Третий плачет

Боль. Боль. Пронизывающая боль. Снова и снова. Сильнее и сильнее. Способность чувствовать вернулась, а вместе с ней и боль. Он хотел отключиться или хотя бы отвлечься на что-то, на какие-то другие ощущения... Зудящее, расходящееся мурашками по коже ощущение грубой жёсткой поверхности под спиной... Ощущение болезненного онемения затёкших мышц шеи и затылка. Ощущение нарастающей тяжести в голове. Снова боль. Сконцентрироваться на чём-то... Он открыл глаза и часто заморгал от яркого света. Размытые цветные пятна, не несущие никакого смысла — медленно они обретали форму, принимая очертания предметов, принимая очертание человека. Всё было перевёрнуто. Убогая грязная комната, металлические стены, металлический пол. Человек, сидящий на стуле и наблюдавший за его болью, тоже был перевёрнут. "Помоги мне..." Он хотел это сказать. Но истошно вопящие слова так и остались в его голове. Во рту пересохло, не было сил разомкнуть склеившиеся губы. Сосредоточив внимание на мужчине, он заметил, что тот был привязан к стулу — не мог пошевелиться, не мог встать, не мог помочь ему. Его рот плотно стягивала полоска грязной ткани. Что-то в его лице показалось ему знакомым, эти черты, эти линии... Да, он помнил это лицо, помнил, как оно смеялось, иногда просто улыбалось, бывало оно ухмылялось, даже гримасничало, бывало грустило. Сейчас лицо выглядело расстроенным, и почему-то он знал, что расстроено оно было из-за него. Эта мысль причиняла боль. Мужчина не отрываясь смотрел на него глазами, полными слёз - они текли по его щекам, смачивая кляп. И внезапно внутри вспыхнул страх, потому что он знал: этот мужчина никогда не плакал, Третий не плакал! Третий... это было его имя... и Третий никогда не плакал. Должно было произойти что-то по-настоящему ужасное, чтобы заставить Третьего плакать... Неожиданно характер боли, истезающей его тело, изменился — стал быстрее и глубже. Он зажмурил глаза, не в силах больше терпеть... и вдруг всё прекратилось. Хотя передышка продлилась недолго. Он распахнул глаза, почувствовав, как чья-то рука схватила его за левое плечо, а другая вцепилась в волосы, потянула вверх, заставляя приподняться. И тогда он понял, что лежал на спине поперёк кровати, его голова свисала с края, поэтому мир казался перевёрнутым. Сейчас, когда ему насильно придали вертикальное положение, он почувствовал сильное головокружение и сглотнул подступившую к горлу тошноту. Новое лицо появилось в поле его зрения - тоже знакомое, оно ухмылялось, смеялось над ним. И вдруг в голове всё смешалось, а потом мир разлетелся на тысячи осколков, когда он осознал, что это было... его лицо. Лицо, которое издевалось над ним, лицо, которое заставляло его терпеть невыносимую боль... было его собственным лицом. Он закрыл глаза. Последние воспоминания замелькали в голове беспорядочными кадрами. Он был с Третьим и чувствовал раздражение, потому что тот задирал его, как обычно. Внезапно их окружила группа мужчин, один из них выглядел как он... Всё произошло слишком быстро — не было ни единого шанса отбиться. Обернувшись, он увидел Третьего, оглушённого мощным ударом, падающего на пол... А в следующую секунду шею пронзила острая колющая боль, и он ощутил тепло, стремительно распространяющееся по телу, оседающее непреодолимой тяжестью в ногах, чудовищную усталость...и темноту. Человек, сжимавший его волосы, резко тряхнул его голову, заставив открыть глаза и в растерянности заглянуть в его лицо — в его собственное лицо. Мужчина, выглядевший как его точная копия, сейчас смотрел на Третьего. - Тебе понравилось шоу? Мне - очень! Что, нечего сказать? - он засмеялся, - Не притворяйся, что тебе не понравилось — готов поспорить, ты будешь дрочить на эту картинку ещё много месяцев. А как там наш общий друг, а? Не думаю, что ему было так же весело, как нам. - А знаешь, я даже рад, что в прошлый раз вам обоим удалось сбежать. Я собирался просто убить вас, но разве получил бы я столько удовольствия! Только подумай, каково сейчас нашему самозванцу: каждый раз, глядя в зеркало, он будет видеть лицо своего насильника. Как думаешь, сколько он протянет, прежде чем сам выйдет в шлюз и отправится в путешествие по открытому космосу? - О, кажется, я готов ко второму раунду! Как насчёт смены позиций? Лицо снова склонилось над ним, улыбаясь холодными пустыми глазами. Его перевернули на живот, и прежде чем его голова оказалась вдавленной в кровать, он увидел лицо Третьего, увидел его слёзы. Боль вернулась, с новой чудовищной силой: ещё острее, жёстче, она пронзала насквозь, разрывала тело в клочья. Снова головокружение, снова тошнота и несмолкающий шум в ушах. Словно откуда-то издалека он услышал голос — свой собственный голос, кричащий от боли. И в короткие моменты, когда он прекращал кричать, чтобы сделать судорожный вдох, до него доносились приглушённые рыдания... И в голове оглушающим набатом стучала одна-единственная мысль, которая была сильнее боли, раздирающей его тело на части... «Третий плачет, Третий плачет, Третий плачет...»