Живи

      — Вы издеваетесь! — выпалила вместо приветствия Тхат, когда Снэл открыл дверь, в которую она барабанила последние несколько минут.       Оглядев встрепанную, запыхавшуюся и усталую девушку, эльф проводил её в гостиную и сходил на кухню за водой. И только когда Тхат залпом выпила почти полкувшина, осторожно уточнил:       — А что случилось-то?       — Соревнование, — чуть отдышавшись, объяснила она.       Дальше Снэл спрашивать не стал, все поняв. Только улыбнулся невольно.       — Ты бы и не прошла. Его только в одном случае пройти можно.       — В каком? — настороженно уточнила Тхат.       — Если ты архимаг, — просто пояснил эльф, и девушка взглянула на него еще укоризненней. Нет, сама задумка ей даже понравилась, теперь, когда она знала, зачем все это. Но то сейчас. А вчера, когда преподаватели объявили, что собираются устроить студентам небольшое состязание, наградой за которое будет освобождение от части экзаменов, это показалось весьма заманчивым. И казалось до тех пор, пока Тхат не увидела, какую полосу препятствий приготовили незадачливым учащимся.       — Вы это безобразие сотворили? — поинтересовалась она, немного успокоившись.       Снэл кивнул, рассеянно глянул в окно — показалось, что там мелькнула рыжая коса. Это была идея Ораса, таким образом выявить затесавшегося среди студентов архимага. Доделывали все впопыхах, в последний момент, и поэтому забыли предупредить друзей, что они могут особо не напрягаться.       — Зи будет ругаться, — вздохнул он, представив реакцию неразлучной троицы.       — Ну, примерно первую треть полигона это было даже забавно.       — Так и хотели... Доброе утро, Орас!       Вошедший эльф тепло улыбнулся супругу, кивнул Тхат.       — Доброе утро. С экспедицией все в порядке, телепорт я им открыл и сразу несколько амулетов на обратный путь заготовил, — успокоил он, прежде чем Снэл успел задать вопрос. Тот кивнул: все же изначально предполагалось, что они не останутся в городе, а двинутся в путь вместе со знакомыми исследователями Ораса. Но при здравом размышлении решили, что сейчас лучше никуда не уходить. Снэл медленно оживал, история с архимагом еще не закончилась, а бросать новых друзей эльф просто не собирался.       Тем более что они как-то незаметно стали ему довольно близки. Тхат, сейчас откинувшаяся на спинку дивана и разбиравшая растрепавшиеся волосы, казалась Снэлу кем-то вроде сестры, иногда младшей, иногда старшей. Надежной, серьезной и незыблемой, кем-то, на кого можно положиться, касалось ли дело какой-то мелочи или крупной проблемы вроде урезонивания разошедшейся троицы.       Что касается последних, свое отношение к ним Снэл еще не определил. Но они каждый раз вызывали теплую улыбку напополам с легкой паникой, примерно как многочисленные внуки, что, собравшись в пеструю толпу, не разбирая, у кого какие уши и цвет волос, слаженно шли на деда, прадеда и прапрадеда в одном лице, нервно оглядывающегося в поисках помощи.       Вот и сейчас они влетели в дом одним большим вихрем — даже тихая Малта с порога затараторила что-то, и унял их только голос Тхат:       — Снэл искал архимага, не стоит возмущаться.       — А? — не поняла Зи, замершая на полдвижении, нелепо взмахнув рукой.       — Вы не могли пройти это состязание, — виновато пояснил Снэл, но на него замахали руками и торжественно выложили на стол небольшой деревянный ящичек.       — Да плевать на эти испытания! — выдал Трек. — Поглядите на это!       Орас осторожно приподнял неплотно пригнанную крышку. Внутри ящика влажно чмокнуло, отлепляясь, булькнуло, и над бортиком появились два глаза. Качнулись на стебельках туда-сюда, и улитка целенаправленно поползла прочь из временного узилища.       — Ого, — невольно вырвалось у Снэла. Улитка была с кулак размером, да не его, а Алэйла. Таких громадных он в жизни не видел. А светящихся — и подавно.       — Как вам фонарик? — гордо спросила Зи, будто это она его придумала.       — Еще одно творение архимага? — Орас осторожно подставил палец, и улитка принялась ощупывать его растущими под глазами коротенькими щупальцами.       — Именно! У нас знакомый на отработку попал, — зачастила девушка, — пошел вместе с бригадой городские стоки чистить. А там — чистота! Все блестит практически! И светится — он сказал, этих тварей там множество.       — Ага... — Орас наклонился поближе, разглядывая мягко мерцающий панцирь. — И вода почти чистая, да?       Все усиленно закивали, и эльф хмыкнул.       — Как я и думал. Этот архимаг собирается сделать зверей, которые будут поддерживать город в порядке.       — Меховушки подъедают отбросы, улитки чистят стоки, — перечислил Снэл. — А летуны зачем, по-твоему?       — Не знаю, — пожал плечами Орас. — Но выясним.       Тхат открыла рот, собираясь предположить что-то, когда от двери донесся вежливый стук. Эльфы переглянулись, недоумевая, кто это может быть, и Орас пошел открывать. Вскоре он вернулся, коротко махнул Снэлу, зовя с собой.       — Нашли архимага.       — Зи, присмотри на кухне, — уже на ходу попросил Снэл, подхватывая со спинки дивана небрежно брошенную куртку. Студенты проводили эльфов чуть обиженными взглядами: было ясно, что их просто попросили не лезть, куда не надо. Одно дело архимаги, а другое — какие-то студенты. Но любопытство-то мучило! Пришлось всей гурьбой отправляться на кухню, где в очаге томилось что-то неимоверно вкусно пахнущее, и ждать известий.       Но первым пришли не эльфы, а дракон. Он просто возник на пороге кухни, босоногий, в своей травяной одежде, обвел вздрогнувших людей немигающим взглядом. Что ему были какие-то там замки. На своей земле дракона не могло остановить почти ничего, и даже заклятья задержали бы его лишь ненадолго.       Пройдя к окну, он замер у стены, сложив руки на груди. Между тонких губ порой метался кончик языка — дракон принюхивался, но не собирался начинать разговор. Он нервировал одним своим присутствием, хотя и ничего не делал. Просто стоял и смотрел, даже не на кого-то конкретного, а просто лениво оглядывал кухню. То ли оценивал, как тут успели обжиться эльфы, то ли скучал.       — Хотите настою? — в конце концов осторожно предложила Тхат, когда молчание затянулось, и Зи даже привстала, потянувшись к коробочке с травяной смесью. Но дракон качнул головой, и девушка опустилась обратно.       Неизвестно, сколько бы это длилось, если бы не вернулись хозяева.       — Привет, Ветер, — поздоровался вошедший Орас, восприняв присутствие дракона как само собой разумеющееся. Снэл и вовсе ограничился кивком, метнувшись проверять, как там тушившееся все это время мясо. Тхат поежилась, пытаясь понять, как можно так фамильярно общаться с драконом, и только потом заметила, что вошли, оказывается, трое. Просто тощий взъерошенный паренек буквально вполз по стеночке, широко распахнутыми глазами взирая на присутствующих.       — Архимаг, — принюхавшись, буркнул Ветер. Орас согласно кивнул.       — К сожалению, не тот, которого мы искали. Но каждый архимаг — сам по себе чудо, — последнее явно было сказано, чтобы ободрить паренька, при виде дракона вообще побледневшего, будто полотно.       — Фимор, знакомься, — заметив его состояние, Орас ободряюще обнял новоявленного архимага за плечи и начал представлять собравшихся. Тхат пошла доставать кружки на всю компанию, задумчиво посматривая на новенького.       Он был совсем молод, этот Фимор. Наверняка только в этом году попал в академию и в столицу заодно. Еще не привык к творящимся вокруг чудесам. Столичные жители к тому же дракону относились спокойно, с уважением, но без опаски, да и от эльфов не шарахались. Этот же замер, как мышь под веником, и только кивал судорожно, когда с ним здоровались.       — Зачем он тебе? — рыкнул Ветер, когда Орас замолчал.       — Буду учить, пока у людей наставника не найдут, — спокойно ответил архимаг, и дракон неодобрительно кивнул. — А у тебя какие новости?       — Вы их уже знаете, — палец с сейчас человеческим плоским ногтем ткнул в стену, по которой неторопливо ползла светящаяся улитка. — Чую. Под городом, много.       — Они тебе не вредят? — обеспокоился Орас, на что дракон покачал головой. И вышел, не потрудившись попрощаться.       Жизнь пошла своим чередом.       Снэл совсем погряз в делах, которые на него беззастенчиво сваливали Алэйл с Орасом. Подтянуть студентов по тем дисциплинам, с которыми у них было плохо, позаниматься с робким и застенчивым Фимором, просидеть полночи, разбирая плетение какого-нибудь зверя, перед этим весь вечер до хрипоты рассказывая Тхат о землях юга... Со всем этим у младшего эльфа не оставалось времени на переживания, и, доходя до кровати, он просто падал в объятья супругов, перед сном успевая понежиться чуть-чуть, урча от их ласк.       Это не было решением проблемы: иногда его все еще прихватывало, и тогда Орас с Алэйлом уносили его наверх, отогревали, успокаивали, как могли. Но со временем такие приступы стали накатывать реже и реже. Снэл всерьез взялся за себя и подолгу размышлял о том, что с ним произошло. Человеческая жизнь давно закончилась — столько лет не было отпущено даже южанам, известным долгожителям. Но он же был эльфом, эльфом младшей ветви рыжих. Он дышал, двигался, его тело ни капли не одряхлело, все так же вспыхивая огнем, стоило только очутиться наедине с любимыми.       Он был все тот же — или все-таки нет?       Слишком хорошо Снэл понимал, что в молодости не умел бы так легко и просто организовать быт, приглядывать сразу за пятерыми студентами, находить время и для домашних дел, и для уроков, и для супругов. Пожив в громадной семье рыжих, он научился многому — и все еще казался себе порой слишком старым, умудренным годами и раздавленным этой мудростью.       Молодость людей была хорошим подспорьем в борьбе с собой. Их наивность, легкость, с которой они жили, их юное веселье невольно заражали эльфа, и он смеялся вместе со всеми, восторгаясь украсившемуся к празднику середины осени городу. Было время сбора урожая – время для маленькой традиции.       Так что юные маги, ввалившиеся в ставший им почти родным за эти несколько месяцев дом, невольно повели носами и отправились на кухню, откуда пахло так сладко, что приходилось сглатывать слюну.       Снэл стоял у очага, непривычно повязав голову широкой лентой, и варил... варенье.       Тхат глазам своим не поверила. Потом увидела сидящих за столом Ораса с Алэйлом, возвышавшуюся рядом с ними гору нарезанных яблок и не поверила еще раз: руки у эльфов были желтоватые, а лица такие счастливые, что просто светились.       — Вы-то мне и нужны! — Снэл обернулся к замершим на пороге людям и махнул рукой на подоконник, где лежали на чистом полотенце ложки и стояла полная варенья миска.       — А? — слабо пискнул Фимор, ошарашенный в той же степени, что и прочие.       — Орас сладкое не любит, Алэйл сразу угадывает все, что я кладу, — спокойно пояснил Снэл, помешивая длинной ложкой кипящее варево. — А варить, когда никто не гадает, что же за рецепт такой, неинтересно!       На такое никто не нашелся, что сказать, и Тхат первой потянулась попробовать.       — Корица, — неуверенно заметила она. — Еще что-то с кислинкой... Лимон? И что-то непонятное...       Снэл загадочно улыбался, дожидаясь остальных ответов, и наконец-то был по-настоящему живым.