***
– Ты узнал, что там с этим реабилитационным центром и программой? – первым делом спросил у Чонсу Донхэ, даже не дав ему начать привычный утренний доклад. – Да, я узнал. Все действительно так, как сказал мистер Ли. Этот реабилитационный центр уже более шести лет находится под эгидой его семьи, и миссис Ли является одним из главных спонсоров центра и реабилитационной трудовой программы, благодаря которой исцелилось уже почти две тысячи больных какими-либо видами зависимостей людей, – вдохновенно врал Чонсу, видя, как вытягивается лицо его босса, который точно не ждал таких результатов. На самом деле реабилитационный центр, о котором наврал Хёкджэ своему мужу, действительно существовал и даже программа трудотерапии в нем была, но вот его семья не имела ни малейшего отношения к данному центру, а программа реабилитации заключалась в том, что несчастных алкоголиков и наркоманов каждый день заставляли трудиться на благо Нью-Йорка и его жителей на общественных работах, но уж никак ни в качестве прислуги в богатых домах. Изначально Чонсу хотел сказать правду своему боссу, но… ему позвонил муж мистера Ли и попросил поддержать эту его маленькую ложь, чтобы немного проучить Донхэ. И Чонсу вдруг неожиданно сам для себя согласился. Ему нравился муж босса, и его детская непосредственность, и то, как он отнесся к Чонсу – так, как никогда не относился Донхэ, даже будучи его другом. К тому же Чонсу считал, что Донхэ действительно нужно немного проучить, и он еще не простил тот совершенно нелепый выговор якобы за то, что он флиртовал с Хёкджэ, так что… Сейчас Чонсу соловьем разливался перед Донхэ, выдавая ложь за ложью. Даже если все это в итоге выплывет наружу и Донхэ уволит Чонсу за некомпетентность, то это будет прекрасная возможность наконец-то получить долгожданный отпуск и съездить домой, увидеться с семьей, а может быть, и остаться в Корее, потому что, как бы ни старался Чонсу, но, кажется, Америка никогда не станет для него домом. – Ясно, – поджал губы Донхэ. – И у нас нет никакой возможности разорвать с ними контракт, не привлекая к этому внимания? – К сожалению, нет, – наигранно тяжело вздохнул Чонсу. – Ладно, давай дальше, – махнул рукой Донхэ, которому, судя по всему, придется смириться на целый месяц с присутствием в их доме этих чудовищ, главной целью которых словно было сделать его жизнь невыносимой. – Пока не забыл: миссис Ли сказала, что завтра они проводят совместно с генеральным консульством Южной Кореи благотворительный прием в самом консульстве, и она очень настаивала на вашем присутствии там, с Хёкджэ… – Чонсу вопросительно посмотрел на Донхэ. – Да, хорошо. Мы будем там. Внеси это в мое расписание и предупреди Хёкджэ, что завтра вечером мы идем на этот прием. – Донхэ подумал, что это будет неплохой возможностью впервые появиться вместе на публике и заявить о том, что с их браком и отношениями все хорошо. Но… кольца. Черт! – И еще свяжись с нашим семейным ювелиром и скажи, что у меня к нему срочное дело. – Хорошо, – Чонсу быстро делал пометки, чтобы не забыть ничего. Интересно, Хёкджэ попросят сыграть на завтрашнем приеме? Он бы не отказался услышать и увидеть еще раз, как муж его босса творит волшебство прямо на его глазах. – И еще… – Донхэ задумался, подбирая нужные слова. – Помнишь весь тот сувенирный хлам, который вы убирали перед ужином с моим родителями? – Да, конечно, – кивнул Чонсу, с любопытством глядя на босса. – Так вот… Закажи какой-нибудь подарок в таком стиле. Кота или шкатулку какую-нибудь. Нужно, чтобы это доставили сегодня вечером к нам в офис. И пусть упакуют как подарок, – кивнул своим мыслям Донхэ. Что ж, если цветы не произвели на его мужа никакого впечатления, то, может быть, какая-нибудь безвкусица покажет лучший результат? – Хорошо. Это все? – Да. Это бумаги для встречи с арендаторами? – Донхэ кивнул на толстую черную папку, лежащую перед ним на столе. – Здесь все? – Да-да, – кивнул помощник, который досконально проверил три раза, что здесь собраны все нужные для подготовки к встрече документы. – Отлично. Время не перенесли? Все в силе? – уточнил Донхэ, раскрывая папку. Часть их крупных арендаторов была недовольна тем, что торговый центр навязывает им необходимость устраивать распродажи и давать скидки постоянным клиентам центра, но этот скользкий пункт отлично прописан в контракте, который они подписали с холдингом, поэтому Донхэ с легкостью собирался раскатать их по стенке. Очень нежно раскатать. Так, чтобы у них больше не возникало желания спорить, но при этом даже не задумались о том, чтобы съехать. – Да, все так, как и планировали, – подтвердил Чонсу и уточнил: – Я пока могу быть свободен? – Да, – кивнул Донхэ, уже погрузившийся в чтение бумаг. Мужчина уже собирался покинуть кабинет президента, в котором бывал чаще, чем в своем собственном, как его остановила последняя просьба Донхэ: – Занеси мне отчет по «0404» через час и, пожалуйста, найди какое-нибудь действенное средство от аллергии, – заставившая Чонсу расплыться в ехидной улыбке. Кажется, план Хёкджэ, каким бы он ни был, работает, и помощник искренне позлорадствовал, что стал его частью и пообещал Хёкджэ любую посильную помощь в его начинаниях, касающихся воспитания его мужа и босса Чонсу по совместительству.Глава 18
6 октября 2015 г. в 12:42
– Извини, ты не мог бы не мельтешить перед глазами? – пробурчал Донхэ, отхлебывая отвратительно сваренный кофе.
Уж лучше кофе Хёкджэ с солью, уксусом, перцем или до чего бы он там додумался в следующий раз, чем эта отвратительная дрянь. Хотя вполне возможно, что кофе, сваренный новым домработником, был и не таким уж отвратительным, просто настроение Донхэ уже давно опустилось ниже отметки «ноль». Еще ночью, когда две отвратительные мелкие собачонки непонятной породы, от которых у него слезились глаза и свербело в носу, несмотря ни на какие таблетки, решили, что их место для сна – на кровати Донхэ; и сколько бы он ни выгонял их и ни закрывал дверь, эти два проклятых создания все равно рано или поздно просачивались в его комнату и укладывались на подушку рядом с ним, заставляя Донхэ буквально задыхаться от аллергии. И ладно бы кровать. Эти двое неотрывно следовали за Донхэ повсюду, вот и сейчас, пока он пытался проглотить омерзительнейший кофе, Комин и Мело сидели на полу рядом с ним и с самым невинным видом жевали его домашние штаны. Проклятье!
– Простите, – вежливо улыбнулся Чонун и, неловко развернувшись, чтобы выйти из кухни, разбил очередную чашку, кажется, уже пятую за сегодняшнее утро. Такими темпами в их доме скоро не останется посуды. – Извините, – пробормотал он, наклоняясь, чтобы собрать осколки, и смахивая со стола еще тарелку.
Донхэ едва не зарычал от злобы, но сдержался и, отпихнув назойливых недовольно заскуливших собачонок от себя, вылетел из кухни, поднимаясь наверх в свою комнату, чтобы как можно быстрее переодеться и уехать на работу. Кофе он мог выпить и там. Точно хорошо сваренный. В нормальной обстановке. Без чертовой аллергии, странного домработника, его опекунов и проклятых собачонок.
Ему еще очень хотелось зайти в комнату до сих пор сладко спящего Хёкджэ и высказать все, что он думает о его методах подбора персонала, но Донхэ в очередной раз сдержал себя. Они же налаживают отношения? Ведь так? Ну, по крайней мере пытаются. Хотя, кажется, вчера идея с цветами провалилась на корню. Может быть, подарить ему очередного золотого кота для коллекции? Или бронзовую статую Будды в полный рост? Или икону? Кажется, его мужу нравятся все эти дурные безделушки.
Быстро переодевшись и по пути кинув "До вечера" опекуну домработника-алкоголика, разгуливающему по их дому в одних семейных трусах в розовый горошек, Донхэ на полных парах вылетел из дома, с наслаждением вдыхая свежий утренний воздух. Машина с водителем уже ждала его, и, лишь плюхнувшись на кожаное сиденье, он ощутил странное чувство безопасности, не имея ни малейшего понятия, что его провожают три насмешливых взгляда, один из которых принадлежит не перестающему злобно хихикать мужу.
Хёкджэ готов был расцеловать Хичоля за идею обрызгать всю одежду Донхэ и его постель специальным спреем, который используют для приманивания кобелей к сукам во время вязки, и ему совсем было не жаль не спать с Чонуном целую ночь, постоянно открывая двери комнаты Донхэ, чтобы Комин и Мело могли заснуть там, куда их тянул запах. И ведь это было только начало, а Хёкджэ уже видел, насколько зол его муж.
Стоило Донхэ только сбежать из дома, а это выглядело именно так, как трое из четверых заговорщиков тут же собрались на кухне.
– Господи, я в жизни не бил столько посуды, – простонал Чонун, начиная варить нормальный кофе и доставая смартфон, с которым ему пришлось расстаться на целых полчаса, и у него уже началась ломка по глобальной сети.
– Как вам труханы моего дедушки? Кажется, я понимаю, почему они носили их: все так проветривается. Видел бы ты лицо своего муженька, когда он узрел меня в коридоре, – не переставал ржать Гонхи, уже успевший переодеться в нормальную одежду.
– Я представляю, – ухмыльнулся сонный, вымотанный, но такой счастливый Хёкджэ.
Кажется, они нашли верный способ решить вопрос о раздельном проживании супругов. Донхэ не продержится долго в такой обстановке. А ведь к ним еще даже Хичоль не заселился. Страшно представить, что будет с Донхэ, когда он познакомится с лучшим другом своего мужа и его парнем.
– Где Энди? Ей наливать кофе? – спросил Чонун, разливая ароматную жидкость по чашкам.
– Нет, ее вызвали на работу в половине пятого утра, – вздохнул Хёкджэ, с благодарностью принимая из рук друга чашку. Больше всего на свете ему сейчас хотелось лечь спать, но он уже договорился встретиться с Хичолем в студии через два часа, и неявку будущая звезда вселенского масштаба ему вряд ли простит.
– Ясно. Слушай, мне тоже надо смотаться в офис, к восьми буду дома. – Чонун уселся напротив Хёкджэ, отпивая свой кофе и быстро печатая кому-то сообщение.
– Не забудь только смыть мой прекрасный мейк-ап алкоголика в завязке, а то напугаешь народ в офисе такой-то мордой, – ухмыльнулся Гонхи, оценивая тщательно наложенный грим, изменивший его друга до неузнаваемости и превративший симпатичного ухоженного парня в самого натурального замызганного болезненного алкоголика, измученного борьбой со своей зависимостью. – Я тоже поехал в салон, буду к восьми, до вечера. Привет Хичолю... и передай ему, что мои ножницы плачут по его прическе престарелой старой девы. – Залпом допив кофе, Гонхи поднялся из-за стола. – План на вечер тот, который мы обговаривали вчера? – напоследок спросил он у Хёкджэ и, получив утвердительный кивок от до безобразия сонного парня, вышел из кухни. Он и не думал, что муженек Хёкджэ продержится так долго, но тот оказался крепким орешком, а это значит, что его сегодня ждет еще один веселый вечер в «приятной» компании.