Those who don't give up

- Что я наделала? - мямлит сквозь дрожащие губы и отпускает неровные выдохи. Глаза опущены, и тень от ресниц падает на фарфоровую кожу лица, которую он готов осыпать поцелуями, стирая каждую капельку боли, что скатывается из уголков ее глаз. - Кларк. Хриплый голос доносится до ее сознания, но звучит каким-то далеким эхом. Она будто тонет и не может выкарабкаться-выплыть-подняться на поверхность, а легкие жжет без кислорода. Блондинка не замечает, как он опускается перед ней на колени - только ощущает, когда его слегка шероховатые пальцы касаются разбитых костяшек ее рук, дотрагиваясь до нее… до того, чем она стала. - Все в порядке, - его голос успокаивающий, но надломленный. Он не привык видеть ее такой уязвимой. Это же Кларк Гриффин – та, кто всегда знает, как следует поступить, та, за кем он последует в ад, если она попросит его об этом. Беллами, растирая кровь, проводит большим пальцем по ее сбитым костяшкам, опасаясь, что она могла сломать себе руки. Боже. Он молился, чтобы ему не привиделось, будто ее грудь все еще медленно поднималась, когда Гриффин валялась в луже грязи, а теперь, сидя в медотсеке, в лагере, боится, что она могла сломать себе руки? - Нет, Беллами. Нет, - отчаянно повторяет и пробует высвободиться из его хватки, бережно удерживающей ее. - Я убийца. У нее слезы текут по лицу, а в небесных глазах океан немой боли, но она ничего не чувствует. Только тупую опустошённость и его мозолистые ладони, что не дают ей убежать. - Эй, принцесса, - Блейк выпускает ее руки из своих всего на несколько секунд, а затем, хватая бинт и склянку с чем-то, что вроде бы воняет как спирт, снова присаживается перед ней. – Ты будешь в порядке, - произносит себе под нос, обливая спиртом ее убитые в хлам косточки пальцев. – Ты будешь в порядке, - снова и снова пока аккуратно наматывает бинт на сбитые руки. Она такая хрупкая. Такая ранимая. И она убила ту девушку, потому что должна была это сделать. Им не привыкать убивать. Но каждый раз – это очередное доказательство того, что они все ломаются. Их души похожи на старую одежду с огромным количеством заплаток, что уже никогда не будет выглядеть, как прежде. Когда-то он сказал ей: «Те, кто мы есть, и те, кем мы должны быть, чтобы выжить — разные вещи». И это правда. Но от этой правды не становится легче. Беллами последний раз оборачивает марлевую ткань вокруг ее ладошки и завязывает узел, позволяя задержать ее руки в своих еще на мгновение. Кларк, наконец, поднимает, мокрые от слез, ресницы, и Белл может увидеть ее раскрасневшиеся от рыданий глаза. Те глаза, что так часто снятся ему и дают надежду, что каждый день, каждое сражение стоит того будущего, что обязательно будет у них впереди. Он тянется к ней, запутывая руку в ее пшеничных волосах, в которых застряли крохотные веточки и листья, и медленно прикасается губами к ее горячему лбу, оставляя слабый поцелуй. - Мы будем в порядке. Я обещаю, - горячо дышит прямо ей в лицо и тяжело сглатывает, когда она утыкается ему в шею, позволяя новой порции слез выйти наружу.