Hey moon, please forget to fall down

Воспоминания - сильная штука. Сильнее любых наркотиков и зависимостей. Они являются неотделимой часть тебя, и я часто думаю о том, кем бы я был, если бы не то, что я сейчас так отчаянно стараюсь забыть? Часы в комнате надоедливо отстукивают статичный ритм, а я пытаюсь спрятаться от него на балконе. Становится еще хуже, когда до меня доходит, что пальцы по инерции продолжают приводить меня к счету секунд. И этот стук забивается куда-то в подкорку, и я начинаю вспоминать. Это был конец осени. Теплые зимы для нас являются чем-то нормальным, но в тот год все было совсем иначе. В середине ноября снег уже падал огромными хлопьями на зелено-желтые улицы, и это было необычайно красиво. Словно несколько времен года, которые не в силах перебороть друг друга, решили мирно сосуществовать в этом городке. Мы вчетвером сидели в доме у Джона, говорили о том, чего ожидаем от нового альбома, пили кофе с коньяком и думали, что лучше, чем сейчас никогда не будет. Как жаль, что мы оказались правы. Райан стоял на балконе и курил очередную сигарету. Мы давно привыкли к его странностям, привязанностям и фетишам, одним из коих была луна. В лунную ночь его поганой метлой было не отогнать от окна. Вот и сейчас он сидел, закинув голову, и словно бы разговаривал с ней. И я думаю, что это ночное светило знало о нем гораздо больше, чем мы вчетвером вместе взятые. Я приоткрыл дверь и устроился около него. Этот засранец даже глазом не повел. Может быть, там, куда он смотрит, есть хоть какие-то ответы? Я поднял голову и начал пристально сверлить взглядом круглый светящийся шар на небе. Но ничего, кроме темных пятен на нем и парочки облаков вокруг я так и не нашел. - Думаешь, луна может упасть? Голос Райана был таким странным в этой тишине, словно бы он был ее неотъемлемой частью, как шелест листьев или взмах крыльев пролетающих мимо больших птиц. - Думаю, что нет. - Почему? - Кто-то наверняка надежно примотал ее скотчем, чтобы такие фрики, как ты находили себе занятие по ночам Мы засмеялись. Это было так спокойно и естественно. Не было неловкого молчания, мы оба молчали синхронно и о своем. - Почему ты так помешан на луне, Ро? Я должен был задать этот вопрос. Просто должен и все тут. Глаза Росса сверкнули в мою сторону. Это было так, словно в кромешной тьме ночного неба зажглись сразу две полярные звезды. - Ты уверен, что луна существует? - выпалил он и снова отвернулся. - Конечно, мать твою, существует. Иначе как ты объяснишь эту херовину на небе? Огромный беспроводной фонарь? - Нет, я имею ввиду не это. Ты точно уверен, что она не является чем-то, что было придумано много поколений назад, а нам просто бывает страшно поднять глаза и ничего там не увидеть, и мы совершенно точно не перестаем воображать ее себе каждое полнолуние? - Я никогда не пойму, что происходит у тебя в мозгах. - Я подсел ближе и положил голову ему на плечо. Он дал мне кусочек пледа, и мы продолжили сидеть просто так, в молчании и докуривая последние сигареты из пачки. Я никак не мог перестать думать о том, что этот шизик мне только что наплел. Луны не существует? Придумана много поколений назад? Страшно? Как это может дать мне ответ на... И тут я понял. Понял, почему Райан так любит смотреть на луну. Он в нее не верит. Он не верит, что она реальна. Меня передернуло от собственных мыслей и заторможенности моей аналитической деятельности. - Ты чего? Райан опустил голову и пытался отыскать в этой темноте мои глаза. Я тут же вскочил, как последний придурок, встал перед ним и сказал то, о чем думал. - Знаешь, как проверить реальность луны? - Я чувствовал себя волшебником из детских книг, который вот-вот должен совершить какое-то чудо. - Если бы я знал, то не проводил бы все ночи перед окном. - А я знаю - Ну? - Он вскинул брови и скептически посмотрел на меня. Словно волшебник вместо детской комнаты попал на съезд ученых, которым до волшебства, как до лампочки. Я опять сел, но теперь уже перед ним и сказал: - Попроси луну остаться. - Это ты еще меня фриком называешь? - Я серьезно. Просто повторяй за мной, и если ее не существует, то она останется, потому что тебе это нужно. Давай-давай. Я поднял его за руку, поставил около себя и закричал: - Хей, луна, пожалуйста, забудь уйти сегодня! - Я не чувствовал себя идиотом, когда делал это, но когда я посмотрел на лицо Райана, мне захотелось без малого провалится сквозь все два этажа вниз, а там до ада рукой подать. Мне было незнакомо это выражение лица. Он смотрел на меня, как будто я гребаное приведение, и одними губами повторял то, что я сейчас крикнул. - Рай... Я не успел договорить, как он заключил меня в весьма удушающие объятия, выскочил обратно в комнату, в три прыжка преодолел ее периметр, уселся на стол и начал что-то писать на ничего не подозревающей салфетке. - Ну нихрена себе. - Смит откинулся в кресле, и выражение его лица было под стать вышесказанному. - Брен, мы, конечно, просили вернуть его обратно в комнату, но, кажется, ты слегка перегнул палку. - Джон встал с дивана, подошел к Райану и помахал ему рукой перед глазами. Но ответной реакции на этот жест не последовало. - Мы потеряли его минимум на час. Херовый из Вас доктор, Брендон Ури. Творческая кома и никаких признаков жизнедеятельности. И как нам объясняться перед его родителями? - Можно пока тихо начать нажираться, параллельно воспринимая Райана, как очаровательное комнатное растение. - Спенсер встал и подошел шкафу, где было припасено неопределенное количество хорошего виски. - Ну вы и мрази, конечно - Сказал я с лучезарной улыбкой, чем вызвал всеобщий взрыв смеха, и поплелся на кухню за стаканами. Как и заметил Джон, признаки жизни Райан начал подавать где-то через час. У него было три исписанных салфетки (не считая неудачных попыток) и с этими плодами он подошел к нам, швырнул все это добро на маленький столик, и упал рядом на ковер, расползаясь в блаженной улыбке святого. Спенсер первый схватил все это и начал читать. По моим расчетам, где-то ко второму куплету он уже во всю отбивал ритм пальцами левой руки. Он улыбнулся, передал салфетки Джону, повернулся к Райану и сказал: - Если я когда-нибудь стану сомневаться в твоем таланте, просто застрели меня, хорошо? - Без проблем. - Меня вместе с ним, пожалуйста. - Джон с весьма довольным и при этом удивленным выражением лица опрокинул залпом то, что оставалось в стакане и торжественно передал сие творение мне. Я никогда не забуду то, что чувствовал в тот момент. Это было как первый глоток горячего чая холодным утром, который растекается внутри и не дает замерзнуть. Что-то абстрактное, но близкое и понятное всеми клетками этого мира. Я уже слышал в голове назревающую мелодию, и на все 100% был уверен только в одном. - Это должна быть наша песня. - Она и так наша, - сказал Райан, поднимая свое бренное тело с пола. - Нет, она должна быть сделанная общими усилиями. Мы должны быть одним целым, потому что, если мы будем работать по отдельности, эта песня не будет живой, понимаете? - Все улыбнулись. Вместе, как одно целое. Спустя час бурных обсуждений будущего этой песни, Райан подсел ко мне на диван и сказал: - Без тебя нихрена бы не было. - Он обнял меня и тихо добавил: - Спасибо, Брен. Бом Я слышу с каким грохотом в этой тишине ударяет часовая стрелка. Это заставляет прийти в себя. Сейчас я на другом балконе, в другом доме, а над моей головой висит уже совсем другая луна. И мне не для кого просить ее остаться. А северный ливень уже давно скрылся за горизонтом.