Живи

      — И этот рыжий занят... Да что ж за невезение! — пьяно выдохнул кто-то.       — Не бои... ись, найдем и тебе ры... ик... ыжего! — утешили его соседи.       Услышавший этот диалог краем уха Орас посветлел, изрядно удивив тех окружающих, что еще трезво воспринимали мир, и поспешил наверх. Алэйл широко шагал следом, чуть хмурясь: не верилось ему, что Снэл вот так вот сразу с кем-то сошелся. Но других эльфов здесь не останавливалось, так что...       Голос Снэла, звучавший из-за закрытой двери, разрушил все его опасения.       Орас коротко стукнул, предупреждая, и, выждав немного, толкнул дверь. Вопреки его ожиданиям, смятая разворошенная постель была пуста. Снэл пристроился на подоконнике, а его гостья сидела в кресле, с горящими глазами слушая рассказ. На вошедших она покосилась с опаской и вызовом одновременно.       — Не помешаем? — на всякий случай уточнил Орас.       — Нет, — покачал головой Снэл, — я о землях предков рассказываю.       Широко зевнув, он прижался к подошедшему супругу, уютно положив голову ему на плечо. Орас обнял его, отметив холодные руки — видно, уже долго сидел на окне и успел замерзнуть. Греть его сейчас было приятно, тем более что Снэл не спешил засыпать, вместо этого продолжив свой рассказ.       Он говорил обо всем и сразу: о жарких степях и высоких горах, о невыносимой белизне неба и странных глиняных домах. О храмах Очага и Меча, о мужчинах, что несли Меч, о женщинах, что защищали свой Очаг. О том, что сам знал раньше лишь по сказкам матери, пока не нашел свою родню с той стороны.       Незнакомая эльфам девушка слушала его, наклонив голову на бок. Смуглая кожа наводила на мысли, что и у нее кто-то есть в тех краях, хотя одета она и была по местному — ни тебе светлых тканей, ни накидки, ни повязки на лбу с рисунком, рассказывающим о ней и её семье.       Но ничто не бывает вечным, и Снэл в конце концов окончательно раззевался, совсем уж приваливаясь к плечу Ораса.       — Я завтра дорасскажу, хорошо?.. — пробормотал он, закрывая глаза. Орас просто подсунул руку ему под колени, снимая с подоконника. Снэл уже крепко спал, даже не почувствовав, как его уложили на кровать.       — Вас проводить? — спросил Алэйл у выбирающейся из кресла девушки, и вопрос прозвучал скорее как утверждение. По крайней мере, та поняла и кивнула, не став говорить, что до общежития академии тут рукой подать, а к студентке никакая шваль привязаться не рискнет. По крайне мере, не в этом районе.       Вместо этого она спустилась следом за эльфом вниз и, оказавшись на улице, по-мужски протянула ему руку.       — Тхат.       — Алэйл, — представился он, пожав широковатую для девицы ладонь.       — Ваш супруг болен? — без перехода поинтересовалась она, направившись в темноту под каштанами.       — Если так можно сказать... — Алэйл пошел рядом, покосившись на её лицо. Темнота его глазам, видевшим мир куда острее, чем чьи-либо, помехой не была. Он вообще слишком много видел, слышал и чуял. А еще понимал, иногда, как сейчас.       — Вы придете завтра?       Тхат задумалась. Ей действительно был интересен рассказ, да и одеться так, как подсказал новый знакомый, было любопытно. Вдруг действительно поможет. Они вышли на освещенную улицу, и девушка подняла голову, глядя на шагающего рядом эльфа.       Высокий, широкоплечий, он был странным. Уши слишком уж выступали над коротким ежиком темных волос, непривычным по сравнению с прическами его сородичей. Длинные пряди были только на виске, где мерно покачивалась украшенная бусиной супружеская косица, такая же, как у оставшихся на постоялом дворе двоих.       Короткие волосы значили, что он совершил ошибку, потеряв право принадлежать к какой-либо ветви. Даже если его волосы были бы рыжими — он все равно не считался бы принадлежащим к роду супругов, и то, что они так заботились друг о друге, было странно. А он действительно переживал за Снэла. Тхат видела это по тому, с какой надеждой Алэйл поглядывал в ответ.       — Приду, — решила она и почувствовала, как странно мягкая ладонь сжала её пальцы.       — Спасибо, ему это очень нужно сейчас, — от души поблагодарил Алэйл. — Мы, кажется, пришли?       Он остановился у ворот, ведущих на территорию академии, и Тхат помахала ему рукой на прощание, скрываясь между приоткрывшимися створками.       Поглядев ей вслед, Алэйл слабо улыбнулся. У Снэла появилось дело, ради которого стоило завтра просыпаться. И вернувшись в комнату, он бережно обнял обоих супругов, пряча такого хрупкого сейчас младшего между их телами.       Так они и проснулись поутру, все вместе, одной теплой кучей, перепутавшись руками и ногами. Пока выпутывались, Орас успел облапить Снэла, тот заурчал, подставляясь под наглые руки, и вниз они спустились только когда двое рыжих немного уняли утреннее желание. Алэйл невольно улыбался, глядя, как Снэл глотает горячую кашу, запивая её травяным настоем. В последнее время слишком уж часто приходилось воевать за каждый кусок: Снэл совершенно потерял аппетит, только воду пил кувшинами и никак не мог напиться.       За одним столом с ними вяло завтракала часть вчерашней компании. На эльфов они косились, но без особого интереса. Сейчас, на трезвую голову, слишком хорошо понимали, что к тем, у кого есть супружеские косицы, лезть не стоит, даже если они рыжие.       Снэл сам заинтересовался их разговором, придвинулся чуть ближе, грея опять озябшие ладони о теплую кружку. Обсуждали какое-то заклятье, стол между мисками был усеян листками с вырисованными хитросплетениями силовых узоров. Будущие маги лениво переругивались, порой черкая пару новых штрихов, порой сдвигая листы чуть иначе. Потом один из них попытался создать заклятье, но то с бесславным хлопком испарилось, едва только над столом повисли полупрозрачные ажурные плетения.       — Ты не так руку ведешь, нужно налево и вниз, а не прямо.       — Нет, по-моему, тут вообще другой жест, — заклятье опять повисло, продержалось пару мгновений и рассыпалось, так и не сработав.       Подавальщица, проходившая мимо, сурово взглянула на студентов, но отчитывать их не стала — наловчилась уже, разбиралась, где что, и понимала, что они пытаются сотворить всего лишь безобидную иллюзию. Это вам не огненный шар и не миниатюрное торнадо, которое сметет все в зале. Пусть балуются.       — Мы его никогда не восстановим, — тоскливо пробормотал единственный в троице парень, уронив голову на руки. Сидевшая рядом остроносая девица сочувственно погладила его по плечу и подлила в кружку еще отвара.       — А если вот это вот сюда, а те два блока поменять местами? — неожиданно прозвучал голос Снэла.       Парень поднял голову, удивленно поглядел на эльфа, потом перевел взгляд на разобранные бумаги. Потянулся, передвинул те, на которые указал остроухий. Попробовал снова создать заклятье. На этот раз мелькнула синяя вспышка и тут же погасла.       — Щас, — мрачно буркнул он, — разбежался...       — Погоди, — осадил его пересевший к ним Снэл. — Вы мне лучше исходники покажите, из чего воссоздаете-то?       Ему тут же с готовностью выдали старый полуистершийся свиток, на котором будто клубок пьяных червей поползал. Снэл невольно повел опустившимися от удивления ушами, но потом закусил губу и принялся за дело, распутывая это хитросплетение, меняя местами блоки и дорисовывая новую схему заклятья.       — С ума сошел, зачем в иллюзии такой накопитель?! — фыркнула сидевшая рядом с ним студентка.       — Для такой мощной нужно, — отмахнулся он.       — А это? Тут не должно быть никакой звуковой сопровождающей!       — А вот сейчас и проверим, — отложив свиток, Снэл взмахнул руками.       Синяя вспышка, еще более яркая, блеснула белыми переливами, невнятно прошуршав, и сгинула без следа. Но никто не успел съехидничать, потому что он пробормотал:       — Ага! — и запустил заклятье вновь.       На стол с шумом хлынула зеленоватая морская волна. Расплескалась по бумагам, обтекла кубки, забрызгала солеными брызгами напополам с пеной, настолько реалистичными даже на вкус, что все четверо закашлялись, отплевываясь от иллюзорной воды.       — Предупреждать надо! — возмущенно пискнула девушка. — А если бы там огонь был?!       — Не было, — гордый маленькой победой, отозвался Снэл, зарисовывая на подсунутом листке чистовой вариант заклятья. — У меня племянник с таким работал, строение совершенно разное.       Студенты замолчали, переглядываясь. У каждого в глазах читался ровно один вопрос: кто это вообще такой? Эльф мигом подвергся тщательному осмотру, не давшему, в сущности, ничего. Ну, одежда эльфийская — куртка эта своеобразная, с множеством потайных карманов. Почти как у них самих, только зеленовато-коричневая, нейтральная. В такой половина его сородичей ходит, вон, и те двое, что свой завтрак доедают, так же одеты. Ну, волосы разноцветные — так вроде есть такая младшая ветвь, вернее, несколько ветвей, берущих начало от первых превращенных в эльфов людей.       Ни серебряных одежд ученика, ни золотых одеяний архимага. Вот только уровень заклятья был не меньше, чем для Великого! И вот так вот с первой попытки разобраться... Студенты знали ровно одного, кто вообще сработал с иллюзиями такого уровня: их бывшего преподавателя, Великого мага, носившего дурацкое прозвище Кудесник.       Вот только он недавно умер. И родня у него была...       — А вы... архимаг Снэл? — испуганно спросила девушка, которая вчера, не подумав, позвала незнакомого рыжика к их столу. Тогда, в легком подпитии, он показался таким симпатичным... А уж слухи о том, какие рыжие любвеобильные и затейники в постели, не слышал только ленивый. Она-то рассчитывала на приятный вечер, и знай, что это целый архимаг...       Снэл кивнул, и студентка совсем спала с лица.       — П-простите...       — Ничего, — неожиданно устало отозвался он. Положил исчерканный заклятьем и пометками листок, поднялся, забыв полупустую кружку, и побрел наверх.       Орас перехватил его на полпути, прижал к себе, встревожено заглянул в лицо.       — Все в порядке?       — В лаборатории, наверное, волнуются, — невпопад ответил Снэл, привалившись к нему. — Хотя зачем им старый архимаг...       — Что за чушь ты несё... Снэл? Снэл! — Орас едва успел подхватить оседающего на пол супруга. Обернулся, убедился, что Алэйл уже рядом, за спиной, и поспешил наверх, где не было перепуганных людских лиц и была кровать, а не жесткий дощатый пол.       Снэл спал. Просто спал, дыша ровно и глубоко. Спал так крепко, что тормошить его было бесполезно. Только даже во сне жался к легшему рядом, зарывался носом в растрепавшуюся косу, пытался забраться под теплое тело, укрыться им, будто одеялом. Орас обнимал любимого, грел, а сердце сжималось от тошнотворного предчувствия, что вот сейчас Снэл замрет — и уже больше не вздрогнет, не откроет глаза.       — Ну же, проснись... — он нашарил среди спутавшихся прядей кончик уха, больно сжал его, но Снэл только дернулся, пробормотав что-то. Не будили его и тяжелые шаги Алэйла, расхаживавшего по комнате.       От окна к двери, от двери к кровати, мимо стола к окну и обратно. Сцепив руки за спиной, Алэйл угрюмо молчал, не зная, что делать.