Шутки до добра не доводят

— Ты собираешься и дальше дрыхнуть? Акакий не оценит грязную голову и твою естественную, но не очень привлекательную красоту, — скидывая одеяло на пол, прокричала Машка, пытаясь спихнуть и меня. — Отвали, — отмахиваясь от подруги, промямлила я, намереваясь поспать еще немного. — У нас полно времени. Он приедет в половину седьмого, а приличная девушка выйдет в семь. — Сейчас уже четыре, — прерывая мои рассуждения, добавила Маша. — Что-о-о?! — я подпрыгнула на месте, как это делают актеры американских фильмов, увидев кошмар. — Почему так поздно, мы же легли нормально! — Ну, если шесть утра по твоей логике вполне приемлемое время, то у меня нет ответа. — Черт, черт, черт! Еще ноги брить… — Да, ладно тебе. Человек сам согласился всю жизнь осматривать чужие гениталии. Вряд ли вид твоих волосатых ног сможет повергнуть его в шок. Кстати, а ты никогда не задумывалась, что ему могло понравиться не твое лицо, а твоя… — Еще одно слово, и я за себя не отвечаю, — Маша закрыла рот обеими руками, но я видела, что ей не терпится продолжить издеваться надо мной. Эта шутка была ее любимой, и она знала, как сильно меня бесит это предположение. Хотя однажды я действительно задумалась над ним всерьез, но очень быстро прекратила, так как меня понесло не в те дебри.       Шампунь, кондиционер, маска для волос, два вида геля, молочко для тела. Я благоухала так, что соседи с первого этажа наверняка достали противогазы, чтобы не задохнуться. Половина дел была сделана, и стояла самая сложная задача: решить, что же все-таки надеть, так как прошлым вечером нам с подругой было не до этого. — Джинсы? — Слишком скучно. — Я не хочу, чтобы он подумал, что я на это свидание собиралась два дня, — отбрасывая на кровать платья и юбки, я была готова расплакаться, потому что все, что висело в моем шкафу, казалось неподходящим. — Но ты на самом деле собираешься уже второй, — откладывая в сторону шмотки, которые я буду мерить, закончила Маша. — Мужчины любят глазами. Ему не нужно знать, сколько ты собиралась, но он должен видеть, что ты шикарна. — Ой, в ком это у нас проснулся специалист по мужикам? — У меня три старшие сестры, помнишь? Уж, наверное, я знаю побольше твоего, — аргументный аргумент, против которого идти мне было не с чем. — Итак, поехали. Меряй. — Ты же знаешь, как я это платье называю?! — осуждающе взглянув на подругу, спросила я. — Да, «едваклиторприкрывающее». Поэтому меряй. — То есть ты планируешь, чтобы меня сегодня же девственности мой гинеколог и лишил? И мы идем в кино, понимаешь? Смешно выряжаться так, будто меня ведут в самый крутой ресторан города. — Для крутого ресторана у тебя нет платьев. Это, максимум, подойдет для привокзальной шаурмечной, где тебя угостят сочным блюдом из жирненькой крыски. — Но, но, но! Это платье с выпускного в девятом классе. — Оно же ужасно короткое. Как ты тогда смогла себе позволить так вырядиться при сотне родителей, учителей, а тут для человека, который действительно может сказать : «Чего я там не видел?» — не способна? — Еще и леггинсы, — как-то виновато сказала я, представляя реакцию подруги. — Боже, ты просто богиня сельской дискотеки. Как хорошо, что я проболела тот день и не видела всего этого кошмара. Ладно, это наденешь, когда позовет тебя в кальянную. — Боже мой, — передразнивая подругу, завопила я, стараясь поскорее уйти от темы моды, — женщина, угомонись. Я еще не знаю, как эта встреча пройдет, а ты загадываешь на такое далекое будущее, — беря в руки протянутую мне красную юбку, я тяжело вздохнула, но отпираться было бесполезно. Маша бы силой заставила меня что-то померить, поэтому пришлось молча согласиться играть по ее правилам.       После целого шкафа, горы одежды, когда сил моих больше не было, подруга остановила свой выбор на голубом свитере и черных джинсах. Нет, она издевается надо мной, это точно! Джинсы?! Стерва! Почему нельзя было сразу согласиться на них?! — У тебя просто ноги кривые и как-то все не очень было, — улыбаясь, объяснила она свой выбор. — Осталось тебя накрасить.       Сев на стул, я просто закрыла глаза, жалея, что когда-то переступила порог того кабинета. Черт меня дернул сделать эту дурацкую татуировку. Лучше бы пару дней послушала издевки Макса, что не умею держать свое слово, чем сейчас проживать весь этот ужас. — Готово, — закончив колдовать, подруга повернула меня к зеркалу. — Я похожа на размалеванную шлюху! — заорала я, что есть сил, когда увидела свое отражение. — То есть ты решила, раз уж я не очарую его своими ножками оголенными и декольте, то пусть хотя бы эти два бревна его соблазнят. Ах, это же брови! — Тупица, я слегка их подкорректировала. Если ты считаешь, что накрасить ресницы достаточно, то сильно ошибаешься. Тут всего-то немного пудры и тоналки. — А еще консилера, корректора, теней и подводки. — Это выглядит естественно. — Дай мне салфетку. — Только тронь мой шедевр, и я расскажу твоему ненаглядному, как ты второй вечер себе места не находишь, ожидая, когда же он за тобой заедет. — Тебе говорили, что ты сущий дьявол?! — думая, как бы так незаметно ударить подругу по голове стулом, а потом избавиться от тела, чтобы баба Нюра — соседка по лестничной клетке — ничего не заподозрила, я оглядывалась в поисках табуретки. — Три сестры-ы-ы, не забывай. Приходилось как-то выживать в этом бабском царстве.       Неожиданно зазвонил мой телефон. На экране высветились незнакомые цифры, и мы с Машей переглянулись. Ровно половина седьмого. Проведя пальцем по линии вызова, я проблеяла: — Алло, — голос ужасно дрожал, и собеседнику на том конце провода явно понадобилось приложить усилия, чтобы отличить меня от овцы. — Ева, я подъехал. Жду у подъезда. — Хорошо.       Как только звонок был закончен, я завизжала. Меня охватила самая настоящая паника, и я клялась, что не выйду на улицу. Это было слишком трудно. Мне восемнадцать, но у меня еще не было отношений, и я не особо планировала их начинать. По крайней мере правильнее было бы сделать это с ровесником, а не с интерном. Хотя, конечно, после того, как мы с ним познакомились, дорога для нас одна: ЗАГС. — Ты только в обморок не упади, хотя, это даже немного романтично будет, — целуя меня на прощание, прошептала Машка. Как она заставила меня накинуть пальто и спуститься вниз, не знаю, но теперь я осталась один на один с улыбающимся врачом, облокотившимся на свою машину и ожидавшим, когда я сделаю шаг по направлению к нему. — Антон Михайлович, — собирая волю в кулак, начала я, так и не шелохнувшись. — Давай просто на «ты», это раз, и садись в машину, нам пора ехать, это два. Все свои мысли скажешь после, хорошо? — он подошел ко мне и вежливо протянул руку, чтобы я не поскользнулась.       Меня нагло перебили, и это сбило меня с толку. Я уже хотела вновь начать говорить, что мы не подходим друг другу, что это все неправильно, но как только я положила свою ладонь на его, и меня одарили ослепительной улыбкой, все мысли куда-то испарились. — Я немного подумал, и решил, что ехать в кино слишком глупо. Нам точно есть, о чем поговорить, а сидеть два часа в темном помещении и смотреть на экран можно всегда успеть. Поэтому, если ты, конечно, не против, мы поедем на каток. Ты умеешь кататься?       Я вспомнила, как в последний раз вставала на лед года четыре назад и как грохнулась прямо на месте, не успев отъехать и пары метров, разбив губу и получив жуткие фиолетово-зеленые синяки на обеих коленках. Отрицательно замотав головой, я представила, как мое тело будут отскабливать ото льда или бортиков.       Антон слегка улыбнулся, а затем добавил: — Значит, буду сегодня тебя учить.       Господи, это свидание, безусловно, превращается в идеальное, но почему же мне так страшно?!       Первые минут семь мы ехали молча. Неловкую тишину немного разбавляли хиты, доносившиеся из магнитолы, но, немного подумав и поняв, что нельзя вести себя так весь вечер, я заговорила: — Как день прошел? — испуганный взгляд парня заставил меня прокрутить свой вопрос в голове несколько раз, чтобы понять, что я сделала не так. — Я уж решил, что сегодня ты ни слова не скажешь, — смотря то на меня, то на дорогу, Антон вновь улыбнулся. Ох, когда этот парень так делал, ему можно было простить любые издевательства. — Блин, пожалуй, не буду обманывать твои ожидания. — Сегодня дали выходной, отвозил младшую сестру за игрушками, — и почему такой классный парень едет именно со мной? Я даже не молюсь перед сном. — А как прошла ваша ночь с подругой? Наверняка, интереснее моей, — коварный взгляд в мою сторону, ожидающий каких-то интриг. — Это чудовище по имени Маша съела почти всю пиццу, а потом мы полночи играли в компьютерные игры, мешая соседям своими криками, когда из-за угла выскакивали зомби. — М-м-м, девушки-игроманы, такое редко встретить можно. Предлагаю как-нибудь устроить турнир, что скажешь? — держа одной рукой руль, а второй переключив скорость, парень сильнее надавил на педаль газа, а я почувствовала в животе бабочек. — Я тебя сделаю, — вся скованность куда-то испарилась, и я успела пожалеть, что не надела то черное кружевное платьице, которое предлагала подруга. — Ой, вы только посмотрите на нее, — засмеялся Антон, и от его смеха у меня закружилась голова. Я не доживу до конца свидания.       Машина припарковалась возле парка, в котором все дорожки уже давно были залиты. Куча парочек и веселых компаний катались среди деревьев и фонарей, освещавших улочки мягким оранжевым светом. Мы прошли к небольшому зданию, в котором нам выдали коньки, и Антон любезно помог мне переобуться и завязал шнурки. На протяжении всего этого времени у меня внутри горело желание поцеловать этого парня, но здравый смысл подсказывал, что такая раскованность может сыграть со мной злую шутку, да и это всего лишь первое свидание.       Держа меня за руки, Антон показывал, как правильно ехать, но вся моя голова была занята только его улыбкой. Мозг отказывался включиться, а сладкие ноты его одеколона добивали окончательно.       Мимо нас пролетело несколько парней, сбив Антона с ног. Падая на лед, он отпустил мою руку, чтобы не утянуть за собой, но моя заторможенная реакция все испортила — ну, вернее, наоборот, — и я упала прямо на парня. — Мягкое приземление, — засмеялась я, прокручивая, как он ко мне потянется. — Ну, для кого как, — прокряхтел интерн и начал подниматься. Ладно-ладно. Я терпеливая.       Время пролетело незаметно, и, когда на часах уже показывало двенадцатый час, мы решили, что пора возвращаться. Казалось, что я знаю этого человека целую вечность. Мы могли начать говорить на любую тему, и никаких неловких пауз больше не было. Я безумно не хотела, чтобы этот вечер заканчивался, но показались крыши моих домов, и через минуту мы уже стояли напротив подъезда, из которого еще совсем недавно я так боялась выйти. — Не пожалела, что спустилась? — что-то ища в телефоне, поинтересовался Антон. — Нет, все было здорово. — Особенно твоя паника, — показывая мне экран мобильного, парень еле сдерживал откровенный ржач. Когда он только подъехал, весь разговор занял не больше пятнадцати секунд, но напротив длительности я отчетливо видела надпись: 4 мин 37 сек.       Твою мать! Я не отключила тогда телефон! Не-е-е-ет!!! Убежать/заплакать/промолчать/истерично засмеяться. Что там было третьим? — Расслабься, это было довольно мило, — Антон открыл дверцу, обошел машину, и, как истинный джентльмен, помог мне выйти. — Ты все еще переживаешь? — заметив мои широко распахнутые глаза и отстраненный взгляд, интерн вновь засмеялся. — Зря я тебе это показал, — и тут произошло то, чего я так долго ждала. Чтобы привести меня в чувство, парень наклонился и поцеловал меня в щеку. Конечно, все вышло не совсем так, как я планировала, но такое развитие событий тоже было прекрасным. — Когда мы снова увидимся? — вдруг выпалила я. — Я позвоню тебе. Мне составляют новый график, и не хочу заранее тебя обнадеживать. Но уверяю, это произойдет сразу, как я узнаю, что у меня выходной. — Хорошо, — опустив глаза вниз, ответила я, вдруг ужасно застеснявшись. — Чуть не забыл, — Антон рванул к машине. Открыв багажник, он достал из него букет нежно-розовых пионов и подошел обратно ко мне. — Спасибо за вечер. — В багажнике держал, чтобы, если вдруг вечер не очень оказался, не спалиться? — Блин, раскусила.       Мы вдвоем улыбнулись. Антон еще раз поблагодарил меня за то, что я уделила ему время и опять поцеловал. Он уехал, а я так и осталась стоять с букетом пионов под начавшимся снегопадом. По уши влюбленная.