Just Married / Просто женаты

– Ну, хомяк, рассказывай, – затараторил в трубку жаждущий подробностей о вчерашнем свидании четы Ли Хичоль, заставляя Хёкджэ скривиться и рухнуть на ближайшую лавочку в парке, в котором он усиленно «гулял» уже почти два часа, пытаясь проветрить голову. – Это было… – Хёкджэ замялся, пытаясь подобрать нужное слово, – ужасно, – тяжело выдохнул он, начиная тоскливый рассказ о вчерашнем вечере. Нет, конечно, это свидание было не самым худшим в мире, но это было совсем не то, что могло бы понравиться Хёкджэ, и все произошедшее лишь в очередной раз подтвердило его мысли о том, что Донхэ – совершенно чужой человек для него, не имеющий ни малейшего понятия, что представляет из себя Хёкджэ. И парочка поцелуев и пьяных объятий совсем не уменьшила ту пропасть, что простиралась между ними. А даже сделала их отношения еще более неловкими и отстраненными. Его муж делал все по правилам: цветы, дорогой ресторан, хорошая живая музыка, вкусное вино и вегетарианская еда, пустые светские беседы и прогулка по вечернему Нью-Йорку. Но вся проблема была в том, что Хёкджэ не очень-то нравились цветы, вернее, он вообще терялся, когда ему вручали эти пафосные веники, и не знал, что с ними делать и куда их сунуть; дорогие рестораны, по которым родители его таскали с глубокого детства, его тоже не впечатляли; от музыки ныла все еще не прошедшая от возлияний прошлого вечера голова; а вино… при одном взгляде на него Хёкджэ начинало тошнить. Да и идея с прогулкой, когда на улице стоит промозглая осенняя сырость и холод и вам совершенно не о чем поговорить, – не самая удачная. Единственное, что можно было назвать в их свидании успешным, – одуряющие прощальные поцелуи на крыльце их же дома, но когда это единственное, что связывает двух людей, то… При одной мысли о том, что между ними нет ничего общего, кроме странного физического притяжения, Хёкджэ становилось тоскливо. Донхэ не его человек, это было ясно с самого начала, и все эти иллюзии, что он строил себе столько лет, – всего лишь иллюзии. И, может, действительно уже стоило просто переспать с ним, чтобы избавиться от этих дурацких романтических мечтаний, получить свою заслуженную дозу адреналина и спокойно жить дальше, не страдая из-за всякой ерунды и не отвлекаясь на нее. – Йа, хомяк, что за упадническое настроение! – оторвал Хёкджэ от тоскливых мыслей Хичоль, с которым они, оказывается, все еще разговаривали и который был очень недоволен таким настроем своего друга. Хичоль уже давно вознамерился устроить счастье Хёкджэ, но пока все его планы катились к чертям. А может быть, он тоже сделал неправильный выбор и ошибся в Донхэ? Хотя нет, Ким Хичоль, и тем более его коты, никогда не ошибались в людях. Да, муж Хёкджэ не был идеалом и святой невинностью, но почему-то он нравился Хичолю намного сильнее, чем Шивон, от слащавой приторности которого быстро набивалась оскомина. Хичоль даже не сомневался в том, что именно Донхэ – тот, кто нужен Хёкджэ, тем более что для их семейства не существовало слово «развод» и у парней просто не было выбора. Но вместо того, чтобы познакомиться и начать хоть как-то общаться, эти двое… У Хичоля просто не было слов. Как два магнита, которые повернули не той стороной, и они лишь отталкивались друг от друга, как бы ни пытались сблизиться. Ладно еще Хёкджэ, у которого опыта кот наплакал, но Донхэ… Хичоль решительно не понимал, почему тот тормозит так сильно и ведет себя как придурок, вместо того чтобы взять и окрутить парня, который ему нравится. А в том, что Донхэ действительно, как выражается Чжоу Ми, залипает на своего мужа как муха на варенье, никто не сомневался. Стоило только перехватить взгляды, которые парень украдкой кидал на Хёкджэ, и все становилось на свои места. Ай, какие же идиоты! И пусть Хичоль любил Хёкджэ и будет вынужден любить того, кто нравится его другу, но как так можно тупить? Он не понимал, поэтому уже почти полчаса увещевал Хёкджэ в трубку, что провальное первое свидание еще не повод для тоски. Да и провальное первое знакомство. Да даже первые провальные четыре года брака тоже не показатель. А первый секс так тем более. У них с Хангёном вон вообще первый раз получился с седьмой попытки, и это было самым большим фэйлом и самой тщательно оберегаемой тайной в жизни Хичоля, о которой не знал даже Хёкджэ. – И что ты предлагаешь? – тяжело вздохнул Хёкджэ, зябко ежась и поднимаясь с лавочки, чувствуя, как потихоньку начинает отмерзать от долгого шатания по улице и сидения на холодном зад. – Сам покажи Донхэ, что тебе нравится. Ведь он же не знает, так расскажи и покажи ему. И вообще, взял бы и организовал второе свидание сам. В конце концов, инициатива может исходить не только от Донхэ, но и от тебя. Покатай его на своем проклятом мотоцикле, покажи крыши, на которых любишь сидеть, своди в тот крутой разрисованный дом в Бруклине и андеграундный бар этого фрика-хиппи… – перечислял и перечислял неожиданно воодушевившийся своей очередной гениальной идеей Хичоль, который уже решил, что на старости лет точно откроет брачное агентство и будет помогать упрямым твердолобым вредным идиотам находить свои вторые половинки и завоевывать их, в то время как рассеянно слушающий друга Хёкджэ вдруг резко замер посреди парка, сжимая телефон в замерших пальцах. А действительно, почему бы и нет? Пусть идеи Хичоля всегда были, чтоб не сказать больше, странными, но эта была вполне ничего. Хёкджэ и правда никогда не давал даже шанса Донхэ узнать себя, а сам никогда не стремился узнать ничего про него, предпочитая ограничиться поставленным диагнозом «высокомерный ублюдок», так почему бы не попробовать все сделать так, как говорит Хичоль? К тому же у Хёкджэ уже была целая сотня идей о том, как должно пройти их идеальное свидание, и ничто не мешало ему воплотить их в жизнь, поэтому, в который раз признавшись в любви своему гениальному другу и быстро попрощавшись с ним, пока Хичоль снова не начал сыпать вопросами, Хёкджэ набрал номер своего хорошего знакомого, чтобы уточнить, прыгают ли они еще и есть ли свободное время на сегодняшний вечер. Получив подтверждение и забронировав место, довольно улыбающийся и все так же продолжающий стоять прямо посреди улицы и мешать прохожим Хёкджэ набрал Донхэ сообщение, чтобы он ничего не планировал на сегодняшний вечер, потому что пришла очередь Хёкджэ пригласить своего мужа на свидание, которое если и не будет самым лучшим в мире, то незабываемым и оригинальным точно. Вряд ли Донхэ хоть раз в жизни делал что-нибудь подобное, и Хёкджэ решил разделить эти эмоции с ним. Потому что когда он впервые делал это… ему очень хотелось, чтобы рядом был человек, чьи глаза горели бы так же, как его, и кто в этот самый момент переживал бы те же чувства, но такого человека тогда, увы, в жизни Хёкджэ не было. А может, и сейчас нет.

***

– Так куда мы идем? – осторожно уточнил Донхэ, которому было запрещено сегодня задавать какие-либо вопросы, с любопытством глядя на улыбающегося уголками губ Хёкджэ. Когда он сегодня в середине рабочего дня получил странное сообщение от своего мужа о том, чтобы Донхэ ничего не планировал на вечер, потому что Хёкджэ приглашает его на свидание, то очень удивился такому порыву Хёкджэ, потому что вчерашнее свидание было, мягко говоря, провальным, и сегодняшнее утреннее напряженное молчание и нервозность Хёкджэ были прекрасным тому подтверждением, но потом пришло это сообщение, и Донхэ в очередной раз убедился в том, что он абсолютно не понимает, что творится в голове мужа, поэтому приготовился, как ему казалось, к любому повороту событий. Но Хёкджэ все равно удалось удивить его. Донхэ было до безумия интересно, какое свидание может быть посередине Бруклинского моста, но Хёкджэ все так же продолжал игнорировать его вопросы, лишь сильнее вцепившись своими ледяными пальцами в ладонь Донхэ и зябко ежась под пронизывающим ветром, который под вечер, да еще и на мосту, стал просто ледяным, и Донхэ порадовался, что он догадался надеть сегодня не только зимнее пальто, но и шапку и шарф. – Ты же не боишься высоты, да? – вдруг спросил Хёкджэ, резко разворачиваясь к Донхэ и напряженно глядя на него. – Да вроде бы нет, – пожал плечами Донхэ, не понимая, к чему этот вопрос, и тут же на всякий случай уточняя: – А что? – Да нет, ничего, – улыбнулся Хёкджэ, отворачиваясь, чтобы снова продолжить путь. Увидев, что они почти добрались до места, парень помахал своим знакомым и пояснил все еще ничего не понимающему, но предчувствующему какой-то подвох Донхэ: – Мы почти пришли. Ничему не удивляйся, хорошо? И пусть даже Донхэ кивнул в ответ своему мужу, напряженно наблюдая за группой парней в ярких куртках, стоящих на открытой площадке на самом краю моста в окружении россыпи каких-то странных рюкзаков и снаряжения, которое напоминало… альпинистское, но его сердце все равно билось как сумасшедшее. А уж когда он увидел натянутые на балках тросы и понял, что именно они будут делать с Хёкджэ, то оно просто рухнуло в пятки, потому что одно дело – не бояться высоты, и совсем другое – шагнуть в пропасть с высоты в 80 (или сколько там Бруклинский мост по высоте?) метров. – Мы что… будем прыгать? – изумленно выдохнул Донхэ, со странной смесью ужаса и восхищения наблюдая за тем, как парень в ярко-зеленой куртке забирается на бордюр и с торжествующим воплем сигает вниз под одобрительные смешки своих друзей и как разматывается и натягивается трос, удерживающий его от падения в бездну. – Да, – восхищенно выдохнул Хёкджэ, как завороженный наблюдая за этой картиной и чувствуя, как его с головой швыряет в ураган воспоминаний о своем первом и пока единственном прыжке с Бруклинского моста. – Я хотел, чтобы ты прыгнул со мной. Это так потрясающе… – Сияющий глазами парень развернулся лицом к Донхэ, но тут же поник, видя ужас, плещущийся в его глазах. Ужас и, к своему глубочайшему сожалению, отказ. Хёкджэ, конечно, предполагал, что Донхэ может отказаться от этого безумия, но почему-то ему казалось, что его муж будет согласен. Но, похоже, он в очередной раз ошибся. Плохая попытка. А ведь еще днем такая идея свидания казалась ему практически гениальной. Нет, надо было послушаться Хичоля: просто покатать Донхэ на мотоцикле и сводить его в тот хиппи-бар, хотя… Хёкджэ не был уверен, что Донхэ оценил бы и это. – Ты уже делал это? – брови Донхэ изумленно поползли вверх. Впрочем… это же Хёкджэ. Мотоцикл, драки, странные друзья… В этот список вполне вписывалась еще парочка каких-нибудь странных увлечений вроде банджи-джампинга и чего-нибудь еще. – Всего раз, – немного нервно улыбнулся Хёкджэ, облизывая обветрившиеся губы. – Я понимаю… – начал было он, но Донхэ резко перебил его: – И как? – почти с суеверным ужасом спросил он. – Это… это… было просто невероятно, – восхищенно выдохнул Хёкджэ, чувствуя, как по телу прокатывается сладкий жар воспоминаний. – И я бы очень хотел сделать это еще раз, с тобой. Но я понимаю, что мне следовало обсудить это с тобой заранее, и если ты вдруг не хочешь, то я… – Хёкджэ подарил Донхэ виноватый взгляд, но, к его глубочайшему изумлению, муж снова перебил его, прикладывая палец к губам Хёкджэ и призывая его к молчанию: – Я хочу сделать это. С тобой, – немного нервно улыбнулся Донхэ, все еще пытаясь свыкнуться с мыслью, что через десяток минут ему предстоит шагнуть в бездну, но ради Хёкджэ, ради того, чтобы его глаза сияли так ярко и чтобы он улыбался так искренне, Донхэ был готов сделать это. Готов был рискнуть даже своей жизнью. Поэтому, не выпуская руки Хёкджэ из своей, Донхэ позволил этим странным, слишком шумным и слишком дружелюбным парням, которые едва не расцеловали Донхэ, когда Хёкджэ представил им его как своего мужа, нацепить на себя все нужное, жутко тяжелое и неудобное снаряжение, а затем, сделав глубокий вдох и собрав все свои силы, оттолкнулся и сделал прыжок в бездну, точно так, как ему объяснили и показали, полностью отдаваясь полету в пустоту и головокружительному чувству восторга, которое вдруг пронзило каждую клеточку его тела. От этой легкости, шума в ушах, холода, ужаса, сумасшедшего восторга, счастья и любви Донхэ внезапно захотелось кричать и плакать. В голос. Потому что именно сейчас, в этот самый момент, летя на сумасшедшей скорости вниз и не зная, выдержит его этот проклятый трос или нет, именно сейчас Донхэ понял, насколько не важно все то, что он думал, делал и чувствовал там, наверху. Во всем этом мире важно было лишь одно – то теплое чувство, то единственное чувство, что сейчас грело его изнутри, то, что он испытывал к своему мужу, который шагнул в эту пустоту вместе с ним, а все остальное… и правда чушь. За эти пять секунд полета Донхэ понял, что самая первая и самая важная вещь, которую он хочет сделать, когда ступит на твердую землю, – это обнять Хёкджэ, посмотреть в его глаза и убедиться, что он счастлив. А все остальное… и правда не имеет никакой ценности.