Can't Break the Silence

      У самой земли Гарри выровнял метлу, уклоняясь от бладжера, и тут же взвинтился в небо. Игра продолжалась уже как час; его волосы спутались и намокли от пота, а тело ломило. Болгария вела со счетом 190-130. Гарри удалось лишь раз за весь час заметить блеск снитча, и он поймал бы его, если бы не чертов бладжер.       Гарри вздохнул, утомленно кружа в небе. Его фанаты до сих пор голосили: их энергия ничуть не иссякла за прошедший час. Наблюдать с высоты за их смазанными лицами, открывающимися ртами и поднимающимися в волнах поддержки руками было довольно забавно.       Периодически он хмуро поглядывал на болгар, в особенности — на их ловца, Виктора Крама.       Переведя взгляд в бездонную пропасть неба, Гарри ощутил, как растет его усталость. Все его надежды, что адреналин от игры хоть ненадолго приглушит его болезнь, не оправдались, и он чувствовал себя по-прежнему паршиво. Распластавшись на метле, он посмотрел вниз, на свою команду. В руках они держали себя неплохо, Гарри думал, что нарушений будет больше…       Он встрепенулся, когда Виктор Крам спикировал. Болгарские болельщики взревели.       — И Крам замечает снитч!       Зеленые глаза внимательно прищурились. Снитча не было. Гарри усмехнулся, так и не двинувшись с места. Фанаты Соколов засвистели, решив, что он забил на игру. Усмешка стала еще шире, и Гарри оживился, думая об ответном шаге.       Крам хотел провести его, несомненно, но это не сработало. Гарри гордился своим острым зрением, возможно, острее, чем у кого бы то ни было.       Пока Крам исполнял свой финт, надеясь привлечь внимание Поттера к земле, Гарри развернул свою метлу в противоположном направлении и полетел.       — Поттер тоже заметил снитч? — голос комментатора звучал неуверенно. — Похоже, план Крама обернулся против него самого.       Гарри ухмыльнулся, обернувшись через плечо, чтобы увидеть, как Крам меняет направление и летит за ним. Поттер заложил вираж и увеличил скорость, наслаждаясь ветром. По дуге обошел одного из болгарских охотников, зависшего рядом с трибунами, и, пропустив крики болельщиков мимо ушей, помчался вокруг стадиона. Крам висел у него на хвосте, держась практически рядом. Краем глаза Гарри уловил летящий в его голову бладжер. Удар должен был быть смертельным, и на мгновение Поттер подумал о том, чтобы подставиться под него.       Это была бы достойная смерть. Никому бы и в голову не пришло, что это самоубийство, никто бы не узнал о его болезни.       Но за секунду до столкновения Гарри резко дернул метлу вверх, увеличив скорость еще сильнее, и бладжер врезался в трибуны всего в нескольких дюймах от места, где он летел миг назад.       Гарри стиснул зубы, проклиная себя за малодушие. Это был его шанс, и он его упустил. Он мог умереть, делая то, что он считал нормальным. Он мог умереть, занимаясь тем единственным, что ему действительно нравилось. На секунду прикрыв глаза, Гарри взмыл в небо, поднявшись высоко над стадионом. Крам по-прежнему держался сзади.       Что остановило его? Что заставило уклониться от бладжера?       Его родители были бы разочарованы, как и Сириус. Сглотнув, Гарри завис в воздухе и осмотрел стадион. Игроки были размером с крошечные булавки, а в толпе едва распознавались люди. Крам отстал, поняв, что Поттер не гнался за чем-то даже отдаленно напоминающим снитч. И Гарри наконец-то остановился, смиряя дыхание.       Что теперь об этом думать…       Задвинув мысли на задворки сознания, Гарри снизился и вновь включился в игру. И практически сразу же заметил золотой отблеск снитча. Ценный мячик завис в центре поля, где-то в десяти футах над землей. Заметил его и Крам. Оба ловца находились на разных концах стадиона, и обоих до снитча разделяло примерно одинаковое расстояние. Несколько долгих мгновений они смотрели друг другу в глаза, а затем одновременно сорвались с места.       И окружающий мир перестал существовать.       Пальцы Гарри дрожали от нетерпения, а глаза то и дело отыскивали Крама, приближавшегося к заветной цели столь же быстро, как и он сам. Похоже, им не избежать мощного столкновения, если снитч останется неподвижен.       Были ли они оба готовы рискнуть жизнью ради победы?       Черт возьми, да.       Губы Гарри искривились в безумной ухмылке, влажные от испарины волосы закрыли пол-лица. Десять футов до Крама… семь… пять…       Вытянувшись вперед настолько, насколько это вообще было возможно, Гарри потянулся за снитчем… Крам тоже… Миг, его пальцы коснулись холодного металла… и они столкнулись.       Мир перед глазами взметнулся, закружился, и все его существо охватило ощущение свободного полета. Это были непередаваемые ощущения — запредельные волнение и страх. Сердце ухнуло в пятки, желудок скрутило, тело буквально разрывало на части. Удар был столь силен, что его скинуло с метлы с немыслимым ускорением. Гарри закрыл глаза, спасаясь от безумного мельтешения перед ними.       Неужели все? Неужели это его последние мгновения?       Как же здорово, если да…       Гарри падал все быстрее, и миг мощного столкновения с землей неукоснительно приближался.       Он рухнул на задницу, перекувыркнулся, кубарем прокатился по земле и замер ничком, сломав нос. Все тело нещадно горело, острая боль пронзала ногу и ребра. Мерлин, как же было больно…       Гарри лежал неподвижно, чувствуя трепыхание снитча в сломанной руке — ему удалось не разжать ладонь и не выпустить мячик во время падения. Кажется, кто-то что-то кричал, но ему уже было все равно — боль затмевала все.       — Мистер Поттер? — Гарри слышал, как к нему спешат, но не мог даже шелохнуться.       Чьи-то ледяные пальцы коснулись шеи, нащупывая пульс. Мерлин, я жив, серьезно, я выжил… мне просто безумно больно.       — Он жив, сюда, скорее! — ему что-то прикрепили к шее, зафиксировав голову и спину в одном положении, оторвали от земли и бережно уложили на носилки.       Он скорее угадал, чем различил зависшую над ним на метлах команду.       — Поттер… — восхищенно простонал Орион.       — Выше нос, — выдавил из себя Гарри, качнув в воздухе сломанной рукой. Крылья снитча затрепетали. — Я победил.       Их ошарашенные лица и расползающиеся по ним глупые ухмылки стали ему ответом.       — И Поттер… Поттер чудесным образом ловит снитч! Сенненские Соколы выигрывают!       И на этом сознание покинуло Гарри.       Риддл был очень, очень зол.       Он, вместе с семейством Уизли, к слову, стоял в комнате ожидания, буравя мрачным, не предвещавшим ничего хорошего взглядом стену, за которой скрывались квиддичная раздевалка и расположенный по соседству медпункт.       Подумать только, этот безрассудный, дурной мальчишка, этот идиот рисковал жизнью ради золотого мячика!       Глубина кретинизма этого поступка просто выбивала землю из-под ног, и Риддлу едва удавалось держать себя в руках. Как можно быть настолько безмозглым? Это же всего лишь игра!       — Чем он думал! — Молли Уизли очень точно озвучила его мысли. Риддл бесстрастно скрестил руки на груди, изо всех сил сдерживая бешенство. Каких только усилий ему стоило не распотрошить мозги этой рыжей семейки в приступе гнева — он даже старался в их сторону не смотреть. И ведь у него никогда не было проблем с самоконтролем, но этот мальчишка… этот болван…       — Это было охренительно круто, мам! — вступился Джордж. Однозначно, Джордж, Риддл не испытывал проблем с различием близнецов. В конце концов, он на протяжении семи лет терпел их идиотские шутки.       — Он может собой гордиться! — подхватил Фред, явно проверяя терпение своего бывшего профессора на прочность.       — Семья Уизли и Гермиона Грейнджер, — наконец в дверях показался солидный волшебник с пергаментом в руках. — Мистер Поттер ждет вас. Также он просил мистера Риддла не входить к нему, пока он не закончит общаться с близкими.       Риддл едва подавил усмешку. Ясно, как божий день: мальчишка не хочет его видеть, но о своем приглашении все же не забыл. Профессор спокойно сел, ничем не выказав нетерпения, и закинул ногу на ногу. Уизли скрылись в личных комнатах Соколов. Что ж, он подождет, и ничто не нарушит его спокойствие. К тому же, все складывалось как нельзя лучше — для него.       Гарри был рад их видеть, честно. И рад был бы пообщаться с ними подольше, но он слишком устал от их громких восторгов, не менее громких возмущений и гневных выговоров. А посему он постарался поскорее разделаться с тем, с чем должен: вручил подарки и вытерпел крепкие объятия Молли.       Он очнулся недавно и уже полностью излеченным. Цело было все: и нос, и ребра, и запястье. Нога еще срасталась, и ему предстояло некоторое время похромать, но что это в сравнении с тем, что было… Настроение портило лишь одно: его болезнь все еще была с ним. А он так надеялся, что она исчезнет вместе со всеми его переломами…       Слабым утешением в его ситуации стало известие, что Крам пострадал ничуть не меньше.       Гарри поцеловал Джинни в щечку, прощаясь, и постарался выпроводить всю семью Уизли из комнаты. Рон, Фред и Джордж светились от счастья так, будто наступило Рождество: ну еще бы, с таким-то количеством подарков, да еще и рядом со своими кумирами из Соколов, на которых они не могли насмотреться… Ну, это было меньшим, что мог сделать Гарри, чтобы они, наконец, ушли.       Если бы на этом все закончилось…       — Спасибо, что навестили, — Гарри чувствовал, что начинает закипать, когда Молли в очередной раз наклонилась и поцеловала его в лоб. Джинни понимающе на него посмотрела. — Но я все равно собирался отпроситься на несколько дней, чтобы повидать вас всех перед началом учебного года.       — Ты ведь будешь заниматься с репетиторами, верно, Гарри? — с нажимом спросила Гермиона. — Не забывай, ты обещал профессору Дамблдору, что твои баллы…       — …будут не ниже проходных, если я хочу продолжить играть в квиддич профессионально. Да, Гермиона, мои занятия начнутся в ближайшее время. Не беспокойся, — он бережно ее обнял, стараясь двигаться как можно меньше: последствия падения все еще давали о себе знать болью.       — А почему к тебе пришел профессор Риддл? — поинтересовалась Джинни, стоя одной ногой на пороге. — Если я правильно помню, в школе вы совсем с ним не ладили.       — Это не изменилось, — пробурчал Гарри. Настроение упало ниже плинтуса. — Дамблдор отправил его утвердить учебный план, по которому мне предстоит учиться.       Он врал столь вдохновенно и легко, что сам поразился, откуда этот навык только взялся. Раньше его ложь всегда была несколько неуклюжей и неестественной.       — Я думала, он больше не будет преподавать, — перебила Гермиона, взглянув на него с интересом.       Гарри неопределенно пожал плечами и взъерошил себе волосы на затылке.       — Даже не знаю, что сказать… Может, он все еще помогает Дамблдору в каких-то вещах…       — Очень мило с его стороны найти время, чтобы прийти на твою игру, Гарри. И помочь тебе с занятиями, — улыбнулась Молли. Гарри просто дар речи потерял, глядя, как ее глаза при упоминании Риддла подергиваются мечтательной дымкой.       Всему виной было его треклятое очарование, не иначе. Люди могли даже ползать у его ног, лишь бы обратить на себя его внимание. Гарри находил это отвратительным.       — Да уж, безумно мило, — закатил глаза Рон и хлопнул Гарри по спине. — Круто сыграл, дружище. Не могу дождаться следующего домашнего матча.       Молли кинула на сына предостерегающий взгляд.       — И ты просто обязан научить нас тем финтам, что вытворял во время разминки, — влез один из близнецов. Миссис Уизли незамедлительно дала обоим подзатыльники, клятвенно пообещав, что они в жизни больше метел не увидят, если попытаются повторить хоть один трюк.       Гарри лично вышел проводить все семейство, а потому столкнулся с Риддлом нос к носу. Профессор выглядел так, словно только что пришел, а не вынужден был прождать больше часа, и это неимоверно бесило…       Сверкая фальшивой улыбкой, Гарри попрощался с Уизли и Гермионой, и стоило им только скрыться, как он тут же резко повернулся к Риддлу.       — Ну и какого драккла тебе от меня надо?       Темные брови подчеркнуто вопросительно приподнялись.       — Жду тебя. Мы договорились вместе отобедать. Неужели удар головой оказался настолько силен, что ты забыл о столь простой вещи? — Риддл выдал одну из своих самых очаровательных улыбок, завидев которую некоторые впечатлительные особы теряли чувства. Вот только Гарри она ни в малейшей степени не трогала.       — Что ты, Мордред подери, хочешь всем этим сказать? Имей в виду, я не собираюсь больше идти на поводу твоего шантажа!       Риддл поднялся с завораживающей грацией, полностью проигнорировав взрыв Гарри.       — Итак, куда же нам отправиться? Мне вот сегодня хочется чего-то восточного. Что скажешь? Я плачу.       Гарри быстро прикинул в уме несколько вариантов и, пряча усмешку, невинно протянул:       — Ну, если вы платите… я знаю, куда мы пойдем.       Он прекрасно видел тщательно скрываемую ухмылку на лице мальчишки. И был абсолютно уверен, что тот приведет его в какой-нибудь очень дорогой ресторан. Вполне ожидаемая дерзость, полностью соответствующая характеру этого наглеца. Но ему следовало бы знать, что Поттеру было невдомек, какие именно рестораны предназначены для богатых посетителей… Ему следовало бы знать об этом, когда он позволил ему выбирать.       Риддл заподозрил неладное, когда лимузин Соколов высадил их около маленького ресторанчика. Профессор никогда ранее здесь не бывал, и стоило ему переступить порог, как он понял, почему.       И вот теперь он сидел на неудобном стуле и разглядывал довольно ухмыляющегося мальчишку.       — Очень смешно, мистер Поттер.       — Ну, — усмехнулся тот, грызя зубочистку. — Я подумал, что, раз уж вы платите, вы вряд ли захотите сильно потратиться. Я не прав?       Этот ресторан внешне ничем не отличался от маггловского. Здесь было довольно шумно, освещение оставляло желать лучшего, а повара — о, ужас! — готовили как магглы, в результате чего обслуживание отличалось раздражающей медлительностью, а атмосфера — громкостью. Это определенно было не то место, которое мог бы предпочесть Риддл. По-хорошему, ему вообще не следовало идти на поводу у забав Поттера.       В конце концов, он был старше и умнее.       Никак не проявляя своего недовольства, Риддл откинулся на спинку стула. Теперь, когда его сокровище было рядом с ним, и никто между ними не встревал, Том отчетливо видел, как плох мальчишка. Выглядеть в каких-то шестнадцать лет столь основательно потрепанным жизнью, разбитым и таким усталым, словно из него вытянули все жилы… Да еще это загнанное выражение в глубине его глаз, оно ставило Риддла в тупик. В конце шестого курса Поттер разве что на крыльях не летал, и складывалось впечатление, что с присоединением к профессиональной квиддичной команде он будто заново родился. А как сверкали его полные жизни зеленые глаза…       Теперь мальчишка выглядел полностью опустошенным и жаждущим смерти.       У него имелись суицидальные наклонности, это Риддл понял после той памятной попытки Поттера покончить с собой в ванной Хогвартса. А ведь он тогда своего почти добился, Том подоспел вовремя только чудом, чтобы помешать.       — Выглядишь не слишком хорошо, — сухо заметил Риддл, старательно не замечая, как отвратительно сутулится за столом Поттер. Мальчишке явно требовались уроки хороших манер. Много-много уроков. — Ты отторгаешь магию.       Поттер резко прекратил жевать, а пальцы сжали вилку с такой силой, что побелели костяшки.       — Ребенок, ты когда в последний раз магию использовал?       — Не называйте меня так, — ощетинился Поттер. Ну, точно ребенок.       — А как тебя еще назвать? Взрослым? Тебе шестнадцать, а ты не в состоянии о себе позаботиться. Посмотри на себя. С момента нашей последней встречи ты потерял, самое малое, двадцать фунтов.       — А вы мне, собственно, кто, чтобы за мной следить? В отцы записались? — яростно сверкнули зеленые глаза.       — Отец бы вам явно не помешал, мистер Поттер. Волшебник не может просто взять и прекратить использовать магию, как это сделали вы. Особенно, если этот волшебник — Волхв.       Гарри зло отшвырнул вилку. Да, в раздражающе громкой музыке ресторана были свои плюсы: их никто не слышал и никто не обращал на них внимания.       — Так и знал, — Поттер решительно подался вперед. — Послушай, Риддл, я не буду повторять дважды. Мне плевать на эту твою организацию, мне плевать на тебя, и я не намерен присоединяться к культу твоей блистательной персоны. Я знаю, ты способен очаровать любого своей фальшивой улыбкой, но весь созданный тобой образ — одна большая ложь.       Риддл слегка усмехнулся. Его позабавило такое отношение.       — Ты намерен шантажировать меня тем, что якобы обо мне знаешь. Да, Мордред тебя подери, я Волхв, или как ты там меня назвал, но меня это не колышет. Можешь растрепать об этом всему магическому миру, если хочешь, но я больше не намерен терпеть ни твой шантаж, ни твою надменную рожу!       — Закончил? — обманчиво мягко поинтересовался Том. Он так и не притронулся к заказанной еде: такое даже на стол ставить было позорно, но с удовольствием, маленькими глоточками пил сладкий чай, наблюдая за красным как цвет факультета гриффиндорцем. — Единственная причина, по которой, как ты выразился, я тебя шантажирую, заключается в том, что у меня нет других вариантов, как убедить тебя со мной встретиться.       Риддл поднял руку, пресекая все возражения Гарри, и слегка наклонился вперед.       — Я хотел обсудить с тобой смерть твоих родителей и крестного, — вся краска резко схлынула с лица Поттера, — и я предпочел бы сделать это в более приватной обстановке, но… что имеем, как говорится.       Гарри уперся взглядом в свою тарелку, а затем и вовсе отвел глаза в сторону.       — Джеймс и Лили были убиты, когда возвращались домой из Министерства, Риддл. И тебе об этом прекрасно известно. Убиты темным магом, Питером Петтигрю. А Сириус скончался в реанимации, после того, как его ранили на одной из миссий.       Риддл глубоко вздохнул. Его волновала реакция Поттера. Будет ли все так просто, как хотелось бы? Присоединится ли его сокровище к нему, когда услышит его рассказ? Или ситуация полностью выйдет из-под контроля, и заполучить доверие мальчишки станет еще сложнее?       — То, что ты слышал об их смерти, — ложь.       Гарри покачал головой, внутренне напрягаясь. Тема разговора ему категорически не нравилась.       — Нет, это вы ошибаетесь. Вы пытаетесь промыть мне мозги, как и другим культистам. Я не собираюсь…       — А теперь послушай меня, мальчишка, — прошипел Риддл, почти не сдерживая гнев. Как же его выводило из себя это гриффиндорское упрямство. — Для начала, я объясню тебе, что это за мой «культ», как ты любезно выразился. — Поттер немного успокоился, но подозрительности в его взгляде не убавилось. — На протяжении долгих лет я изучал магию и все, что связано с Темными Искусствами… — зеленые глаза распахнулись. — Твоя реакция типична для обывателей волшебного мира. Ты убежден, что Темные Искусства — зло…       — Но так оно и есть!       Том проигнорировал его вспышку и продолжил, как ни в чем не бывало:       — Ты веришь, что Темные Искусства аморальны, что они развращают сознание. Но знаешь ли ты, что светлые волшебники, проповедующие общественности благие дела, творят вещи и похуже за закрытыми дверями?       Он ожидал, что на этом мальчишка обязательно его перебьет, но тот был на удивление молчалив.       — Довольно давно, лет тридцать назад, если быть точным… я работал в Министерстве, стремясь сделать блестящую карьеру. Весьма успешно — я занимал должность начальника Департамента магического правопорядка. Именно тогда, из первых рук, я узнал, насколько прогнила вся министерская система. До меня, конечно, и раньше доходили слухи, но я отмахивался от них, не в состоянии поверить, что хваленые светлые волшебники способны на такое…       — На что? — нахмурил брови Гарри.       — Ты когда-нибудь задумывался, почему Темные Искусства столь мало практикуются? И почему так редко можно найти хоть кого-то, кто смог от них отказаться? Министерство вешает ярлык «темный», даже не пытаясь разобраться, кто перед ним, — Том сделал глубокий вдох. На его скулах играли желваки. — Однажды, когда я задержался на работе допоздна, мне требовалось отнести документы Невыразимцам, и я спустился вниз на их этаж. На моем пути мне попалась дверь, которая, казалось, не могла никуда вести. Знаешь, что за ней было? Ад. Там в неволе держали людей, животных, волшебных созданий… Волшебников, Гарри, которым просто было любопытно, что такое Темные Искусства… Запертых в клетках. И на них ставились эксперименты. Я видел там людей, уже похожих на трупы. Видел вампиров, почерневших и сморщившихся от дефицита крови. Оборотней, полностью покрытых шрамами… И там были вещи, которые даже я не смог понять. Эксперименты Невыразимцев заходили слишком далеко, вплоть до заражения «подопытных» неизлечимыми заболеваниями ради выведения вакцины.       Поттера явно мутило от рассказа, но он все равно умудрялся выглядеть сердитым. Риддл подозревал, что мальчишка уже не знает, что думать.       — Я притворился, что ничего не видел. Просто прекратил работу и уволился из Министерства на следующий же день. После чего я собрал всех волшебников, каких только можно было назвать Темными, и рассказал им о том, чему стал свидетелем. Я объединил их, положив начало тому, что ты обозвал культом. Я примкнул к ставке Дамблдора в качестве декана Слизерина и начал собирать вокруг себя студентов с определенными способностями. Способностями, что могли бы пригодиться в случае войны. Более двадцати лет я создавал собственную армию, чтобы противостоять Министерству. А что в итоге? Мы все еще не готовы к этому противостоянию. Министерство — слишком значительная и могущественная сила в волшебном мире, и его власть не ограничивается одной Британией. Его влияние за рубежом растет с каждым годом, и я не успеваю набрать достаточную для успешных действий мощь.       Он намеренно не упомянул тот факт, что и он, и его последователи получают особое удовольствие, причиняя кому-либо страдания. Сейчас ему было важно выставить своих сторонников невинными жертвами предубеждений в волшебном сообществе.       — Раз вы так серьезно настроены, почему бы вам не подождать еще немного…       — Я полагаю, ты мог бы стать моим последним союзником. Ты со своей неслыханной силой…       — Это болезнь, Риддл, и я больше не намерен ее использовать, — оскалился Гарри. — Или ты думаешь, что я поверю в историю о том, как Министерство ставит эксперименты над темными созданиями? Как я могу вообще быть уверенным, что это правда, а не страшная сказка, рассчитанная настроить меня против Министра?       — Твои родители видели то же самое, что и я, — отрезал Том. — До Джеймса и Лили Поттеров дошли слухи о своем попавшем в плен друге-оборотне, Ремусе Люпине. Он тогда пропал с последнего полнолуния, и они искали его. Поттеры решились спуститься после работы на этаж Невыразимцев и все увидели собственными глазами. К сожалению, они были слишком самоуверенны, решив, что напугают Министерство, пригрозив разоблачением. Разумеется, Министерство не стало терпеть подобные угрозы и устранило их, представив все так, словно их убил Питер Петтигрю.       Гарри в волнении сжал голову в ладонях с такой силой, что побелели костяшки пальцев.       — А Сириус? — севшим голосом спросил он. — Что насчет него?       Поттера трясло, и он едва справлялся с обуревавшими его чувствами — Риддл отчетливо это видел.       — Твоего крестного во время миссии занесло в одну из их лабораторий в Германии. Естественно, он не смог пройти мимо такого и напал на Невыразимцев. Тогда же его и ранили. Ему могли бы просто стереть память, но вместо этого убили, отключив аппараты жизнеобеспечения в больнице.       — Откуда вам все это известно? — потребовал объяснений Поттер. — Как вы узнали такие подробности об их смертях?       — У меня есть шпион в Министерстве. Один-единственный, Невыразимец. Он и рассказал мне обо всем… Это грязный бизнес, Гарри, приносящий огромные деньги, поэтому всегда есть те, кто работают на Министерство, шпионят для него и ждут подходящего… клиента, чтобы напасть или убить. Они повсюду: в каждом ресторане, на каждом спортивном мероприятии, в каждом издательском доме, в каждом районе…       — Почему вы не расскажете об этом Дамблдору? — Гарри раздраженно заерзал на стуле.       — Дамблдору? — Риддл буквально выплюнул это имя, не скрывая ни неприязни, ни презрения. — Он знает.       — Нет.       Это стало последней каплей. Поттер вскочил со стула и вылетел из ресторана. Том поспешил следом, швырнув несколько галлеонов на стол. Уже на выходе Риддл поймал мальчишку, крепко обхватив того за талию и рывком прижав к груди. Его губы в случайной ласке коснулись пылающего уха Поттера, а сознание затопило поистине волшебным ароматом, исходящим от мальчишки. В этой внезапной близости было столько чувственности, столько интимности, что Риддла захлестнула волна возбуждения.       — Доверься мне, Гарри, — горячо зашептал он. — Министерство следит за тобой, памятуя о том, чей ты сын и крестник. Они только и ждут, когда ты дашь им повод… Как думаешь, почему Дамблдор позволил тебе уйти из школы ради квиддича? Несмотря на тесные связи с Министерством, старый глупец по-прежнему заботится о тебе. Он надеялся, что квиддич отвлечет тебя, и ты забудешь о погибшей семье, о магии, о Министерстве…       — Нет, не могу, — Гарри вырвался, взметнув полами мантии. — Возможно… может быть, все совсем не так, как кажется. Я ничем не могу помочь. Я не могу поверить тебе, Риддл.       Том замер, ощущая, как его охватывает мрачное предвкушение.       Да, мальчишка ему не поверил.       Но это только пока.       Закутанный в плащ с капюшоном, Том вошел в личные комнаты квиддичной команды. Карман его мантии оттягивал шелковый мешочек с золотом. Старательно избегая встречи с Поттером, Риддл искал владельца Сенненских Соколов Кори Чейза.       Настало время для второго этапа приручения его сокровища.