Can't Break the Silence

      Золотой снитч приятно холодил пальцы, и Гарри триумфально вскинул руку вверх, демонстрируя его толпе. Толпа взорвалась криками и аплодисментами, мигнуло несколько вспышек колдокамер. Гарри подумал, что ему нужно уже привыкать к ним, если он собирается стать звездой профессионального квиддича.       Он улыбнулся, медленно опускаясь на землю. Это был его последний матч, на котором он играл в качестве студента Хогвартса, отстаивая честь своего факультета. Он был прав, предполагая, что Рон будет в восторге от его решения. Джинни, напротив, ходила мрачная, а Гермиона прочла лекцию о безответственных поступках, на что Гарри ответил ей, что провалил этот год, и у него нет ни малейшего желания повторно его проходить. После этого она еще долго смотрела на него с ужасом.       Рон спикировал со своей позиции на воротах, отбросил метлу и сграбастал друга в объятия. Остальная команда неспешно спускалась и похлопывала Гарри по спине, счастливо улыбаясь. Гарри смеялся в ответ, но смех застрял в горле, когда его взгляд наткнулся на пустующее место Сириуса на трибунах.       Веселое настроение испарилось, и остаток праздника Гарри провел как во сне. Он старался выглядеть довольным, но вымученная, напряженная улыбка его выдавала. Ему вручили кубок, и он тут же передал его Рону. Дружище вскинул его над головой, демонстрируя всей школе.       Гарри, все еще мрачного, вытащили к прессе. Рядом с журналистами он увидел довольно полного мужчину вместе с другим, очень привлекательным. Оба наблюдали за ним, приветливо улыбаясь.       — Мистер Поттер, — толстяк протянул руку, и Гарри пожал ее. — Я хозяин Сенненских Соколов, Кори Чейз, а это Орион Страйдер, наш большой вредный капитан.       Кори Чейз был шатеном с гладко зачесанными назад волосами и густой бородой. Его темные глаза смотрели исподлобья, а огромный круглый живот выпирал из-под серой мантии. Гарри он каким-то непостижимым образом напоминал отца мафии.       Орион, напротив, относился к тому типу мужчин, что чертовски нравятся женщинам. Спортивный и мускулистый — Гарри о такой фигуре мог только мечтать, сам-то он был невысок и строен. Черные волосы Ориона были стянуты на затылке в небрежный хвост, серебристо-серые глаза оценивающе разглядывали будущего ловца.       — Очень приятно, — Гарри пожал руку и Ориону.       — Твой полет производит неизгладимое впечатление, жду не дождусь, когда заполучу тебя в свою команду, — Орион сверкнул улыбкой, и на его щеках заиграли задорные ямочки. Гарри усмехнулся.       — Я тоже с нетерпением жду, когда присоединюсь к вам, — ответил Гарри, слегка напрягаясь от огромного количества людей вокруг. Яркие вспышки колдокамер слепили глаза, и перед ними уже плыли черные пятна. — Скажите, что мои глаза к этому привыкнут, — попросил он.       Орион рассмеялся, протягивая ему мантию.       — Боюсь, что нет.       Гарри моргнул, узнав квиддичную мантию Соколов. Она была белой с темно-серыми полосами на рукавах. Смущаясь от направленного на него внимания, Гарри стянул гриффиндорскую квиддичную мантию и надел новую. Мистер Чейз хлопнул Гарри по плечу.       — Я рад приветствовать нового члена нашей команды. Он отличный ловец, и я уверен, он выведет нашу команду на новый уровень… — Чейз вещал о «крутости» Гарри, журналисты активно записывали каждое его слово, а сам виновник переполоха стоял между двумя мужчинами и ждал, когда все это кончится.       От нечего делать он разглядывал лица окружавших его людей и почти сразу наткнулся взглядом на человека, о котором честно старался не думать. Профессор Риддл стоял в толпе, ничем не выделяясь, но чудесным образом приковав к себе все внимание Гарри. Он будто купался в сиянии невидимого света, не давая отвести глаз. Рядом с ним, как телохранитель, застыл Люциус Малфой. Риддл хмурился, и Гарри мог поклясться, что профессор пытается найти причину, которая помешает ему уйти из Хогвартса.       Вот только Риддл и был одной из важнейших причин, по которым Гарри уходил. Была в профессоре какая-то тайна… опасная тайна. И он не доверял этому человеку, чувствуя, что за немыслимо могущественной силой, очаровывающей улыбкой и соблазнительной внешностью скрывается нечто… страшное.       Глубокие темно-синие глаза посмотрели прямо в его, и Риддл вдруг самодовольно улыбнулся.       У Гарри от его улыбки перехватило дыхание, и в тот же миг очередная вспышка колдокамеры ослепила его. А когда он проморгался, профессор уже уходил, а перед лицом Гарри завис пергамент с контрактом.       Решительно выхватив парящее рядом с ним перо, Гарри поставил свою подпись.       Риддл запахнул мантию, высокомерно оглядывая сборище перед собой. И, естественно, его пристальное внимание тотчас привлекло его фантастически сильное драгоценное сокровище.       — Люциус, — позвал он.       — Мой Лорд? — голос Люциуса был почтителен и тих — чтобы никто не подслушал.       — У меня для тебя задание, — он повернулся к Поттеру спиной, чувствуя, как все его существо охватывает безудержное желание заполучить мальчишку. — Я полагаю, Сенненские Соколы скоро обанкротятся.       Он видел, как Люциус оглянулся на Поттера, и на его лице появилось понимание.       — Двадцати тысяч галлеонов тебе хватит. Но сохрани деньги, они мне понадобятся, чтобы вернуть некое… — он посмотрел на Поттера, — сокровище назад.       — Ты задумал слишком опасное предприятие, — сухо уведомил голос, и Том насмешливо склонил голову.       — Что бы я делал без твоих советов, Салазар, — полыхающие рубиновым пламенем глаза уставились на портрет Салазара Слизерина.       Основатель бесстрастно смотрел на него ярко-зелеными глазами — точь-в-точь как у его сокровища.       — Уж точно не зашел бы так далеко, — надменно процедил он. — Ты начал свой путь становления Темным Лордом, будучи желторотым юнцом, и едва не наделал массу ошибок, одно желание создать хоркруксы чего стоит. Мое предложение преподавать в Хогвартсе принесло тебе значительно больше пользы. Посему, отвечая на твой вопрос: ты был бы безумным кровожадным чудовищем с расколотой душой и без единой светлой мысли в голове. Волшебники идут за тобой толпой, и в этом моя заслуга. Взгляни, сколь много ты добился, какого величия достиг. Большинство учеников готовы следовать за тобой и твоими идеалами… поэтому не совершай глупостей… этот Волхв тебя погубит.       — Я вырос, Салазар, и сегодня отдаю отчет своим желаниям. Я хочу его, — Риддл захлопнул тяжелый фолиант и стряхнул пыль, осевшую на мантию. — Его сила… невообразима. Он присоединится ко мне, и моя победа будет предрешена.       — Из того, что я услышал от тебя, могу сделать вывод: его сила дикая и необузданная. Ты не сможешь контролировать этого Волхва, потомок. Этот поступок безрассуден.       Том покачал головой, не отрывая от портрета взгляда.       — Мальчишка додумался до побега и запечатывания своих сил.       — Мыслю, что он идиот.       Риддл посмотрел на старые и пыльные тома книг, которыми он был буквально обложен. Все они были о Волхвах.       — Волхвы были редкостью еще в мои времена. И они могут быть обучены только себе подобными. А этот мальчик — последний из своего рода…       — Именно, — согласился Риддл. — Волхвов больше нет. Но моя сила близка к их, и я смогу контролировать его… обучить, Салазар. Это займет определенное время, но он обуздает свою силу под моим присмотром.       Основатель ничего на это не сказал, но Риддл был уверен, что именитый предок убедился в его правоте. Он был единственным, кто действительно мог сравниться в силе с Поттером, кто мог помочь ему и в то же время защитить себя от разрушительной магии мальчишки, пока тот не овладеет ею полностью. А Волхв, подчинивший себе свою магию, мог творить истинные чудеса.       — Он уничтожит себя, — безапелляционно констатировал Салазар, не пытаясь уже, впрочем, переубедить Тома. — Ты говорил, что он боится собственной силы. Тебе это ни о чем не говорит?       — Он уже попытался убить себя. Я остановил его тогда, и я буду делать это и впредь. Я твердо намерен низвергнуть Министерство и готов пойти на определенный риск ради этого, — Том внимательно посмотрел на хмурого предка. — Ты знаешь, я люблю сложные задачи.       — Я хочу увидеть мальчишку. Приведи его ко мне.       — Хорошо, — согласился Риддл. — Тебе тоже интересна эта задача, Салазар, не отрицай. И мы можем попытаться решить ее вместе. Твоя жажда силы столь огромна, что, будь ты на моем месте, ты поступил бы абсолютно так же.       — Ты уже решил, когда объявишь о себе миру? — ворчливо спросил Основатель.       Том криво усмехнулся.       — Скоро, — ответил он, ласкающе проведя пальцем по корешку фолианта. Его глаза вновь вспыхнули багрянцем. — Как только получу назад свое драгоценное сокровище.       Гарри накинул мантию и взял небольшой чемодан. Вот и все, что он уносил с собой. Остальные его вещи остались в доме Сириуса, включая все то, что он унаследовал от крестного. А ведь он теперь еще и глава дома Блэков… Приказав эльфам следить за чистотой и порядком и не пускать в дом посторонних, Гарри закинул вещи на метлу и сел на нее следом. Если все пойдет как надо, в этот дом он больше не вернется. Он проведет всю жизнь в разъездах с командой. С друзьями он собирался видеться, когда игры будут проходить на ближайших к дому стадионах. И он больше не желал пользоваться магией.       Вот и все.       Когда он станет старым и морщинистым и не сможет играть в квиддич, он приобретет себе крохотный домик и останется в нем жить — как маггл.       Дамблдор взял Гарри под свою опеку до его семнадцатилетия, которое наступало уже менее чем через два месяца. К счастью, старик всегда был добрым и понимающим человеком, и он позволил Гарри уйти из Хогвартса и продолжить обучение с преподавателем, нанятым владельцем Соколов. Конечно, он взял с Гарри слово, что тот будет ему писать, но Гарри прекрасно понимал, что переживающий за него Дамблдор вполне может без предупреждения нагрянуть в гости, проверить, как дела у его мальчика. Но это не пугало Гарри, к этому он был готов.       Стоя на холме и наблюдая за похоронами Сириуса, он плакал, но, поскольку он стоял в отдалении ото всех, его слез никто не увидел. Сириуса многие любили, у него было много приятелей и поклонниц. Будучи привлекательным мужчиной, холостяком, сильным магом и отважным аврором, он всегда был окружен прорвой самых разных людей, от единомышленников до охотниц за мужьями. Но у Гарри просто не было ни настроения, ни сил принимать от всех этих незнакомцев соболезнования.       Опираясь на метлу, он наблюдал, как опускают гроб. И лишь когда могила была полностью засыпана, а толпа гостей внизу начала расходиться, Гарри решил спуститься вниз с холма. В руках он держал одну-единственную белую розу.       Петляя между могилами, он остановился рядом со свежей. Неподалеку от него застыли три фигуры, хранившие молчание из уважения к потере Гарри.       Он не знал, сколько простоял, невидяще глядя на землю, забравшую Сириуса.       — Гарри… — наконец позвал его неуверенный голос. — Ты в порядке?       Гарри обернулся. Джинни, Рон и Гермиона с беспокойством взирали на него. Сильный ветер трепал их волосы и траурные мантии.       — Нет, Джинни. Я не в порядке, — он вновь повернулся к могиле и бережно опустил на нее розу. — Но я оправлюсь, не сомневайся. Сириус не хотел бы, чтобы я тратил время на слезы по нему. Он бы хотел, чтобы я закатил веселую вечеринку в честь избавления от строгого опекуна.       Гарри улыбнулся, вспомнив, что именно это Сириус написал ему в своем завещании в качестве последней воли.       Так на него похоже…       Гарри повернулся спиной к могиле, мысленно прощаясь и обещая вернуться.       — Когда ты уезжаешь? — Джинни посмотрела на него полными печали глазами. Гарри, почувствовавший себя так, словно в чем-то провинился, взял ее руки в свои ладони и поцеловал костяшки пальцев.       — Уже сейчас, Джинни. Но обещаю, что мы еще не раз увидим друг друга… я уже дал Рону билеты на нашу первую домашнюю игру… и я буду тебе писать.       Джинни улыбнулась, пряча слезы.       — Я буду ждать тебя, Гарри, — она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Гарри улыбнулся в поцелуй, обхватив ее лицо ладонями. Когда она отстранилась, Гарри погладил ее еще раз по щеке и развернулся, чтобы уйти. На сердце было тяжело, но он понимал, что все делает правильно.       — Гермиона… Рон… — он усмехнулся, приобняв Рона, и развернулся к подруге. Та шмыгнула красным носом и утерла опухшие от слез глаза — горевала ли она о Сириусе, или ее так расстроил его отъезд, Гарри не знал. Подруга крепко обняла его, повиснув на шее.       — Удачи, Гарри, и не делай там глупостей, — Гермиона чмокнула его в щеку, и Гарри кивнул, уговаривая себя быть сильным и держать себя в руках.       — И не забывай слать нам подарки, — добавил Рон, за что тут же получил от Гермионы легкий подзатыльник.       Гарри рассмеялся.       — Ты мой самый большой фанат, Рон, — он остановился и посмотрел на друзей, стоящих бок о бок и провожавших его взглядами. Он делает это ради них, ведь именно они стали бы первыми жертвами его ненормального дара, потеряй он над ним контроль… и кто знает, чем бы все это закончилось? Может, он подсознательно заставил бы их забыть обо всем и считать его лучшим другом. Мерлин, нет, он никогда бы так не поступил… Но он боялся последствий, которые непременно будут, останься он рядом с дорогими ему людьми.       — Я буду скучать. Не забывайте писать мне, — повторил он слова Дамблдора и ушел, больше не оглядываясь.       Он боялся потерять над собой контроль. За его спиной заплакала Гермиона, и Рон кинулся ее утешать. Грудь сдавило.       Едва сдерживая слезы, Гарри спустился к летающей карете с эмблемой Сенненских Соколов. Запрыгнув внутрь, он захлопнул за собой дверь, оставляя позади старую жизнь и старого себя.       Зал был полон тихо переговаривающихся людей. Обычное явление, к слову, они собирались вместе минимум раз в неделю. Столы ломились от еды, снующие туда-сюда домовые эльфы подавали напитки.       Поместье, в котором проходило собрание, поражало роскошью: огромные комнаты, богатая отделка с элементами поздней готики, витражи, рассказывающие об исторических событиях.       Особняк был погружен в полумрак, весь пронизанный атмосферой богатства и волшебства. Гости любили все в нем: и интерьеры, и угощения, но — больше всего — его хозяина.       Сам хозяин вальяжно сидел, закинув ногу на ногу, на атласном диване и держал в руке тонкий высокий бокал шампанского. Свободной рукой он перебирал волосы сидящей у его ног женщины. Женщина наслаждалась его вниманием, полностью игнорируя свою унизительную позу. Единственное, что было для нее важно, — что этот человек счел ее достойной своих прикосновений.       — Какой великолепный вечер, верно, Беллатрикс? — лениво протянул Риддл, обращаясь к женщине у его коленей.       Темно-красный диван располагался на некотором возвышении, подчеркивая важность и положение сидящего на нем человека. Никто не смел ступить сюда без позволения господина.       — Да, мой Лорд, прекрасный вечер, — согласилась женщина с неприкрытым обожанием в голосе, не смея, впрочем, поднять глаз.       Риддл усмехнулся, делая глоток шампанского и убирая руку от коленопреклоненной последовательницы. Он не испытывал ни малейшего удовольствия, прикасаясь к ней, однако, возможно, позднее он насладится ее прикосновениями. Отставив бокал, он встал и жестом согнал Беллатрикс с возвышения. Та незамедлительно отступила, освобождая ему дорогу. Риддл величественно замер у края и обвел взглядом своих гостей… нет, последователей.       — Добрый вечер, мои верные друзья.       Ему не было необходимости говорить громко или даже просто повышать голос. Стоило ему подняться, как все внимание присутствующих было сосредоточено на нем и его властной ауре.       — Добрый вечер, мой Лорд, — единой волной прокатилось по залу.       — Вам прекрасно известно, что цель наших еженедельных собраний — обсуждение последних новостей и обмен информацией о Министерстве и Свете. Но сегодня это изменится, мои друзья, — пылающие багрянцем глаза смотрели внимательно и изучающе, задерживая взгляд на каждом из лиц присутствующих мужчин и женщин. — Вы особенные, у каждого из вас есть, что предложить мне… и нашему общему делу.       Многие в зале польщенно склонили головы, и по губам Риддла зазмеилась тонкая самодовольная улыбка. Глупцы.       — Я благодарю вас за вашу воистину безграничную преданность. На протяжении многих лет мы строили планы и набирали силу. Это время прошло. Пришла пора показать миру, кто мы и каковы наши намерения.       Грянул гром аплодисментов, восторженной волной захлестнувший Риддла.       — Мы уничтожим нынешнее Министерство, чтобы на его руинах создать новое, отвечающее нашим желаниям, — восхищенные выкрики усилились. — Уничтожим коррупцию, истребим под корень расизм и предрассудки. Мы восстанем из пепла, крепко держа в своих руках новый, сильный мир.       В зале были и чистокровные, и полукровки, и магглорожденные. В каждом из них было нечто ценное, что заинтересовало Риддла. К каждому из них он подобрал особый, индивидуальный ключик. И каждый из них был уверен, что все внимание Тома принадлежит только им, и они жаждали оправдать его, показать свою полезность. Их не нужно было контролировать, уделять им время, проводить беседы. Преданные цепные псы.       Но с его сокровищем все будет иначе.       Он не мог снискать расположение Поттера, а затем предоставить его самому себе. Нет, это удивительное создание требовало к себе неустанного внимания. Такое запредельное могущество должно находиться под постоянным контролем.       Несколько человек точно в экстазе обнажили предплечья, являя Темные метки. Остальные преклонили колени. Риддл улыбнулся, едва заметной, но все же улыбкой. Министерство падет к его ногам, слишком долго эта бессмысленная говорильня стояла у власти, позволяя процветать тирании и скрывая свое истинное лицо от обывателей. Только Риддлу и его последователям было известно, что скрывается за демократичным фасадом. Интриги, обманы, убийства.       Том знал, что заставит Поттера, свято уверенного в непогрешимости Министерства, пересмотреть взгляды и встать на его сторону. Родители, крестный отец, этот его оборотень… сколь многое еще неизвестно этому наивному мальчишке. Но он откроет ему глаза.       — Сегодня ночью мир узнает о Лорде Волдеморте и его верных Пожирателях Смерти.       Зал снова заполнили овации, и Риддл довольно прикрыл глаза.       Лорд Волдеморт начал свое триумфальное восхождение к вершинам величия и власти, и очень скоро весь мир преклонится у его ног.       Сами-Знаете-Кто наносит ответный удар       Официантка принесла заказ — утреннюю выпечку — и поставила ее на столик. Мужчина, читавший за соседним столиком газету с кричащим заголовком, крякнул и бросил чтение. Риддл усмехнулся, помешивая чай.       Он чувствовал себя восхитительно. Вчера ночью состоялся очередной рейд, на котором воздалось по заслугам зарвавшимся магам, — невинных среди жертв не было. И те, кто был достаточно умен, уже сообразили, что удар направлен исключительно против сотрудников Министерства.       Нет, он их не убил. Какое в этом удовольствие? Пожиратели Смерти стерли их воспоминания и оставили как приз Аврорам, прибывшим наводить порядок.       Том Риддл сделал легкий повелительный жест, подзывая официантку.       — Простите, мисс, вы не принесете мне еще сливок? — как же он ненавидел эти приторно-любезные обращения.       Покрасневшая девушка согласно кивнула.       Завораживающие темно-синие глаза вновь посмотрели на чашку с чаем, для совершенного вкуса которого не хватало сливок. На красивое лицо набежала тень: чай всколыхнул воспоминания о Поттере. Уже два месяца прошло с тех пор, как он видел мальчишку в последний раз. Конечно, он неоднократно натыкался на его колдографии в газетах, провозглашавших головокружительный успех молодого ловца и его несомненный талант, но…       Если он правильно помнил, Поттер принял участие уже в трех матчах, не проиграв ни одного. Все они проходили в разных странах, так что следить за излишне строптивым сокровищем было проблематично.       Но в эти выходные Сенненские Соколы играли в Великобритании. К слову, это был их первый матч дома с начала текущего сезона, и Риддл собирался на нем присутствовать.       Поттер мог сколько угодно считать, что сумел сбежать от него, однако Том не забыл о нем и не отказался от своих планов на него. Все эти два месяца Риддл изучал старинную литературу, по крупицам собирая информацию об обучении Волхвов. Более того, в плотном расписании Тома уже были зарезервированы часы тренировок с мальчишкой.       — Прошу простить мое опоздание, — тихо произнес подошедший Люциус Малфой и присел за столик. Риддл даже не взглянул на него, продолжая помешивать чай.       — Ты видел сегодняшний Пророк? — Люциус был одним из первых его последователей, верным и исполнительным, и по праву мог считаться правой рукой Лорда.       Малфой мгновенно принял самодовольный вид.       — Конечно, — Люциус почти добавил «мой Лорд», но вовремя прикусил язык. Том запрещал такое обращение к себе на публике. Риддлу доставляло удовольствие его инкогнито. — Я считаю, это была превосходно проведенная операция, сэр.       Риддл улыбнулся и покачал головой.       — Люциус, — мягко начал он. — Я говорил не о первой странице, а о спортивной колонке.       И, словно подтверждая свои слова, Риддл раскрыл Пророк на разделе со спортивными новостями, сложил пополам заголовком вверх и кинул его перед Малфоем на стол. С колдографии на него, довольно улыбаясь и триумфально сжимая в руке снитч, смотрел Гарри Поттер. Люциус побледнел.       — Ваши сливки, сэр, — вернувшаяся официантка поставила перед Риддлом пиалу. Краснея от улыбки Тома, она перевела взгляд на газету и просияла: — О, Гарри Поттер.       Том едва удержал на лице нейтральное выражение. А вот Люциус, чей самоконтроль не был столь хорош, наградил женщину презрительным взглядом.       — Он такой красавчик… — она осеклась, увидев оскал Люциуса, и отшатнулась.       — Прошло уже два месяца, Люциус, — Том вылил сливки в чай. — Мое терпение подходит к концу. Сенненские Соколы у всех на слуху, но я почему-то до сих пор не прочитал в газетах известия, что они обанкротились. Это удивляет меня, Люциус. Если мне не изменяет память, я дал тебе задание уничтожить их.       Малфой поджал губы, разглядывая на колдографии довольного Поттера. А затем, под внимательным взглядом глубоких синих глаз, вздохнул, порылся в карманах мантии и выудил оттуда знакомый мешочек с галлеонами.       — Двадцать тысяч? — зачарованный мешочек с тихим звяканьем опустился на столешницу.       Люциус склонил голову.       — Да, сэр, как вы и просили, двадцать тысяч.       — Тогда почему Соколы до сих пор существуют, Люциус?       Риддл остался бесстрастным, в то время как Малфой возбужденно подался вперед.       — Договориться с Департаментом Магических Игр и Спорта оказалось легко, и они затребовали с Соколов за продление лицензии значительно больше обычного… разорительную сумму. Однако после я столкнулся с небольшим недоразумением. Владелец Соколов Кори Чейз нечист на руку. У него есть обширные связи в теневом мире и нелегальный бизнес.       Риддл откинулся на спинку стула, довольно улыбнувшись. Его расширившиеся от удовольствия и жажды обладания глаза посмотрели на колдографию Поттера.       — Вот как… — тонкие длинные пальцы нежно провели по бархатной ткани мешочка, — что ж, возможно, в банкротстве Соколов нет необходимости…       Малфой плотоядно ухмыльнулся, понимающе сверкнув глазами.       — Люциус, почему бы нам не посетить в эти выходные матч по квиддичу? Уверен, это будет интересный, насыщенный событиями уикенд.       Скоро я заполучу тебя, мое драгоценное сокровище.