В доме детства в шкафу не только чьи-то кости

      Мне снова снился он. Его притягательные жаркие губы, грубые, часто сухие, но с такой силой цепляющиеся в мои податливые и мягкие. Он был самым настоящим мужчиной, с которым я чувствовал себя ягнёнком, что сходит с ума от его смуглого поджарого тела, от этих губ, но больше всего сводили с ума его глаза. Он такой дикий, необузданный… Но они ломают его каждый раз. Ему снова досталось больше обычного. Жёсткое грязное одеяло, что было вместо матраса, снова испачкалось его кровью. Он лежал, слегка свернувшись и хрипел, не знаю, как долго он так протянет. Я положил руку ему на затылок и мягко поглаживал, от чего он поднял тяжёлый взгляд на меня и вечно нахмуренные брови. Он поднялся, тихо поскуливая, но даже это он сделал с дикой грацией и легко коснулся моих губ. Редко я получал от него поцелуи, особенно такие лёгкие и нежные, хотя это больше напоминало простое касание губ. Я просто смотрел на него, ясно осознавая, что будет дальше. Он опустил голову и принялся вылизывать меня своим большим влажным языком. Когда он его вытягивал и заострял, по телу бежали мурашки, а от его сглатывания и чмоканья я невольно возбуждался, и он, как всегда, словно ожидая этого, брал его аккуратно в рот. Когда его слегка заострённые зубки коснулись моего члена, я не смог сдержать стона. Боже, разве это все нормально? Я не спускал взгляда с его макушки, что вбирала его всё больше, с отчаянием наслаждаясь его грубой нежностью. Сколько ему? Когда весь этот бред начался, он был со мной одного роста и телосложения, а теперь на моих глазах становился всё сильнее и мужественнее. Им всё сложнее сдерживать его, но как бы такими темпами они не убили его к совершеннолетию. Я сжал его волосы на затылке и до боли закусил губу, а он принялся сосать все сильнее, пока я, изморённый очередной ночью, не кончил прямо ему в рот. Он снова поднимает свой печальный взгляд и облизывается, прежде чем слизать с меня все. И только тогда снова ложится, но уже обложив меня своим горячим телом со спины, прижимаясь и согревая своим теплом. Как же я хочу отплатить тебе тем же, хотя бы раз вылизать тебя, удовлетворить, но ты снова будешь мычать и шипеть на меня, как только я к тебе прикоснусь. Ты слишком дикий для этого мира…       В глазах снова стояли непролитые слезы, а желание охватывало моё тело так, словно он не удовлетворил меня только что. Но я не чувствую его тепла со мной, только одежду и мягкое одеяло. Я вскочил и начал озираться, но его нет, нигде нет. Так темно, что мне страшно. На негнущихся ногах я вскочил и пытался найти кого-то. Я прошёл по длинному пугающему меня коридору, прежде чем увидел силуэт на кухне. Тёмный, необъяснимо знакомый. Рукой я нашарил на стене включатель и зажёг свет.       — Ммм? Кирс, что такое? — он зажмурился от яркого света и отставил графин с водой, чтобы совсем как-то по-детски потереть костяшками пальцев глаза, а затем широко зевнуть, окончательно пробуждая меня ото сна. — Все в порядке? — его сонливый взгляд скользнул по мне, а веки смыкались на долгие секунды, но заметив мой видок, он слегка взбудоражился. — Сон плохой приснился?       — Ал, не оставляй меня одного, — голос дрожал, а затем я и вовсе разрыдался.       Он плавно подошёл ко мне, крепко обнял и не отпускал так, пока голова не заболела от рыданий. Я начал успокаиваться, шмыгая носом, и только тогда он слегка отстранился и посмотрел на меня.       — Ал… Меня насиловали… Много раз и не меня одного… Ал, это все так ужасно, — я неосознанно вцепился ногтями в его кожу на груди, но он не подавал виду, только замер и едва дышал, внимательно меня слушая. — И мне снится это каждую ночь… Те дни, что я провёл на каком-то балконе с другими жертвами. Мне это все снится день изо дня. Я просыпаюсь в страхе, что я всё ещё там, но затем забываю об этих снах. Я так больше не могу. Это сжигает меня изнутри. Такими темпами я скоро свихнусь…       — Все закончилось. Ты в безопасности, — его рука легла мне на щеку и мягко поглаживала большим пальцем. — Я не допущу, чтобы это повторилось.       — Я знаю, но другие… Что с ними? Ал, нужно что-то сделать. Я запутался и не помню, как всё началось и закончилось. Мы должны что-то с этим сделать, — долгие мгновенья я смотрел мокрыми глазами на Ала, пытаясь в нём увидеть того парня из моего сна, но чем больше глядел в них, тем больше всё забывал и, в конце концов, сдался. — Пожалуйста, помоги мне, — обхватив его за шею, я робко прикоснулся к его губам. По щеке снова пробежала слеза, но желание отплатить тому человеку бурлило во мне. Я не знаю, что мне делать, но Ал точно хороший и сможет помочь мне. Все будет хорошо. Рядом с ним. Он подаётся, нерешительно приоткрыв губы, и я проникаю в его рот, цепляясь в его волосы и спуская его голову к себе. — Помоги мне вспомнить, — сказал я, запыхаясь от охвативших меня чувств.       — Да, конечно, — он как-то нервно сглотнул и шумно выдохнул. — Но сейчас попробуй успокоиться.       Видя, что я никак не реагирую и продолжаю хлюпать носом, он обхватил меня за бедра и так приподняв, словно держа маленького ребёнка, понёс в спальню и опустил меня на кровать, заботливо укрыл одеялом, гладил по голове, сев на самый краешек. В его движениях было столько осторожности, как если бы он обращался с хрупкой статуэткой, которую можно сломать одними пальцами. И от этого становилось не легче. Сердце, загнанное моими воспоминаниями, не хотело униматься.       — Прошу, не молчи. Хотя бы просто побубни, — попросил я его и старался не сводить с него глаз, боясь снова заснуть. А может, мне снится всё это? Может, я всё ещё там…       — Все будет хорошо, — его рука ездила по моему плечу, слегка сжимая, когда паника снова начинала охватывать меня. — Все будет хорошо…       — Расскажи что-нибудь о себе. Помню, ты просил не наседать, но пожалуйста, отвлеки меня, — положив свою руку поверх его, я слегка сжал его длинные горячие пальцы.       — Ну что мне тебе рассказать? — устало начал заводиться он, но взглянув на меня, замолк. — У меня нет ни девушки, ни семьи — никого, только эта квартира, в которой я провёл своё детство. Вот и всё. Переехал я сюда не так давно, поэтому и работы у меня пока немного, а знакомых и тем более нет. Вот и все.       — Ты меня поэтому подобрал?       — Нет. Я привык быть один.       — Тогда зачем?       На это он лишь пожал плечами, задумчиво разглядывая складки одеяла.       — Я подобрал тебя только из желания помочь.       — Я это уже уяснил.       — И возможно потому, что если бы мне вот так же не помог один человек, то меня бы уже не было в живых.       — Да, ты умеешь отвлекать, — мои уголки губ приподнялись в слабой улыбке, но он не отвечал. Просто смотрел на меня.