно долгим и тяжёлым, к вечеру особенно. Он почувствовал себя разбитым и испытывал только одно желание, рухнуть на застеленную мягким покрывалом постель. Грёзы обещали ему дикий кошмар, мысли роились в древнем черепе подобно муравьям. Вопросы осаждали венценосную голову, сжимая крепкими тисками виски. Кто этот маленький эльф с огнем в глазах? Трандуил уже не сомневался, как и в том, кто мать этого ребёнка. Слишком очевидно. Тауриэль не оставит свой кинжал с кем попало. Знак, что Тор-Хуион имеет собственный кинжал, означает только одно, он её сын. Но как? Когда? Зачем?***
Галион аккуратно прикрыл двустворчатую дверь, тем самым обеспечив владыке покой. Запахнувшись в свой длинный расшитый серебряной нитью халат, тот задумчиво подошёл к столу рядом с купальней, потянулся к бутылке вина и налил алую жидкость в изящный бокал. С выпивкой в тонкой руке, он вошел на террасу, располагающуюся в дальнем конце комнаты. Он не видел Тауриэль около двадцати лет. С того страшного дня в Равенхилле, когда он не смог умалить ее скорбь по принцу гномов. Она упорно не желала подчиняться своему владыке и будучи изгнана, бежала, покинув его царство и его самого в печали одиночества. Тор-Хуриону должно быть судя по всему, по крайней мере пятнадцать или более лет, решил Трандуил. Какой же он страстный и неугомонный, будто огненный дух. Король ещё вначале заметил сходство между своим бывшим капитаном гвардии и пленённым юнцом. Он понял всё в тот самый момент, когда увидел мальчика. Годы, омраченные днями уединения, оставили в нем след. Почему именно сейчас? Почему мальчик заблудился в лесу и потащился в глубь царства Мирквуда сейчас? Что это означает? Трандуил встряхнул головой, пытаясь привести в порядок хаос, рождённый размышлениями, но напрасно. Получил взамен ещё больше вопросов, и они продолжали возникать в его уме, как грибы после дождя. Он опирается на перила балкона. Первые лучи серебряной луной приветствуют короля, прежде чем исчезнуть за верхушками деревьев. Он вздыхает и опускает голову. Внезапная мысль заставляет его вскинуть голову и, скосив взгляд, всмотреться в силуэты деревьев. Если ребенок Тауриэль, кто является отцом? Мальчик выглядит породистым эльфом, но есть в его чертах нечто большее. Конечно, Тор-Хурион не может быть плодом недолгой любви гнома и Тауриэль. Несмотря на её крепкую привязанность к принцу гномов, в юноше ничего нет от низкорослой расы. Нет. Ребенок положительно эльфийский. Но кто? Леголас? Кто-то из охраны? Может быть… Внезапно, его раздумья прерываются, сконцентрировавшись на лезвие кинжала, холодом стали, ласкающего его шею в районе ярёмной вены. Он прерывисто вздыхает, прежде чем решает произнести хоть слово. Само собой для короля не секрет, кто в очередной раз пытается угрожать жизни помазанника престола лесного царства. Не нужно быть гением, чтобы это понять. Никто при его дворе не осмелится него в своих чертогах. Единственный, кто будет достаточно отважен для этого или, скорее, глуп выступить против владыки — стоит за его спиной. Она бросила вызов в прошлом, и, конечно она продолжит делать это в будущем. — Тауриэль… — выдыхает он. — Где он? — требует бывшая воительница. Трандуил, услышав отчаяние и усталость в её голосе, почти испытывает к ней жалость. Но хоронит эмоции под маской своей обычной беспристрасности. Независимо от её намерения, его тело и ум реагируют мгновенно. Не в его правилах позволять вот так, запросто угрожать ему. Он никогда не сдался бы кому бы то ни было, даже во время войны. Тауриэль не властна над его волей и мгновенно может быть уничтожена одним только выпадом короля. Но он, забавляясь, решает поиграть. Он косится, будто пытаясь разглядеть нападающего и неуверенно вздрогнув нижней губой, как можно спокойнее спрашивает: — Кто? Услышав сухой смешок за своим ухом, пытаясь высвободиться, оборачивается. Но давление на шею так же увеличивается. — Даже не думай об этом, — Тауриэль цедит каждое слово сквозь зубы, наступая к нему еще ближе. — Я понятия не имею, о чём ты, Тауриэль, — ухмыляется он. — О, у вас никого нет? — шепчет она на королевское ухо, дерзко подыгрывая его тону. — Тогда, наверняка, я видела галлюцинации, когда наблюдала стражу в лесу, волочащую за собой мальчика? — Он внизу, — вдруг, чувствуя жар её тела, тесно припавшего к нему сзади, сдаётся король. Тауриэль выдыхает с облегчением, и ослабляет хватку. Это дает время Трандуилу развернуться к ней лицом. Она мгновенно понимает свою ошибку и острое лезвие ее кинжала снова вжимается в бледную кожу короля. Трандуил резко перехватывает её руку, сжав её в запястье. Их глаза встретились. Он не видел ее в течение более двадцати лет и замечает, что эллет не изменилась: тот же огненный блеск в глазах и румянец на щеках. Её рыжие локоны собраны в длинную косу, тяжело спадающую на спину. Тауриэль облачена в остатки формы капитана стражи, выглядывающие из-под великоватой для неё шерстяной туники. Из того же материала, что была сшита одежда её сына. Скосив взор на её зелёные глаза, король вспоминает, как они смотрели на него раньше, будто он означал для неё весь мир и сияние звёзд одновременно. Преданность, нежную покорность, но теперь он в их блеске этого не находил. Остались только боль и гнев. — Что тебе нужно? — холодно произносит он. Вместо ответа, она поджимает губы и прижимает свой кинжал к его шее немного сильнее, остаётся только медленно провести по кадыку и хлынет горячая кровь, холодного владыки. — Где он? — в нетерпении срывается эллет. Трандуил, несмотря на трагичность своего положения улыбается, испытывая удовольствие от опасной игры. Он знает, как ударить словами. — Почему ты так о нём беспокоишься, Тауриэль? Кто он для тебя? Дитя, рождённое от возлюбленного гнома? Тауриэль заглянула в его глаза, опалив гневным взором. Король помнил его очень хорошо. В другое время, другой ситуации, ему бы понравился этот огонь. Но на этот раз, ее гнев был вызван болью, страхом и усталостью. Тауриэль устало закрывает глаза и открыв их снова, понижает голос, угожая своей решимостью идти до конца. — Он мой сын. Я снова спрашиваю, где он? — А что потом? — король гневно отталкивает её от себя. — Что ты будешь делать, после того как спасёшь его? Ты действительно настолько глупа, чтобы думать, что я позволю тебе разгуливать на свободе после того как пыталась применить оружие против меня? Против своего короля! Тауриэль поджав губы произносит сквозь зубы: — У меня нет короля. Я изгнана, помнишь? Я живу теперь, как я хочу, ты не остановишь меня! Трандуил решает прекратить свои забавы. Прежде, чем она отреагировала, он в одно мгновение вихрем выбил из рук эллет кинжал. Схватив её стальной хваткой за горло и повалил на пол. Под его сдерживающим, хрупкое тело напором, она не могла даже трепыхаться, в порыве сопротивления. Она захрипела, но Трандуил сжал её горло более решительно, не позволяя больше говорить. Ей оставалось только смириться с его силой и затихнуть. — Конечно, я могу остановить тебя, — шептал он ей на ухо. Тауриэль затрясла головой. "Упрямая девчонка! Она просто существует, чтобы бороться!" Постоянно... Трандуил улыбнулся над тем, что она осталась прежней. — Я был бы всё ещё твой король, если бы ты не была так упряма и не сбежала со своей уязвленной гордостью. Тауриэль попыталась открыть рот и спорить с ним, но, не имея возможности даже вздохнуть, она оставила эти попытки. — После всего, что я сделал для тебя, Тауриэль, ты мне этим отплатила? Ножом в спину? Он сжимает ее шею ещё сильнее, полностью блокируя горло. Она не может больше дышать. На мгновение он чувствует удовлетворение, что делает это. Это несколько успокаивает его больную душу, расплата за всё, что она сделала с ним. Лицо Тауриэль начинает синеть и она медленно теряет сознание. Но король вовремя приходит в себя и, отпрянув от обмякшего тела эллет, делает несколько глубоких и прерывистых вздохов, пытаясь успокоить гулко бьющееся сердце. С каждым мгновением события этого вечера стремительно вели к трагической развязке. С тех пор как был доставлен мальчик, королю всё труднее становилось себя контролировать. И хотя Трандуил подозревал, что он был ребенком Тауриэль, ее появление в его апартаментах только подтвердили это. Почему он должен позволить ей оставаться безнаказанной? Король имеет полное право бросить ее в тюрьму. Она так часто переходила черту дозволенного, что, но уже не мог сдерживать себя от возмездия. Но, в то же время, он не может заставить себя видеть ее гниющей в одной из клеток подземелья. Мёртвую тишину нарушает с трудом выравнивающееся дыхание эллет. Никто из них не пытается заговорить первым. Трандуил едва попопытался открыть было рот, чтобы произнести хоть что-то, как услышал позади себя подозрительную возню. В мгновение ока, её кинжал отлетает на приличное расстояние от своей хозяйки, одним плавным движением короля, отброшенный в дальний угол. Она ползёт за ним на животе, но останавливается у ног своего владыки. Она медленно поднимает голову и смотрит на него. — Трандуил… — звук голсоса, произносивший его имя, неожиданно смягчает сердце короля. — Но почему это должно было произойти именно сейчас? Почему, Тауриэль? — не в состоянии больше скрывать свои эмоции он тяжело вздыхает, глядя ей в глаза.***
Трандуила действительно взволновало то обстоятельство, что она решает вернуться в их королевство босле долгих лет странствий именно сейчас. — Для чего всё это? — срывается он на синдарин. Тауриэль, распластавшись перед ним, вздыхает и опускает голову на холодный пол. — Пожалуйста, пожалуйста, дай мне его увидеть. Мы никогда не расставались надолго. Она поднимает взор от его серебристого одеяния до холодных искорок бирюзовых очей. — Пожалуйста, — снова шепчет она. Он в растерянности. С одной стороны, можно её освободить и вышвырнуть за пределы королевства. Но он знает, что без сына она не уйдёт. Можно бросить её в темницу вместе с её непокорным юнцом. Но, опять же, он не может быть уверен, что тюрьма её удержит. — Поднимись, — холодно указывает он ей жестом. Давая время ей встать на шаткие ноги, он тщательно изучает её. Обходя кругом, рассматривает каждый дюйм на её теле. — Трандуил? — ей это не нравится. Он замечает, что она целенаправленно отказывается называть его королём. — Обращайся ко мне так, как требуют правила этикета, — стиснув зубы, прошипел владыка. — Я не подчиняюсь королям, — смело огрызнулась в ответ эллет. Остановившись напротив девы, владыка, улыбаясь, смерил её взглядом. — Ты ошибаешься, по-прежнему оставаясь моей подданной. — Не уверена, что это возможно. Трандуиль смеется, не весёлым смехом, а слегка презрительным. — Да, это возможно. Ты проникла в мои покои, угрожала расправой своим кинжалом королю эльфов. Считаю это достаточной причиной бросить тебя в темницу. — Заточение? — прежде чем она успела ответить на его обвинения, покачнувшись и обмякнув на глазах короля, дева готова распластаться вновь на холодном полу. Но Трандуил успел поддержать её почти безжизненную и вмиг побледневшую. Несколько раз воззвав о помощи, король в панике трясёт её, ожидая, что эллет очнётся. Она не реагирует, а король продолжает взывать к ней по имени. Наконец, прислонив её голову себе на плечо, он подхватывает её на руки и толкает ногой в дверь. Вооружённая с ног до головы стража не заставляя себя долго ждать тут же встают на пороге его покоем. Удивлённый взгляд воинов ничуть не смущает вконец напуганного обмороком Тауриэль, короля. — Лекаря сюда, немедленно, самого лучшего! — истерично кричит он, стража исчезает в коридоре так же быстро как и возникла. Внезапно он замечает, что ее тело ничего не весит, когда он нес ее по комнате, чтобы поместить ее в одно из своих кресел. Мягко опустив безжизненное тело, кладёт её голову на резную спинку. Осторожно откинув несколько непослушных рыжих прядей от бледного лица, он ненароком касается её холодной шеи. Как он мог не замечать этого истончения её феа раньше? Просторное её одеяние скрыло этот факт от его проницательного взора. Тронув её щеку тыльной стороной кисти руки, король наконец услышал торопливый топот ног за дверью. Лучшие целители королевства, Алва и Маирон, в замешательстве уставились на Тауриэль. Но, сразу сообразив, в чём дело принимаются обследовать причину обморока эллет. К счастью у них хватило ума не выяснять у короля, как она с ним оказалась наедине. Нуждаясь в свежем воздухе и оставив её на попечение лекарей, Трандуил вышел на балкон. Откинуть дурные мысли прочь у него не выходит. Кинжал Тауриэль он передаёт подозванному к себе стражнику с наставлением: — Приведи сюда нашего юного пленника. Охранник, уже было развернувшись, исполнить поручение владыки, останавливается, принимая от венценосного новые указания. — Проследи, чтобы его умыли и причесали. — Да, мой господин! — стражник поклонился и вышел. Трандуил издалека взглянул на самого старшего и опытнейшего из лекарей. Тот категорично обратился к владыке. — Мы должны отнести её в чертоги исцеления, — заявил он, тут же получив немое согласие в виде грациозного кивка головы. Единственное, что требует владыка, не оставлять её одну. Стража должна везде находиться при эллет. Целитель Альва кивает и поворачивается к охраннику, который все еще стоял в дверях, чтобы принять тот помог перенести деву. — Невероятное безумие! — вздыхает король, оставшись один в своей комнате и беспомощно обхватив руками голову. Не зная, что думать, он чувствует гамму противоречивых чувств. Гнев продолжает закипать вперемешку со страхом за судьбу Тауриэль. Теперь она не так крепка, как тогда, когда находилась под его опекой во дворце. Её жизнь висит буквально на волоске. Угасание? У короля впервые сохнет во рту от осознания своей вины в её возможной смерти. Даже ему, королю-одиночке, прожившим большую часть жизни в страданиях, мысль о смерти Тауриэль причиняет его сердцу боль. Нет, он не хочет изгонять Тауриэль из Мирквуда Да, он сердится на нее, он очень зол, но нет, он не хочет, чтобы она покинула его снова. Он усаживается в кресло уютнее. Его мысли дрейфуют в старые воспоминания, подавляемые им в глубине сознания. Он видит молодую рыжую деву, сидящую в этой самой комнате у какого-то нелепого прибора для исследований в компании Леголаса. — Нет, Леголас, — Тауриэль озорно спорила с принцем.. — Я уверена, что это мы обсуждали тактику боя на мечах на прошлой неделе. Ты вообще помнишь, что учитель говорил нам сегодня хоть немного? Леголас фыркнул: — Да, Тауриэль, иногда я бываю внимательнее тебя. Технологию производства лука и стрел мы обсуждали на этой неделе. Про мечи не было и разговоров. — Ты считаешь, что я лгу?! — Тауриэль издевалась над молодым пинцем. — Это вполне может быть, — ответил ей Леголас. — Я не спал, когда был урок. — О, тсс … - Тауриэль рассмеявшись, ударила коленом Леголаса. Трандуил, сидевший в отдалении от двух птенцов, слушал весь разговор с легкой улыбкой. Он любовался, осиротевшей эллет, найденной несколько десятилетий назад в лесу. Её приняла одна семья приближённых к королю и, с тех пор, она постоянно ошивалась рядом с подрастающим принцем. Их дружба с Леголасом завязалась мгновенно. Они вместе играли и учились и порой, утомлённые, отдыхали, слушая пение птиц. Леголас был на несколько сотен лет старше Тауриэль, но он все еще не мог распрощаться с детской наивностью. Когда она вдруг появилась в его жизни, эльда нашел в ней идеального компаньона. Всегда и во всём они стали неразлучны. В те времена, Трандуил не возражал. Дружба была полезна для принца, опечаленного гибелью матери. Двести лет огорчения — слишком долго даже для молодого эльфа. Тауриэль увела его от скорбных мыслей в царство ребячества и шалостей, которые он почти пропустил мимо себя за все эти века. Короля такое положение вещей обрадовало. Двое эльдар игриво пинали друг друга, увлёкшись баловством, когда Трандуил прокашлялся в кулак, тем самым давая понять, что молодёжь совсем расшалилась. Леголас и Тауриэль, казалось, забыли, что он был еще в комнате, и замерли. — Ада, — встрепенулся Леголас. — Что-то не так? — Всё так, — Трандуил улыбнулся своему сыну. — Просто странно, что два столетних эльфа дерутся подобно воробьям. — Ада, не волнуйтесь. Мы можем вести себя серьёзно при необходимости, — ответил Леголас, так же улыбаясь отцу. — Да, — часто закивала Тауриэль. — Если наша ребячество раздражает, мы уйдём в оранжерею. Верно, Тауриэль? — Леголас поднялся и направился к выходу. Тауриэль не хотелось вот так сразу подчинятся капризу принца и она продолжала сидеть на диване, задорно вздёрнув носик, поглядывая на короля. Тот в свою очередь довольно безразлично наблюдал за табачными кольцами из своей тонкой трубки, но, не услышав ответ юной эллет своему сыну, медленно повернулся в её сторону. Встретив пристальный взгляд изумрудных глаз эллет, владыка, неожиданно для себя, ощутил неясный трепет во всём теле. Такого с ним не случалось со времён ухода его супруги в залы Мандоса. Эмоция была столь неожиданной, что Трандуил резко отвел глаза и снова откашлялся. Тауриэль встала после минутного молчания, ответив Леголасу: — Бежим наперегонки? Смотри, я первая! Трандуил готов был поклясться, что заметил лёгкий румянец на её щеках. Стало ясно, что юная дева влюблена в него. Почему она, почему сейчас, почему это происходит снова?