POV Tom
В моем доме всегда царит порядок. Все лежит на своих местах. Подобранные по цветам, вещи аккуратно развешаны на вешалках и сложены на полочках. Даже носовые платки и носки занимают отдельное место в комоде ровными стопочками. Все идеально. В одном из моих домов. Раз в год, а бывает и чаще, эта идеалистическая картина нарушается. Вещи в спешке, как попало, сбрасываются в чемоданы, сумки, и я покидаю свое очередное пристанище. Прожитая ранее жизнь становится совершенно неважной. Жизнь — сказано слишком сильно. Скорее, иллюзия жизни. В спешке покинув очередной город, я переезжаю в следующий. Новый город, новые люди, новая жизнь, новый я. Время перемены всегда разное, но момент — одинаков. Я просыпаюсь ночью и думаю: «Все, надо уезжать. Дальше уже никак». Стены квартиры давят, мысли о предстоящем дне — угнетают. Я «задыхаюсь» тут. Не дожидаясь утра, начинаю собирать вещи. Благо, их не так много. Утром встречаюсь с хозяином квартиры. — Уезжаете? — мужчина подозрительно косится на сумки. — Нет, просто к приятелю на пару дней еду, — доброжелательно улыбаюсь ему. Вру. Каждый раз одна и та же ложь. — А, тогда ясно. Отдаю ему плату за прожитый месяц и ухожу. На улице делаю глубокий вдох, руки предательски дрожат. Надо успокоиться. Мимо, как по заказу, проезжает такси. Я машу рукой, останавливая машину. — Тебе куда? — спрашивает водитель, когда я открываю дверь. — Мне…— слова застревают где-то в горле. Я же знаю этого таксиста. — Том, какая встреча! Давай чемоданы в багажник. Надолго уезжаешь? Не отвечаю. Молчу. Таксист, которого зовут Джимми, не дожидаясь ответа, выходит из машины и открывает багажник. Забирает у меня сумки. Он что-то говорит, рассказывает — я не слушаю. Я думаю о том, как же таксисты любят поговорить. Думаю о законе подлости: когда не хочешь никого видеть, обязательно встретишь чуть ли не весь город. — Ты сегодня какой-то странный. Долго стоять будешь? — Джимми садится на водительское место. Я сажусь сзади. — Куда едем? — На вокзал… — Жаль, что не работаешь сегодня. Думал заскочить к вам после обеда, — машина трогается с места, Джимми продолжает болтать, — а то тут такое дело, что… Слушай, — перебивает он сам себя, — а твоя смена теперь когда? — Послезавтра, — снова ложь. — Послезавтра? Пожалуй, дождусь твоей смены, — он окидывает меня взглядом, смотря в зеркало. Я вижу его глаза. Отворачиваюсь и смотрю в окно. — Куда едешь, если не секрет? Наверное, к подружке какой, на пару дней? — его веселый тон начинает раздражать. — Да. Типа того. На этом наш диалог заканчивается. Дорога проходит в тишине. Уловив настроение, Джимми понял, что я не настроен на болтовню. Закрываю глаза и думаю. Сегодня моя смена. Я соврал. На часах — начало девятого. Рабочий день уже начался. На старую сим-карту, скорее всего, уже поступают звонки. Вчера я забрал зарплату, часть которой заплатил арендодателю. Договорился на днях сходить в бар с напарником, зная, что никуда не пойду. Сегодня меня все «потеряют». Теперь это все неважно. Я слишком быстро нахожу друзей и знакомых. Это… плохо.***
Я все еще не терял надежды, не смотря на предательства и разочарования. Надеялся. Ждал, но не пытался что-либо предпринять. Сам отталкивал от себя людей, бежал от них. Спасался бегством. А зачем? Почему? Может, потому что все это было просто «не тем»? А сейчас что? Меня достал плен одиночества, в который я сам себя заключил? Не знаю, но, как бы то ни было, в один прекрасный день, после очередного бегства, я почувствовал дикую жажду общения. Но рядом никого не было. Все было новым и… чужим. С чистого листа. Сколько еще я так буду бегать? Ведь бегу от самого себя, а не от окружающих людей. Внезапное осознание озарило, как молния темное небо. Неужели пора остановиться? Завести друзей, найти любовь? Хотя, нет, хватит с меня этого. К черту. Итак с лихвой натерпелся. Лучше жить свободным от каких-либо обязательств. Одному намного проще. Не хочу случайно встречать знакомых, видеть старых «друзей», улыбаться им… Так хорошо и спокойно, когда тебя никто, абсолютно никто не знает. И ты никого не знаешь. Свободен. От всего и всех! Почему я такой? Потому что хватило прошлой жизни, которая лишь казалась настоящей… Иногда даже жаль расставаться с некоторыми людьми, но я гоню прочь мысли об этом. Ведь потом появляется зависимость… Меня устраивают отношения из разряда: «Здравствуйте-до свидания». Никаких личностей. Но, когда общение принимает другую форму, переходя в разряд: «Привет, как дела?», — вот тогда я понимаю — хватит. «Как дела?» — это не просто вопрос. Это некая грань, переступив которую, ты «записываешь» человека из «просто знакомый» в «хороший знакомый». Чем дальше, тем хуже: переход на личности, общие темы для разговоров, что-то общее в целом. И, как по накатанной, вниз. Да-да, именно вниз, а не вверх. Поэтому, после вопроса «Как дела?», я «закрываюсь», не пуская никого в личное пространство. Но люди, как на зло, тянутся ко мне, словно хотят пробить ту стену, которой я отгораживаюсь. И, когда натиск становится слишком сильным, невыносимым, я собираю вещи и сваливаю. Просто бросаю все и переезжаю в новый город, в котором никто не станет задавать вопроса «Как дела?», хотя бы первое время… Последние четыре года я так и живу. Так легче забыть прошлое, которое иногда настигает бессонными ночами. Проблемы с работой отсутствуют, как таковые, а, соответственно, и проблем с деньгами тоже нет. Хороший механик на вес золота всегда. Люблю свою работу и, без лишней скромности, могу сказать, что делаю ее отлично. В памяти ожил таксист Джимми. Наверняка, он расстроится, когда приедет в сервис, а меня и след простыл. Впрочем — это не важно теперь.***
Новая квартира в многоэтажном доме мне очень даже понравилась. Находится недалеко от центра города, рядом — куча магазинов, аптек, кафешек и прочего. Квартира светлая, только маленькая. Всего одна комната, но зачем много площади для одного? Хозяйка квартиры запросила не особо большую плату в месяц, и это устраивало. Неужели может быть так идеально? — В чем подвох? — спросил я перед ее уходом. — Ни в чем, — девушка доброжелательно улыбнулась, — соседи только иногда шумят, но так ведь везде. — Ладно, поверю Вам на слово. — А Ваша жена скоро к вам приедет? — девушка продолжала мило улыбаться. — Просто, если Вы будете не один, у меня есть хороший вариант для двоих… — До свидания, — я явно дал понять, что больше разговаривать на личные темы не намерен, а уж тем более, отвечать на ее косвенный вопрос: женат я или нет. — До свидания, — уже без улыбки ответила она и вышла из квартиры. Закрыв за ней дверь, я свободно вздохнул. Неужели один остался? Наконец-то! Какое счастье. Подойдя к окну, посмотрел на суетящийся город. Вид с девятого этажа открывался отличный. Там, внизу, жизнь била ключом. А тут, наверху, был я. Совершенно один. Свободен и счастлив. Но надолго ли?***
Девчонка не обманула. Вечером того же дня я услышал своего соседа. По всей видимости, у него был какой-то праздник, потому что часов в девять вечера заиграла музыка. Было немного слышно смех и отголоски разговоров. В общем, все то, что бывает при шумных вечеринках. Слышимость была не особо сильной. Стены в доме отличались хорошей толщиной, и это радовало. Так что особого неудобства от соседской гулянки я не ощутил.POV Bill
— Моя мать меня ненавидит, она, вообще, ничего мне не разрешает! — детский капризный голос в наушниках заставляет меня закатить глаза. Ну, опять. Поправляю микрофон гарнитуры, и, как можно более дружелюбно, начинаю «промывать мозги» очередному ребенку, позвонившему в службу доверия, где я и работаю. — Послушай, твои родители просто за тебя переживают. Поэтому и запрещают некоторые вещи. Понимаешь? — Нет. Они не любят меня. Особенно мать. Она не разрешает мне сделать татуировку! Говорит, что мне это не нужно! Ну вот откуда она знает, что мне нужно, а что нет? О, господи. Ну и «проблема», просто «проблемище»! — А сколько тебе лет? — мягко спрашиваю вопящую на другом конце провода девочку. — Тринадцать! — в голосе ребенка уже слышны слезы. — А ты уверена, что татуировка, которую ты задумала, будет нравиться тебе всю жизнь? Да и никакой мастер не возьмется за тебя до совершеннолетия, без разрешения родителей. А делать что-то у кого-то на дому в антисанитарных условиях — нужно ли? Чтобы потом мучиться с незаживающим шрамом? Зачем? Уговори маму на татуировку хной — и тебе радость на неделю, и ей спокойствие. А там и решишь, действительно ли это тот рисунок, который тебе нужен. Договорились? Потом позвони и расскажи мне, я буду рад, — теплые нотки в голосе, и всхлипы в трубке стихают. Слышу, как ребенок обиженно запыхтел, видимо, задумавшись над моими словами. Давай же, такие «взрослые» уговоры безотказно действуют на большинство избалованных деток. — А вам, правда, можно позвонить? — вот и вернулся требовательный капризный тон. — Конечно. Если другой оператор возьмет трубку, попроси, чтобы соединили с оператором двести пятнадцать. Улыбаюсь. Слава богу, разговор получается недлинным. А то обедать пора. — Спасибо! — радостный визг и короткие гудки. — Уф… — устало откидываюсь на спинку крутящегося стула, снимая с головы наушники. До слуха сразу же доносится гул голосов других операторов. Нас тут сидит десять человек. И каждому по миллиону раз на дню звонят незнакомые люди, прося помощи. Капризные дети, пьяные бизнесмены, одинокие старики, рыдающие брошенные девушки — все пытаются ежедневно нам доказать, что важнее их проблем ничего в жизни просто нет. А мне смешно. Возможно, это цинизм. Плевать. Нет безвыходных ситуаций. Есть такие, выход из которых нас не устраивает. И вот тогда у более слабых психологически людей начинается паника. — Достали меня уже эти суицидники! — сидящий рядом Стив сорвал с головы наушники и с досадой кинул их на стол. — Какой-то ужас. Уже пятый парень за сегодня! Нет, ты представь — парень! И все, как один, в соплях. Из-за девок. А сами-то они кто после этого? Воды как с Ниагарского водопада! Смеюсь над напарником, прекрасно понимая его негодование. Люди, собирающиеся покончить с собой — самая сложная категория. Ведь их надо не просто отговорить причинить вред себе, но и дать понять, что самоубийство — не выход из ситуации, какой бы тяжелой она не казалась. — А этот, последний… Я, говорит, себе вены вскрыл уже, лезвием! Что за идиоты? Мало того, что, вообще, собрался совершить это с собой, не подумав о родных, так еще и не знает, как правильно это делать. И ведь не в скорую звонит, а сюда. Где логика, где? — негодованию коллеги, который был одним из моих хороших друзей, не было предела. — Ты его еще научил бы, как вены резать, чтоб наверняка, — смеюсь уже в голос, начиная крутиться на стуле. — Ага, и сел бы потом, лет так на ...дцать, — подхватывает Стив мой смех. — Ладно, может, пойдем, пожрем? Не могу уже. Кстати, что по поводу вечеринки сегодня, все в силе? — Думаю, да. Надо обмыть новую, пусть и съемную, квартиру. Да и, вообще, расслабиться, — встаю, и иду следом за другом в сторону столовой для сотрудников. — Ура, а то я уже офонарел тут. Созвонимся? — Стив, не издевайся. — Ладно-ладно, колючка. Напишу SMS. Это мой заскок. Вне работы я просто ненавижу разговаривать по телефону, и делаю это только в крайних случаях. Даже мои немолодые родители, живущие в небольшом городке, из которого я радостно свалил после школы, освоили премудрости телефонов и строчат мне сообщения, когда хотят узнать, как мои дела. — Кого сегодня едим? — поинтересовался Стив у полной поварихи Марты, стоявшей на раздаче. — Рыба-курица-тефтели-выбирайте, — протараторив уже, видимо, надоевший текст, и, злобно зыркнув на нас, женщина вооружилась здоровой ложкой. — Ох, ну какой выбор, какой выбор. Рыба или рыба? — продолжал ехидничать друг, который не ел мясо. И вовсе не потому, что был вегетарианцем, а просто из врожденной вредности. — Давай уже, скорей, а то очередь собирается за нами, — я пихнул парня в бок. — Можно мне просто салат? Он есть? Тарелка с салатом оказалась у меня перед носом. Все это сопровождалось злобным взглядом поварихи. Будто я трюфелей с черной икрой заказал. — Фигуру бережешь, худыш? — подколол Стив, протягивая Марте тарелку для рыбы. — Иди ты. Я не худой, а стройный, — показав другу язык, двигаю поднос к кассе, по пути прихватив кружку с, заранее заготовленным работниками столовой, горячим кофе. — Знаем мы таких. А потом будешь звонить в службу доверия втихаря и ныть: «О, Боже, помогите мне, я так хочу есть, но не буду, потому что я толстый, и меня никто не любит!», — загундел напарник на всю столовую. Со всех сторон раздались смешки, да и я сам не смог сдержать широкой улыбки. С подобными разговорами нам звонили раз десять в день, точно. — Вот специально тебе же позвоню, и буду, минимум, полчаса выедать мозг, — рассчитываюсь за обед и направляюсь к свободному столику. — Эй, я же пошутил, — Стив плюхается рядом и с аппетитом набрасывается на еду. — Такое ощущение, что я не ел сто лет, — продолжает он уже с набитым ртом. — Когда я ем, я глух и нем, чудовище. Жуй давай, — смеюсь над парнем, который сейчас похож на хомяка, и принимаюсь за свой салат и кофе. Час обеда, потом пережить еще четыре часа работы. А затем домой и, наконец-то, вечеринка. Настроение зашкаливало за отметку «отлично». Работая в службе доверия, со временем привыкаешь относиться ко всему с юмором. Да и свои проблемы не кажутся глобальными и неразрешимыми. Это большой плюс моей работы. К тому же, все мои сослуживцы — просто ходячие «батарейки позитива». Людям с другим характером тут просто делать нечего.***
Сижу на диване в комнате и смотрю на толпу народа, которые собираются играть в «Мафию» и дружно рисуют карточки, сопровождая это действо веселыми комментариями и смехом. Наша тусовка в самом разгаре. Я немного пьян, находясь в той стадии, когда уже «весело», и еще далеко до «плохо». Полный кайф. Сползаю с дивана на пол и пристраиваюсь в кружок, образованный желающими поиграть. — Хэй, по-любому опять будешь мафиозником, — оказавшийся рядом Джуд, шутливо пихает меня локтем в бок, — тебе всегда достается именно эта карточка. Твой стиль. — Не факт. И что это, вообще, за «мой стиль»? То, что я часто в черном и крашусь, не говорит о том, что я мафиозник, — смеюсь логике друга. — Ладно, заканчиваем болтать, тянем карточки, — стив хлопнул в ладоши, призывая народ к действиям. — Ес, босс, — смеется Сандра, девушка Джуда, и первая протягивает руку к наваленной куче картинок. — Билл, ты, кстати, знаешь, что у тебя сосед новый? Я встретил на площадке эту твою… как ее… Стеллу. Которая сдает квартиру. — И что мне дает сия информация? — смотрю на Стива, приподняв бровь. — Радоваться или плакать? — Да тьфу на тебя. Просто вдруг там красавчик? Или красавица, — мечтательно протянул друг, — если первое — то тебе, а, если второе — мне! — закончил он мысль под дружный смех присутствующих. — Сводник фигов. Оба варианта себе забирай, мне и одному прекрасно, — швыряю в парня пустым пластиковым стаканчиком, который удачно оказался под рукой. — Эй, а если бы попал? — возмущенно запыхтел Стив. — Было бы хорошо, — улыбаюсь несносному блондину и смотрю на доставшуюся карточку. Доктор. Хм, будет интересно. — Так, ну, все. Город засыпает! Развели треп, — со смехом прервал нашу перепалку Брайан, который вызвался быть ведущим. — Глаза закрыли, кому говорю! Под дружный гогот я опустил веки, все еще улыбаясь. Вечеринка получалась веселой.