Шутки до добра не доводят

      Долгожданное утро субботы я встретила еще до восхода солнца. Да, после недели в школе, ранних подъемов и прочих ситуаций, заставивших меня потерять знатное количество нервных клеток, я все равно умудрилась подняться в половину шестого. Но до приезда Антона было не так много времени. Он хотел заехать за продуктами и успеть добраться до дачи раньше, чем его брат, чтобы успеть все подготовить, поэтому выехать мы должны были уже в девять.       Когда Машка узнала, что я еду с молодым человеком на все выходные за город, она без остановки начала твердить, что я вышла на финишную прямую и уровень подготовки должен зашкаливать. — Маникюр, педикюр, ноги побрей, — тут подруга подняла палец вверх, чтобы обратить особое внимание на этот пункт. — Усы можешь не выщипывать, — светя фонариком мне прямо в лицо, задумчиво произнесла девушка. — Всегда мечтала пощекотать парня во время поцелуя своими зарослями. — Кстати о зарослях, — Маша многозначительно улыбнулась. — И-у-у, — кусочек сухофрукта полетел в подругу, застряв в ее распущенных волосах. — Я многое могу от тебя вытерпеть, но ты иногда переходишь черту. — Ев, а ты не понимаешь, что на дачу просто так не зовут? — Не поняла, — со всеми грозными планами против Елизаровой и новостями о новой преподавательнице биологии я не искала каких-либо скрытых смыслов в действиях Антона. — Только не говори, что думала только о шашлыках. Я знаю, твоя любовь к еде так же сильна, как и моя, но представь: весенний вечер, звездное небо, шикарный дом, костер, а вы стоите в обнимочку, может, уже и не просто стоите. Вся атмосфера приведет вас к тому, к чему тебе уже давно пора. — Но там же будет его брат с девушкой или женой, я не помню. И он сам обещал не приставать.       Маша сжала губы в презрительной ухмылке: — Боже, как ты наивна. — Но ведь я ничего не обещала, — я подмигнула, и подруга согнулась пополам от приступа истерического смеха, от которого постепенно начинают болеть мышцы живота. Мы всегда любили именно эту стадию угара, потому что искренне надеялись, что хотя бы таким способом сможем немного подкачаться к лету. К Новому году. Вообще к каждому важному празднику. Однако схема пока работала не на нас. — Так ты готова? — успокоившись, Маша спросила меня достаточно серьезным тоном. — Да, после всей вашей истории стесняться нечего, бояться тем более. Но… — она взмахнула руками, не зная, как продолжить. — Я тебя поняла. Просто я всегда буду этого бояться, потому что стою перед чем-то неизведанным. Но, согласись, первый раз с таким парнем, как он… Многие бы позавидовали. И ему двадцать пять! Взрослый парень… — Только не говори мне, что решаешься на это только потому, что он весь из себя такой взрослый, а ты не хочешь потерять отношения из-за отсутствия в них секса, — я ничего не ответила. — Офигеть, Ев, нет, поверь, так точно не стоит делать. — Не ты ли мне лекции читала, как отношения без интимной стороны вопроса рушатся?! — Я! Но я говорила об отношениях, где это происходит по обоюдному согласию. Где никто не идет на жертвы. Если есть хоть какое-то сомнение — ничего не делай! Антон адекватный парень, который поймет. — Буду смотреть по ситуации. Естественно, когда он прикасается ко мне, не говоря уже о поцелуях, у меня сносит крышу, я чувствую, что меня к нему влечет, — Машка состроила гримасу, услышав мое признание. — Угомонись, я тут почти исповедуюсь, а ты… — Молчу-молчу. — Меня моментами останавливает лишь мое странное отношение к этому процессу. Все эти книги и мультфильмы в детстве, в которых один парень и на всю жизнь, отложились вот здесь, — я приложила указательный палец к виску. — В общем, мне либо к психологу надо… — Либо к Антону, — Машка вновь засмеялась. За ее подколы она рано или поздно от меня получит, но в этот раз она была абсолютно права.       На часах было восемь утра, когда я сложила последнюю вещь. В соседней комнате послышался звонок будильника, и я поспешила закрыть молнию на небольшой дорожной сумке, чтобы мама не начала рассматривать ее содержимое. Завернутый в кофту и спрятанный в самый низ, во внутренний карман черно-красный кружевной комплект белья не должен был обеспокоить Виолетту Григорьевну.       Выставив сумку в коридор, я встретилась в дверях с мамой, которая была в большем шоке от моего хождения по квартире ранним утром, чем от собранных вещей, поэтому, благополучно забыв про досмотр, она лишь попросила приготовить завтрак и сварить им с отцом кофе. — Это что? — наблюдая за мной из-за спины, спросил отец, когда я выключила конфорку. — Яичница. — Кажется, с сегодняшнего дня я на диете, — да, готовила я не феерично, может, и накормила отца винегретом, в который уронила солонку, но мои бутерброды он точно уплетал за обе щеки. — Может, тебе и не помешало бы, — я погладила папино пузико и улыбнулась. — А почему ты еще не спишь? — вдруг опомнившись, воскликнул отец, и как бы невзначай наколол на вилку жареный белок. — Выходной же. Тебя раньше полудня трогать не разрешалось, а то шипеть начинала. Шторы вообще не открывали, потому что могла мир своей ненавистью уничтожить, — отвлекая меня разговором, Вячеслав Николаевич закинул в себя завтрак для всей семьи, и мне пришлось вновь становиться к плите. — Мама разве не сказала, что я уезжаю? — Ах, точно. У вас открытие дачного сезона сегодня. Как я мог забыть, — стянув со стола пачку печенья, отец хотел на секунду удалиться, чтобы спрятать добро от любимой жены, которая, видимо, почуяв неладное, появилась в кухне раньше, чем он успел претворить план в жизнь. — Слав, мы уже говорили, что тебе пора уменьшить количество сладкого, — отпивая горячий кофе, мама демонстративно достала из пачки печенье и откусила смачный кусок, сопроводив момент блаженным стоном.       В моей комнате зазвонил мобильный, и, забыв про вторую порцию яичницы, я побежала к себе. Вместо обычного номера теперь у меня высвечивалась фотография Антона, и, не сдерживая улыбки, я провела по экрану: — Доброе утро, — стягивая пижамные шорты, я поспешила надеть любимые джинсы. С верхом так легко справиться не получилось, поэтому я подошла к зеркалу, чтобы проверить все ли идеально. — Доброе, солнце. Я уже приехал, надеюсь, ты готова. — Да, надо только доготовить родителям завтрак и могу спускаться. — Нет, нет. Я хотел подняться. Во-первых, надо поздороваться, а, во-вторых, кто поможет тебе донести сумку. — Скажи честно, просто захотел вновь попасться на глаза нашей соседке. Ведь то, сколько она тебе делает комплиментов, ни один голливудский актер в свой адрес не слышит. — Ты не понимаешь, там ведь Марина приехала! Внучка любимая! Которой так одиноко! — Дурак, — не прекращая смеяться, кинула я. — Если все готовы, то я поднимаюсь? — я выглянула из комнаты и, убедившись, что родители одеты и ведут себя все еще нормально, ответила: — Публика готова.       Через три минуты после завершения разговора раздался звонок в дверь. Изучая свои брови, которые вдруг начали казаться мне разными, я краем глаза заметила пропари́вшую мимо Виолетту Григорьевну, параллельно поправлявшую прическу. В коридоре послышались приветственные возгласы и шелест. Не найдя в себе силы оторваться от зеркала, я добавила последние штрихи кисточкой, а мимо меня вновь проплыла маман. Только в этот раз с букетом роз.       Папа уже завлек Антона в зал, где они что-то бурно обсуждали, а я, воспользовавшись моментом, проскользнула к маме в ванную, где она набирала в вазу воду. — Красивый букет? — Мам, сейчас есть кое-что поважнее. Скажи, с макияжем все хорошо? Не переборщила? Обе половинки лица симметричные?       Мама провела влажным спонжем по контуру губ: — Слишком яркий карандаш. Так намного лучше, — она отошла от зеркала, давая мне возможность оценить ее вклад. — Да, так больше нравится. Спасибо. Мам, — остановила я ее, когда она хотела выйти в коридор. — А ты не боишься меня отпускать? — по взгляду Виолетты Григорьевны все стало понятно. Она переживала за меня не меньше, чем я сама. — Я долго думала над тем, как воспитывала тебя. И пришла к выводу, что запрещать что-то абсолютно бесполезно. Как минимум, доказательством является твоя гадкая татуировка, — она улыбнулась. — И я постоянно забываю, что ты уже взрослая девушка. Через несколько месяцев пойдешь учиться в университет, может, решишь поработать. У тебя своя жизнь, в которую я лезть со своими советами не должна, пока ты сама не попросишь. Я знаю, что у тебя есть голова на плечах, поэтому конечно, волнуюсь, но не боюсь. Если вдруг что-то пойдет не так или ты просто решишь, что тебе пора домой, мы с папой приедем.       Отлично! Мамины слова прозвучали, как любимая фраза из детства: «Делай, что хочешь». Тебе вроде все можно, но уже совесть не позволяет. И, может, в этот раз смысл был красиво завуалирован, но осадок остался тем же. — Вот когда Давыдов мяч перехватил, они и поняли, что проиграли, — в зале шло активно обсуждение последнего матча. Когда папа узнал, что Антон болеет за ту же команду, что и он, в нем моментально проснулись теплые отцовские чувства. — Я думаю, что достаточно футбола, — беря Антона за руку, я потянула его к входной двери. — На самом деле, так ничего не успеем. Вы точно уверены, что не хотите поехать с нами? Комнат хватит на всех, да и мои родители приедут познакомиться, если Вы согласитесь, — когда Антон сказал про своих родителей, я чуть не начала расшнуровывать кед обратно. — Не, Антош, к нам давно хотели университетские друзья приехать. Все давно запланировали. — А ты еще и так удачно Еву забираешь. Мы как раз не знали, куда ее деть, — я посмотрела на отца глазами, переполненными любовью. Никогда не устану наслаждаться их заботой и поддержкой.       Мама ущипнула отца, и они все начали обсуждать приближающиеся майские праздники. Антон попросил родителей ничего не планировать, потому что хочет устроить большую семейную встречу, на который уже точно все перезнакомятся. Особенно я. И его родители. Эта мысль пугала меня куда сильнее, чем предстоящая ночь с молодым интерном.       Парень, попрощавшись со всеми, взял мою сумку и пошел вызывать лифт. Мама обняла меня — казалось, что мы прощаемся на год, а не на пару дней — и, почувствовав запах гари, поспешила на кухню к моей забытой яичнице. — Давай, дочь, — обняв меня, папа сделал вид, что прослезился. — Актер из тебя сегодня никудышный, — я достала из сумки спрятанную заранее пачку печенья, о которой так мечтал отец, и протянула ему. Лицо Вячеслава Николаевича озарило счастье, и после вручения ему любимых сладостей, на глазах у него выступили настоящие слезы радости.       Я прошла к лифту, в кабине которого Антон упорно держал кнопку открытия дверей, чтобы не уехать без меня. — Все соседи снизу уже проклинают меня, я знаю, — оставив кнопку в покое, парень притянул меня к себе свободной рукой, и двери лифта наконец-то закрылись. — Я успел соскучиться, — его губы мягко скользили по моей щеке, заставив меня замереть в его объятиях. Я не могла ни пошевелиться, ни ответить ему. Наклоняясь ниже, он постепенно приближался к моим губам. Поцелуи становились отрывистее, он не задерживался на коже дольше секунды. Когда он все же добрался до своей цели, я решила немного поиграть: — Мы виделись позавчера, — ответила я, но не отстранилась. — Это слишком долго, — он подался вперед, но я не позволила поцеловать меня. Вместо этого я слегка оттолкнула Антона, заставив его облокотиться на стенку. В глазах парня загорелся огонек. Одной рукой я пробралась под расстегнутую кожанку, ощущая под ладонью напряжение в мышцах. Его рельефное тело превращалось в камень от моих прикосновений. Вторую руку я аккуратно положила на его шею.       Приподнявшись на цыпочках, я потянулась к его губам, но лифт достиг первого этажа. Антон был готов бросить сумку на пол, и, поменявшись местами, продолжить начатую мной игру, но в подъезде уже стояли мамы с детьми, которые ждали кабину слишком долго, поэтому никто из нас не решился задержать их.       Открывая передо мной дверь, Антон проводил меня взглядом, кричащим: «Что ты творишь со мной?» — Что-то не так? — сдерживая смешок, спросила я, подходя к машине. Антон последовал моему примеру и лишь отрицательно покачал головой, не позволяя уголкам губ предательски выдать его настроение.       Через десять минут мы оказались в огромном продуктовом магазине, и нам предстояло найти среди кучи стеллажей нужные нам пункты из списка. Идя вдоль длинных рядов, я не могла перестать умиляться сложившейся ситуации.       Во-первых, Антон отлично сошелся с моими родителями. Да, одна из главенствующих сил в нашем доме упорно работала над тем, чтобы результат получился именно таким. Но никто не предполагал, что Антон так быстро найдет общий язык с отцом. Конечно, на фоне одной любимой футбольной команды они породнились, но это оказалась не единственная тема для долгих разговоров.       Во-вторых, парень настроен достаточно решительно, если ему так не терпится устроить встречу близких родственников. Сомневаюсь, что многие подруги могут похвастаться такими успехами.       И, в-третьих, процесс поиска продуктов и хождение за ручку в магазине позволили мне ощутить себя частью настоящих отношений. Да, конечно, я и раньше понимала, что мы вместе. Чего только стоили его слова после разговора в кафе. Но мне никогда прежде не приходилось заниматься такими простыми, бытовыми вещами и быть просто счастливой.       Однако обратный отсчет уже начался.       Всего через три дня все изменится.