Спорный момент

Уже по пути домой, когда я, вся в своих мыслях, легкой трусцой пробегала мимо кафешки с не по сезону открытой террасой, меня неожиданно окликнули: -Девушка! Я притормозила и заозиралась. Других девушек поблизости не обнаружилось. -Да-да, вы, европейка! До меня, наконец, дошло, что в его речи показалось неправильным — ко мне обращались не по-корейски, а на английском. Заинтересованная, я приблизилась к облокотившемуся о балюстраду мужчине. Его спутница, которую я заметила не сразу, не удосужилась обратить на меня внимания — она увлеченно щебетала по телефону. Что примечательно — они оба были корейцами, но женщина уверенно говорила по телефону с кем-то на испанском. — Вы что-то хотели? — отвела взгляд от незнакомки я, — мы знакомы? -Нет, вы раньше не встречались, — покачал головой мужчина и обратился к спутнице, — Шарлотта, закругляйся, я, кажется, нашел решение нашей проблемы. Женщина отвлеклась от своего занятий и с недовольством воззрилась на своего него: -Клаус! — возмутилась она, — мне не до тебя с твоими дурацкими шуточками! Думаешь, я сумею убедить Сюзанну приехать, если ты будешь отвлекать меня от каждого с ней разговора?! -Дорогая моя Шарлотта, — в тон ей отозвался новый знакомый, — ты как обычно невнимательна! Взгляни на эту юную особу и брось свою Сюзанну. Я с недоумением переводила взгляд с одного на другую, но голоса предусмотрительно не подавала. Женщина, наконец, уделила мне внимание, и тут же сдавлено охнула: -Клаус, ущипни меня! Я не сплю?! Нет, честно, мне это не снится? — она протянула руку и дотронулась полы моей куртки. -Ты тоже это видишь? — с необъяснимым восторгом проговорил он, — видишь?! -Да! -Девушка, прошу прощения за этот цирк, — мужчина вежливо улыбнулся, — не подумайте, что я шучу, но вы никогда не думали стать моделью? -Смеетесь? — если зеркало мне не лгало, то еще утром я была вполне посредственной особой не первой свежести, не обделенной и синяками под глазами, и парой прыщей, при чем один красовался на подбородке, никак не желая скрыться под слоем тоналки. -Я же сказал, это не шутка, — невозмутимо повторил он, — давайте я вам объясню… -Погодите. Если вам комфортнее говорить на корейском, давайте перейдем на него. Так мы гораздо лучше друг друга поймем, — предложила я, решившись раскрыть карты. В конце концов, рано или поздно это бы все равно стало явным, так зачем усложнять себе жизнь? Тем более, что с английским у меня всегда были некоторые проблемы… -О, спасибо! — обрадовался мужчина, — так будет намного удобнее. Меня зовут Клаус, но это не так уж и важно. Дело в том, что я и Шарлотта — да, это моя спутница — фотографы журнала Librarium. Может, слышали? Я не только слышала по долгу службы о конкурирующей с нашим издательством компании, но и несколькими часами ранее получила от нее приглашение на работу. Все-таки Корея — одна маленькая деревня… аж мурашки по спине. -Да, — пробормотала я, пряча улыбку, — слышала что-то такое. -Так вот, — нетерпеливо продолжил мужчина, — вышло так, что наша модель из Америки, Сюзанна, оказалась… гхм… весьма капризной особой с тяжелым характером. Сегодня утром она отказалась явиться на фотосессию, я не буду вдаваться в причины ее недовольства. К сожалению, мы с Шарлоттой оказались недостаточно убедительными, и конфликт уладить не вышло, Сюзанна уперлась. Времени до сдачи материала почти не осталось, уже завтра он должен быть на столе для запланированного мероприятия. -И что? Я тут при чем? — поторопила его я, не позволяя отклониться от темы. -Так я к этому и веду! — страстно воскликнул Клаус, ни капельки не стесняясь спутницы, — и тут я стою, курю, переживаю… и вдруг вижу вас! А вы, можете себе представить, какое чудо, просто копия Сюзанны! Шарлотта, подтверди! Женщина кивнула, препарируя меня цепким взглядом. Под ее оценивающим взором создавалось ощущение, что меня разделывают скальпелем на отдельные кусочки. -Девушка, умоляю вас, ответьте согласием! Всего одна, ни к чему не обязывающая фотосессия! Спасите нас, ваше явление стало даром божьим! -Да вы с ума сошли! — нервно рассмеялась я, — я же ростом не вышла, да и внешностью тоже… Женщина покачала головой и, наконец, включилась в беседу: -Не беспокойтесь по этому поводу. У нас прекрасные визажисты, которые подчеркнут ваши лучшие стороны. По возможности они постараются приблизить вас к оригиналу, но даже так — вам нечего стесняться. Разумная часть меня все еще вопила, что так не бывает, и что это только в фильмах чудовище становится красавицей, а к девушкам прямо на улице подходят и приглашают стать звездой. В реальности же так только крадут мечтательных дур. «И сдают на органы!» — кровожадно добавила некстати вынырнувшая на поверхность Альтерэго. Я не сдержалась, и хрюкнула. Клаус истрактовал мою реакцию по-своему: -Мы вам хорошо заплатим! — заверил он, — мы же не какая-нибудь шарашкина контора. Конечно, денег, которые должны были заплатить Сюзане, я вам не обещаю, но все равно сумма выйдет приличная. Если не кривить душой, то я уже давным-давно мысленно согласилась на его предложение. Нужно быть полной идиоткой, чтобы пойти на попятную, когда в твою жизнь врывается дорама! -Уговорили! — попросту согласилась я. -Тогда поехали в студию! — расцвел мужчина, — дорогая, обзванивай команду! Дама кивнула и принялась за дело. Она оккупировала заднее сидение Мазды, в которую мы погрузились, и всю дорогу не слезала с телефона, бурно изъясняясь с собеседниками на разнообразнейших языках. -Золотая женщина, — тихо поделился занимающий водительское место Клаус, — не только прекрасный художник, то еще и полиглот. Знает в совершенстве восемь языков, еще несколько посредственно, помогла мне собрать прекрасную интернациональную команду, и с жаром берется за любой проект. Иногда мне кажется, что в прошлой жизни я был святым — иначе непонятно, в честь чего вселенная наградила меня такой женой. -Клаус, не перехваливай! — отвлеклась на мгновение она и тут же продолжила свой разговор на русском языке (с кошмарным акцентом, но довольно грамотно). -Это все для одной фотосессии? — также шепотом уточнила я, будучи в смятении. Тот утвердительно кивнул: -Во-первых, как я уже говорил, у нас довольно разношерстная команда со всего света. Во-вторых, до дедлайна остаются считанные часы, так что все как на иголках. То, что обычно планируется и обсуждается неделю, сегодня будет делаться очень, очень быстро. -И всё же, почему такая спешка? Я немного этого не понимаю…- в нашем издательстве, насколько бы оно не было мало, на место в журнале всегда находилось множество желающих, конкурирующих за право пустить в печать именно их материал. Исключение составляли только авторские колонки. Но вот чтобы фото… -Да дело не столько в новом выпуске, сколько в завтрашнем конкурсе. Нам нужно представить материал, хоть кровь из носа. -Дурдом! — возмутилась я. -Бесспорно. Этот дядька нравился мне все больше и больше. В штате моего издательства было несколько фотографов, но все они вели себя либо как надутые индюки, либо как радостные придурки, что было в принципе одним и тем же. «Я художник — я так вижу» заявляли они, и впечатление о них складывалось далекое от хорошего. Клаус же от них положительно отличался — он не бросал пафосных фраз, и не строил из себя невесть что. С первого взгляда было ясно, что он боготворит свою женщину, и это спокойное и теплое чувство пронизывало все его чувства и жесты. Он суетился, шутил, шумел и поторапливал свою команду и Шарлотту, но в глазах его читалась безмятежность. Казалось, он совершенно уверенный в собственных действиях человек, и это вызывало доверие. -Мэри! — окликнул он, пока я залипала на царящую вокруг суматоху, — визажист уже ждет, но сначала раздевайся. -Что? — тупо переспросила я, прекрасно расслышав и с первого раза. -Раздевайся, — властным тоном скомандовал он. -Мы так не договаривались…- пролепетала я. Нет, я никогда не была скромницей или стеснительной девицей, да и комплексами особо обзавестись не успела, но тут во мне что-то застопорилось, — прямо здесь? Я не могу. -Глупости какие, — хмыкнул Клаус, ни капельки не удивившись, — мы же все обсудили еще в машине. Мне нужно оценить твои данные, чтобы дать подробные указания визажистам по поводу ретуши. -А куда вещи положить? — задала я следующий вопрос, стремясь еще немного оттянуть неизбежное. -Бросай где-нибудь, не украдут, — махнул рукой он, — твои обноски никому тут не нужны. Ну, поторапливайся, никто не хочет задерживаться. Дальше было некуда откладывать, и я ужом выскользнула из одежды, представ перед критически настроенной публикой. -Шарлотта, — после некоторой паузы позвал ослабевшим голосом мужчина, — мне нужен твой совет. Женщина, внезапно оказавшаяся рядом, всплеснула руками, завертелась, засуетилась вокруг: -Боже-боже, что же это такое?! Дорогая, если тебя бьют, нужно сразу же звать полицию! Кто же это такое чудовище?! — запричитала она. Я потупилась. -Никто меня не бил. -Не надо лгать… -Я говорю правду. -Тогда что же это? -Асфальт. -Шарлотта, — жестко прервал женщину Клаус, — меня совершенно не интересуют причины попорченной шкурки. Скажи, что с этим можно сделать. Я могла их понять — последние несколько дней я активно обкатывала свой нежданно-негаданно обретенный Дукатти. Процесс шел туго, даже после ремонта еще несколько раз вылезали внезапные неполадки, и асфальтовая болезнь не заставила себя ждать. Если Хонду Мин Хо я смогла объездить без труда (правда, про то, как мне приходилось вытягиваться, чтобы дотянуться до руля, можно написать отдельную поэму), то Дукас все время выкидывал какие-то коленца, и настраивался крайне туго, что выливалось в новые и новые мелкие травмы. Разноцветная карта фиолетовых, багровых и уже пожелтевших синяков покрывала бедра, ребра и предплечья. Шарлотта прикусила губу и еще раз меня обошла, прикасаясь кончиками горячих пальцев то к одному, то к другому синяку. -Знаешь, — вынесла, наконец, вердикт она, — все не так уж и плохо. Замазывать синяки будет все же проще, чем целлюлит, так что-то, с чем не справятся гримеры, можно будет решись посредством игры светотени. -Орландо меня возненавидит, — покачал головой Клаус. -Не волнуйся, он и не с такими работал. Помнишь, как мы гримировали старушку под невинный цветок? — улыбнулась напарница, — знаешь, надо будет поменять порядок… -Да я уже понял…- негромко отвечал он. У меня уже замерзли пятки, да и стоять нагишом на посреди съемочной площадки, по которой носилась толпа творческих личностей, мне казалось не лучшим времяпровождением. Но в происходящем было столько безумия, что замерзшие пятки меня волновали больше. -Гхм…- привлекла я их внимание легким покашливанием, — дальше что? Женщина охнула и поторопилась накинуть мне халат на плечи: -Идем, дорогая, нам предстоит хорошенько над тобой поработать. Планировалось, что первая часть съемки пройдет в одежде, вторая — ню, но планы придется немножко поменять. -Простите, я добавила вам трудностей, — покаялась я, но она легко отмахнулась: -Глупости, дорогая, ты нас невероятно выручаешь. Ты такая отважная — просто поразительно, что Клаус тебя заметил, и ты согласилась на такие съемки… Кстати, у тебя уже есть какой-нибудь опыт?.. Не прекращая болтать, она увела меня к разномастной команде ребят, вооруженных пыточными инструментами, по неизвестной причине названых косметологическими и парикмахерскими. С фотосъемки меня выпустили под утро, к счастью, доставив в машине прямо под дом. Фотограф не соврал — мне заплатили, а в награду за усердную работу вручили новые туфли взамен тех, что я так и не успела забрать из ремонта. В суматохе и вертопляске мне так и не удалость попрощаться с Клаусом и Шарлоттой, сразу по окончании основной части смывшимися по неотложному делу. Домой меня провожала усталая соотечественница с собранными в куцый хвостик ярко выкрашенными волосами. Она зевала так, что мне было жутко за нашу судьбу — как бы не уснула прямо за рулем. Я отправилась спать, а она, пожелав мне удачи, ударила по газам и умотала обратно на работу, чем вызвала у меня жгучую жалость. «Поздравляю, дорогая, теперь ты фотомодель!» — мысленно ухмыльнулась я, ощущая всю иронию произошедшего. Будет теперь, что внуками рассказать, да и парочке придурков тоже будет интересно послушать байку про «обычную девушку, которой на улице предложили стать звездой». Злость на их выходку уже прошла, и теперь я могла относиться к произошедшему с юмором. -Шутники хреновы, — пробормотала я под нос, хотя впору было волком выть. И что за глупость они себе такую выдумали? Поставив себе в памяти отметку о том, что надо будет с ними серьезно поговорить, я мгновенно отрубилась — сказывалась усталость за прошедший день. До собеседования оставалось пять часов, на сон — меньше трех.