Особенные

Тебя бил озноб, несмотря на красную куртку, которую одолжил тебе Кид. Пати уже раз десять набирал скорость и сбавлял её. Киллджой заметно нервничал. Долг требовал спасать ваши с Тревором и Адамом жизни по приказу таинственного Ди, набирать скорость, мчаться в направлении базы. Но не появлялась позади чёрная импала. Вам не было ничего известно о судьбе Фана, Стара, Коби и Хэлли. Лицо Пойзона мрачнело с каждой секундой. Перспектива выиграть гонку его больше не воодушевляла. Более того, киллджой заметно устал. Его красная голова неизбежно клонилась к рулю. Уже несколько раз ты слышала, как Кобра уговаривал брата остановиться на привал, и столько же раз упрямый Пати отвечал что-то о том, что они должны куда-то вас доставить. Интересно, что он чувствует при этом? Ты не представляла, как можно спасать совершенно незнакомых людей, зная, что друзья в опасности. Какую же выдержку надо иметь. Ты невольно прониклась восхищением. Да, эти люди не могли быть вашими врагами. И снова всё решил тихий, но твёрдый голос Тревора: — Пати, давай остановимся. — Н-нет, мы должны ехать, — отчаянно возразил киллджой, но ты чувствовала по одной интонации, как разрывается пополам его сердце. — Тебе надо отдохнуть, — снова пристал к брату Кид. — Да не устал я! — откровенно солгал Пойзон, нервно дёргая руль. — Но мы устали. Фаер Флай уже почти спит, — спокойно привёл аргумент ТиРок. И эта простая уловка сработала. — Новички, — буркнул киллджой, сбавляя скорость. — Что ж с вами делать… Да и топлива у нас маловато. Похоже, с облегчением вздохнули все пассажиры. И сам водитель, но втихаря. Понтиак медленно съехал с дороги. Пустынная ночь освещалась одним лишь бледным месяцем, и лица спутников казались тебе зловещими. Кобра, давно снявший очки, оказался молодым и очень привлекательным. Он всегда был серьёзным, тонкие губы были плотно сомкнуты, а глаза глядели немного печально. Ты питала к парню искреннюю симпатию. Он постоянно опекал брата, заботился и о вас, а между тем тебе казалось, что ему самому нужны поддержка и забота. Вот и сейчас он достал из багажника спальные мешки и подозвал вас. Его голые руки покрылись мурашками: ночь в пустыне была не в пример дню холодной. Ты отдала киллджою куртку, горячо поблагодарив и улыбнувшись. Вопреки твоим ожиданиям, Кобра не улыбнулся в ответ. Можно было подумать, что он не умеет этого делать. И ты твердо пообещала себе заставить его улыбнуться хоть разочек. Когда-нибудь потом. А сейчас тебя ужасно клонило в сон, не столько даже разум, сколько измученное тело просило покоя. Ты с мучением вспомнила о том приятном наслаждении и лёгкости, что давали те красные таблетки. Ты не могла не признать, что люди, разработавшие этот наркотик, постарались на славу. Сколь блаженным был их эффект, столь же болезненной ломка. Сейчас ты отдала бы всё, не колеблясь, лишь бы снова попробовать красные пилюли. Пати стоял, облокотившись на капот понтиака. Он всё также напряженно всматривался вдаль, не снимая маски. Эх, и куда подевалась его агрессивная харизма? Была бы ты в нормальном состоянии, то обязательно сказала киллджою спасибо и попыталась бы утешить. Но эта обязанность опять легла на плечи его брата. — Пойзон, твою мать, ложись спать, — сквозь зубы бросил он. Похоже, Кобра уже задолбался переживать за красноволосого. И, видимо, за друзей. — Иди ты, — беззлобно огрызнулся Пати, — сам решу, что мне делать. — А завтра утром впечатаешься куда-нибудь и угробишь нас всех, засыпая за рулём, — хмыкнул блондин и проследил за его взглядом. — Они не появятся быстрее, если ты будешь буравить глазами дорогу. Подождём их появления или на крайний случай новостей от Ди. Во сне время быстрее проходит. — Всё равно кто-то должен стоять на страже, — не поддавался на уговоры киллджой. Господи, вот это ослиное упрямство! Наверное, Кобре тяжело с ним. Хотя семью не выбирают. Но в этом случае ты на месте Кида гордилась бы братом. — Эй, парни, я побуду часовым, — подошёл к ним Адам. Он тоже выглядел, мягко говоря, хреново, по нему ты примерно представляла, какой у тебя сейчас видок. Руки мужчины тряслись, он сильно горбился, едва заметно шатаясь. — Ты? Извини, чувак, но ты сейчас выглядишь так, будто тебе нужна госпитализация и постельный режим. Как ты собрался нас охранять? — скептически окинул его взглядом Пати. — Чтобы стоять начеку, силы не нужны, — возразил Адам. — Если я что-то замечу, я просто пну тебя под зад хорошенько, на это силёнок хватит. Тем более, что спать я в любом случае не буду. — Почему? — изогнул брови Кид. — Такова уж моя участь, — нарочно торжественно ответил мужчина. — Дар у меня такой — не спать. Кто-то неубиваемый, а у меня бессонница. Класс! Обычно люди от этого лечатся. — Ээ, зря ты так, — с уважением посмотрел на него Пати. — В пустыне это просто бесценная способность. Ты просто находка для любой киллджойской команды. А меня ты сейчас ох, как выручишь. — Надо же, — хмыкнул Кид. — Мой брат признался, что он не батарейка-энерджайзер и тоже хочет спать. Да ты правда творишь чудеса, друг. — Не стоит, — усмехнулся себе в усы Адам, опираясь на автомобиль. — Идите спать, Чип и Дейл. — Почему Чип и Дейл? — не сразу понял Пати. — Потому что спешили на помощь, — пояснил мужчина. — Спокойной ночи. Братья направились к понтиаку, намереваясь устроиться на сиденьях, когда Адам снова окликнул их: — Кстати, я придумал себе киллджойское имя, — сказал он, — Дримлес Найт. — Ночь без сновидений? — прикинул Пати. — Красноречиво. Что ж, постараюсь не забыть к утру. В спальном мешке ты наконец-то согрелась. И, в отличие от Адама, твой сон не заставил себя ждать. Но ночью без сновидений назвать это было нельзя. Потому что снились тебе очень странные вещи: * Ты летала на какой-то пупырчатой доске над большим мегаполисом, спасалась от преследования, падала, вздрагивая, потом снова почему-то летела. Картинка менялась на комнату с жёлтыми стенами, скальпели и другие хирургические инструменты. Потом так же внезапно ты очутилась в лесу, где слышался грохот пушек. Ты лежала на земле, опутанная сетями, пытаясь вырваться. В руку что-то вонзалось, причиняя нестерпимую боль. Ты открыла глаза и сразу же поняла, что боль настоящая. Ломка снова вернулась, заставляя ныть твои мышцы и кости. Спальный мешок действительно опутал тебя не хуже сетей. Твои глаза застилала пелена, в ушах стоял звон. Не сдержавшись снова, ты застонала, рискуя разбудить киллджоев. Ты извивалась, словно гусеница, в мешок набился песок, больно царапающий кожу. Разумеется, в полусознании ты едва замечала это. Главным сейчас было только одно — пережить мучения. Перед глазами вовсю плясали мушки, когда невидимый палач всё-таки разжал свои тиски, оставляя на время твои суставы в покое. Ты обессиленно глотала воздух, попутно отплевывая песок и давясь желчью, поднявшейся откуда-то из желудка. Нет уж, дальше так продолжаться не может. Ты выбралась из спального мешка, еле встав на подгибающиеся ноги. Да, прохладненько. На горизонте уже светлело небо, так что весь он превратился в розовеющую полоску. Любоваться ты не собиралась, тебе нужно было убираться отсюда как можно скорее. Ты с тревогой огляделась, удовлетворенно замечая, что никто не проснулся. Дримлес полулежал возле понтиака, закусив собственную руку до крови, чтобы не кричать и не будить спутников. Зрачки его глаз закатились, сам мужчина мучительно сучил ногами по песку, стоически терпя страдания. Видимо, период его ломки ещё не закончился. Тебе было жаль Адама, тем более ты, как никто другой, его понимала, но сейчас его мучения были тебе только на руку. В горле совсем пересохло, но искать у киллджоев воду было рискованно — если они проснутся, то никуда тебя не отпустят. А тебе совершенно не хотелось, чтобы Пати или Кобра прострелили тебе башку. Ты поёжилась и сделала несколько неуверенных шагов в сторону, откуда тебе казалось, вы приехали. Любой разумный человек счёл бы тебя ненормальной, ты это понимала. Идти без воды и других запасов одной по пустыне, не зная куда — самоубийство. Но сейчас ты бы предпочла смерть новым пыткам. Возможно, тебе повезёт, и ты наткнёшься на отряд корпорации. И тогда тебя заберут и отвезут в город. И дадут таблеток, боже, наконец-то ломка уйдёт и вернётся то блаженное чувство. Приободрённая, ты ускорила шаг, как вдруг сзади кто-то схватил тебя за плечо. — Куда это ты, Фаер Флай? — окликнул тебя ТиРок. Ооо, какого чёрта он проснулся. — Не твоё дело, — огрызнулась ты. — Может, я ссать хочу! — Ты хочешь уйти, — Трев поморщился от твоей грубости. — Даже если так, то что с того? — ты всё ещё не оставляла попыток вырваться из крепкой хватки парня. — Сдашь меня Пойзону, чтобы тот проделал во мне дырку бластером? — Нет, — дернул плечами новоиспеченный киллджой, — но я не дам тебе уйти. Он резко развернул тебя к себе. — Не сдавайся, Фаер Флай, — настойчиво попросил он. — Пожалуйста. Ты сильная. — Да тебе легко говорить, — неожиданно для тебя самой, твой голос перескочил на истеричные рыдания. — Ты не представляешь, как это больно! Да это как будто тебя в мясорубку сунули и крутят! Незаметно ты начинала кричать всё больше и больше. — Я хочу, блять, эти таблетки, понимаешь? Хочу, мне нужны они, хоть одна, одна, Господи, я пройду, если надо, всю пустыню. Только одну и всё! Больше ничего не прошу. Дай мне идти! Дай! Я хочу снова это почувствовать! — Тише, — одернул тебя ТиРок, как только ты начала кричать о таблетках. Он взволнованно обернулся на понтиак со спящими киллджоями. — Да отъебись ты от меня, — со слезами на глазах попросила ты. — Что тебе нужно от меня? Дай мне уйти или пристрели меня сам. — Сейчас прям, — невозмутимо отвечал Тревор. — Извини, Флай, но я никуда тебя не отпущу. Он осторожно перехватил тебя за локти и продолжил: — Ты выдержишь. Ты сильнее, чем ты думаешь. Ты взглянула в его пока ещё карие глаза. Они лучились таким сочувствием и теплом, что у тебя отпала всякая охота материться и посылать его. — Я не могу, — призналась ты жалобно, — я не справлюсь. — Справишься, — уверенно смотрел на тебя ТиРок. Что за чёрт? Сама ты знала, что нет, что не сможешь, но, блин, ему ты верила. — Ты обещаешь? — спросила у него ты, ища в тёплых глазах спасение. — Обещаю, — его голос как будто рассеял холод утра. — Я обещаю, ты выдержишь, с тобой всё будет в порядке. Я позабочусь о тебе. — Но зачем? — его слова тронули тебя до глубины души. Теперь ты чувствовала, что не одна, и это давало тебе силы думать, что ты преодолеешь боль. Прежде, чем ТиРок ответил на настолько тревожащий тебя вопрос, новый приступ ломки скрутил твоё тело. Ты отчаянно вцепилась в рукав Трева. — Опять, — в панике зашептала ты, чувствуя, как волнами накатывает боль. - Нет! Нет! Ты перешла на крик, всем телом сотрясаясь в судорогах, пока ТиРок сделал к тебе шаг и решительно прижал к себе. Нет, это не сильно облегчило тебе страдания, но, по крайней мере, ты не упала на песок и не попыталась сломать себе пальцы. Просто билась в неистовой агонии, и всё больше и больше понимала, что Треву не удастся выполнить обещание.