Обнаженная душой и телом

У меня перехватывает дыхание, когда подходим к его дому: двухэтажный коттедж, балкон, с большими окнами, выходящий на улицу, черно-черепичная вальмовая крыша, каменный фундамент и две колонны у входа, стеклянной двери. Когда мы входим внутрь, я стою как вкопанная, не могу сдвинуться с места. Все так изысканно: присутствуют спокойные тона, ни одного признака агрессии в интерьере. Изящно и утонченно. Не замечаю, как начинаю дрожать, постукивая зубами. — Пойдем, покажу, где душевая. Небось, заблудишься без сопровождения. Хочу воскликнуть, ибо я самостоятельно разберусь, но зубы предательски стучат. Я пошла следом за Питом. Ого! А дом и вправду огромен. Он был прав насчет сопровождения, но признавать это я не собираюсь. Комнат так много, что я уже сбилась со счету, пока мы шли мимо них. Вот и Пит остановился у заветной двери, повернув ручку на себя, дверь открывается. — Дальше надеюсь, сама разберешься. Возникнут трудности — я буду в гостиной, зови. На этом он исчезает в прихожей. Сбрасываю всю грязную одежду с себя, даже нижнее белье насквозь промокло. Это уже проблема. Разберусь как-нибудь попозже. Настраиваю душ и, добившись нужной температуры, залезаю в кабинку. Горячие струи воды обжигают замерзшую кожу, но я продолжаю стоять, пытаясь хотя бы как-то согреться. Беру первый попавшийся бутылёк, — о, гель! Открываю крышку, вдыхаю одурманивающий запах мяты. Намываю им свое тело, волосы и быстро смываю остатки пены. Переключаю душ на леденящий, при котором легче настроить мысли, подумать о произошедшем. Вопрос так и засел в мозгу. Почему же я поцеловала Пита? Зачем он ответил? Сильно сомневаюсь, что я что-то значу для него, это кажется проявлением дерзости по отношению к генеральному директору корпораций. Тем не менее, мне понравился поцелуй, пусть и вслух я не позволю себе это произнести. Отгоняю посторонние мысли о продолжении поцелуя, о том, что могли произойти позже. «Перестань, Китнисс», — мысленно приказываю я себе. «Хватит одного щелчка пальцем, и ты становишься раскованной. А как ты растекаешься от одного только вида его!» Что он со мной творит? Никому не позволяла так влиять на себя. Никто еще не добивался моих теплых чувств, одна отчужденность, холод. А он… заставляет жить, быть собой. Ведь не думаете же вы, будто и раньше я была такой хладнокровной к каждому мужчине? Все изменилось с приходом Гейла в мою жизнь. Разве можно это назвать приходом? Грубое проникновение на мою территорию с вытеснением всякого, кто был в сердце, заполнив его собой, своей черствой натурой. Это прошлое — надо жить настоящим. Постепенно Пит вытесняет Гейла из моего израненного сердца, залечивая его, наполняя добротой и искренностью — своими лучшими качествами. Таков Пит изнутри, это я увидела. А не тот, кем я считала его раньше — безразличный к жизни директор. Но это является его второй натурой, иногда показывающей себя. Какого я еще его не видела? Видимо, меня ожидают сюрпризы. Наскоро вытираюсь большим бумажным полотенцем, что нашла у раковины. Его тут точно не было. Пит занес? На щеках вспыхивает румянец о представлении, что он видел меня голой. А может оно и раньше здесь лежало, просто я не заметила? Да, так оно и есть. По крайней мере буду так считать… Закрепляю полотенце на груди, уже меньше сползает, но при малейшем движении оно может упасть. — Китнисс, — в дверном проеме стоит силуэт Пита в пижамных штанах и без верха. Черт, как я не услышала его шаги раньше? Вот тебе и настороженность. Делаю резкие движения в сторону его прозвучавшего голоса. Лучше бы я этого не делала! Хочу рукой схватить, но не успеваю, полотенце как в замедленной съемке падает на пол. Черт! Вдвойне критическая ситуация. Ладонями прикрываю груди, в то время как он разглядывает мое тело с восхищенным взглядом, вижу, он смущается. — Ты так долго не выходила, я подумал: что-то случилось. «Да случилось — ты вошел!» Как он может, вообще, разговаривать в такой момент?! Взволнованный взгляд меняется на заинтересованность, глаза бесстыдно блуждают от одного места к другому. Так дыши глубоко! Мелларк, осмелев, подходит ко мне и останавливается в миллиметрах от моего лица. Делать ответное движение не собираюсь, но он сам делает за меня. Осторожно касается моих губ, языком проводя по верхней. Издаю полустон и, Пит, воспользовавшись этим, врывается в мой рот, играясь с моим языком. А дальше все, как в тумане. Мы обезумевшие целуемся, пытаясь испить друг друга до конца, не оставив ни капли другим. То я спиной чувствую ледяную плитку, а в следующее мгновение лежу на свежей постели. Мы неторопливо наслаждаемся друг другом, открываемся новому, неизвестному. И я познаю вместе с Питом, ни с кем-либо другим. — Китнисс, ты уверена? Если нет, то останови меня сейчас же, иначе обратного пути не будет, — шепчет он с заботой в глазах, когда я мгновенно срываю с него штаны, не без труда, конечно, но Пит мне помог. — Я хочу этого. Сделай меня счастливой на эту ночь. Уговаривать долго его не пришлось. Он разводит мои колени в стороны и резким движением своих бёдер входит в меня, полностью заполнив. С губ непроизвольно срывается то ли рык, то ли полустон. Не могу различить, кому принадлежит тот или иной вздох. Он начинает двигаться, а я толкаюсь бедрами в ответ, подстраиваясь под его ритм. Он целует шею, посасывая нежную кожу, потом губами опускается к груди, захватив один сосок в плен своего рта. Невыносимо хорошо! На ум приходит порывистость Гейла. С ним я ни разу не ощущала подобного, что с Питом. Два разных человека по-разному на меня действуют. Пит, приподнимая мои бедра, глубже и глубже проникает в меня. Ногтями царапаю его покрытую потом спину, хватаюсь руками за напряженные плечи, лишь бы не потерять связь с реальностью. Он пыхтит мне в шею, обдувая низ подбородка потоком горячего воздуха, мне и без того слишком жарко в комнате. Последний рык Пита предвещает развязку. Его член сильно пульсирует внизу. Толчок и, потряхиваясь, он изливается во мне. Следом за ним иду и я в бесконечную пропасть, в которую так и хочется упасть. И лишь через долгое время, пока я лежала в его крепких объятиях, я произнесла: — Эта была лучшая ночь в моей жизни. У меня просто не нашлось, что сказать. Свернувшись калачиком, прижалась к рельефной груди, Пит прижимает ближе к себе. Пару минут и слышно мирное сопение Пита в свете луны из окна. Для меня эта ночь была шикарной, в отличие от ночей, проведённых с Гейлом. И я ещё долгое думаю обо все на свете, но позже отдаюсь сну, прижимаясь теснее к Питу.