Just Married / Просто женаты

– Господи, ты же весь промок, – всплеснул руками и запричитал уже не совсем трезвый Хичоль, увидев насквозь мокрого Хёкджэ, у которого вода разве что в кроссовках еще не хлюпала. – Удивил, – буркнул под нос Хёкджэ, не очень-то осчастливленный таким состоянием. Мало того, что он сам забраковал наконец-то выдавленное вступление для этого идиотского саундтрека, так еще и гонки отменили из-за жуткого ливня, а благодаря буквально вытянутому клещами обещанию Хичолю Хёкджэ сейчас не грелся дома в горячей ванной, а притащился в клуб, в котором ему сегодня совершенно не хотелось светиться. – Я переоденусь и присоединюсь, – он с кислой улыбкой помахал рассевшимся за столиком друзьям, отмечая, что ни Хангёна, ни Кюхёна нет. Теперь понятно, почему Хичоль такой нервный и не очень трезвый; еще и Чоми вообще отказался приезжать, сославшись на дела. Приветливо здороваясь со встречающимся по пути персоналом и стараясь выглядеть не совсем кислым, Хёкджэ быстрым шагом отправился в свой импровизированный кабинет, где, по его воспоминаниям, точно должна была валяться хоть какая-нибудь одежда. Не важно какая, лишь бы сухая и относительно чистая. В этот раз Хёкджэ повезло и память не обманула его, поэтому через пару минут он, блаженно щурясь, натягивал на себя совершенно сухие джинсы и футболку, которые, судя по размеру, принадлежали Канину, но Хёкджэ, в отличие от Хичоля и Чоми, мало волновала мода. У него был ужасный вкус в одежде, и это абсолютно не смущало его, потому что все эти тряпки не стоили ничего, кроме денег. Прежде чем вернуться к друзьям и попытаться победить творческий кризис в их шумной, нетрезвой компании, Хёкджэ заглянул на кухню и склад, а также нашел управляющего, чтобы убедиться, что все продукты и напитки доставили, весь персонал на месте, за время отсутствия Хёкджэ не случилось ничего смертельного и клуб готов принимать гостей все выходные в обычном режиме. Получив заверение от управляющего, что все в полном порядке и они справятся и без молодого господина, Хёкджэ отправился на поиски друзей, которые из его любимого сапфирового VIP-зала перекочевали в бархатный VIP, отличающийся от общих залов клуба только лишь меньшим количество людей. Так же накурено, так же шумно, точно такая же громкая музыка и куча пьяных в хлам людей вокруг. Хёкджэ ненавидел подобный отдых, но бушующий Хичоль требовал после очередной ссоры со своим парнем громкой и безобразной пьянки. Когда Хичоль в таком состоянии – с ним лучше не спорить, а расслабиться и получать удовольствие, чем и занимались его друзья. Обведя взглядом их разношерстую компанию, занявшую самый лучший и самый большой столик в центре зала, Хёкджэ в очередной раз удивился, как он, замкнутый и нелюдимый, умудрился подружиться со всеми этими людьми. Откровенно придурковатым Хичолем, который был настолько зациклен на себе и своей личной жизни, что не замечал ничего вокруг, кроме своего парня – холодного и надменного финансового аналитика из Китая со странным чувством юмора, влюбленного в свои цифры, идиотские шутки и Хичоля. Хичоль видел в Хёкджэ, как ни странно, предмет для своей чрезмерной опеки, а еще он просто обожал воровать кредитки Хёкджэ и покупать за его счет всякую дрянь. Вроде напольных антикварных часов с кукушкой, старинной шляпы с чучелом самого настоящего грифа или жутких ботинок с шипами на 30-сантиметровой платформе из новой коллекции какого-то-там-очень-знаменитого дизайнера. Иногда Хёкджэ мечтал прибить его, но это был Хичоль, которого было просто невозможно не любить. Именно Хичоль познакомил Хёкджэ с Гонхи, самоуверенным стилистом, который сейчас щеголял наполовину лысой, наполовину розовой головой и все время покушался на прическу Хёкджэ; лишь при поддержке Чоми парню пока удавалось отвертеться от попадания в ловкие руки этого экстремала. Но засыпать в одном помещении с ним Хёкджэ все равно опасался, памятуя о том, как после какой-то вечеринки и совместной ночевки Чонун, небрежно отозвавшийся о мастерстве Гонхи, проснулся с волосами ярко-голубого цвета. Хёкджэ с улыбкой кивнул Ким Чонуну, который, как всегда, не расставался с мобильным, проверяя котировки собственных акций и сообщения в социальных сетях. Хёкджэ никогда не видел человека более странного и интернет-зависимого, чем этот парень. Хотя… сложно хотя бы кого-нибудь из его близких друзей назвать нормальным. Разве что Генри и его девушку Анну. Впрочем, их пристрастие к свинг-вечеринкам – это же не совсем нормально, да? Эксцентричная, отсутствующая сегодня полным составом парочка из его менеджера и самого занудного в мире библиотекаря Чо Кюхёна, питающего страсть к выпечке и странным плюшевым игрушкам, тоже не претендовала даже на относительную нормальность, поэтому… Кто еще? Энди? Хёкджэ с улыбкой поцеловал запястье единственной свободной в их компании девушке, усаживаясь рядом с ней. Да, пожалуй, именно она была здесь самой нормальной. Девушка, которая четыре раза сбегала из-под венца и развлекалась тем, что профессионально разводила толстосумов на деньги. Да, совершенно точно она была самой нормальной в их компании. Даже не пытаясь вникать в суть разговора его уже плохо ворочающих языками друзей, Хёкджэ подозвал официантку и попросил заварить ему чай. Он никогда не питал особой любви к алкоголю, и сегодня пить ему совершенно не хотелось, потому что Хёкджэ прекрасно понимал, что завтра последний срок сдачи проклятой музыки и придется сидеть в студии до посинения, чтобы показать заказчику, которого абсолютно не волновали вещи вроде вдохновения и творческого кризиса, хоть что-нибудь. Убедившись, что его друзьям и разбушевавшемуся Хичолю, который доказывал всем, что его новый красный плащ – это точно последняя коллекция Армани, а не купленный на блошином рынке хлам, не до него, Хёкджэ тихонько выскользнул из-за столика и уселся у барной стойки, в самом углу, где Джон (молодой бармен, прекрасно знающий вкусы хозяина) уже приготовил для него чашку крепко заваренного черного чая и вазочку колотого черного горького шоколада. – Как дела? Все хорошо? – поинтересовался Хёкджэ у американца, которого сам принимал на работу пару месяцев назад. – Да, все замечательно, мистер, – белозубо улыбнулся Джон, которому нравился этот простой непосредственный кореец, совсем не похожий на миллиардера, и его милые странные друзья. – У нас сегодня знаменитости, – Джон кивнул в сторону одной из угловых мягких зон. И Хёкджэ, проследив за его взглядом, едва не выплюнул на барную стойку все содержимое своего рта. Черт-черт-черт! Он во все глаза смотрел на Ли Тэмина – не очень успешного айдола из концертного агентства их холдинга, и… на собственного мужа, который строил глазки, отпивая виски, насквозь просиликоненной девице. Хёкджэ почувствовал, как у него начинают дрожать коленки. Что за?.. Что он вообще тут делает? Он же ни разу в жизни не появлялся в этом клубе. Почему именно сегодня, когда у Хёкджэ и так достаточно проблем и без него? Ему еще успокаивать Хичоля и следить за тем, чтобы тот после клуба поехал домой, а не в очередной клептоманский забег по ближайшим супермаркетам или, еще хуже, в алкомарафон по ближайшим барам. Стараясь не пялиться слишком откровенно, Хёкджэ искоса поглядывал на развлекающегося на полную катушку парня, едва сдерживая кипящее внутри раздражение. Муженек, мать его… Судя по всему, он приехал сюда вовсе не для того, чтобы встретиться с Хёкджэ, но, может, оно и к лучшему? Не виделись столько лет. И еще бы столько же не встречались. Это же брак по расчету. Слияние бизнеса двух влиятельных корейских семей в США. Об их браке их родители договорились еще до рождения детей, только вместо очаровательной девочки родился Хёкджэ. Но кого бы мог смутить и остановить его пол? Тем более что однополые браки уже давно легализовали в США, так что… Едва Хёкджэ достиг своего совершеннолетия (Донхэ был старше на полгода), все нужные бумаги были подписаны без лишних вопросов. Деньги ради денег и ничего больше. Но неужели Донхэ ни разу не было интересно увидеть человека, с которым состоит в браке? Хёкджэ постоянно мучился этим вопросом. Сам-то он активно приглядывал за своим мужем, держа его странички в социальных сетях в закладках и следя за газетными и интернет-публикациями. Мог ли Донхэ делать то же самое? Вряд ли. У Хёкджэ было столько псевдонимов, что найти его так просто вряд ли бы кто-то смог, да и не был он активным пользователем интернета, намного чаще светясь в инстаграме Хичоля, который просто обожал сталкерить его и спамить фото Хёкджэ, чем в своем собственном. Странная штука жизнь. Ему казалось, что Нью-Йорк настолько большой, что они могут никогда не встретиться. И вот Донхэ здесь. Пьет, улыбается, лапает силиконовых девиц… Точно такой же, как на фото. Разве что… взгляд вживую у него еще более холодный и равнодушный. Недаром за глаза Донхэ называли сухарем. Глядя на него сейчас, Хёкджэ понимал, какими глупыми были его надежды четырехлетней давности на то, что они могли хотя бы познакомиться и попытаться пообщаться, подружиться. Какая, к черту, дружба? Если ни одному из них это нахрен не надо. Что уж говорить про большее. Тем более, кажется, его муженек заядлый натурал. От не очень радужных мыслей Хёкджэ отвлек боевой клич Хичоля, который мог означать только одно… – О нет, – едва слышно простонал Хёкджэ, видя, как друг поднимается из-за стола и немного неровной танцующей походкой направляется к барной стойке, нежно прижимая к груди наполовину пустую бутылку текилы. Джон, уже приученный к таким выходкам, быстро начал убирать со стойки все стеклянные предметы, чтобы минимизировать количество разрушений. Никто даже не пытался остановить Хичоля, который ловко забрался на стойку под довольное улюлюканье их друзей и тут же начал извиваться, скорее просто красуясь, чем нормально танцуя. Если они дошли до танцев на барной стойке, то дело совсем плохо. Что у них там опять стряслось с Ханни? Достав телефон, Хёкджэ написал другу сообщение, что если тот в течение часа не приедет в «0404» за своим парнем, то последствия будут… впечатляющими. Отвлекшись на Хичоля и телефон, Хёкджэ не заметил приближающейся угрозы, а когда вновь покосился в сторону столика, за которым отдыхал его муж с друзьями, едва не подавился очередным глотком чая, увидев, что Донхэ целенаправленно идет… к нему? Зачем? Неужели узнал? Или... Мысли бились в голове Хёкджэ испуганными птицами, пока он пытался понять и проанализировать ситуацию, при этом унять вдруг бешено заколотившееся сердце и успокоить дыхание, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону стремительно приближающегося к нему Донхэ. Ну что за черт? Почему ему так не везет в последнее время? Почему они встретятся именно тогда, когда Хёкджэ меньше всего готов к этой встрече? – И почему такой красивый парень скучает в одиночестве? – Низкий бархатистый голос справа заставил Хёкджэ вздрогнуть. Красивый парень… Скучает… Что за? Он что, флиртует с ним? – Я не скучаю, – пробормотал Хёкджэ, поджимая губы и прикладывая все силы, чтобы держать себя в руках. Что за чертовщина? Донхэ… не узнал его? И клеит? Причем так тупо и банально, как какую-то дешевую шлюху на одну ночь? Нет-нет-нет, не может такого быть. – А мне кажется, что вы скучаете, очень скучаете. – Шепот и горячее дыхание, обдавшее ухо Хёкдже, заставили его вздрогнуть и резко развернуться к так нахально флиртующему с ним парню, едва сдерживаясь, чтобы не врезать ему по нахальной холеной роже. Донхэ действительно клеит его! Его собственный муж! В ночном клубе! Как дешевую проститутку! И он… он не узнал. Хёкджэ не мог понять, смеяться ему или плакать. Рассказал бы ему кто о такой ситуации, он бы не поверил, решив, что это сюжет низкопробной мыльной оперы для домохозяек, но... Его муж сидел напротив него, совершенно не узнавая, и бесстыдно флиртовал с ним. И, судя по внимательному, жадному изучающему взгляду, уже даже придумал, в каких позах отымеет его сегодня ночью. – И вы решили развеять мою скуку? – Хёкджэ едва сдержал бушующее внутри раздражение, но вопрос вышел все равно излишне ехидным. Он не представлял, что ему делать сейчас. Сказать: «Эй, чувак, тут такое дело, мы, вообще-то, женаты с тобой четыре года, так что не кажется ли тебе немного странным происходящее?» и в доказательство предъявить удостоверение личности? Хёкджэ едва не хихикнул, представив себе эту картину и выражение лица холеного красавца, сидящего напротив. – Если вы позволите... – слащаво улыбнулся Донхэ и ни с того ни с сего провел пальцем по нижней губе Хёкджэ, убрав его, слава богу, до того, как Хёкджэ на полном серьезе подумал отгрызть парню эту часть тела – очевидно, слишком активную часть. Он ненавидел, когда его касались незнакомцы. И вообще не любил, когда его кто-то касался без его на то разрешения. – У вас там шоколад... был, – ухмыльнулся парень, который, видно, считал себя гуру пикапа и флирта. И Хёкджэ было так жаль разбивать его уверенность в себе и остатки самомнения, что... он неожиданно решил немного подыграть муженьку и посмотреть, что будет дальше. – И каким же, интересно, образом? – фыркнул Хёкджэ, скрещивая на груди руки, чтобы хоть немного скрыться от этого обжигающего раздевающего взгляда, который разрушал остатки его тайных романтических мечтаний о том, что где-то в глубине души его муж очень и очень хороший человек. В каком месте? Судя по всему, ни в каком. – Идем, я покажу тебе, – ухмыльнулся Донхэ, протягивая руку до предела изумленному и раздраженному Хёкджэ. Неужели это действительно прокатывает хоть с кем-то? Серьезно, работает? Хёкджэ пытались склеить множество раз, но чтобы так топорно... А может быть, дело было в том, что он прекрасно знал парня, сидящего напротив, и знал, чего от него ожидать. Хотя нет, не знал. Но Хёкджэ определенно было любопытно узнать, что этот лощеный идиот собирается делать дальше, поэтому с тайной смесью злости и злорадства он позволил парню взять себя за руку и повести в сторону… чиллов? Нет, он что, действительно рассчитывает, что после трех фраз Хёкджэ раздвинет перед ним ноги? Тогда он точно полный придурок. И Хёкджэ обломает его с особым удовольствием. И это будет отличным завершением этого идиотского дня.