Украденные письма

В гостиничном номере было темно и душно. За окном стояла ночь, только фонарь давал на стекло неровный блик. Рядом с кроватью, на которой лежал Винсент, в кресле спал Дитрих и держал его за руку. — Кхм-кхм, — хотел окликнуть его по имени, но в горле так пересохло, что он закашлялся. Дитрих встрепенулся, помотал головой и потёр ладонями лицо; Винсент отпустил его руку с неохотой. — Ты уже очнулся? Сейчас позову доктора. Пока он это не сказал, Винсент не задумывался о своём состоянии. Теперь он осознал боль в груди и ощупал покрывающие её от живота до шеи бинты. Потянув Дитриха за рукав, он жестом попросил пить и, когда опустошил кувшин, смог нормально говорить. — Что случилось? Ничего не помню… — Ну, прежде всего, этот ... ненормальный проткнул тебя шпагой, — обстоятельно начал объяснять Дитрих, запнувшись на слове «ангел». — Метил в сердце, но не достал… — К чёрту мою рану, где он? — перебил его Винсент. — Что с письмами? Дитрих замялся. Он снова сел в кресло, наклонился вперёд и стал смотреть в пол между разведённых коленей, подперев голову руками. — Думаю, они сгорели. — Как сгорели? — он даже привстал на постели. Дитрих молча кинул ему свёрнутую газету. Насколько понял Винсент, на первой полосе было написано «Пожар на железнодорожном складе». На фото угадывались силуэты зданий и вагонов, объятые пламенем. — Откуда там пожар? — недоуменно спросил он. — Не знаю, я унёс тебя, когда… — Дитрих не знал, что из событий того дня ему привиделось, а что было на самом деле, поэтому не мог продолжить. Винсент не стал торопить его. Он откинулся на подушки, поморщившись от боли. — Представляешь, пока валялся в бреду, я видел, как Эш Ландерс превратился в ангела. — Он сухо и искусственно засмеялся. — Приснится же. Дитрих дёрнулся от его слов и криво улыбнулся. Винсент продолжал: — Чувствую себя, как на занятии по философии в колледже: слова понимаю, а смысла у них нет. Помнишь нашего преподавателя? Старик мог нести чушь часами, а мы творили у него под носом что хотели. — На этот раз его смех был искренним. Дитрих покивал его воспоминаниям, прикрыв рот рукой, а потом заговорил о деле: — В общем, я видел его в огне. Этого блондинчика. Эш, да? — Да, — Винсент потёр указательным пальцем лоб. — И всё же, откуда взялся огонь?.. Гробовщик… — Гробовщик? — у Дитриха вспотели ладони. — Да. Я видел его в бреду тоже, не знаю почему… Дитрих вспомнил, как день назад Гробовщик пришёл в их номер. Его одежда воняла гарью, а ужасной косы при нём не было. Он отдал пачку обугленных писем и свежий выпуск газеты и долго сидел у кровати Винсента. Сказал, что исцелилась только смертельная рана, что больному нужен покой и надёжный человек рядом, который сможет «вытащить» его. Потом ушёл, напоследок велев о себе не рассказывать. — Поправляйся скорее, Фантомхайв, — неловко сказал Дитрих. — Моя семья ждёт нас в гости, думаю, Хайнрих уже добрался домой. Они будут волноваться, если мы не появимся вовремя. Винсент улыбнулся. Он вспомнил мать Дитриха — англичанку, скучающую в Германии по соотечественникам, которая его просто обожала. Что ж, можно и в гости. А о том, что сказать королеве, он подумает потом.