Новогодняя сказка.

— Да, а то, что эта Ирина Хвостина — однокурсница пропавшей сотрудницы, многое объясняет, — проговорил Владислав Викторович Петров, собрав всех в переговорной. — Ирина не нужна была ему как убитая, на ней он просто срывался, можно сказать, она была «пробой пера». Так, кажется, говорят талантливые люди? — Да, только я бы не стал к этой категории относить нашего театрала, — буркнул Константин Котов. — Отнюдь, я бы с вами не согласился, — воспротивился профайлер. — Он — гений. А то, что маньяк, это уже побочный эффект. — Ничего себе, то есть, маньячество у нас уже относится просто к побочным эффектам?! — вскочил капитан. — Да на его счету сколько жертв, наши Амелина и Тихонов в лапах этой… Да вы понимаете вообще, что происходит?! — Костя, успокойся! Это приказ! — твердо и громко произнесла Галина Николаевна. Котов был вынужден замолчать и сесть обратно, буркнув под нос: — Да, кажется, маньяк тут вовсе не театрал, а один профайлер. — Да он просто помешан на них, не обращай внимания, — ответил ему сидящий рядом Андрей Круглов. — Для него главное — не просто поймать маньяка, а изучить его досконально, разузнать его поведение, причины поступков, признаки, позволяющие его отделить от остальных. В рабочем плане наш Петрович действительно маньяк. — Андрей, я вам не мешаю? — возмутился Петров. — Разрешите, с вашего позволения, я все-таки продолжу. Круглов-младший лишь тихо хмыкнул. — Вот, спасибо, — недовольно пробурчал Владислав Викторович. — Итак, что я хотел сказать? Ах, да, о гениальности нашего маньяка. Во-первых, проведя мониторинг, могу точно сказать, что изначальной его целью не являлось убийство, лидирующим понятием было именно изнасилование. По моим предположениям, толчком к началу таких наклонностей стало самое первое его изнасилование. Предполагаю, первая его девушка активно сопротивлялась, оттого и произошел щелчок в сознании. Он почувствовал себя властителем. И думается мне, что все это произошло из-за вашей Оксаны Амелиной. — Что?! — недоуменно спросила Галина Николаевна. — Да, звучит дико, — ответил Николай Удальцов. — Но смотрите, по данным, Оксана, Артем и Ирина учились вместе, Оксана встречалась с Селиверстовым, а потом он якобы резко пропал, а буквально через день была изнасилована и прострелена Хвостина, чудом оставшаяся жива. Думаю, тогда Селиверстов даже мастерство убить не отточил как следует. А потом… Дело техники, с каждым убийством и изнасилованием он становился хитрее и сильнее. Поэтому мы только лишь предполагаем, что с этим связана Амелина. — А я уверен, что именно из-за Оксаны он стал маньяком! — возмутился Петров. — И что, таким образом, она должна была с ним переспать, лишь бы он маньяком не стал?! — вскипел Удальцов. — Так, граждане профайлеры, успокойтесь, пожалуйста! — прикрикнула Рогозина. — Допустим, что именно с Амелиной это все началось. Но зачем ему сейчас ее красть? — Да затем, чтобы выполнить главное предназначение, — ответил Владислав Викторович. — Селиверстов отточил мастерство, и теперь его задача — доказать Амелиной, кто она на самом деле. По всей логике вещей, она должна стать его последней жертвой, и после этого, предполагаю, убийства прекратятся. — Вы что, предлагаете нашу Оксану отдать ему на растерзание, лишь бы он остановился?! — вскочил Степан Данилов. — Знаете, я на такое не подписывался! Да и тем более, там сейчас Тихонов! Он тоже находится в плену у маньяка. — Скорее даже находился, — буркнул Петров. — Ваш гений ему не нужен, он его, скорее всего, уже убил. — Викторович, ты совсем?! — заорал Круглов-младший. — Какой убил, ты чего?! — Андрей, немедленно сядь! — приказал профайлер. — Я говорю то, как он себя поведет, поэтому какой бы правда ни была, ее надо принять! — А я предполагаю, что жив ваш Тихонов, и жив он будет до тех пор, пока Амелина с ним ничего не сделает, — вставил слово Удальцов. — Что вы имеете в виду? — удивилась Рогозина. — Думаю, что раз Оксана — последняя жертва маньяка, то он будет долго ее мучить. Причем не думаю, что прямо сразу после того, как он ее украл, он накинулся на нее. Нет, он будет как можно дольше ее мучить морально, а потом уже на десерт и физически. А какой ход с его стороны — убить своего друга и коллегу! Думаю, Селиверстов не упустит такую возможность. А Амелина, думаю, не дура, не кинется убивать Ивана. — То есть… — начала полковник. — … То есть и Оксану, я думаю, он не тронул, и Тихонов еще жив, — закончил Николай Удальцов. — Поэтому нужно как можно быстрее его брать. Кстати, Андрей Холодов скинул мне информацию по Ушейску — закрытая деревня, народу почти нет. Чем не место для мучений? — Значит, большая вероятность того, что Селиверстов именно там? — спросила Галина Николаевна. — Именно, и думаю, что там произошли многие его убийства, — подтвердил профайлер. — Почему же? Это ведь дача Самлиной, а она — одна из последних жертв, — поинтересовался Холодов. — Она была напрямую связана с Селиверстовым, возможно, что-то и узнала, за что и поквиталась, — объяснил Удальцов. — В последнее время театрал тщательно заметает следы, возможно, убил ее и потому, что девушка косвенно была связана с ним и с местом убийства. А внешность — просто похожий фактор. — Значит, берем! — твердо произнесла Рогозина.

***

— А я как раз нашел дочь Сергеева! — подойдя к компьютеру и взглянув на появившуюся информацию, воскликнул Андрей Холодов. — И кто же она? — спросила Татьяна Белая, надевая халат. — Его дочь — Дарья Аронова, четыре года, ее мать — Аронова Елизавета Сергеевна, восемьдесят шестого года рождения, — ответил программист. — И как ты вычислил, что эта Дарья — дочь Сергеева? — недоумевала баллистик. — Я нашел информацию о том, что не так давно Сергеев указал свой номер телефона как контактный в одной клинике, специализирующейся на установлении отцовства. Он как раз пытался установить, является ли он отцом Дарьи. Ответ положительный. — Так, надо сообщить об этом Галине Николаевне, — девушка протянула телефонную трубку Андрею. — А заодно и вызвать Елизавету на допрос, может, она что-то интересное расскажет, — произнес Холодов, набирая на телефоне цифры.

***

— Подождите, как это — Николаша умер?! — раздался в переговорной девичий дрогнувший голос. – Как?! — Принял димедрол, на который у него была аллергия, — ответил Сергей Майский, садясь напротив девушки. — Да Николаша бы никогда его не принял, он прекрасно знал о своей реакции! — заплакала Елизавета. — Никогда! Никогда!!! — Так, успокойтесь, вот, водички выпейте, — Майский поставил стакан с водой поближе к девушке. Та взяла стакан и, быстро опустошив его, начала тяжело дышать. — Вы… Простите меня, я просто нервничаю… — оправдывалась Елизавета. — Просто у меня бывает, я когда сильно разволнуюсь, то… ох… — девушка пыталась глубоко дышать. — Может, врача? — участливо спросил Сергей. Елизавета кивнула, и Майский схватил телефон: — Алло, Валя, срочно в допросную, тут девушка задыхается! — Просто у… меня… астма появилась… И я…, а лекарства дорогие… А так мне их… не дают… Вот я и… — пытаясь глубоко вдохнуть воздух, начала говорить Аронова. — Обратилась к… Николаше, он бы дочери по…мог… — И он делал тест ДНК, чтобы понять, действительно ли Даша его дочь? — спросил Сергей. — Да… — просипела Елизавета. — Я настояла… Чтобы он точно… был… уверен… На этих словах в допросную зашла Антонова с небольшим чемоданчиком в руках. Лишь бросив взгляд на девушку, она сразу поставила диагноз: — Приступ астмы. Сейчас все сделаем. Валентина достала из белого чемоданчика какой-то прибор и надела маску на девушку. Та спустя несколько мгновений дышала уже более спокойно. Но Антонова не спешила уходить. Спустя несколько минут она достала еще какой-то небольшой ингалятор и отдала его в руки Елизавете: — Вот, это если приступ будет очень резкий и неожиданный. Но желательно бы врачу показаться, у вас серьезный приступ. Может, так хоть некоторые лекарства бесплатно удастся получить. — Спасибо, — ответила девушка, наблюдая за тем, как Валентина складывает обратно в чемоданчик прибор. — Если что, я буду сидеть рядом, — прошептала Антонова Сергею. Тот кивнул и продолжил беседу: — Как давно вы знакомы с Сергеевым? — Да лет шесть уже, — ответила Елизавета. — Мы случайно познакомились, вместе на один автобус опоздали. Ну, так и зародились отношения. Но мы недолго встречались. Я забеременела, но не сразу об этом узнала. А мы как раз накануне того, как я все поняла, сильно поругались и расстались. Ну, а когда я поняла, что беременна, не стала ничего говорить Николаше, сильно на него тогда обиделась. Он пьяный за руль сел, чуть в дерево не врезался, я за это его и ругала, а он обиделся. — А через несколько лет решили объявиться? — задал вопрос Майский. — Да, просто у меня развилась астма, на лекарства нужно много денег, — пояснила Аронова. — А я работаю продавцом, денег не так много, поэтому часто мы даже голодные сидели. Ну, я и решила все рассказать Николаше. Мы встретились, я ему все и объяснила. Он и так готов был Дашу принять, но я настояла, чтобы он тест ДНК сделал, чтобы не думал ненароком, что я его обманываю. Не скрою, мне от него деньги нужны были, но только на дочь, на себя бы хоть часть зарплаты, но смогла бы сохранить. Николаша хорошо к Даше относился, подарки ей приносил, и мне немного денег давал. Он сам-то в полиции работает, не так много получает. — Вам знакомо имя такое, Селиверстов Артем? — спросил майор. — Да, это друг Николаши, — ответила Елизавета. — Правда, странный немного. — Чем странный? — нахмурился Сергей. — Да как-то непонятно на меня смотрел, — сказала девушка. — Я раньше блондинкой была, так у меня было такое ощущение, что он сейчас кинется и убьет меня, взгляд такой злой был. А как только брюнеткой стала, то нормально, вообще перестал в мою сторону смотреть. А мне от этого и лучше. — Так, это интересно, — отметил Майский. — Еще что-то заметили? — Да вроде нет, — пожала плечами Аронова. — Мы особо и не общались. — Когда вы видели Селиверстова последний раз? — поинтересовался майор. — Ой, да месяца четыре назад, — с трудом вспомнила Елизавета. — Но очень давно, я не помню. И, извините… — Что? — спросил Сергей. — А… Вы родителям Николаши сказали о… ой… — снова тяжело задышала девушка и вдохнула лекарство из ингалятора. — О смерти? — Этим занимаются другие наши сотрудники, — ответил майор. — А то надо будет хоть веночек принести, где его хоронить будут… — отстраненно произнесла Аронова. – Ой, Николаша… Ой… — и девушка снова заплакала.

***

— Так, и где тут могут находиться Амелина с Тихоновым? — со злостью спросил Константин Котов, оглядывая старый дом. — Мы все обсмотрели, все! И нигде не нашли их следов. Даже экспресс-анализ потожировых следов ничего не выявил! Тьфу! — Может, тут есть где-то подпол? — Лисицын, стоя на крыльце, постукивал ногой, пытаясь найти пробоину или что-то вроде нее. — Где? Мы искали, все смотрели, нет нигде, — злобно ответил Павел Гранин. — Ребят, постойте… — отвлек их Андрей Круглов. — А вы не думали, что подвал или что-то вроде него может быть под землей? В деревнях часто так делали, если в доме не могли подвал сделать, или дополнительно рыли. — Неплохая идея, — произнес Константин Лисицын. – Так, надо прибор достать, — и с этими словами майор пошел к автомобилю ФЭС. — А мы его не спугнем? — спросил Гранин у Котова. — Мы тут уже битый час ищем, давно бы спугнули, — огрызнулся капитан. — Итак, ищем! — Лисицын раздал присутствующим приборы для поиска людей под землей и все, включив их, разошлись по разные стороны участка. Через несколько минут у самого края раздался голос Гранина: — Тут что-то есть! Все сразу ринулись к нему. Оглядев участок, пришлось констатировать: никакого подвала тут и в помине нет. — Может, там уже… Труп? — нерешительно произнес Котов. — Нет уж, — буркнул Константин Лисицын. — Стоп… Смотрите! Майор наклонился и поднял с земли часть странной старой веревки. Вдруг за старым забором на соседнем участке послышался глухой стук. — Там подвал! — крикнул Константин Котов, залез на верх забора и спрыгнул на соседний двор, где увидел открывшийся автоматически люк. Пока Лисицын и Андрей Круглов перелезали через забор, Котов уже спустился вниз по люку по старой железной лестнице и обнаружил там запертую дверь. — Черт… Взламывать надо, специалистов вызывать, — от досады стукнул по стенке капитан. — Погоди, какой тут замок? — вслед за ним в люк спустился Круглов-младший и присмотрелся к замочной скважине. — Закрыт изнутри, значит, театрал этот там… Замок хороший, но не с такими замками еще справлялся! — и с этими словами Андрей Круглов достал из кармана связку с какими-то странными железными закорючками. Одну из них он аккуратно вставил в замочную скважину, прислушался к щелчкам, резко повернул и… Дверь поддалась! — О, а мы вас уже ждать замучились… — раздался спокойный голос Тихонова.

***

— Итак, доказана ваша вина в четырнадцати изнасилованиях и убийствах, а также в причинении тяжкого вреда здоровью и нападению на сотрудника правоохранительных органов, — Рогозина небрежно кинула перед Артемом стопку бумаг с экспертизами. — Это именно вы и есть тот Дед Мороз, которого мы так долго и упорно искали. — Дед Мороз… — усмехнулся Селиверстов, не обращая внимания на бумаги. — А я ни на какого сотрудника не нападал, не надо мне тут шить ерунду. — Да, а как же старший лейтенант Амелина, которую нашли в вашем подвале? — спросила Галина Николаевна. – Ах, да, подвал не ваш, а соседствующий рядом с домом вашей старой знакомой Светланы Самлиной, которая, как оказалось, знала о вас слишком много? — Ничего она не знала, дура, — ехидно заявил маньяк. — И Амелина… Вот су… — Поосторожней с выражениями! — крикнула на него полковник. — А что я, не прав? — злобно засмеялся театрал. — Она во всем виновата, слишком хороша была. Но я с этой с… сволочью разобрался еще очень давно. Ах, как она кричала, как она вырывалась… Но больше я вам ничего не скажу, — с этими словами он сложил руки на груди и уставился взглядом в потолок. — Разрешите, я с ним поговорю, — в допросную зашел Владислав Викторович. — Да, конечно, — твердо произнесла Рогозина и вышла, а на ее место сел профайлер. — Знаете, я так долго ждал этой встречи, — ехидно улыбнулся Петров. — Честно говоря, вы мне были очень интересны, и я ждал часы, чтобы встретиться с вами. Нет, правда, придумать такую красивую сказку, для себя! Творить хаос тогда, когда все верят в сказку! Вы — отчаянный человек, и я восторгаюсь вами! Это искренне, поверьте мне! Я видел много разных маньяков, но вы, безусловно, лидер! Устроить целый спектакль из человеческих жизней, заставлять их плясать под свою песню, как марионеток! Браво, это действительно гениально! — Неужели, — заинтересованно ответил Селиверстов. — Меня хоть кто-то тут понимает. — Более того, я все знаю гораздо лучше вас, — произнес Владислав Викторович. — Я знаю даже то, что вы сами про себя не знаете. — Ну-ка, изложи, — самодовольно проговорил Артем. — Много лет назад понравилась вам роковая красотка Оксана Амелина. И столь была чудна красавица, что казалась вам не по зубам, — начал Петров. — Но потом снизошла она до ваших господ, и именно вас выбрала из тысячи. Вы встречались, но не получали главного — ее тела. Долго вы ждали того, чтобы получить обещанную награду, но нет, Амели никак не хотела сдаваться. И в один из вечеров вы решили взять власть в свои руки. И надо сказать, вам это удалось! Она вырывалась, кричала, а вам нравилась эта власть над королевой. Вы были главнее, вы были лидером! Вы унизили ее, заставив признать ваше господство. А потом вдруг реальность дала осознать, что королева за эту власть может и отомстить, поэтому вы так быстро исчезли. Все прошло, и, казалось бы, должно было кануть в лету. Но вам хотелось снова тех ощущений, тех эмоций. Поэтому стали находить тех, кто был похож на вашу королеву. Но все они были ничтожны, в особенности эта Ирина Хвостина. И Александрова была не очень. И именно на Александровой вы поняли, что использованную куклу королевы надо выбрасывать и уничтожать, раз она не справилась со своей задачей — унизиться и признать вас главнейшим королем. Поэтому и убивали всех быстро, после использования — вот еще, об куклы руки марать! Вы слишком гениальны для этого! Но никому из них не удавалось быть такой, как Оксана! И потому вы решили вернуть себе поверженную королеву, чтобы повторить то, что было много лет назад! А тут вы узнали, что ваша кукла вновь смогла стать королевой! Вы не могли этого признать, потому и попросили вашего товарища Сергеева выйти на Амелину, смогли даже ему это объяснить. Но он понял слишком много, за что и поплатился жизнью. Точно так же и Самлина, она толком и не нужна была вам, но она могла рассказать, что вам понадобился ее участок. И жертва, которую нашли в подвале последней — была просто девушка с заправки, которая видела, как ваш автомобиль часто заправляют и что он часто едет в сторону Ушейска. И Тихонов Иван был не нужен вам сначала, но потом вы поняли, что с помощью коллеги вашей королевы вы сможете ее еще больше унизить, сделать себе подобной! Но не смогли, оказывается, у королевы все-таки есть свой король, который может ее защитить и пойдет ради нее на все. Не так ли? — Откуда… Откуда ты это знаешь?! — закричал Селиверстов. — Ты залез в мою голову!!! Как ты это сделал?! — Это моя профессия, — абсолютно спокойным голосом, улыбаясь, произнес Владислав Викторович. — У вас есть, что добавить к сказанному мной? Артем лишь злобно хрипел и постукивал руками по столу. — Тогда я, пожалуй, удаляюсь, — ответил профайлер, вставая. — Мне очень приятно было с вами познакомиться. Обожаю таких маньяков. Просто обожаю. Петров вышел из допросной, а Селиверстов по-прежнему сидел и смотрел куда-то на дверь в одну точку.

***

— Вы просто гений, Владислав Викторович, — восторженно произнесла Рогозина, когда тот зашел в соседнюю комнату со стеклом. — Я не ожидала. Все-таки профайлинг — очень интересная наука! — Да, раз позволила залезть в голову такому уроду, — процедил Иван Тихонов, немигающим взглядом смотря через стекло на Артема. — Поверьте, это — просто ерунда, на самом деле профайлинг еще совершенно не изучен, как, впрочем, и человек, — улыбнулся Петров. — Надо бы нам в министерстве выбить место для профайлера, такой человек пригодился бы нам в расследованиях, — высказала идею Галина Николаевна. — Правда, таких специалистов мало. — Мало, но я могу вам посоветовать одного замечательного специалиста, — произнес Владислав Викторович. — Правда, она только учится, но поверьте, у нее большое будущее как у профайлера. Можете взять ее в ближайшее время на стажировку, присмотритесь, авось и будет в ФЭС прекрасный специалист по профайлингу. — Спасибо вам большое, это будет очень замечательно, — улыбнулась полковник. — Пойдемте, нам еще надо много документации оформить. — Да, Галина Николаевна, пора, а то Новый год скоро, надо бы успеть до праздника все решить, — согласился Петров, и вместе с Рогозиной они вышли из комнаты. А Тихонов по-прежнему стоял и смотрел на того, кто принес его ангелу столько боли. И непонятно, зачем такие люди ходят по земле? И не люди вовсе, и хуже зверей, хоть известно давно, что самый злой и ужасный зверь — это человек. А Селиверстов, наверное, и есть самый худший из человеческих зверей. И если можно было бы уничтожить, убить таких, как он… Но Иван обещал, что никогда не нарушит закон. — Ты сам за все поплатишься, — злобно процедил Иван и вышел из комнаты.

***

— Ну, что, Галь, Новый год будем в ФЭС отмечать всеми, или как? — спросил Майский, зайдя в кабинет Рогозиной. — Думаю, да, все согласны, поэтому пора уже закупаться продуктами, — отметила полковник. — Все сделаем, — кивнул Сергей. — И еще, надо Амелиной с Тихоновым позвонить, они придут или нет, и… — начала Галина Николаевна, но тут у нее зазвонил телефон и она, прервав речь, ответила на звонок: - Да? Что? .. Понятно, спасибо. Она отключила телефон и выдохнула. — Что такое? — обеспокоено спросил Майский. — Селиверстов повесился, — небрежно бросила Рогозина.

***

А Оксана не могла успокоиться, и никак не могла понять, зачем все это произошло. Мечтала забыть об этом, как о страшном сне, и однажды казалось ей, что справилась с этим, но снова проснулся былой ужас, заставил вспомнить, что ничтожна она. А потом, попав в мышеловку, мучитель фактически сам признался, что она — королева. Но так противно было от этого слова, от его обозначения, что хотелось взять и кинуться в море, чтобы смыть с себя эту боль и статус королевы, отчего все и случилось. Но не было моря поблизости, был лишь город из миллиона фонарей и снега, хлопьями летящего вниз. Был запах елок, то и дело повсюду украшенных яркой мишурой. И яркость эта слепила, и все было не в радость, а от запаха некогда любимых мандаринов тошнило. И не было для нее больше чуда и радости в новогодней сказке, а был лишь горький осадок и измученное сердце, которое не спасти более, как ей казалось. — Оксана! Оксана! — раздался позади знакомый голос. Тихонов. Ваня Тихонов. Ее коллега и начальник. Программист и гений. И спаситель. Необычный, непонятный, но искренний и верный, прекрасный и настоящий. Любящий и любимый, вот только этого он не знал. И нужно ли ему это, когда знает всю правду? Но не отвернулся, не ушел, а спас, и теперь бежит за ней. Зачем ему это, зачем такая, как она? — Оксан! Ох! — программист схватил девушку за плечо. — Я думал, не догоню тебя. Куда ты так спешишь? — Домой, — коротко бросила Амелина. — Зачем? Новый год же через несколько часов, в ФЭС все отмечать собираются, пойдем! — добродушно произнес Иван. Эх, Ваня, слишком добрый, слишком всепрощающий для нее, что не смогла сохранить себя и свою честь. Не стоит идти за королевой, которая на самом деле такой быть не должна. Которая в самом деле — кукла. А может, прав был Селиверстов? И она действительно ничтожна? — Не думай ерунду! — непонятно как Тихонов словно прочитал мысли девушки. – Так, запомни, Оксан: все, что случилось — все в прошлом. Ты — настоящая, сильная девушка. А этот урод поплатится за свои дела. — Да ничего ты не понимаешь, ничего! — крикнула Амелина и заплакала. — Я — ничтожна, кому я нужна? Сколько раз я пыталась это скрыть, удавалось, а теперь я иду, и такое ощущение, что каждый смотрит на меня, все знает и осуждает! Все! Все!!! С этими словами девушка обессиленно упала в снег и заревела. Но почти сразу же почувствовала такие родные, такие знакомые руки Тихонова, которые вытаскивали ее из сугроба. Он поставил девушку перед собой, схватил ее за плечи и сказал, глядя прямо в глаза: — Мне ты нужна, мне! И не сделал этот урод тебя плохой! Он за причиненную тебе боль поплатится, поверь мне! Сдохнет, как последняя сволочь, какой он и есть! А ты — сильная, ты — смелая, ты — отважная, ты — прекрасная! Ты — ангел, который светит нам всем и дарит свою улыбку! А ангелам не надо плакать, ангелов должны делать счастливыми! Оксан, я прошу тебя, будь со мной! Да, я, конечно, не принц из книжек, но поверь мне, пожалуйста, я сделаю все, чтобы ты действительно была счастливой! Поверь мне, ангел! — Ваня… — прошептала Оксана. — Вань… я… не ангел… — А вот и ангел! — немного сам удивившись своей непонятно откуда взявшейся смелости, Тихонов прижал к себе девушку. — Ангел, самый настоящий… Самый лучший и прекрасный, самый добрый и замечательный… — Твой ангел… — прошептала Амелина и поцеловала Ивана. — Только твой.