Prelude to Tragicomedy
Mesdames, Messieurs, bonsoir! La vie d’un jeuna homme, sacrifiee a mon ami. S’est eteite, etreinte par notre ame pure. Etje suis enchante. De oir celle ame enfin sowillee d’impurete, par la Lueur d’un remord et d’une haine qui eux, ne s’eteindront pas…
Да уж, с французским у меня плохо. Вообще по происхождению я из семьи, где сплелись два народа. Моя мать Каллиста по происхождению индианка, а отец Кристиан родом из Болгарии. Живем мы на планете, где существуют различные восточные культуры, и называется она Багдад. Мы народ людей – Неосов. Потом расскажу, что это значит. Мои отец и мать здесь король и королева, а я принцесса, и зовут меня Пандора. Характер у меня, конечно же, не подстать каким-то там вельможам и всевозможным месье. Как бы родители не старались привить мне чувство скромности и вежливости, у них никогда ничего не получалось. Я жизнерадостная, шустрая, слегка развратная, не знаю чувства стыда, и до ужаса добрая, услужливая, но абсолютно недоверчивая, как многие девушки в моем возрасте. Первый раз взглянув на меня, можно сказать, что я сварливая уличная торговка, но не в коем случае не принцесса. Вы наверняка спросите меня, какое отношение я имею ко всей этой истории? Я вам отвечу – самое прямое. Мой отец Кристиан давным-давно, так же, как и Эдмонд, заключил договор с Ганкутсу, но при помощи своей воли и любви к моей матери он избавился от этого проклятья. Тогда он уже был женат на ней, и мама была беременна мной. Получается, что наполовину я дочь этого монстра – Ганкутсу! То же странное знамя высвечивается у меня на лбу, это придает некую неизвестную мне силу, но оно не несет в себе опасности. Отца мучают кошмары и страшные видения, и, как я выяснила, избавиться от этого можно только если снова связаться с Ганкутсу. Но я задумалась: а что, если есть еще люди, избежавшие этого проклятья, так же, как и мой отец? Оказалось, что большинство из них Ганкутсу поглотил. Но есть некий Эдмонд Дантес, который тоже поборол этого монстра. Но он умер. Благодаря своему верному слуге и лучшему другу Абу-Али Ибн Хасану, я проникла в прошлое, и увидела все, что произошло. Прочитала все мысли участников этой ужасной трагедии. Нет, душа Эдмонда не материализовалась, она ходит по улицам в виде призрака. Душа Эдмонда улетела за неким Альбером, которого он очень любил. Но бедное дитя тоже очень мучается... Что ж, я залезла в будущее, и оно мне совсем не понравилось! 29 августа, 5044 год. Прошел год со смерти Эдмонда. Но мы, Неосы, умеем общаться с духами, у нас в Багдаде их очень много. Я отправила моих людей за призраком Эдмондом. Надеюсь, они убедят его принять нашу сторону. …Месть - не лучшее оружие, а тем более месть невиновным! Ведь дети не отвечают за грехи своих родителей, так как родители не отвечают за грехи своих детей. Можно всю жизнь окружать своего ребенка любовью, заботой, и ни в чем ему не отказывать, но в итоге получается не милый любящий вас ребенок, а настоящий монстр. К счастью, Альбер таким не оказался. Он был наивен, настолько наивен, что разрешил окрутить себя вокруг пальца. Его чистая и ранимая душа тянулась к чему-то более сильному и могущественному. Всем этим для него стал граф. Извините за простые и порой нелепые слова обычной Багдадской принцессы, но, по моему мнению, если можно так выразиться, то Альбер в самом прямом смысле втрескался в графа! В какой-то момент своей жизни он решил бросить все – мать, отца, Франца и даже невесту, и только ради графа. Он не хотел его отпускать, не хотел расставаться, и если тогда граф согласился бы взять его с собой, то неизвестно, что было бы сейчас! Но перейдем же к самому Монте-Кристо. Что же он чувствовал к Альберу? Сам граф, опьяненный местью, готов был уничтожать все на своем пути. Но Ганкутсу не смог подчинить себе его душу. Холодное сердце графа растаяло. И послужил этому Альбер. Монте-Кристо страдал, причиняя тому боль, будто причиняя её самому себе. Они любили друг друга абсолютно чистой и невинной любовью. Для меня они как две стороны одной медали, как единое целое! И оба немыслимы один без другого. Но смерть будто разбила эту прекрасную чащу. И кажется склеивать осколки придется именно мне… - Дочь, ты глупа! – воскликнула моя мать, вбегая главный зал: - Кого ты собралась приводить в наш дом? - Мама, этот призрак мне очень нужен! - ответила я: - Я хочу ему помочь! - Нашлась мне, святая добродетель! – возмутилась мама. - Этот комплимент звучит из твоих уст, словно упрек! – заметила я. - Пандора, ты еще так мала - мама попыталась погладить меня по голове, но я отстранилась. - Ты не понимаешь, какую беду можешь навлечь на наш дом! - Значит, Ганкутсу - тот, по которому ты до сих пор сохнешь – это беда? – ехидно спросила я. - Мерзавка! – воскликнула мать, и её прелестное белое личико, засветилось румянцем, не то выказывающим смущение, не то злость. - Успокойтесь, мама - я попыталась грозно топнуть ножкой, как делают это все возмущенные принцессы, но вместо этого больно наступила на хвост, спящему подо мной коту. Невыносимый вопль, разлетелся по всему залу, что даже наш Джин и по совместительству мой лучший друг Али выглянул из своей лампы. - Если ты посмеешь привести этого человека в наш дом… - начала мама. - Увы, он уже им не является! – я мирно плюхнулась в свою ложу, состоящую из сотни бархатных и шелковых турецких подушек. - Если этот призрак появится в нашем доме, знай - я тебе больше не мать! – грозно заявила она и выбежала вон из комнаты. Немного пораздумав, я кликнула своих слуг и приказала: - Собирайтесь! У меня для вас задание!