Наездники драконов

16 лет назад В таверне «На перепутье», расположенной близ гор Уэльса, скрытой маглоотталкивающими чарами, было шумно и весело: кто-то пел смешные песни, другие рассказывали истории и предания, третьи выпивали, а четвертые искренне скучали. И даже добродушный трактирщик поглядывал на сцену, где лихо отплясывал какая-та пара уже целый час, с непомерной тоской. Тем временем, пока Брэдли, а трактирщика звали именно так, протирал в сотый раз бокалы, отворились деревянные двери и в таверну зашли четверо молодых парней, выглядевших на девятнадцать лет. Сняв со своих голов капюшоны, четверка двинулась к одному из свободных столиков. Устроившись за столом и сняв плащи, они стали поджидать трактирщика. - Как же мы удачно приземлились, не так ли, ребят? — поинтересовался Сириус, заинтересованно поглядывая на снующую туда-сюда официантку. Но тут же почесал затылок и зло посмотрел на сидящего рядом Рема. На что тот лишь страдальчески закатил глаза: ну почему из всех наездников ему достался этот бабник? Молодой оборотень уже не единожды успел пожалеть, что согласился на брачный союз с этим казановой. — Что, не выдержал осуждающего взгляда, Сириус? — То, что мы женаты, Рем, не делает меня слепым. Мне что, ходить с завязанными глазами? Ради Одина, я просто смотрел без всякой задней мысли, — начал заводиться тот. Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы к ним не подошёл трактирщик, который буквально спас Джеймса и Рафаэля от очередной семейной сцены, хотя, если честно, они за год, что эта парочка жената, как-то привыкли к подобным сценам, которые начинались и заканчивались одинаково. Джеймс, который знал этих двоих гораздо дольше, чем Рафаэль, порой удивлялся, что Сириус и Ремус вообще поженились. Если честно, он даже до сих пор сомневается в том, что они истинные. Как и в том, что доминант у них Сириус. Вежливый вопрос трактирщика вывел его из раздумий: — Чем могу служить наездникам драконов? — Нам чего-нибудь поесть и вина. У нас сегодня траур: мы потеряли нашего капитана, он через несколько дней женится, — проказливо улыбнулся Рафаэль, обнимая друзей за плечи. — По такому случаю, вы получите моего лучшего вина. Рафаэль как раз поднялся, чтобы произнести тост, но он так и остался не произнесённым. Дело в том, что в Таверну вошел тот, кого они меньше всего ожидали увидеть, особенно Джеймс. Он так надеялся увидеть этого типа только тогда, когда магия брачных уз окончательно приглушит их партнерскую связь. Но видно, боги решили посмеяться над ним. Заметив их компанию, Том вежливо кивнул и занял своё место у огня. — Ты хотел произнести тост, — взяв себя в руки, напомнил Джеймс другу. Надо заметить, что все за этим столом были в курсе, кто истинная пара Джеймса. Единственное, что они не знали, что Джеймс запланировал на сегодняшнюю ночь. Это решение возникло спонтанно и было тут же принято, как единственное и правильное. — К Мерлину тост, — вспылил Рафаэль, — тем более, что судьбу ты связываешь не с истинным, тем самым обрекая вас обоих на жизнь без детей и любви, и я, как друг, не желаю тебе такого счастья. — Я люблю Лили. Всю любовь, что предназначалась ему, я передал ей, а насчёт ребёнка не волнуйся, если всё пойдёт по плану, то ребёнок будет зачат ещё сегодня ночью, — он посвятил ребят в свой безумный план. — Я когда-то давно проспорил Тому, и тот пожелал ночь со мной, тогда я отшутился. Так вот, я собираюсь вернуть ему долг, правда, он не будет знать, с кем спит. — Я не пойму, зачем такие сложности, Джеймс? Не проще ли всё ему рассказать? — попытался воззвать к разуму и совести Ремус. Рафаэль и Сириус кивнули, соглашаясь. Им, как женатым на своих половинках, было сложно понять. Джеймс горько усмехнулся и, бросив взгляд сторону Тома, заговорил: — Даже если бы я захотел — это было бы невозможно. Нет, не перебивайте. Все дело в том, что мы не сможем быть вместе, как истинные. И за это нам надо сказать спасибо моему предку, который наложил вето на браки с представителями рода Слизерина до тех пор, пока они не поймут, что сердце важней власти и холодного расчета. Я не знаю, что именно натворил Салазар, но факт есть факт, за его поступки расплачиваться нам с Томом. Годрик, чей портрет висит у нас комнате предков, говорит, что это была измена, в чем я лично сомневаюсь. Ладно, мне пора, хочу покончить с этим побыстрей, — юноша поднялся и ушел в сторону туалета. Джеймс облокотился на мраморную раковину и посмотрел на себя в зеркало. Перед друзьями так легко казаться храбрым и равнодушным, но здесь, находясь наедине с собой, ему приходилось признать правоту своих друзей и ошибочность того, что он задумал. Мерлин, как ему хотелось, чтобы и у него было так же, как у Сириуса и Ремуса, или Рафаэля и Алексы, но нет, им, Поттерам, самое трудное подавай. Ладно, надо выйти туда и соблазнить Тома. Наездник провёл по лицу, как будто умываясь. Когда он поднял глаза, на него смотрел симпатичный юноша с длинными до плеч волосами, которые обрамляли миловидное лицо. Он направился к двери, ведущей из туалета, чтобы выйти из него без скрывающих настоящую внешность чар. — Мерлин, я забыл, как он красив без иллюзий. — Раф, тебе не достаточно Алексы? — спросил Ремус. — Тем более, что эта красота принадлежит не тебе, как, впрочем, и никому из нас. Том сидел возле камина и попивал вино, когда заметил, что возле него сел симпатичный юноша с бокалом в руках, судя по его одежде, это был его спутник на ночь. Что ж, хозяин явно угадал его желание. — Ты можешь спокойно сесть ко мне на колени, — прошептал Том, притягивая юношу себе на колени и изучая свою добычу. Джеймс покраснел под пристальным взглядом мужчины. — Твой первый ход, не так ли? Мне вот интересно, что заставило такого красивого мальчика выбрать такую профессию? — Жизнь заставила. Милорд, мы будем разговаривать или займемся делом? — И сколько мне это будет стоить? — Сто, — ответил Джеймс, поерзав на мужчине. Тот схватил его за талию и шепнул ему: — Если не хочешь, чтобы я взял тебя здесь и сейчас, то остановись. Как твое имя? — Деймос, — назвал Джеймс первое попавшееся имя. — Что же, Деймос, пойдем со мной в спальню. Если мне понравится, ты получишь постоянного клиента. Той ночью Том был необыкновенно нежен и властен, он не только брал, но и давал, пока они тяжело дыша, не упали на кровать. Подождав, пока Том заснет, Джеймс ушел, забрав деньги и еще одну маленькую тайну, которую он носит под своим сердцем. Все получилось: он забеременел. @@@@ Бывает, мы не вспоминаем человека годами не потому, что не хотим о нём помнить. Нет, просто напоминания о нём и всем, что с ним связано, может вызвать у нас закинутую в дальний угол боль или переживания. Для Гаррета Маркграфа таким человеком стал его друг, а поздней и его сын. Поэтому Гаррет был в шоке, нет, не так, он был в Шоке, да, именно так, в Шоке с большой буквы. Нет, он, конечно, знал, что его крестник женился на девушке, которая не является его парой, но то, что у него появился сын, стало для мужчины настоящим откровением. Ведь наездник может дать начало новой жизни только с тем или той, кто делит с ним одну душу на двоих. Поэтому, когда крестник заявился с просьбой сберечь дракона, который предназначен для его наследника, это стало для мужчины откровением. Все началось с того, что Джеймс ввалился к нему без разрешения в тот момент, когда он наслаждался тихим вечером у камина с бокалом красного вина... Гаррет сидел в уютном кресле и читал книгу, когда камин вспыхнул зеленым, впуская сына его друга — Джеймса Поттера. Мужчина держал в руках яйцо дракона. Мужчина заметил, что молодой наездник необычайно серьёзен и отличается от того сорвиголовы, которого все привыкли видеть. — Крестный, я обращаюсь к вам, как к главе клана наездников, с надеждой и пониманием. Дело в том, что у меня недавно родился сын, да, вы не ослышались, у меня появился наследник. Я прошу вас сберечь этого дракончика вплоть до шестнадцатилетия моего сына. — Почему этого не сделаешь ты? — спросил Гаррет, находясь все ещё в шоке от услышанного. — На меня, как и на остальных наездников, объявлена охота. Я не боюсь за свою жизнь, но я не могу допустить смерти жены и сына. Если Министр и его прихлебатели узнают, что наш род - это потомственные наездники драконов, то не сносить нам головы. Именно поэтому я хочу обезопасить мой род как можно лучше. Я уже спрятал своего дракона. Ты же ушёл из секретной службы после гибели Изумрудного и Алексы. Пожалуйста, крестный, ты моя последняя надежда, — Джеймс опустился перед мужчиной на колени в знак покорности ведомого перед ведущим. — Хорошо, я прослежу за дракончиком твоего сына и даже больше, если мальчик уцелеет в этой мясорубке, то я лично возьмусь за его обучение. И сядь наконец-то в кресло. Ты не думаешь, что должен мне пару ответов на мои вопросы? — Вопросов? — Ну, например... Кто второй отец твоего наследника? То, что его выносила не Лили, а ты, я не сомневаюсь, - Джеймс сглотнул, этого вопроса он боялся больше всего, но делать нечего, придётся отвечать. — Его отец Том, я украл у него ночь, — молодой мужчина покорно опустил голову. — Ты сделал что?! - Гаррет аж подскочил на месте. — Ты понимаешь, что наделал? — У меня не было выбора! Том, он бы не принял ни меня, ни наше партнёрство! Он сам как-то сказал, что не нуждается в этом, — немного покривил против истины Джеймс. — Хотя бы из уважения к моим сединам не лги мне, крестник, потому что ни один доминант не откажется от ведомого. Тут что-то другое... Джеймс устало откинулся на спинку кресла. — Дело в наших родах, я Гриффиндор, а он Слизерин. — И что? — Гаррет с любопытством посмотрел на своего крестника. — А то, что на браки между нашими родами поставлено что-то типа блока. Встречаться - пожалуйста, любить - сколько угодно, но жениться или вступать в партнёрские связи нельзя, блок не позволит. За это нам с Томом надо сказать спасибо Салазару, который сходил налево за день до свадьбы с Годриком, о чем мне поведал последний, когда я нашёл его портрет в зале предков. Вето наложил отец Гриффиндора, воскликнув, что пока те не поймут, что нет ничего дороже любимого человека, ни один ребёнок нашего рода, будь он мальчик или девочка, не соединит свою судьбу с судьбой рода предателей. Увы, пока ни один Слизерин не доказал, что способен думать о чем-то ещё. кроме власти и интриг, и их последний представитель не исключение. Ладно, оставим эту тему. Ты поможешь мне? — Джеймс с надеждой посмотрел на крестного — Хорошо, я помогу тебе, — согласился он. Гаррет надеялся, что его помощь не понадобится, что паранойя Джеймса связана с обострившимися инстинктами. — И всё же, тебе лучше сказать Тому правду. — Как только он перестанет заниматься самоуничтожением, и у него наступит просветление в мозгах, так сразу. Ладно, я пошёл, не хочу оставлять Лили и сына одних надолго. Это был последний раз, когда Глава гильдий наездников драконов видел своего крестника живым.