Point de suture

— Ему срочно нужно в больницу! — настаивал Бэкхён. Он стоял перед столом в кабинете у директрисы, которая устало потирала переносицу и сжимала в пальцах очки. Ее беспокойство было понятно лишь врачу, работающей здесь много лет, но не подростку, переживающему за жизнь своего друга.       Ли Хеин и правда не знала, что ей делать. В больнице с такими травмами мальчик не останется незамеченным, а излишнее внимание ее детскому дому навредит. Она не хотела вот так просто разрушить свою спокойную жизнь. Но и не помочь Кёнсу она не могла — его увечья были жизнеопасны. Она же не совсем зверь, чтобы оставлять умирать мальчика, поэтому под жалостливым взглядом Бёна она кивнула и махнула рукой. — Перенесите Кёнсу в медпункт, а я позову нужного врача, — сказала женщина. — Пусть проведет лечение там. Все медикаменты я оплачу. Но никакой больницы. Ясно, Бэкхён?       Мальчик недовольно поджал губы, но кивнул. Это лучше, чем ничего. Чонин заперся в комнате с мальчиком и не выходит оттуда. Ему сложно объяснить, что Кёнсу должен осмотреть доктор. У Бэкхёна вообще была мысль, что он помутился рассудком. Хотя в принципе человека, который так избивает других, нельзя назвать нормальным.       Он вышел из кабинета, предварительно поклонившись, и направился в свой блок. Еще раз попытав удачу, он прошел к комнате Кёнсу и постучал. Ничего. Дернув за ручку, он обнаружил, что она ожидаемо заперта и, тяжело вздохнув, мальчик направился в свою комнату.       Его мысли, несомненно, занимал До, но был и еще один человек, которому Бэкхён желал провалиться. Пак-гребанный-Чанёль. Вспоминая их вчерашний поцелуй, его губы начинало покалывать, как будто они вновь желали ощутить его тепло. Это злило, но одновременно с этим в душе зарождалось такое прекрасное чувство, которое вмиг уносило Бэкхёна далеко отсюда. Перед глазами был парень, и сердце сразу же начинало заходиться сотней ударов в минуту. Бёну казалось, что от одной мысли о нем ему становилось легче дышать. Он понимал, что Пак ему нравится, но это не становилось легче.       Ах, если бы было все так просто! Мальчик даже не представляет, как ему вести себя, если они встретятся. А они встретятся. Он не был готов к чему-то серьезному, но был ли готов Чанёль? Что если это очередная его шутка? Просто чтобы позлить Бёна и выбить его из привычного состояния. Тогда это было бы низко, ведь что-то внутри мальчика изменилось после этого. Полная неразбериха в отношениях и чувствах, и Бэкхён искренне боялся найти правильный ответ на все свои вопросы. *** — Чонин, это я, Сехун. Открой дверь, а? — парень стоял, привалившись к двери, и лениво постукивал по ней. Кай не открывал и, кажется, даже не думал этого делать, но он продолжал настойчиво действовать ему на нервы. — Открой дверь, хён.       Раздался щелчок, от которого тут же внутри все дрогнуло. Парень с опаской приоткрыл дверь, но, убедившись, что в коридоре, кроме Сехуна, никого нет, распахнул ее полностью. — Какого хрена тебе надо? — небрежно бросил парень. — Тебя директриса зовет. Это срочно. Грозилась даже сюда прийти, если ты проигнорируешь ее.       Чонин цокнул и потянулся к ручке, чтобы закрыть дверь, ведь слова друга его не вразумили. Но за секунду до него дошло, что если сюда придет его тетя, то будет хуже для всех. Хоть и все знали, кем она ему приходится, Чонин же был уверен, что держит это втайне. Ему не хотелось, чтобы их скандал видело все общежитие, поэтому он резко остановился и что-то прикинул в уме. — Останься здесь, пока я не приду. И никого не смей впускать, — Сехун кивнул и зашел в комнату, закрыв за собой дверь. Он провернул замок и стал прислушиваться к шагам, которые становились все дальше. Наконец, когда в дверь постучали три раза, он вновь открыл ее и пропустил Бэкхёна. — Спасибо тебе, Сехун, — искренне сказал Бён и поклонился, на что парень лишь фыркнул. В комнату следом за мальчиком вошли еще несколько парней из их блока. Бэкхён быстрыми движениями надел на Кёнсу куртку, после чего они взяли До на руки и осторожно переложили на носилки. Когда парни покинули комнату, Сехун рукой остановил Бэкхёна и сказал, не глядя ему в глаза: — Ты правда думаешь, что так просто сможешь справиться с ним? — Вы слишком его превозносите, — усмехнулся мальчик и выдернул свою руку. — Он не бог, чтобы настолько его бояться. — Бог там, а Чонин здесь, — засмеялся Сехун. — Всем хочется жить спокойно. Но не тебе. — Разве Кёнсу не хочется жить спокойно? Почему страдание его одного приносит вам удовольствие? Разве тебе его совсем не жалко? — Если бы мне было не жалко, я бы не помог тебе, — обиженно буркнул Сехун и хотел было выйти из комнаты, но теперь уже Бён схватил его за руку. — Ты хороший, Сехун-а, — улыбнулся Бэкхён. — Я многое слышал про тебя и, как ни странно, лишь хорошее. Просто ты слишком рано стал взрослым… и таким высоким! Нет, серьезно, младше меня на два года, а еле в комнате помещаешься!       Сехун засмеялся, а мальчик с удивлением обнаружил, что его щеки покраснели. Человек, который смущается, не может быть плохим, и Бён это понимал. Он сделал несколько шагов вперед и заключил парня в дружеские объятья, на которые тот радостно ответил. Он и правда был еще ребенком, но не таким потерянным, как Чонин. Было приятно это осознавать. — Что вы делаете? — раздался возмущенный хриплый голос, и они разом отпрянули друг от друга. Чанёль сверлил их стальным взглядом, от которого Сехун поспешил ретироваться. Мальчик же немного стушевался и попытался последовать за парнем, но был грубо впихнут обратно в комнату. — Ты чего творишь?! — недовольно вскрикнул Бэкхён, но так и не решился поднять свой взгляд на Пака. — Это я у тебя хотел спросить. Какого хрена вы тут сейчас делали? — Ничего такого мы не делали, — буркнул Бён. — И вообще, я должен оправдываться?       Бэкхён скрестил руки на груди и выглядел крайне самоуверенно. Так, словно готов был пойти в атаку. Но стоило Чанёлю лишь на пару сантиметров сократить между ними расстояние, как его тут же начало знобить. Он попытался сделать шаг назад, но Пак резким движением притянул его обратно и коснулся губами его губ. На пару секунд Бён остолбенел, но потом начал рьяно вырываться. — Перестань, — прошипел мальчик. Он метался из стороны в сторону, потому что Чанёль намертво вцепился в его руки, и он не мог оттолкнуть парня. — Хватит! — Что случилось? — устало выдохнул парень. — Так нельзя. — Нам можно, — сказал он и вновь потянулся к Бэкхёну, но он уже успел вывернуть одну руку, которой и ударил Чанёля в грудь. — Нет! — последний раз вскрикнул мальчик и вылетел из комнаты, оставив растерянного Пака одного. ***       Чонин с ноги открыл хлипкую дверь, которая после его вот таких вхождений едва держалась на петлях. С таким же характерным грохотом он ее захлопнул и прошел на середину комнаты.       Тетя стояла к нему спиной и проделывала какие-то манипуляции, после чего она повернулась, и Кай увидел в ее руках стакан с водой и какие-то капли. Она молча поставила пузырек на стол и залпом осушила стакан, который она с какой-то неприкрытой усталостью отправила туда же. Выражение ее лица не выражало абсолютно ничего, поэтому Кай мог лишь догадываться, что она ему сейчас скажет. Женщина взяла папки со стола и, обойдя его, подошла к парню. Она просто швырнула их ему в лицо, а следом залепила звонкую пощечину. — Сволочь, — проговорила она неестественно надрывистым голосом. — Тварь неблагодарная. Я сутками сижу на работе, зарабатываю деньги, обеспечиваю тебя всем необходимым, и так ты мне решил отплатить?! Мало того, что ты нихрена не делаешь по учебе, так еще и калечишь моих воспитанников? Кто тебе сказал, что ты можешь делать все, что тебе вздумается?!       Женщина облокотилась на стол, потому что после эмоциональной речи в ней совсем не осталось сил. Чонин же не сдвинулся с места и с отвернутой головой продолжал слушать ее. — Я так устала от тебя, — продолжила она уже более спокойно. — От вашей с мамашей семейки. Эгоисты, которые делают все для себя. Тебе нравится так жить? Нравится пить мою кровь? Ладно, может быть, у тебя и в самом деле есть на меня обида, но Кёнсу? Он-то тебе что сделал?       Услышав родное имя, Кай вздрогнул. Он тут же покосился на дверь, вспоминая, что его мальчик сейчас лежит один. Ему безумно хотелось вернуться. — Оставь его в покое, — строго сказала женщина. — Я тебя не прошу, а предупреждаю. Держи свои мерзкие руки подальше от этого ребенка, иначе я отправлю тебя в другой детский дом. Не сомневайся — я сделаю это. Я не позволю тебе искалечить чью-то жизнь. Раньше я списывала все это на подростковый возраст, но ты уже не ребенок, Чонин. Мне хватило твоей матери, которая забрала столько жизней, что от этой цифры волосы на голове шевелятся. Хочешь быть таким же? — Ты закончила? — тихо проговорил Чонин и, не дождавшись ответа, направился к выходу. Он медленно брел по блоку, чувствуя, как слова директрисы наполнили его тело тяжестью и грузом вины. Да, он чувствовал вину. Да, он понимал, что натворил. Но сейчас ему не хотелось нотаций. Нужен был человек, который просто обнимет и поддержит его. Но есть ли в его жизни хоть кто-нибудь подобный?       Есть. И он лежит сейчас на своей кровати, весь побитый и искалеченный его же руками. Кай так хочет просто обнять мальчика, чтобы вновь почувствовать его слабое дыханье у себя на плече. Чтобы понять, что он не один в этом мире.       Но комната оказалась пуста.