Хуегогподь.

Гребаные, ничтожные, недоразвитые низшекровки. Суки, созданные для того, чтобы их ебать. И ты будешь ебать их, ооо да, каждую шлюшью задницу, которую тебе подставят. Ну а если не подставят, то тебе это не нужно. Ты батька-нагибатька, тебя гогподь поцеловал в хуй и ты готов одарить своей благодатью каждого, независимо от желания жертвы. И ебешь ты мастерски. Как черт ебешь. Догнать, схватить, перегнуть через что угодно. Высшекровные инстинкты будоражат холодную жидкость в твоих венах, дергаются плечи, хищно вздымается грудь. Ты хищник, ты альфач, ты ебырь и король ведер. Все сучки текут по тебе, все блядские девки с этими их пухлыми губками захлебываются в слизи от одного твоего взгляда и мечтают, чтобы ты вонзил в них поглубже свой королевский ствол, провернул там и не убирал, пока конец не станет различим между гландами. Тебе как бы слегка насрать на возможности тролльской анатомии. Ты на них закинул хуй и трепетно потерся. Под когтистыми пальцами мягкая плоть, жесткая плоть, под ногтями алая-бардовая-бронзовая-желтая ЛЮБАЯ кровь, течет и обжигает своим мерзким теплом, драные шлюхи и их драные спины в следах от когтей в твоих руках, не рыпаются, не выдираются, послушно прижимаются к полу, шипят и изворачиваются, как змеи, пока твой удав крутится в них, как обкуренный. Ты такой изобретательный в плане того, сколько фигур можно свернуть из одного щупальца. Это как гребаное оригами, Мегидо бы заценила. И все эти журавлики-лебеди в жопе низшекровной бляди, жопа восхитительно сжимается, когда ты хлещешь по ней мощной пятерней - обладательница жопы по-личиночьи пищит, жмурит глазки, поджимает все свои поганые внутренности, чтобы выпихнуть тебя из своего тела, и не может, ведь ей так охуенно. Ты знаешь, что все они на генетическом уровне это любят. Ты вертел на своем мега-хую все, что там они любят - лично ты просто тащишься, как любишь ебать блядей. Засовывать в них до конца, щекотать мягкими отростками у основания, любишь смотреть, как они корчатся, обливаются слезами и слюнями под тобой, эти надменные шалавы, как окрашиваются в цвета крови их рожи, искаженные похотью и грязью, шепчут проклятия и благословения твоему хую, просят, умоляют пихнуть его поглубже. Ты действительно шикарен в этом деле. Каждая из них признает это. Каждая, или окровавленные бошки украсят стены твоего улья. Воя и плача, лопаясь от унижения, сквозь ругань и рыдания, но ты услышишь заветные слова, вдолбишь в них эти слова. Ты будешь долбить и долбить, втрахивать в стол, в пол, в диван, пока не скажет. А они не могут не сказать - не проорать, не простонать на высокой ноте - ведь ты так великолепен. Их голоса, хриплые, мягкие, низкие и высокие, почти детские и невыразимо развратные, их опупенные похотливые голосочки зазвучат и перемешаются со стоном пружин - скрипом паркета, плеском воды в ванной. Ты готов ебаться в любом месте и в любое время, пол не важен, согласие не важно, цвет крови не важен - важны мокрые от пота тела, скользящие в твоих крепких руках, визгливые стоны, противные чвакающие звуки вязкой жижи между вами. Отвратительная, прекрасная какофония любви. Кривящиеся от боли милые ротики, сдавленные спазмом глотки. Твой сиреневый гигант между этих губок чувствует себя, как дома. Они на коленях ну просто как в раю, естественно. Это же ты. Ты и твоя склизкая тентакля, скользит по горлу, обливается генматериалом, щекочет нежные стенки кончиком, движение руки - и зареванное лицо вплотную к твоему животу, слезки текут по ляжкам, охуенно. Ебать. Ебать, ебать и снова ебать, только для этого они и нужны, пихать в них от избытка чувств и дергаться от животной дикости страшно развратного действа. Ебать и гнуть, нагибать, ломать волю и психику, валить под себя и снова трахать, бить и кусать, покрывать кожу следами кошмарной зубастой ухмылки. Рвать и калечить, причиняя желанную боль, превращая в фарш внутренности, купаться в кровоточащем мясе. Вонзать ногти глубоко, до судорог и жуткого воя, от которого закладывает трепещущие от наслаждения ушки-плавники. Выпускать наружу их горячую поганую кровь. Заставлять выпустить такой же мерзкий генматериал тебе в окровавленные руки. Ебать. Они умоляют, стонут, ревут, как раненные лусусы, текут всеми жидкостями, что предусмотрены их физиологией, лишь бы ты сделал это еще раз, и еще и еще, им нравится эта гребаная адская боль и ты рвешь их на части своим хуем, дергаешь за волосы и натягиваешь на горящий эрекцией орган, всаживаешь до пределов возможного, они умываются твоей спермой и своей кровью, кровища, грязная, вязкая дрянь везде, на твоих руках, на твоих бедрах, все перемазано этим дерьмом. Твое имя врывается в мозг торпедой убойной силы, твое собственное имя среди стонов и хлюпанья, желанные губки кричат и кричат его, бьются под тобой, как прикованные к электрическому стулу, колотятся в оргазмической истерике. Твое имя - капитан корабля "благородная конча", что сейчас отправляется в не слишком дальнее плаванье. Это слишком отвратительно и восхитительно, то как течет сиреневый генматериал по их матово-румяным щекам, по избитым, покрытым синяками ягодицам, по стройным ножкам и беззащитным коленкам, стоны, всхлипы.. Ужасно ебабельные стоны.. Разрядка, имя, твое имя.. - Кр9нус. Стук, настойчивый и раздражающий, дико лишний сейчас стук с той стороны двери. - Кр9нус, я вынужден тебя прервать, чем бы ты не был занят, мне нужна ванная уже д9стат9чн9 давн9, и я м9г бы перечислить тебе все причины, п9 к9т9рым тебе следует п9кинуть данн9е - являющееся, между пр9чим, 9бщим - п9мещение, если ты будешь так д9бр вначале изл9жить как м9жн9 б9лее п9лный спис9к агрумент9в, к9т9рые м9гут тебя ш9кир9вать.. Чертово "бла-бла-бла", и так бесконечно. Вздох, прощальный взвизг ширинки, шорох воды, сбегающей в сток вместе с холодной слизью, подрагивающие еще пальцы и нытье внизу живота. Противный мутантный мальчишка, бесит, но как же шикарно звучало бы из его ротика твое имя, если бы ты..