Возвращение Энни

Всё, что вы сказали, верно. Я всегда хочу знать худшее и держаться как можно лучше. Потому спорить не стану. Допустим, мы видели во сне или выдумали всё это: деревья, траву, солнце, звёзды и даже Аслана. Но тогда выдумка лучше и важнее реальности. Допустим, это мрачное место и есть единственный мир. Тогда он никуда не годится. Может, мы и дети, играющие в глупую игру. Но четверо детей создали игрушечный мир, который лучше вашей реальной ямы. Я не предам игрушечного мира. Я останусь с Асланом, даже если Аслана нет. Я буду жить как нарниец, даже если нет Нарнии. Клайв Стейплз Льюис, «Хроники Нарнии: Серебряное кресло»

— Хм, она телепортировалась, несмотря на то, что башмачки у тебя, — сказала Лили. В присутствии Ланги она совершенно оробела, а сейчас наконец «отмерла». Достала из сумки «рудокопский шарик», и руины слабо осветились шагов на пятнадцать-двадцать вокруг. — Значит, сильная чародейка. Хорошо, что она нам помогла. — Она странная, — сказала Энни. — Но видимо, не такой уж плохой человек. — Она покосилась на башмачки. — Как-то подозрительно легко она их отдала… Может, обманула? Может, это не они? — Можешь попробовать на них перенестись куда-нибудь, — предложила Лили. — Да хотя бы за стену города. Энни покачала головой. — Переноситься, так всем вместе. Вдруг я потом сюда вернуться не смогу? Мало ли какие магические нюансы у этого места… Они поспешили к обезянам. Раненая уже встала, опираясь на подруг, и готова была идти, пусть и прихрамывая. Первым делом надо было покинуть город, а там уже решить, что делать дальше. Энни могла бы хоть сейчас унестись на башмачках к орлам, а затем и в Изумрудный город, и может быть, даже с Лили вместе — если обычная телепортация позволяла магу прихватить с собой ещё кого-нибудь в обнимку, то наверняка и магия башмачков тоже. Но шестерых башмачки не унесут. Наверное. — Давайте так, — твёрдо сказала Энни, — до утра не разделяемся. Просто выйдем из города и остановимся подальше от него. Утром вы, — посмотрела она на обезьян, — сможете улететь к себе в долину — вы же донесёте одну втроём? — а мы с Лили отправимся к Орлам с помощью башмачков. Всё равно среди ночи являться к ним как-то нехорошо. — Ну, сейчас война, так что можно и ночью, — проворчала Лили. — Но в целом я с тобой согласна. Энни разыскала в своей сумке ещё один «рудокопский шарик». Двинулись в таком порядке: первой шла самая крупная обезьяна, за ней Энни, следом две обезьяны помогали раненой, и замыкала маленький отряд Лили, беспрестанно оглядываясь. — Не могла Ланга нас в другое место оттеснить, — ворчала она. — Всё-таки опасно бродить по этому городу ночью. Лучше бы нам вообще сюда не попадать, конечно. Хотя, наверное, эти тварюшки, которые хотели на нас напасть, отсюда же и вылетели. — И это они нас хотели загнать в город, а Ланга просто не могла им помешать, потому что их было много, — закончила Энни. — Слушай, может, нам не стоит тут разговаривать? — Мы уже так нашумели, что теперь неважно, — ответила Лили. — Ещё и идём со светом. И вообще, пусть они сами нас боятся. Они, в конце концов, бесплотные тени, а мы живые и сильные. Почему мы должны трусить? — Элли рассказывала, что тени имели вполне физическую силу, она не могла даже сопротивляться их действиям, — покачала головой Энни. — Так что я бы не обольщалась. — Ну может быть, — кисло признала Лили. — Но зато у тебя серебряные башмачки. Если они знают об их силе, то, может быть, тебя и не тронут. — Вот уж не знаю, — с сомнением отозвалась Энни. — Башмачки принадлежали Гингеме, а она явилась в Волшебную страну всего лет пятьсот назад. А Город Теней уже как минимум вдвое больше существует тенями — так мне рассказывали. О башмачках они могут вообще не знать. — Башмачки не принадлежали Гингеме, она нашла их уже здесь, — возразила Лили. — Правда, я не знаю, у кого и когда они были до Гингемы. Но они должны быть известны по всей Волшебной стране. Энни покосилась на свои ноги. Носить волшебные туфельки до сих пор было непривычно. А идти в них оказалось очень удобно. Как будто вообще не чувствуешь обуви — так легко и свободно шагаешь, и при этом ни один камушек в подошву не впивается, и каблук не скользит. И пожалуй, они и вправду чуть-чуть светятся сами по себе. Энни о таком не слышала, но решила — если это действительно настоящие башмачки, может, они просто ограждают её от тёмной магии? Скорее всего, после воздушного боя приземлились близко к центру города, а теперь от него отдалялись, потому что разрушения становились уже не такими катастрофическими. Если центр был просто разнесён по камушкам, только отдельные куски колонн уцелели, то чем дальше, тем яснее угадывались очертания домов. Вскоре путешественницы вышли на относительно незаваленную камнями улицу, узкую и кривую. — Интересно, а тени ночью спят? — задалась вопросом Энни. — Или они, как не имеющие плоти и крови, в отдыхе не нуждаются? Она вскоре получила ответ, ойкнув и вцепившись в руку обезьяны, когда чья-то тень проскользнула мимо по стене. Тень не обратила никакого внимания на странный отряд. Может, не заметила, а может, сделала вид, так или иначе, свернула за угол полуразрушенного дома и пропала. А вскоре Энни заметила ещё одну, и ещё… Нет, тени не спали. «Если они нематериальны, они даже не смогут восстановить свои дома, — подумала она. — А с другой стороны, нужны ли теням дома? Скорее, это дань привычке и потребность хотя бы казаться людьми». Под ногами что-то хрустнуло. Разбитая посуда. А вон рама с клочком картины. Город умер. Тени никогда его не смогут восстановить. Энни даже стало их жалко. «Но это не Элли виновата, — подумала она. — Виноват король Сагарот, который избрал путь двойного предательства — и получил по заслугам. Вот только почему из-за одного трусливого короля страдают его безвинные подданные? И женщины, и дети, которые вообще не вмешивались в эту войну. И может, даже не все воины разделяли его мнение, а судьбу разделить пришлось». Чем дальше они шли, тем больше теней встречалось на стенах. Тени по-прежнему спешили куда-то по своим делам, и среди них действительно можно было заметить и женщин, и детей, и стариков. Двигались они совершенно независимо от источников света — «рудокопских шариков» в руках у девочек, они выходили из полной темноты и, ничем не смущаясь, уходили в неё же. А некоторые — не уходили… И Энни стало жутковато, когда она заметила, как постепенно смыкается вокруг их группы толпа, как единая сплошная тень. Нет, никто не препятствовал пути, никто не мешал, никто не удерживал, и никакого физического воздействия Энни не чувствовала. Но страх закрадывался. Тени их видели. Тени шли за ними. Вокруг них. Всё больше теней… Энни остановилась, и Лили подступила к ней. — Не бойся, — ломким голосом сказала она. — Надо идти вперёд. Они же сами нас боятся. — Не уверена, — протянула Энни полушёпотом. Казалось, даже «рудокопские шарики» сбавили свечение — потому что вокруг были только тени, тени и тени… Энни едва не вскрикнула, когда они начали подступать ближе. А тени перешёптывались между собой, и их голоса напоминали шорох листьев на ветру — невнятные, с неразличимыми словами, бесплотные голоса бесплотной толпы. Энни хотелось зажмуриться, но она испугалась, что станет только хуже — вдруг эти тени набросятся на них, увидев её заминку? Но что делать? Кажется, их не выпустят из этого города… «Ну чего я боюсь? — уговаривала себя Энни. — Это же бесплотные тени. Ничего они мне не сделают». Но самовнушение не действовало, и она не могла сделать ни шагу. Рядом застыла сосредоточенная Лили, а за спиной — уже принимали боевую стойку обезьяны, но как биться с тенями?.. «Вот тут, пожалуй, магия бы не помешала». Но Энни не была феей. У неё только серебряный обруч… Под его волшебством она может спрятать всю их компанию, но сработает ли его сила против теней — вдруг они видят и невидимок? «У меня же серебряные башмачки». Энни взглянула на свои ноги. «Но что с ними делать?». Башмачки не накопитель заклинаний, это не магическая книга Виллины, обладатель которой, сосредоточившись, может «выудить» мысленно нужную магическую формулу и применить её — и всё сработает даже без тренировок. Именно так получилось у Элли. Но в башмачках такого нет. Они усиливают энергию мага, дают защиту, но и только. Их единственное встроенное магическое свойство — телепортация. «Видимо, придётся рискнуть». И Энни уже хотела тихонько объяснить Лили и обезьянам, что им всем надо взяться за руки, и покрепче, и тогда она попробует перенести всех за границы города. Но в этот момент коридор теней вдруг раздвинулся, как будто толпа отхлынула на две стороны — и Энни увидела, что там стоит отдельная тень, как будто женщина в длинном платье. «Это ещё кто?». И сама тень тоже спросила: — Кто вы такие? Голос был необычный — призрачный, шелестящий, похожий на шёпот умирающего, но всё же приятный и не злой. И Энни решилась ответить: — Мы путешественники. И в ваш город попали случайно. Прошу, дайте нам уйти. Мы не причиним вам никакого вреда. — Вы — фея? — Что? — Энни растерялась от неожиданного вопроса, но тут же постаралась взять себя в руки. — Ну… не совсем, но да, — решилась признать она, не вдаваясь в подробности. В конце концов, её тут феей постоянно называли. — И у вас серебряные башмачки, — тень сделала движение рукой, как будто указала на ноги Энни. И Энни кивнула: — Да. — Я слышала вас на площади, — тень приблизилась, но стоило Энни в очередной раз отшатнуться — остановилась, мирно приподняв руки. — Это правда, что начинается большая война против Пакира? — Начинается? Да она давно уже идёт, — Энни от страха снова начала немного дерзить. — Как будто вы не знаете. — Мы догадываемся, — прошелестела тень. И замолчала. — Так можно мы уйдём? — поинтересовалась Энни снова с ноткой дерзости. Но тень как будто не услышала её. Она двигалась, как будто женщина ходила взад-вперёд, а остальная толпа и не думала расходиться. — Наш город тоже однажды воевал против Пакира, — заговорила женщина. — Мой муж был военачальником. К сожалению, наш король оказался трусом. Из-за его двойного предательства мы стали тенями. Может быть, если сейчас удастся победить Пакира — мы станем наконец свободны… Прекратится это бесплотное несуществование… — А я думала, вы хотите победы Пакира, — с недоумением пробормотала Энни. «Опять, как с Лангой» — подумала она. Та ведь тоже оказалась, вопреки ожиданиям, не за, а против своего Властелина. — Наш король подчиняется Пакиру, — прошелестела тень. — Король и его приближённые. Их меньшинство. Именно Пакир превратил нас в тени. Почему же мы должны быть за него? Король рассчитывает, что Пакир в случае победы подарит ему вторую жизнь во плоти. Но он ошибается. Пакир никогда не воскресит нас. Он может только уничтожать. Нет, нам нужна победа Света. Тогда нас перестанет тут держать тёмная магия Пакира… Внезапно Лили прошептала на ухо Энни: — Предложи им присоединиться к нашей армии. — Как? — удивилась Энни, полуобернувшись к ней. — А вот так. Даже не попроси, а прикажи. У тебя серебряные башмачки. Они тебя послушают, как фею Света. Для них это шанс искупить свою вину, понимаешь? — И что тогда будет? Они станут людьми? — Попроси, — Лили подтолкнула её локтем. И когда тень повернулась к девочкам, замолкнув ненадолго, Энни глубоко вздохнула и решилась: — А вы могли бы присоединиться к нашей армии? Толпа теней издала глухой гул — похоже, там были разногласия: одни радовались идее Энни, других она возмутила. Но женщина, которая выступала отдельно, встрепенулась: — Да! За феей в серебряных башмачках мы пойдём в любую битву! — Я тут ни при чём, — попыталась возразить Энни. Но тень воодушевлённо говорила дальше: — У Пакира много воинов, с которыми не справиться людям. Призраки, фантомы, их не убить обычным оружием, даже магам будет нелегко, а сами они убьют кого угодно. Мы же для них неуязвимы. И заклятие, тяготеющее над нами, падёт, когда мы вновь выступим на стороне Света. Мы загладим проступок, который совершили много лет назад. И станем свободны и покинем, наконец, этот надоевший нам мир! Её голос настолько окреп, что казалось — это говорит уже обычный человек, а не бесплотная тень. Он звучал тихо, но уже не призрачно, как в начале беседы. Как будто рядом с девочками действительно стояла живая женщина и по-настоящему отбрасывала обычную тень. А когда она договорила, вокруг раздались голоса — и они тоже стали более человеческими, более живыми. Одни поддерживали её, другие пытались спорить. Тень повернулась к ним: — Мы соберём свои отряды! Свою армию Теней! Друзья и соратники моего мужа, вы пойдёте со мной? Зовите всех, кто хочет справедливости! Всех, кто устал от Тьмы над нами! — Да! — закричали многие, вскинув руки. — Мы присоединимся к армии Света! — воскликнула женщина. — И когда мы все победим — сможем, наконец, спокойно уйти, о чём мечтаем уже тысячу лет. — Они же умрут! — в ужасе прошептала Энни. — Лили, что мы наделали! Мы же позвали их на смерть! — Иного пути для них нет, — тихо проговорила Лили. — Или они остаются тенями, или воюют с нами и умирают. Энни подняла руки к лицу. «А может быть, не надо?» — в отчаянии подумала она. Может, лучше быть тенью, чем умереть? В конце концов, что там, после смерти — никто точно не знает. Хотя каждая религия в Большом мире и пытается дать свой ответ на этот вопрос. — Ты же видишь, они сами так хотят, им виднее, — добавила Лили. И Энни расстроенно кивнула. — Мы явимся к битве, фея в серебряных башмачках, — торжественно обратилась к Энни тень. — Вы дали нам надежду. Чем бы ни кончилась битва — мы рады, что снова сможем биться вместе с армией Света. — Вы точно этого хотите? — не удержалась от вопроса Энни. — Вы говорите — «уйти», это значит… — Смерть будет для нас избавлением, — провозгласила тень. Энни насупилась. Ей такой образ мыслей был не по душе… А женщина продолжала, едва ли не насмешливо: — В конце концов, те, кто хотят оставаться тенями — пусть остаются ими. А мы пойдём с вами! — Ну что ж… спасибо, — растерянно согласилась Энни. — Мне ещё надо предупредить своих друзей. — «Ой, а что же скажет Элли, когда узнает, что я теней в армию пригласила?». Союзники — это хорошо, но такие союзники очень уж странные. Однако что сделано, то сделано. Лишь бы тени выполнили своё обещание и действительно бились на стороне армии Волшебной страны, а не на стороне Пакира. — Меня зовут Корвелла, — тень слегка наклонила голову. — Мой муж — маршал Лоот, пленник Пакира уже тысячу лет. И за себя, и за мужа, и за всех наших друзей и всех жителей нашего города я обещаю — мы сделаем всё возможное, чтобы помочь силам Света! А сейчас мы покажем вам выход из города, — она повернулась к толпе: — Нужно проводить наших гостей! Её голос совсем окреп, интонации были властные и уверенные. Хм, маршал Лоот. Где-то Энни вроде уже слышала это имя. Две тени отделились от толпы и безмолвно склонились в поклоне — на стене перед девочками. Остальные постепенно начали растворяться, расходясь кто куда. Корвелла прощально вскинула руку. — Надеюсь, мы ещё встретимся, — звучно сказала она. Энни слабо улыбнулась: — Может быть. Удачи вам. — И вам, — пожелала женщина. И девочки торопливо двинулись за двумя тенями, которые скользили по стенам зданий, не завися от света «рудокопских шариков». Вскоре они вышли по той же улочке к полуразрушенной городской стене. Здесь тени поклонились и так же безмолвно исчезли, словно уползли куда-то в темноту. Чтобы поскорее отойти как можно дальше, договорились — сейчас обезьяны втроём отнесут раненую куда-нибудь, а потом двое из них вернутся за девочками, которым тут вдвоём будет не очень страшно. Обезьяны согласились с этим планом, и ненадолго Энни и Лили остались одни. Тучи расползлись, и показались звёзды. Сразу стало как-то спокойнее. — Интересно, а тени могут выбраться из города? — рассуждала Энни. — Я про Корвеллу. Если она соберёт армию теней, разве магия города их выпустит? — Наверное, после твоей сестры от магии города мало что осталось, — хмыкнула Лили. — А может, тут и Ланга что-то сделала… — добавила Энни. Она снова посмотрела на туфельки у себя на ногах. — Побеседуем завтра с орлами — и в Изумрудный город… Вскоре вернулись обезьяны, отнесли девочек на опушку небольшой рощицы вдали от города, где наконец-то можно было отдохнуть. Правда, к Энни сон долго не шёл. Она думала о грядущих битвах — и становилось страшно. «Ничего, зато мы нашли башмачки, и скоро я отдам их Элли. И всё будет хорошо», — решила она и только тогда смогла уснуть.