"Так в моей жизни появился кокс"

Черные волосы рассыпались и потным слоем прилипали к ее мокрому лицу, пытались залезть в рот, мешали тяжелому дыханью. Костяшки пальцев от напряжения окрасились в белый цвет и стали болеть. Ногти крепкой хваткой вцеплялись в кожу, оставляя окровавленные борозды, загребая оторванные, мертвые, кожные клетки под себя. Тушь размазалась, выделяя глаза черными кругами еще больше, чем было до и сильнее указывая на всю безвыходную болезненность этой ситуации, доведенной до предела, пропитанной болью, страхом и ненавистью. Он усадил ее на раковину, стискивая руки у запястья и сдавливая их с силой удавки, а губы терзали шею. Ее осипший голос желал выпалить призыв о помощи, в котором она всегда себе отказывала, если дело касалось их отношений, а вот теперь ей это было жизненно необходимо. Слезы, то ли от напряжения, то ли от бессилия, катились ручьями, падая на его равнодушно-хмельное лицо, умоляя остановиться. Унижение пыталось вырвать еще любящее сердце, отдающееся гулким эхом в ее ушах. Они раньше занимались сексом по-разному, в том числе имитируя насилие. Их это заводило, побуждало к действию, рождало желание утонуть друг в друге. Однажды они не сдержались в театре, устроив себе адреналиновую пати в местном туалет. Но сейчас она не хотела! Сейчас это было сродни теракту, произошедшему 11 сентября. Только не здесь! Не сейчас! Не с НИМ! Он отпустил ее одну руку и принялся расстегивать штаны, а Эми молилась о том, что бы алкоголь сейчас свалил его, и она смогла уйти, убежать! Но почувствовав руку у себя на внутренней стороне бедра- напряглась, заставляя голову взвыть, как будто по ней ударили электрогитарой. — Отпусти меня, Шон! — ей показалось, что голос громко выстрелил из ее больного горла, но на самом деле слова утонули в шепоте, который с недавнего времени стал ее спутником. — Я не хочу! Ты делаешь мне больно! — реакции, погрязшего в желании Шона, не поступило! Более того, он закрыл ее ослабивший сопротивление рот своими губами и засунул язык. Внутри Эми, что-то заклокотало, что-то доселе ей неизвестное. Отвращение! Она поняла это, сравнив ощущения с теми, что она испытывает глядя на гнилое яблоко. Он стал ей противен. Вот и ответ. Как ни прискорбно, но это превратилось в факт. Свободная рука Эми уперлась в крепкую, полноватую грудь Моргана и с силой его оттолкнула. Он пошатнулся, зацепился за свою ногу и налетел на дверь. Защелка, под натиском ста килограммового верзилы, согнулась, позволяя ловушке, где томилась Эми открыться, выпуская птичку на волю, стоит только преодолеть препятствие в виде, развалившегося на полу, Шона. Девушка резким движением сорвалась с места и ринулась вперед, в мир, где ей смогут подарить защиту. Но цепкие пальцы, быстро отреагировавшего Моргана ухватились за черные локоны ее волос и грубо потянули на себя, заставляя Эми взвыть от боли, чувствовать, как рвутся тонкие пряди от приложенной силы. Ее голос тихо и почти бесшумно взвизгнул, а Шон мощным толчком закрыл дверь и припечатал к ней свою пленницу, злобным взором уставившись в ее глаза. Она дрожала, не смея произносить ни слова, а он не шевелился. Затем, полез в карман и достал что-то свернутое в белом листе. В долю секунды содержимое в виде белого порошка, оказалось у него на ладони. -Че, сука, натрахалась?! — с этими словами он засунул указательный палец в рот Эми и, надавив на щеки, открыл ей рот, засыпая туда большую часть содержимого своей заначки. затем зажал ладонью и подождал. Эми мычала, вертела головой, пытая избавиться от «подарка» бой-френда, но его рука крепко закрыла губы, не предоставляя возможности воспротивиться. По истечении минуты Эми перестала сопротивляться. Ее глаза сделались стеклянными и равнодушными, зрачки расширились. Шон убрал руку и приподнял уголок рта, ехидно улыбаясь своей победе. — Наслаждайся…- прошептал он ей на ушко, похлопал по щеке и как ни в чем ни бывало, отправился досматривать свои «радужные» сны, с текилой в главной роли. Все мысли у Эми в голове стали переплетаться, образовывая  ком, растущий, как на дрожжах. Она стояла, опершись о дверной косяк, смотрела на себя в зеркало, а руки теребили один палец за другим, пытаясь чуть отрезвить голову по средствам боли. Странное, новое ощущение, в виде легкой отстраненности и мирового пофигизма, стало растекаться по телу, пугая собой ту жизнь и здравый смысл, которые еще теплились в жилах. Все черно-белое стало превращаться в цветное. Мозг погряз в состояние забвения. Он убрал в кладовую все, что раньше лежало заботой и подарил то, что люди зовут счастьем. Глаза, устремленные в зеркало, прищурились, а губы оголили белые зубы в улыбке. Эми чуть приблизилась к своему отражению, всмотрелась, протянула руку и медленно коснулась стекла. Этот жест в ней самой вызвал бурю эмоций, которые через край били весельем и активностью. — Ты — чертова королева, Ли! — вырвалось из ее рта тихим хрипом, но в ушах отразилось звонким эхом, обманкой заставляя верить в то, что голос вновь вернулся и рад служить. Эми рассмеялась собственному высказыванию, с легкостью развернулась, как балерина и вышла из злосчастной комнаты, которая познала в своих просторах не только тех, кто решил справить естественные надобности. В туманном мозге тесный автобус превратился в огромный лабиринт, с широкими комнатами, яркими, цветными прожекторами, запутанными ходами. Мыслей не было, а значит добро пожаловать спонтанность и развлечение! Эми проплыла по коридору, мурлыча себе под нос «Hit me baby one more time», проскользнула мимо Шона, но потом остановилась у его спящего пристанища- он выключился, только приняв вертикальное положение. Со стола рука взяла початую бутылку текилы и, откупорив ее, принялась не большой струйкой лить на лицо Моргана. От нехватки воздуха и от неясности, парень подорвался, усаживаясь и пытаясь понять, что происходит. Он не собранным, не с фокусированным взглядом уставился на Эми, а та хрипло рассмеялась, зажмуривая глаза и чуть сгибаясь. Она швырнула бутылку в Шона и как ни в чем ни бывало отправилась дальше. -Ты знаешь, что если я сдохну сейчас, то мое тело не будет старым и дряблым НИ-КОГ-ДА! — Когда Эми ушла, Бет, укутавшись, поудобнее села в кресле, пытаясь уснуть, что бы завтра не быть как побитая черепаха.Тяжесть этой недели навалилась на ее женскую натуру, и назойливо гнула девушку своей сложностью. Ей снился уже пятый сон, когда в мозг протекли тихие слова подруги, и без желания пришлось открыть сонные глаза. Туман рассеялся не сразу, как всегда, надо дать время организму проснуться, прежде чем загружать Бет информацией. -Что? — тихо пробубнила она, медленно моргая. Эми стояла у окна, прижавшись всем телом к холодной поверхности. Она смотрела вдаль, чуть покачиваясь от движения автобуса. — Ты чего не спишь? — сон рассеялся, и Уилсон уставилась на тускло освещенное тело подруги. -… и все запомнят меня молодой, красивой и знаменитой! А я буду счастлива там! — вдруг резко голова Эми повернулась, и глаза впились взглядом в Бет. Та вздрогнула от неожиданности и напряглась еще больше, подозревая неладное. — Давай петь?! Не дожидаясь никаких ответов, юрким движением Ли ринулась сторону водителя. За долю секунды автобус погряз в громкие звуки «Everybody’s Fool », а Эми посильнее натянула на ладони рукава черной толстовки, с эмблемой группы, которую надела минуту назад, и пустила свое тело в пляс. Глаза плотно сомкнув, она наслаждалась собственным произведением, переставляя ноги, убирая волосы с лица. Сейчас безграничное счастье, гармония с миром - все, чего она была лишена до этого момента, с ней, радует, заставляет быть героиней своего фильма. Наконец-то! Зрители, из которых состоял весь проснувшийся автобус, удивленными глазами смотрели на неожиданный концерт посреди ночи. Бет терялась в догадках. Не было спиртного у Эми с собой! Да и не пахнет от нее. Что произошло за эти несколько часов сна? Эми  танцевала. Танцевала, отдавшись без остатка, как будто она на сцене, как будто она перед теми, кому нужна. Но немного неуклюже повернувшись, тело танцовщицы упало на колени, лицом вниз, в позу японских слуг и стало сотрясаться в беззвучном смехе. -Осторожно! — Бет двинулась на помощь подруге. -Сломаешь себе еще что-нибудь! — она нагнулась, желая помочь встать, но Эми резко одернулась, отползая назад. -Не трогай меня! — ее глаза, как будто бы пропитались ядом, щеки были мокрыми от слез, ручьями струившимися, капающими на пол. Она ненавистным взглядом осмотрела всех, кто таращил свои любопытные глаза на нее, и скорчилась от отвращения. «Сборище падальщиков и подхалимов!». На смену счастью пришла боль, которая теперь рвала на куски и пожирала их вместе с жизнелюбием. — Вы все — сссуки! — прошипела. — НЕНАВИЖУ! — это слово, казалось, въелось в душу каждого, так как именно оно было показателем возвращения голоса. Волосы сползли на лицо, но Эми плевать сейчас на это хотела. Она сидела на икрах, чувствуя, как кроссовки касаются ее  ягодичных мышц, не шелохнувшись, роняя слезы. — Вы — предатели! Все вы! Я верила вам! Я вас любила! — кроссовок, который она рывком сняла с ноги, полетел в толпу напротив и ударил Джона по носу. Второй был адресован Терри, но тот его успел поймать. Автобус шатнуло, и Эми не удержавшись, повалилась набок, ударяясь головой обо что-то. Она схватилась за ушибленное место рукой и та сразу же окропилась в алый цвет. Водитель тут же остановился, когда голос Бет донесся до него с приказом это сделать. Эми же так и не подпускала к себе никого. Она убрала ладонь от пострадавшего места и напрочь забыла про боль и кровь. Опираясь обо все, что попадется под руку, она встала и направилась к выходу, рявкнув на водителя, что бы тот открыл ей дверь. -Остановись! Ты без обуви! -Иди в жопу, Бетти! — ноги, в белых носках, оказались на холодной земле, которую сейчас поливал дождь. Огромным каплям ничего не стоило за несколько секунд сделать Эми мокрой. Она всегда старалась не попадаться в мокрые или хладные сети погоды, что бы связки были в полной безопасности. Но теперь лишь улыбнулась этому и подняла лицо вверх, подставляя себя дождевой воде, разрешая сожрать себя. Тело обуяла мелкая дрожь, пробирая до костей страхом или чувствами, которые после принятия порошка были засунуты куда подальше. Девушка села на землю, а потом и вовсе легла. Автобус стоял посреди поля. В радиусе зрения не было ни единого знака, который говорил бы о людях. Тишина и дождь. А Эми лежала на холодной земле, промокшая до нитки и наслаждалась. Она не чувствовала ничего. Только дождь, и музыку в нем.