Эвелина

В начале мая, в Питере, в самый разгар не по-питерски солнечного дня, проходил через Измайловский мост лысый мужчина. Несмотря на жаркую погоду, он был одет в чёрный плащ и в грязные темно-синие штаны. Лучи солнца отражались от его бледного затылка, отбрасывая на асфальт темную тень, совпадающую по цвету с его костюмом. Дойдя до середины моста, он прислонился к ограде, как-будто опираясь на нее и начал задумчиво смотреть в даль. Мужчина был явно растерян. Его мысли путались, приходили одни за другими разные воспоминания. Он был чем-то напуган. Но ничего не угрожало его жизни, и даже чего-то просто неприятного, вроде драки или выговора, не планировалось. Его пугали свои собственные идеи. «Я безумно скучаю по тем временам, когда мы были вместе. Последние дни наших счастливых отношений, я жил на два города: у себя в Питере и у нее в Новосибирске. Мне приходилось жить в отеле, чтобы не смущать ее мать. У нас с матерью были не лучшие отношения. За несколько недель до того дня, я попросил ее, после окончания школы, начать совместную жизнь. Она была рада. Мы много обсуждали переселение:  — Я хочу жить в Питере — говорила она, — и неважно где, главное чтобы дом был недалеко от центра и на этаже повыше.  — Да зачем тебе этот Питер? Тут не так классно, как может показаться на первый взгляд. Поехали лучше куда-нибудь, где мы оба не были. Может даже за пределы России.  — Тебе лишь бы куда-нибудь свалить. Ты живешь тут уже несколько лет, а я только пару недель. Мне нравится здесь.  — Настолько нравится? А может поэтому ты со мной общаешься? Чтобы использовать меня как карьерный лифт, перебраться в Питер без особых усилий.  — Конечно поэтому. Как только у нас появится своя квартира, я брошу тебя и заживу счастливой жизнью русской интеллигенции. Я улыбнулся и уткнулся в пол. Мы часто спорили и во многих вещах не сходились мнениями. Причем эти споры часто оканчивались тем, что после нескольких аргументов она отступала от своей точки зрения и делала все по-моему. Иногда мне даже казалось, что она просто пытается мне противостоять, показывать, что у нее есть свое мнение.  — Я общаюсь с тобой, потому что мне нравится проводить с тобой время — произнесла она после некоторого молчания — я поеду куда угодно, кроме Индии. Потом мы сошлись во мнениях в том, что место, куда мы переедем — не находится в России. Это может быть Германия или Белоруссия. Ей нравилась Германия, своим готическим стилем архитектуры, и в этот раз я готов был ей уступить. Тогда я и подумать не мог, что все так может закончиться. Я был уверен, что проведу с ней остаток своей жизни. Может быть я просто начал стареть и к старости захотел стабильности: девушку, с которой мне будет всегда хорошо, которая всегда будет рядом. И именно она, а не кто другой. Наверно приближаясь к 30 годам, я стал моногамным, или я всегда был моногамен и просто не встречал девушку, в которую по-настоящему буду влюблен. Тогда я уже не мог и представить свою жизнь без нее. Наверное теперь моя жизнь станет жалким доживанием после прекрасного прошлого. Я буду жить как некоторые люди познавшие величие, власть, счастье и потерявшие это в итоге. Как великий артист, век которого давно прошел, но он еще остался жив, который всеми силами теперь будет пытаться привлечь внимание аудитории или просто смирится с участью забытого всеми старика. В обоих случаях жалкое зрелище. Жалкий я. Когда мы познакомились, у нас у обоих были каналы на ютьюбе. Evelinushka и LarinShow. Она тогда была начинающим видеоблогером, а я уже добился какой-то популярности, но еще продолжал во всю расти. Я оказывал ей всяческие знаки внимания. Бывало иногда я мог заикнуться про нее в своем видео или написать ей в комментариях. Но прошло еще много времени, прежде чем я смог ей написать и познакомиться лично. При первом разговоре она мне показалась какой-то холодной. Эвелина говорила медленно, грубовато и четко, я же вел себя как полоумный дурак. Это было так на меня не похоже, ведь я повидал многих женщин и мне не казалось чем-то невероятно страшным услышать от них отказ. Видимо Эвелина — другой случай. За время нашего общения я понял, что мое первое впечатление было полностью ошибочным. За ее резкими словами и грубоватой речью скрывается ранимая, беззащитная девушка, которой важна поддержка и чтобы был человек, который поможет ей в трудную минуту, скажет ей, что она хорошая. Мы общались на расстоянии, делали совместные проекты и в один момент мне все это надоело, и я решил приехать к ней. Тогда уже мы общались довольно хорошо и много, обменивались комплиментами и, вроде бы, она что-то ко мне испытывала, но я все еще не был уверен, как она отнесется к моему приезду — и да, я о нем не сообщил. Я приехал, снял квартиру на пять дней и купил цветы. Я выбрал время, в которое соизволю свалиться, как снег на голову своей подруге, со словами «Сюрприз!» — в 16:30 я звонил в ее дверь.  — Что ты здесь делаешь? — сказала она, увидев меня перед собой.  — Привет. — произнес я, скрывая улыбкой свое взволнованное состояние.  — Надеюсь у тебя есть какая-то более значительная причина приехать сюда, чем просто встреча со мной.  — Ну нет. Какая еще должна быть причина? В ее лице отразилось сразу множество эмоций: гнев, страх, усталость, горечь. От прошедшего недоумения и вызова не осталось и следа. Она не ожидала такого поворота событий, взвалившихся на нее так внезапно большого количества проблем. Скорее всего она думала о том, что ей некуда поселить своего внезапного гостя, ведь она жила с мамой, а мама вряд ли хорошо отнесется к временному сожителю, с которым она у себя в квартире только первый раз и увидится. Если бы она дала мне сказать, что место, где переночевать у меня есть, тогда стало бы все немного проще. Но еще секунда и дверь с грохотом закрывается прямо перед моим носом. Я опустил букет и с букетом опустился мой взгляд и плечи. В подобные неприятные моменты, я всегда начинаю сутулиться. И даже вся моя работа над собой и множество успехов не избавляли меня от этого. Я находился в состоянии небольшого шока, обдумывал смысл жизни, сетапы и панчлайны, и еще не успел полностью оправиться от него, когда дверь открылась.  — Что делать? — произнесла она слегка приунывшим голосом и уже без вызова. Она снисходительно смотрела на меня своими не то зеленоватыми, не то серыми глазами. В разные моменты жизни они мне казались то серыми, то зелеными, то голубыми. Так обычно бывает с серыми глазами. Они как будто меняют цвет при разном освещении. Сейчас при валящих на меня ярких, светлых лучах солнца, казалось, что у нее зеленые глаза. Такие же как фанартах, которые рисуют ее поклонники. Только тогда я понял, что вижу ее сейчас в живую. Первый раз я мог смотреть на нее без окошка скайпа, и в левом верхнем углу не было лого Ютьюба. Теперь я решаю куда мне смотреть. Сейчас она не пытается рассуждать на какую-то тему, разбавляя это шутками, сейчас она — это просто человек. Эвелина выглядела мило. Довольно часто в разговорах она ругалась на свой маленький рост. Я знал, что ростом она была примерно метр пятьдесят шесть. Но притом я все равно думал, что она окажется выше. Ее голова доходила мне примерно до груди. Не знаю как мы будем смотреться вместе. У нее были длинные рыжие волосы. Люблю рыжий цвет. Он притягивает мое внимание. В случае если я буду идти по людной улице против движения, и на меня будут оглядываться сотни незнакомых лиц, озлобленных из-за того, что я мешаю их движению, и им приходится меня обходить. То с большей вероятностью, из всей толпы, я замечу девушку с рыжими волосами, определю, что она очень забавно хмурится на меня, и пройду дальше в сторону решения моих дел. Рыжие волосы Эвелины собирались на затылке в толстый, длинный хвост – что, по моему мнению, ей не очень шло. Уже в тот момент у меня появилось желание ее изменить, подстроить под себя. Я хотел, чтобы она подстриглась покороче. - Эй, Ларин! Сколько ты так собираешься еще залипать? — сказала она с легкой вопросительной улыбкой. — И где ты будешь ночевать?  — На скамейке в парке, умываться в фонтане, питаться привезенными с собой запасами.  — Серьезно?  — А ведь у меня есть опыт такой жизни. — попытался с острить я — У меня есть квартира, съемная, на три дня. Довольно дешево обошлась.  — А есть что ты будешь?  — У меня есть деньги. — эти расспросы показались мне забавными, как будто материнскими. — Так что, ты мне покажешь город? - Да. Заходи и дай мне собраться. Через три дня я уехал. Весь этот короткий срок мы провели вместе. Мы гуляли с утра до до вечера. Это было замечательно. В час дня я уже ждал ее у парадной ее дома. Она опоздала на десять минут. Значит ли это, что она не пунктуальная или это было запланированное опоздание, допущенное, чтобы показать мне свою занятость и мою незначительность — еще рано было делать выводы. Как только Эвелина показалась из-за двери, мы сразу начали разговаривать. О чем? — не помню. Мы просто шли куда-то вместе и меня не особенно волновало куда. Это так прекрасно, когда ты с приятным тебе человеком бесцельно скитаешься по городу, не задумываясь о пройденном расстоянии и потраченном времени, полностью погруженный в диалог. И потом очень трудно описать пройденный путь, особенно если он происходил в полностью неизвестном тебе городе. Тут мне проще будет сказать, что у нас во время этого пути сменилось около шести тем в разговоре, чем называть примерное расстояние. Так вот, поговорив на шесть разных тем во время пути, мы наконец остановились.  — И куда ты меня привела? Это парк?  — Первомайский сквер. Это лучшее что мне пришло в голову.  — В парк лучше ходить вечером. Когда стемнеет, включат фонари и парк будет выглядеть намного красивее. А сейчас можно сходить куда-нибудь еще. Например, я слышал, что у вас есть какая-то галерея «Че». Она как-нибудь связана с Эрнесто Рафаэлем?  — Вообще никак. Там проходят разные выставки, часто современных художников. - Аа. Ну пошли все равно. Я хорошо помню конец этого дня. Эвелина сидела рядом со мной на скамейке в парке. Свет фонаря подсвечивал половину ее лица, не считая лба, который заграждали рыжие пряди волос. Наши лица были на расстоянии, поставленной горизонтально, ладони. Мы говорили тихими, почти шепотом, голосами. Я взял ее за руку, она была не против.  — Завтра встречаемся в то же время? - Да, Ларин. — сказала она с улыбкой напакостившего ребенка.  — Может лучше «Дима»? - Нет. Лучше «Ларин». Чтобы чаще себе напоминать, что я не с каким-то там человеком говорю, а именно с перспективным блогером. Я проводил ее до дома. Перед расставанием мы стояли еще некоторое время и разговаривали. Когда разговор был окончен, она начала откланиваться в сторону своего дома. Я поймал ее за руку и подошел к ней. Вопросительный взгляд Эвелины сменился на сосредоточенный. Она приблизилась ко мне и закрыла глаза, мы поцеловались. Ее губы ничем почти не отличались от многих других губ, но именно они мне запомнились сильнее остальных.