Шутки до добра не доводят

— Теперь ты ответишь на мои вопросы? — убирая выбившуюся из высокого хвостика прядь мне за ухо, поинтересовался Антон, когда мы немного успокоились и переместились на кухню. Вспомнив злосчастную фотографию, я угрюмо кивнула. — Ева, что это был за драматический акт с утра?       Я подумала, что любая моя попытка что-то объяснить будет выглядеть слишком по-детски и смешно. Статус этих отношений был мне еще не ясен (да, оказывается, в наше время поцелуи ничего не значат, поэтому порыв парня не означал, что я могу расслабиться и ждать кольцо на безымянный палец), поэтому я молча встала и прошла за телефоном. Открыв переписку с Кароновой, я лишь протянула мобильный Антону, ожидая его реакции.       Хотелось увидеть его смущение, панику в глазах, процесс придумывания отмазки, но он лишь начал громко смеяться. Прямо-таки заливался. Надо было видеть меня в этот момент: я чувствовала себя участницей боевых действий где-нибудь в горячей точке Сирии, у которой отобрали оружие и просто оставили ни с чем. Мой единственный козырь против этого наглеца был пущен на растерзание. — Значит, кто-то решил показать коготки и включить ревнивую девушку? — беря меня за руку, парень пытался успокоиться. Еще немного и из глаз бы от ржача у него брызнули слезы. — Мне до сих пор не до конца ясно, что в этой ситуации тебя так забавляет, — аккуратно убирая руку, холодно ответила я. — Я понял, — улыбнувшись, Антон запустил руку в свои волосы, и мне показалось, что мой слишком удобный стул вдруг исчез, и я падаю, проваливаясь в бездну. Этот интерн был чертовски красив, и я с трудом верила, что он вообще сейчас сидит со мной в одной комнате. — Ты хочешь узнать, кто она? — Антон поднял брови, будто его удивил мой интерес. — Ну, честно говоря, не отказалась бы услышать правду, — и он снова начал смеяться. Нет, ну, что за человек?! Я тут пытаюсь отношения вывести на приятную волну, разобраться во всем, а он просто издевается. — Извини, я пытался тебя развести, но ты слишком милая, чтобы я мог долго над тобой подшучивать. Это Алиса, моя… — если он скажет сестра, я его, как минимум, ударю, — подруга. Знакомы класса с восьмого. — М-м-м, подруга, — многозначительно протянула я. Знаем мы этих подруг. Уверяют, что держат его во френдзоне, а потом при первом же удачном случае тащат в кровать и окутывают отношениями, словно плющом. — Солнце, тебе говорили, что, когда ты злишься, смешно морщишь нос? — он провел своей ладонью по моей щеке. Ох, что же он делает? Я моментально теряю хватку. — Алиса просто моя подруга, тебе не стоит переживать. Как-нибудь познакомлю тебя с ней и… — он запнулся, решив выдержать легкую интригующую паузу, — ее девушкой.       Секунда тишины и вот уже мы оба смеемся в голос, осознав всю глупость сложившейся ситуации. Блин, так стыдно мне еще не было! Из-за одной фотографии, не разобравшись во всем, даже не выслушав его, была готова перечеркнуть все возможное.       В какой-то момент на моем лице отобразилась мыслительная деятельность, и Антона заинтересовал этот процесс: — А ты не боялся, что дома будут родители? Было бы странно… Даже не так. Отец бы точно не понял, если бы к его дочери в, — я глянула на циферблат, — десять часов вечера нагрянул такой парень, как ты. — Ты что подразумеваешь под этим «как ты»? — он наклонился ко мне, и я вновь ощутила едва заметное прикосновение его губ. — Ты суть вопроса упускаешь, — нервно сглотнув, я постаралась четко ответить, но голос все равно дрогнул. Его позабавила мое нервное состояние. В который раз. — Мне кажется, ответ тебе не понравится, — откинувшись на спинку, он сложил руки на груди, ожидая, когда до меня дойдет смысл его слов. Его ухмылка открыла мне глаза. — Вот я так и знала, — легонько ударив ладонью по столу, я скопировала его движение. — Она опять решила все сделать по-своему. И утром тебя приехать заставила, и вот сейчас дала зеленый свет, да? — С утра я сам приехал, — неожиданно сдержанно отчеканил Антон. — Я понял, что не писал и не звонил, вообще не подавал признаков жизни, а потом это сообщение с похожей фамилией. У меня не было другого выхода, — интересно, долго ли он простоял во дворе? — Кстати, приехал в шесть, боялся, что пропущу момент, когда ты уйдешь в школу, — будто прочитав мои мысли, ответил он. — Но моя Виолетта Григорьевна не смогла не снабдить тебя информацией, что этим вечером их не будет дома. — И не только этим, но и следующим, — не понимаю, откуда в этом человеке такая сверхъестественная скорость, но последнее слово он договаривал уже в перерывах между поцелуями в шею. Хотя, скорее всего, я просто теряла с реальностью, находясь рядом с ним.       Рука Антон легла на мое колено, и чем настойчивее становились его поцелуи, тем крепче он сжимал мою ногу. Внезапно я издала тихий стон, испугавшись собственной реакции. Резкий горячий поток воздуха означал, что парень вновь ухмыльнулся. Его рука начала плавно ползти выше, и в этот момент я не знала, как поступить. Я видела в кино, читала в книгах, что все начинается именно так, но морально я не была готова проститься со своим «тем самым», что мама так тщательно охраняла, и что, так сказать, нас с Гриценко и свело. — Кино, каток, прогуляемся или просто прокатимся? — отстранившись, будто виновато произнес интерн. — Трудно держать себя в руках, — я постаралась сдержать улыбку. Черт, это было божественно. — Разве тебе не надо завтра на работу? — расписание Антона я, конечно, не знала… наизусть. — Надо, но это не помешает приятно провести вечер в твоей компании. — Ну, я бы прогулялась пешком немного, — я решила сыграть по его же правилам, добавив толику интриги, — до кинотеатра, — Антон встал со стула и наклонился, отведя руку в сторону, будто приглашая меня в мою комнату на сборы. — Я пойду перепаркую машину, а ты пока собирайся. Только оденься теплее, хоть уже и конец марта, но ночью слишком холодно. — Ладно, — закрывая за парнем дверь, я старалась добавить выражению лица как можно больше спокойствия и умиротворения. Но как только раздался щелчок замка, я рванула к шкафу, выгребая более или менее приличные шмотки. В прошлый раз мне понадобилось два дня, чтобы подготовиться к свиданию. Теперь у меня было минут двадцать, не более.       Набирая номер Машки и ставя ее на громкую, я начала отбирать из груды одежды нечто приемлемое для прогулки и кино. — Че? — подруга была не в духе. — Не задавай лишних вопросов. Никаких вопросов, все потом расскажу во всех мельчайших подробностях, — крича на всю комнату, чтобы Каронова услышала, затараторила я. — А теперь внимание: у нас есть двадцать минут, чтобы выбрать мне одежду для свидания.       Громкий визг раздался из трубки. Хорошо, что телефон лежал на столике, и динамик не находился рядом с моим ухом, иначе снова бы пришлось ехать в любимую больницу вместо долгожданного второго свидания. — О боги, боги, боги! — продолжала кричать подруга, игнорируя мои попытки ее успокоить. — Окей, включи камеру, и покажи, что мы имеем. Жесть, ты стремная, — как только передняя камера показала удачный ракурс двух подбородков снизу, Машка перекрестилась. — Вот ты стерва, конечно, — укладывая телефон на подушки, я не подала виду, что заметила, как подруга делает забавные скриншоты меня для будущих ссор и угроз, подкрепленных компроматом. — Нет, эта кофта больше на верх из спального комплекта для второклассницы походит, — я закатила глаза, откидывая свитер с Микки Маусом в сторону. — Нет, ты эти джинсы вчера надевала, у тебя в них ляжки огромные, — я уставилась в камеру. — Ладно, не огромные, просто они меня бесят, — джинсы полетели к свитеру. — Я никуда не пойду, — съезжая на пол по дверце шкафа, я была готова зарыдать от безысходности. — Мне нечего надеть. О, смотри! — отложив слезы на попозже, я вытянула за рукав вишневую кофту с красивым V-образным вырезом. — Хм, я и не видела этой прелести. Кстати, почему это? — Я, кажется, забыла, что купила ее, — натягивая облегающую водолазку, я была безмерно счастлива, что не придется ее гладить. — Эти? — показывая Машке классические черные джинсы, я поинтересовалась мнением эксперта. — Да, пойдет. Сейчас самое сложное будет. Тебе надо как-то самой накраситься. — Ну, я первый раз, что ли?! — Я поэтому и сказала накраситься, а не намалеваться, как клоун из фильма ужасов. — Кого-то сейчас выключат, — вытряхивая косметичку, я схватилась за тушь. — Только попробуй, — вновь закричала подруга. — Ты не посмеешь просто подкрасить ресницы. Бери тонкую кисточку и набор теней. — Тебе не кажется, что сейчас не лучшее время для экспериментов? Мы уже двенадцать минут разговариваем. Мне выходить скоро! — Это не будет сложно, доверься мне.       Следуя указаниям Кароновой, я нанесла шоколадные тени на верхнее и нижнее веко и только тогда получила разрешение воспользоваться тушью. Машка настаивала на помаде или хотя бы блеске, но я то знала, что эти средства сегодня точно будут лишними. — Все, завтра позвоню, спасибо тебе! — отправляя воздушный поцелуй, я нажала кнопку отбоя и поспешила к лифту. Но именно в те моменты, когда нужно поскорее зайти в лифт, перед тобой возникает баба Нюра. — Добрый вечер, — нетерпеливо нажимая в сотый раз кнопку, буркнула я. — Ева, а шо цэ за молодец от тебя вышел недавно? — смешивая русский с украинским, соседка полезла не в свое дело. — И куда это ты в такое время? — я понимаю, ее личная жизнь — точнее, ее отсутствие — была не самой интересной, но почему из всех соседей на этаже страдала я одна? — На свидание, баба Нюр, — двери лифта начали медленно и со скрипом открываться, словно наслаждаясь моей нервозностью и присутствием надоедливой старушки. — Как это? — моментально тон женщины сменился. — А родители в курсе, шо ты так поздно уходишь? Аль опять на даче, а доця гулять идет? — Баб Нюр, живите своей жизнью, а? Все они знают, успокойтесь, мама сама ему подсказала меня забрать, — я успела высказаться до того, как лифт начал спускаться вниз. Теперь бы только не застрять в кабине без света, и все.       Благо, все прошло без происшествий, и, поправив прическу и куртку в последний раз, я открыла дверь подъезда. — Ты бы предупредила, что будешь так долго собираться, я бы в машине посидел, — Антон начал потирать руки, пытаясь согреть их своим дыханием, но на улице было достаточно тепло, поэтому в этот раз в его игру никто не поверил. — Да, там, на этаже кое-кто начал мозг выносить, — двигаясь в сторону кинотеатра, я рассказала парню про допрос. — А, так вот, что это за милая бабуля была, которая столь настойчиво интересовалась моими паспортными данными, особенно информацией про четырнадцатую страницу, — я внимательно посмотрела на Антона, — там обычно печать о регистрации брака ставят. Пока лифт добирался до вашего этажа, она успела рассказать про свою одинокую внучку, которая печет отличные пирожки с картошкой. — Офигеть, — я засмеялась, — стоило оставить тебя одного на пятнадцать минут, как тебя уже чуть ли не женили. — Но ты не понимаешь, — он взял мою руку, и протянул ее к себе в карман, чтобы не замерзнуть, — там ведь пирожки с картошкой!       Идя вдоль пустого парка, освещенного теплым светом оранжевых фонарей, мы не заметили, как не успевший растаять под весенним солнцем снег еще переливался миллионами алмазов. Не заметили мы и чистого темно-синего неба, без единого облачка, усыпанного сотнями звезд. Было неважно, что вокруг. Единственное, что нас волновало, так это то, что мы были рядом друг с другом. — Два билета на фильм «Демон внутри», пожалуйста, — протягивая деньги билетерше, произнес Антон, когда мы после пятиминутного спора выбрали сеанс. Вернее, мне казалось, что выбрали. — Хей! Было же решено, что мы пойдем на «Красавицу и чудовище», — беспомощно оглядываясь по сторонам, я сравнивала два постера к новинкам. — Я не хочу смотреть на каких-то там красавиц, когда ты со мной, — пусть я и ожидала эту фразу, даже могла бы назвать ее клише, но услышать ее от него было все равно верхом блаженства. Пока кассирша отсчитывала сдачу, Антон притянул мое лицо за подбородок и мягко чмокнул в губы. — Только не обижайся, пожалуйста. На твой тоже сходим, но днем. Сейчас ведь атмосфера для ужастика. — Так я за тебя переживаю, вдруг сердце не выдержит. В какой-то неожиданный момент выскочит из-за угла черная тварь, и ты упадешь в проход. Мне что потом с тобой делать? Я одна домой идти боюсь. — Напомни в следующий раз научить тебя делать искусственное дыхание. — Вряд ли у меня хватит сил на непрямой массаж сердца. Твои ребра я точно сломать не сумею. — Что ж, тогда придется досидеть до конца, а потом тебя и до дома проводить, — печально вздохнул он. — Да, видимо, придется, — ответила я таким же тоном.       В зале кроме нас никого не оказалось. Я боялась, что такая свобода даст Антону новый повод для приставаний, и морально готовилась дать отпор, но парень оказался чересчур воспитанным и лишь держал меня все два часа за руку, не намекая на нечто большое.       Обратный путь домой мы растянули вдвое, замедлив шаг. Ни он, ни я не хотели расставаться. В голове крутилась идея пригласить его на ночь, чтобы просто уснуть в обнимку, но, во-первых, родители любят возвращаться раньше объявленного, а, во-вторых, вряд ли такое предложение показало бы меня с хорошей стороны. Да и зачем лишний раз искушать парня.       Дойдя до подъезда, Антон не отпустил мою руку, и я поняла, что он собирался проводить меня до самой двери. Повернув в замочной скважине ключ, я решила на прощание обнять парня, но не думала, что этот момент затянется. Мне казалось, что левая нога, на которую, в основном, приходился упор, начала немного затекать, но пошевелиться я боялась, чтобы не испортить все, как я это обычно делаю. — Ева, когда приедут родители, пусть твоя мама ко мне зайдет, — из ниоткуда вновь появилась баба Нюра. Неужели она не отходит от глазка и постоянно ждет моего возвращения? — Обязательно, — отстраняясь от Антона, я натянула улыбку. — Антошенька, Мариночка завтра приезжает, ты это, заходи, — я поразилась наглости этой женщины. Вот так открыто заманивать парня, когда я рядом. Дождалась бы, что ли, когда я в квартиру уйду. — Извините, но, боюсь, с Мариночкой у нас ничего не получится. У меня есть девушка, которая мне дорога. — И хто ж це? — будто не понимая, о чем речь, соседка аж затряслась. — Ева, — кидая в мою сторону игривый взгляд, ответил Антон.       И в это мгновение я была готова свалиться в обморок, потому что мне казалось, что такую бурю эмоций человек просто не способен вынести. Счастье всегда сложно пережить, если оно настоящее.