I'm so heavy, heavy Heavy in your arms
Слишком он был не заметен. Затмил свое внутренне существо, как Луна Солнце при солнечном затмении. Она поняла, что что-то не так совсем недавно. Когда он слишком сильно сжал ее предплечье, в попытках остановить от неминуемой гибели. Когда она посмотрела прямо в эти черные, как густой сумрак глаза, что отсвечивали хитрым огоньком, предвещая скорую опасность. Ее бдительность, казалось, была развита лучше, чем у других членов стаи. Никто не заметил этих странных полу ухмылок, что исходили от него в последние несколько недель. Он казался совершенно нормальным, пока дело не доходило до убийств. Он первым вызывался осмотреть место преступления, пытаясь оттолкнуть всех подальше от себя, от своих мыслей и убеждений. Он был похож на одинокого сыщика, а возможно на того, кто им претворяется, пытаясь усердно скрыть убийцу под своей тонкой, даже немного просвечивающей кожей. Его мысли переплетались, создавая тонкую паутину из догадок и секретов, загадок и тайн. Его день был похож на ночь. Каждый час был для него последним. Была лишь одна, что иногда пыталась как-то впутаться в его сплетения, как муха, застрявшая в паутине умелого паука. Лишь она знала его секрет, потому что он позволил ей узнать. Это его игра, его правила. Она не руководит ничем, лишь его разумом и возможно границей между реальностью и сном. Эллисон боится подходить к нему, когда дело касается личных убеждений. Хочется проверить его на прочность, а возможно даже сломать под грузом своих неугомонных мыслей. Он единственная проблема системы. Только он смог укротить "черного быка" идущего по пути из красно-алой крови. Только Стайлз Стилински. Худощавый парень, с парой мешков под глазами и темным демоном внутри. Она встречает его посреди леса в ночном чернильном часу, когда любопытство перебарывает сон. Он стоит около давно срубленного дерева, от которого остался только древний, как и демон внутри него, пень. Эллисон делает робкий шаг вперед, боясь пробудить то самое, что должно было уйти еще в самом начале этой кровожадной игры. Стайлз медленно поднимает голову, пытаясь не встретиться взглядом с глазами цвета коры дуба и ее обладательницей. Это получается сделать лишь на секунду, а потом его глаза полностью прикованы к ней. Ее же глаза пытаются найти ответы на все те многочисленные вопросы, которые уже пустили свои длинные корни в ее мозг. - Я знал, что ты придешь. Он знал. Она нервно сглатывает вязкую слюну, пытаясь придумать, что ответить и сделать дальше. Она не знает, что можно ждать от этого существа. Она знает лишь, что помогает при данных ситуациях. Но сейчас это не в приоритете. Главное не спугнуть ту личину, что скрывается в теле этого подростка. Ее друга. А может уже и нет? Он ей не враг, но уж точно не друг при таких обстоятельствах. Эллисон подходит еще ближе, уменьшая расстояние. Она почти чувствует его прохладное дыхание, которое так обжигает ее ледяную кожу. В его глазах зажигается азартный огонек, его радужки приобретают черный оттенок. Она не знает, кто с ней. Стайлз или темный китцуне внутри него. Но это не имеет вообще никого значения.I was a heavy heart to carry
Она понимает, что может лишь тонуть в глазах цвета расплавленной резины. Эти чернильные разводы так давно въелись в ее сердце, оставив по всему телу отметены. Она не помнит, когда началась та паника, что глубоко въелась в ее душу, то чувство смятения и некого возбуждения в его присутствии. Она находила лишь ключи, не подходящие к его спутанным мыслям. Все оказалось сложнее, чем задумывалось вначале. Он нежно, по-своему касается ее холодной молочной щеки. Она чувствует разряд тока, проходящий быстрой молнией по ее венам. Он ощущает свою власть над ней. Она тяжелеет в его руках, ее сердце останавливается в его объятиях. Он чувствует независимость над ней. Она чувствует зависимость к нему. Расстояние становится несуществующей единицей измерения. Метры, сантиметры, миллиметры улетучиваются с сильным порывом ветра, забирая с собой все, что кажется совершенно неправильным в этот момент. Ее тело отдает возбуждением, его - властью. Он дерзко впивается в ее губы, оставляя свой отпечаток, свой вкус пустоты на ее губах. Она забывается в этом чувстве, словно Стайлза Стилински и Эллисон Арджент никогда не существовало в этой жизни. Ее руки медленно перетекают на его горячую шею, исследуют худую спину, цепляясь за кофту, как за спасительный маяк в море. Она тает в его руках, как сахарная вата, только на смену сахара приходит жгучая горечь. Горечь потерь. Горечь утрат. Горечь близости к нему. Все отдает натянутой ложью, неправдоподобным сценарием с ними в главной роли. Его руки проходятся по ее волнистым волосам, запутываясь в нерасчесанных кудрях сомнений. Он понимает ее состояние. Он не принуждает ее. Он лишь ведет ее по правильному пути, по которому считает нужным. Стайлз Стилински впустил ее в свои мысли, Эллисон Арджент потерялась в них, как в слишком запутанном лабиринте. Их языки борются за власть, пытаясь найти справедливость во всех их немногословных разговорах. Им не нужны слова. Она как магнитом притягивается ко всему темному, а может быть она сама магнит, притягивающий к себе все сверхъестественное.The one who creeps in corridors And doesn't make a sound
Он крадется по ее коридорам сознания, вплетает свою черную паутину во все воспоминания, связывает их воедино, получая полноценную картину из жестокого прошлого. Он захватит ее. Она достанется ему во всяком случае. Она уже его. Здесь не нужны слова. Они разойдутся по домам, чтобы встретиться в такое же чернильное полнолуние. И каждый из них будет пытаться влезть, спрятаться в чужом сознании, хотя они однозначно понимают, что это невозможно. В каждом сне ей будут сниться его черные нити судьбы. В каждом сне ему будут сниться ее черные, как смоль волосы. Они возможно еще не знают, что одержимы друг другом.