***
Джерард вздрогнул, когда услышал стук в окно. Черт возьми, на часах почти полночь, неужели Фрэнк додумался прийти к нему в это время, хотя завтра им рано вставать в школу, впрочем, как и всегда. И да, повернувшись, Уэй увидел своего лучшего друга. Он бы и хотел его отругать, сказать, как глупо было приходить сюда в это время, а еще глупее забираться на дерево и ползти до его окна. Но это же Фрэнки. Кажется, этому задорному и неугомонному мальчишке можно простить все. Если Джерард в свои шестнадцать лет уже хоть немного пытается быть похожим на взрослого, то Айеро вся эта хрень абсолютно не интересует. Зачем быть взрослым, когда вокруг столько интересного и неизведанного, что под силу разузнать и понять только ребенку? Джерард открывает окно, впуская друга в теплую и слабоосвещенную комнату. Фрэнк, как и всегда, широко и искренне улыбается, смотря в глаза Уэя: — Ты не поверишь! — громким шепотом произносит младший, садясь на кровать, скидывая кеды, а после и вовсе ложась на нее. — И во что же это я не поверю? — скептично изогнув бровь, Джи уставился на Фрэнка, который подложил руки под голову и уставился мечтательно в потолок. Джерарда это напрягло, и он даже скрестил руки на груди. — Боб сказал мне, что ему сказала Марго, что я нравлюсь Дженни! — восторженно произнес Айеро и посмотрел на друга. — Правда, здорово? Старший не знал, что сказать. Да, он рад за друга, ведь Дженни была одна из самых популярных девочек в школе. У нее были темные длинные волосы, хорошая красивая фигура и выразительные глаза. Но Уэю она никогда не нравилась, потому что ему казалось, что за всей этой едва ли не кукольной внешностью, скрывается мерзкая девчонка. В итоге Джерард слабо улыбнулся и сел на край кровати, смотря на ужасно счастливого Фрэнка. — Я рад за тебя. Теперь ты точно должен позвать ее на свидание, — немного неуверенно произнес он, отводя при этом взгляд. Нет, он не будет расстраивать Фрэнки своими глупыми мыслями. — О да! Ты чертовски прав, Джи. И если все будет отлично, то я наконец-то смогу поцеловаться! О черт возьми, я прямо волнуюсь. Ведь я не умею. Ну, ты и так это знаешь, — Айеро покраснел, отводя взгляд от друга и разглядывая его постеры на стене. — Я тоже не умею и что? Научишься. Все говорят, что это несложно, — Джерард пожал плечами и, встав с кровати, отошел к письменному столу. Он не знал, что хотел взять или сделать, ему просто нужно было отойти от Фрэнки. От своего лучшего друга. — Да? Ну, я потом тебе все расскажу, — младший подпрыгнул с кровати и быстро обулся. — Ладно, я побежал домой, завтра все-таки рано вставать. — О да. Конечно… Доброй ночи, — негромко произнес Джи, наблюдая, как друг вылезает в окно. — Доброй ночи, Джи, — Фрэнк подмигнул ему и скрылся из поля зрения старшего. Уэй долго еще не мог уснуть, чувствуя неприятное жжение в груди, в области сердца и пытаясь понять, что с ним не так. Юноша так и не понял, что это была обычная мерзкая ревность, которая посещала всех, кто дорожил кем-то хоть раз в жизни.***
Выпускной. Тот самый волнительный день в жизни любого школьника. Сколько времени и нервов потрачено на подготовку к этому дню? Сколько слез пролито на прощальных речах одноклассников, учителей и родителей? Джерард улыбался, наблюдая за всеми. Но его взгляд искал конкретного человека, который за все время церемонии не подошел к нему ни разу. Который, видимо, забыл, что они лучшие друзья. Конечно, ведь рядом с ним Дженни. Да, та самая красавица Дженни, которая украла у него друга полтора года назад, и которая так не переносила Уэя. Хотя Фрэнк и продолжал иногда приходить к нему по вечерам, но это стало реже. После первого поцелуя с этой девицой, Айеро буквально вломился к другу и взахлеб рассказывал о том, как все прошло. Как говорил Фрэнк — это было идеально. Но Джерард так не думал. После того, как младший переспал с Дженни, он едва ли не во всех подробностях рассказывал об этом Джи, хотя тот умолял не делать этого. Но это же Фрэнки. И вот выпускной. Фрэнка нет рядом, а Джерард уже перестал улыбаться и направился на выход. В голове неприятно бьет мысль о том, что его кинули. Может, все и не так страшно, и Джи просто накручивает это себе? Но как можно такое накручивать, когда Фрэнк стоит на улице со своей девушкой и довольно страстно целуется, не обращая ни на кого внимания. Уэй кривит губы и садится в свою машину. Сигарета моментально оказывается между тонких, чуть бледных губ. Джерард расстроен. Он правда хотел бы сейчас стоять с другом и смеяться до слез, понимая, что все — школа позади, впереди взрослая жизнь и свобода! Но вместо этого, он сидит в своей старой машине и курит, нервно затягиваясь и прикрывая глаза. Он никогда не был популярен. У него не было девушки и, может показаться, что он неудачник. Но Джерард так не думал, во всяком случае, пока у него был лучший друг. Самый прекрасный человек. Но, увы, даже он оказался не таким идеальным, как думал юноша. Уэй уже готов поехать домой, потому что больше в школе делать нечего, но тут раздается стук в окно, и юноша подпрыгивает на сиденье. С улицы раздается знакомый смех. Фрэнки. Джерард выходит из машины, цепляя на лицо радостную улыбку. Пускай все не искренне, но хоть как-то. — Чувак, ты представляешь? Мы сделали это? Мы закончили гребаную школу! — Айеро обнимает друга так крепко, словно от этого зависит их жизнь. Джерард начинается улыбаться по-настоящему и тоже обнимает друга крепко-крепко: — Да, Фрэнки. Этот мрак окончен и теперь мы вольны делать, что хотим, — парни отстраняются друг от друга. На лице Айеро широкая и искренняя улыбка, которой он заражает всех отличным настроением. Младший улыбается еще шире, хотя кажется, что уже некуда. Он опускает взгляд, приближается к уху друга и негромко произносит: — Я хочу расстаться с Дженни, но… Не мог бы ты помочь мне? Да, я трус, но что поделать? — отстранившись, Айеро все так же смотрит вниз. В этот момент Джи замечает румянец на его щеках, что удивляет его и почему-то чуть смешит. По-доброму так смешит. — Хорошо, что я должен сделать? — Джерард мило улыбается лучшему другу, краем глаза замечая, как его девушка поглядывает в их сторону и, кажется, хмурится. Фрэнки тоже это замечает, а после фыркает и, обвив руками шею лучшего друга, прижимается к его губам своими. Уэй словно выпадает из пространства и едва понимает, что происходит. Вот он Фрэнк, его лучший друг, целует его, чтобы расстаться с девушкой. Или тут еще какой подтекст? Младший прекрасно знает, что Джи никогда не целовался и все равно продолжает это. И это не просто прикосновение кожи к коже. Уэй чувствует, как юноша, разомкнув свои губы, прихватил его нижнюю и легко засосал, после хихикнул и выдохнул: — Расслабься. Я давно хотел это сделать, — после этих слов, Джерард действительно расслабляется, закрывает глаза и позволяет другу вести в поцелуе, робко обнимая руками за талию. Фрэнк медленно целовал Джерарда, не обращая внимания ни на что, словно так и надо. Одна рука младшего была зарыта в его волосы, легко сжимая их в кулак. Юноша легко скользил своими губами по губам Уэя, пока тот не раскрыл их и не позволил углубить поцелуй. Когда язык Фрэнка скользнул ему в рот, Джи едва не вздрогнул, а кожа покрылась мурашками. Кончики пальцев онемели, и это действительно было лучшее чувство, которое он когда-либо испытывал. Их языки так легко и медленно терлись друг об друга, позволяя в полной мере прочувствовать поцелуй. Младший не стал затягивать с этим и плавно завершил столько сладкий и желанный для него поцелуй, напоследок чмокнув в припухшие губы Джера. Джерард улыбается Фрэнку, чувствуя, как по щекам медленно протекает и замирает румянец. Смущенно опустив взгляд, он тихо смеется. — Кажется, получилось, — Уэй косо поглядывает в ту сторону, где стоит Дженни. Девушка готова рвать и метать, но подходить, видимо, боится. Так ей и надо. — Прости, что так резко и все дела… Я хотел порвать с ней до церемонии, но она просто не давала мне возможности хоть что-то сказать. Я хотел по-доброму, без истерик и прочего, но, увы. После церемонии она буквально вцепилась в меня и, едва мне удалось отцепить ее от себя, я подошел к тебе. Прости, — Фрэнк опустил взгляд, действительно о чем-то сожалея. — Прости, что так мало был с тобой в последнее время. Уэй не стал ничего говорить, лишь крепко обнял своего друга и прикрыл глаза. Выпускной. Самый волнительный день в жизни любого школьника.***
«Экстренное сообщение. Носители добрались до Калифорнии. Просьба сохранять спокойствие и всех пройти надлежащий осмотр, на выявление инфекции…», — Джерард выключил звук и закрыл лицо руками. Ну вот, вирус добрался и до их округа. Уже больше двух лет человечество борется с вирусом, который уносит жизни тысяч людей, заставляя их становиться «живыми мертвецами». Изначально все задумывалось, как сыворотка, которая сможет победить многие болезни. Но люди переоценили себя, и теперь им приходилось бороться с полчищами зомби, которые медленно, но верно уничтожали мир. Уэй поднял голову, разглядывая тело своего парня, который только вышел из душа. Фрэнк обмотал бедра полотенцем и лениво улыбнулся. — Что-нибудь передавали? — спокойно спросил он, прикусив алую нижнюю губу. Джерард криво улыбнулся и лег обратно. — Они в Калифорнии, — парень поморщился и тяжело выдохнул. Нет, не так он представлял себе жизнь после института. Он мечтал о том, что они с Фрэнком смогут работать, проводить вечера вместе перед телевизором в теплой и уютной гостиной или за вкусным, приготовленным вместе, ужином, а может — посещать кино или ресторан или любое другое место, где можно было отдохнуть. Но вместо этого, они должны были переезжать с места на место, принимать лекарство или ставить уколы (которые Уэй ну просто ненавидел на клеточном уровне), чтобы прожить еще день. — И куда мы поедем на этот раз? Они скоро загонят всех в Антарктиду, но думаю, упыри и там найдут всех, — Фрэнк сел на край кровати и запустил татуированные пальцы в волосы. — Как мне это надоело, правда. Я не могу больше так жить. С каждой такой проверкой, я боюсь, что вместо зеленого загорится красный огонек, и я услышу это ебаное слово «Носитель». — Прекрати думать об этом. До того, как нас начнут насильно эвакуировать отсюда, у нас есть около трех часов, так что, может, не будем терять время? — Джерард задышал тяжелее, следя за каплей воды, которая стекала по плечу Фрэнка, переходя на спину и в итоге впитываясь в полотенце. Айеро улыбнулся и залез полностью на кровать, нависая над своим любовником: — А ты только о сексе и думаешь, — после этих слов, он накрыл губы парня своими довольно требовательно целуя, осторожно кладя одну руку на шею Уэя. Джерард такой податливый и теплый, это заставляет Фрэнка хотеть его еще сильнее. Сколько они уже вместе? Год? Два? Три? Да кто сейчас считает, когда в мире творится такая гадость. Фрэнк заполнял собой все вокруг Джи, заставляя целовать его более отчаянно и ярко, словно это их последний раз. Ведь никто не знает, что будет завтра. Айеро кончиками пальцев провел по голому торсу любимого и уже привычным движением расстегнул его черные джинсы, после начиная стягивать их вниз. Старший приподнял бедра, в то время, как его губы все так же целовали сладкие губы Фрэнка, порой прикусывая нижнюю, тем самым срывая с них стон и позволяя ему утонуть внутри себя. Джинсы, как и белье, оказываются рядом с кроватью. Туда же летит и полотенце младшего парня. Оба парня уже возбуждены, а по вискам вот-вот покатится пот от предвкушения. Фрэнк страстно целовал парня, лаская его язык своим, упираясь одной рукой в кровать, а второй позволяя скользить по влажному телу любовника. Чуть сжав волосы на затылке своего парня, он отстранился, тихо простонав: — Растяжка нужна? — младший прикусил нижнюю губу Уэя, легко оттягивая. Его щек коснулся румянец от такого вопроса, что вызвало улыбку на губах Джерарда. — Ну желательно… — томно прошептал тот, смотря на полувозбужденного возлюбленного помутневшими глазами. — Сейчас, — горячо выдохнув и приподнявшись, Фрэнк на ощупь открыл тумбочку рядом с кроватью и достал тюбик. Выдавив лубрикант на пальцы и, вновь коротко поцеловав парня, скользнул пальцами между ягодиц и проникая ими внутрь, размазывая и растягивая Джера. — Эй, я уже не требуюсь в такой тщательной подготовке, — тяжело выдохнул Уэй, посмотрев в любимые шоколадные глаза. Айеро кивнул и, вынув пальцы, нанес немного смазки на свой член. Закинув ноги парня себе на бедра и устроившись удобнее, он легко толкнулся в такое желанное тело, которое легко принимало его. Джерард закатил глаза от удовольствия и тихо застонал, чуть сжав одной рукой простынь в кулак. Фрэнк тихо застонал от возникшей узости и толкнулся бедрами чуть сильнее, постепенно входя полностью и на минутку задерживаясь в таком положений: — Как же горячо, ммм… — застонал младший, одной рукой придерживая Уэя за бедра, а второй упираясь в кровать, рядом с бледным плечом любимого. Воздух вокруг них тут же повысился на несколько градусов, из-за чего кожа обоих заблестела от капель пота. Слабые улыбки были подарены друг другу, отчего сердце каждого из присутствующих буквально пропустили удар. В одно и то же время, словно это было обычным делом. — Ох, детка… Черт возьми, ты такой большой. Как классно, — Джи немного поерзал, устраиваясь удобнее. Он прикрыл глаза, тяжело сглотнув и пожалев о том, что не выпил хотя бы стакан в прошедшие пятнадцать минут. И так каждый чертов раз. Фрэнки хрипло засмеялся и стал крайне медленно двигаться, зная, как это ужасно любит его парень. Хотя это и ему нехило сносило крышу, каждый раз принося новые обалденные ощущения. Размеренный ритм, слабые стоны и Джерард… Только его горячий, родной и любимый Джерард. Он был всем для Фрэнка. Ровно с того дня, как они познакомились, он всегда был для него дороже всех. Уэй посмотрел на парня из-под прикрытых век, слабо улыбаясь и подаваясь навстречу медленным толчкам. Ему хотелось думать, что не стоило бы торопиться, пока не начался обход и их не вышвырнули из квартиры. Вскоре он начал просить Фрэнка, чтобы тот чуть ускорился. У них действительно мало времени на все это. Старший скользил ладонями по его спине, едва не урча от удовольствия, когда Айеро ускорился, и, все так же подаваясь бедрами навстречу, за что получал в награду сладкие стоны любимого. Легкие, смазанные поцелуи до всего, куда только дотягивались губы. И если бы им остановили время или дали его чуть больше, конечно, перед всем этим была бы долгая прелюдия с хорошим минетом (от которого Фрэнк порой просто терял дар речи). Они бы ласкали тела друг друга пальцами, языками, и не обошлось бы без грязных разговорчиков, которые ужасно заводили обоих (особенного Уэя, потому что у Фрэнка был просто самый сексуальный голос в мире). Но времени нет. Поэтому у них есть лишь быстрый секс, благодаря которому они понимают, что еще живы. Раз за разом, Фрэнк задевал чувствительный комок нервов внутри Джи, отчего тот лишь с силой сжимался и стонал уже громче, заставляя младшего увеличить темп. Его пальцы едва не впивались в плечи Фрэнка, хотя тот совсем не имел ничего против. Томные стоны наполняли комнату вместе с неприличным, но таким горячим звуком шлепков, характерным только для секса. Мускусный запах так же окутал все пространство, подстегивая обоих парней на жаркие голодные поцелуи и еще более быстрый темп, хотя все так сладко начиналось. Если бы было время, Фрэнк обязательно пошутил бы что-нибудь на счет гончих собак, испортил бы всю обстановку, а позже по новой завел бы Джерарда, уже действительно заканчивая все так, как ему хотелось бы. К финалу они пришли вместе, застонав едва не в унисон, но уж очень громко. Но, черт возьми, кого это волнует? Это их квартира, и то, чем они занимаются, только их дело. Джерард чувствовал теплую сперму парня, и лишь едва поморщился, вспоминая, что они забыли надеть презерватив. Что поделать, спешка заставляет забыть о многом. Фрэнк лег на парня, тяжело дыша и покусывая губы: — Детка, это кайф. Я балдею просто, — хрипло засмеялся парень, через минуту ложась рядом и смотря в потолок, на потрескавшуюся штукатурку, но в упор ее не замечая. — Полностью согласен, — довольно одобрительно промычал Джерард, закрыв глаза. — Но, увы, малыш, нам надо собираться, — Фрэнк сел на кровати и мотнул головой, приходя в себя. Уэй медленно сел, краем старой простыни стирая с себя сперму и поджимая губы. — Это не последний раз, малыш. Поверь, они найдут лекарство и, как бы глупо это не звучало, человечество будет спасено, — старший легко коснулся губами плеча любимого и решил, что пора одеваться. Времени на душ больше не было. — Я знаю, детка. Я все это прекрасно знаю, — кивнув скорее самому себе, Фрэнк стал собираться следом, мысленно уже не пребывая в этой квартире.***
— Пожалуйста! Вы не понимаете. Это, наверняка, ошибка! — Фрэнк едва ли не срывал голос, пытаясь оттолкнуть сильных и натренированных охранников, чтобы дотянуться до любимого. — Я вас умоляю, проверьте еще раз! Девушка в белом халате и с высоким хвостом на голове, поднесла небольшой сканер сетчатки к глазу Джерарда. Тот едва дышал, в ужасе ожидая результата. «Красный цвет. Носитель». Младший рухнул вниз, чувствуя ужасную боль в коленях, но еще сильнее — в груди, когда один из охранников толкнул Джерарда в сторону специального красного фургона, куда загоняли всех носителей и увозили подальше от здоровых людей. Истерика не отступала. Им даже не позволили попрощаться, потому что опасно для жизни контактировать с носителем. Фрэнк не хотел верить, что это происходит с ними. Еще три часа назад все было идеально. Все было так хорошо… В голову ударила ужасная мысль, но Айеро отогнал ее, испугавшись. Даже если все и настолько ужасно, он никому не скажет. У него и так все отобрали, так к чему теперь жизнь? Только для того, чтобы спасти род человеческий? К черту. Фрэнк был эгоистом. Единственный, о ком он реально мог думать кроме себя, был Джерард. Но теперь тот в чертовом красном фургоне, с другими бедолагами, которые попали туда из-за красного огонька и тупого носитель. «Двенадцать часов. Мне необходимо лишь двенадцать часов, чтобы узнать все наверняка», — пронеслось в голове Айеро, и он сел в автобус, который вез здоровых в их новое поселение. *** POV Джерард. Если бы месяц назад мне сказали, что у меня иммунитет к вирусу, который я, между прочим, переношу — я бы не поверил. Но это бы проверили сразу, и я бы сейчас не сидел тут, на этом холодном полу, прижимая ружье к груди. Единственное оружие, что я смог найти в том месте, куда привезли нас. Я пытался бежать от них, правда. Но они тут на каждом шагу. Носители и сами твари, с пожелтевшей, а у некоторых даже почерневшей кожей. Она покрыта струпьями, и из некоторых щелей сочится гной или черная, как нефть, кровь. Носители гниют изнутри. Но только не я. У меня иммунитет. По началу, я думал, что они просто ошиблись. Но когда эта тварь укусила меня, а рана затянулась, как самая обыкновенная, я все осознал. И мне не выбраться. Совсем. Эти твари не дают мне выбраться, ощущая во мне еще живое тело и свежую кровь, которую можно было бы им выпить. Находить еду становится все труднее. В большинстве магазинов и домов этого городка холодильники сломаны, и вся еда уже не предназначена для употребления. Однако раз в три дня мне удается найти хоть что-то съестное. Еще помогает охота. Не стоит думать, что здесь бегают молодые оленята или лошадки. О, все хуже. Собаки, кошки, крысы. Я скорее подхвачу заразу от их мяса, чем умру от вируса, который внутри меня. Но жить как-то надо. А еще у нескольких домиков есть теплицы. Так что кое-какие овощи тоже порой попадают ко мне на ужин. Но это пока. Когда наступит зима, все будет еще хуже. Я обязан до этого времени выбраться отсюда. Но сейчас критическая ситуация. Привезли новую порцию носителей, которые в ходе перевозки стали паразитами. Я бы хотел догнать фургон, но это было невозможно. Мне пришлось прятаться от одной из паразиток, которая буквально загнала меня на крышу одного из домов, в котором я ночевал. Когда я спустился до одного из магазинов, который еще не успел проверить, но верил, что там есть подвал, меня атаковала группа паразитов. Они около часа гоняли меня, в итоге отступив. Все, кроме одной сволочи. И теперь я сижу в тишине, потому что эта тварь где-то рядом и может учуять меня. Пожалуйста, помогите… Слышу шорох справа от меня и, собрав все мужество в кулак,я резко поднялся из-за стойки и нацелил ружье на дрянь, которая разогнулась и взвыла на меня. Оружие едва не встретилось с холодным полом, а из моих губ очень тихо вырвалось: - Фрэнки… Он повернул голову немного в бок. Немного сгорбленное бледное тело. Черный язык скользил по синим губам, а белесые глаза с точками зрачков вращались, как у ненормального. На нем были только рванные грязные джинсы и растянутая майка с тыквой. Та, что я подарил ему. Слезы уже давно разбивались об пол, а я все не отводил от него взгляда. Волосы были местами вырваны, практически с корнем, с кожей, отчего появились нарывы, в итоге загноившиеся. Мои руки дрожали, пока он подходил ко мне. Его тело только на второй стадии паразитизма. В то время, как мое сердце, кажется, полностью покрылось черной гнойной кровью от вида бывшего возлюбленного. Я не понимал, откуда зараза попала в него, пока не вспомнил. Я носитель. С иммунитетом. И неизвестно, сколько уже вирус находится в моем теле, а в наш последний раз мы забыли про защиту. Шаг за шагом назад. Слезы все так же катятся по моим щекам. А сердце… Как оно еще бьется, скажите, пожалуйста? Фрэнк подошел в плотную, когда мое тело уже упиралось в стену. От него исходил этот тошнотворный запах разлагающегося тела. Я едва удерживал рвотный позыв. Ведь это был когда-то мой Фрэнки. Мой маленький любознательный мальчик, который столько раз помогал мне. Тот мальчик, с которым мы верили в русалок и искали. Но теперь его глаза мечутся по глазнице, зубы острые, словно бритва, а на руках длинные изогнутые и пожелтевшие когти, которыми удобно вспарывать жертву. У меня нет выбора. Даже учитывая, что он теперь паразит, я не смогу застрелить его. Ни за что. Но и наблюдать за этим я не стану. Моя рука с ружьем поднимается, пока дуло не оказывается у виска. — Фрэнки, эй, милый, — тихо зову я, глотая последние слезы. Тело прошибает ужасная дрожь. До этого, я просто безмолвно плакал, разглядывая каждую ранку и изъян в его некогда идеальном теле, — я люблю тебя. Он лишь на секунду смотрит на меня, а после молниеносно бросается к шее, чтобы разодрать ее своими кривыми зубами-бритвами и насладиться кровью и свежим мясом, когда мой дрожащий палец зажимает курок. Хуже всего то, что патронов не осталось.