Небо в огне

Дверной проём занавесили плотной зимней циновкой, не трепыхающейся на ветру, даже придавили края камнями, но песчаные вихри успели раскачать её, и груз откатился в сторону. Алсек снова положил булыжник на край, чтобы пыль не летела внутрь, и осторожно заглянул в комнату. Сквозь узкую щель между завесой и стеной виден был тусклый огонёк – светильник-церит на груди Хифинхелфа, его жёлтая чешуя и – там, где луч падал на низкий спальный настил – клок ярко-рыжего меха и потемневшие от сукровицы повязки. Алсек отодвинул завесу, неслышно пробираясь внутрь. - Хшш? – еле слышно прошипел ящер, мельком глянул на пришельца и снова повернулся к неподвижной кошке. Пока Алсека не было, повязок на её теле прибавилось, и к тому же Хифинхелф успел просунуть под тело широкую длинную циновку. «Выносить надо потихоньку,» - думал про себя Алсек, подавляя дрожь – сейчас истёрзанную плоть прикрыли повязки, но жрец-то помнил, что под ними. «Вдвоём мы растрясём её. Позову людей с пастбища.» - Всё готово, - прошептал жрец, снова встретившись взглядом с ящером. – Хиф, она выдержит дорогу? - Алссек, я не лекарь, - покачал головой иприлор. – Ссделал, шшто мог. Изыскатель склонился над огромной кошкой. Она давно не шевелилась – с тех пор, как её нашли на дюнах. Огненный шар, ударивший в левый бок, выжег шерсть от шеи до хвоста, превратил шкуру в багровое месиво, сочащееся сукровицей. Когда рану смачивали «Кровью Земли» и зелёным маслом, Ярра вздрагивала от боли, но глаз не открывала. Закрыты они были и сейчас. Алсек поднёс к носу кошки клочок белого пуха и обрадовался – она всё-таки дышала. - Шшто ссмог, то ссделал, - Хифинхелф поправил край циновки и повернулся к неподвижной тени, замершей на краю настила. – Почтенный Шшафкат, мы нашшли ящера. Отнессём Ярру за ограду. Чародей поднял голову, молча кивнул и взялся за циновку. Хифинхелф предостерегающе зашипел и махнул лапой на Алсека. Изыскатель выскочил за дверь, прикладывая ко рту ладони – не так легко было дозваться кого-нибудь на пастбище куманов, особенно сегодня, после утреннего переполоха… Пастухи явились быстро – они, оставив в покое растревоженных куманов, стояли у ограды и разглядывали тушу некрупной самки. Её затоптали утром, когда всё стадо внезапно взбесилось и кинулось в поля, жители помчались следом, и долго ни у кого не было времени на вытаскивание мёртвого кумана из загона. Сейчас пастухи вынесли тушу во двор и столпились вокруг, отгоняя личинок да’анчи. Одним богам было ведомо, годится это мясо в пищу или уже нет, и проверять на себе никто не хотел. Алсек покосился на небо – чуть в стороне от солнечного диска висел еле заметной чёрной точкой полуденник. Он видел падаль, но видел и людей вокруг неё – и парил, не снижаясь, выжидая, когда они отойдут. - Если двое помогут, остальные ни к чему, - сказал изыскатель, и двое жителей, переглянувшись, пошли за ним к дому. Из-за угла выглянула Аманкайя, Алсек жестом велел ей скрыться. Кошку вынесли во двор, к ограде, где недовольно мотал хвостом ящер-анкехьо. Бронированное существо косилось на стадо куманов – его злило их рявканье. Иногда оно само рычало – тихо, но гулко. - Ссильно не гоните – Ярра усснула, не расстряссите её, - вполголоса давал последние указания Хифинхелф. – Ссразу от ворот – бегом к целителю, ессли главный путь закрыт – кричите сстраже, пуссть помогут занессти. Мы васс нагоним. - Чак-чак! – погонщик постучал палкой по панцирю анкехьо, подгоняя медлительного ящера. Бронированный зверь осторожно пробирался по тропе среди грядок. На его спине, ближе к хвосту, рядом с привязанной кошкой, уместились Шафкат и Аманкайя. Чародей так и сидел неподвижно, будто превратился в камень, девушка опасливо оглядывалась по сторонам и щурилась – чужие мысли и чувства острыми иглами впивались в голову, и виски у Аманкайи ломило ещё с полудня. Да что там – даже Алсеку было не по себе рядом с раненой кошкой. От ожога тянуло чем-то странным… не Лучи, не Огонь и как будто не магия людей… - Кто её так?! – не находя ответа, Алсек пожал плечами. Он уже говорил со всеми, кто обладал даром речи, на этом пастбище и к северу от него. Ярра, как и обещала, полетела к Драконьим Рёбрам ещё до рассвета, а вскоре что-то полыхнуло в дюнах, и все куманы в загоне как с цепи посрывались. А когда стадо ломится в засеянные поля, как-то не до изысканий в песках. Всадник случайно нашёл её – он хотел только посмотреть, из-за чего была вспышка. А Ярра ничего сказать не могла, и Алсек опасался, что так и не сможет. Он видел её рану – огонь был так силён, что плоть прожарилась, зацепило и внутренности… - Полуденники перед рассветом не летают, - пробормотал жрец, глянув на небо. Крылатый ящер так и кружил там. - Хшш, - Хифинхелф тихо шипел, подманивая своего кумана. – Кушши! Полосатый ящер поднял голову от пучка травы, растолкал сородичей и навис над оградой. Иприлор провёл пальцем по выступу над его глазом. - Пойду за седлом, - спустя много томительных мгновений сказал жрец. – Хиф, вы долго будете шипеть? Там Ярра… - Или иди пешшком, или уймиссь и не дёргай меня, - сердито отозвался иприлор. – Сс ним ссейчасс и так тяжело бесседовать. Они вссе напуганы и ничего не ссоображают. Сстой тихо! Куши выгнул шею и коротко рявкнул. Хифинхелф громко зашипел, странно болтая в воздухе кистями рук. Ещё один куман подал голос, и Алсек удивлённо мигнул – он и не заметил, когда ближайшие ящеры перестали жевать траву и повернулись к иприлору. Хифинхелф переступил с ноги на ногу, слегка подпрыгнув, приоткрыл пасть и высунул дрожащий язык. Куманы, не сговариваясь, зарычали и замахали хвостами, протягивая передние лапы к земле. Куши, взмахнув хвостом, перепрыгнул через ограду и сердито рявкнул, поворачиваясь мордой к сородичам. Алсек огляделся в поисках уступа на стене – того и гляди, придётся лезть на крышу хижины… - Хшш, - иприлор похлопал кумана по боку и повернулся к Алсеку. – Сслезай, едем. Не бойсся, не укуссят. - Что они все рычат? – изыскатель опасливо покосился на пастбище. – Что ты выспросил? - Почти ничего, - покачал головой Хифинхелф и скрылся в хижине. Вернулся он с седлом подмышкой и ворохом ремней в руках – и больше не говорил ничего, пока осёдланный куман с двумя всадниками на спине не миновал северные грядки и не выбрался на мощёную дорогу. - Они видели, кто напал на Ярру? Это он напугал их? – потерявший терпение Алсек потыкал Хифинхелфа пальцем в бок. - Большше некому, - отозвался иприлор. – Но ничего толком они не ссказали. «Огонь», «сстрах» - и ничего большше, понимай как знаешшь. Они до ссих пор опассаютсся, а ведь полдня прошшло… - Огонь и страх?! – Алсек едва не подпрыгнул в седле. – То же, что в горелых полях Шуна?! Зген всесильный! И напали только на кошку… Закусив губу, он взглянул на солнечный диск. Раскалённую добела плошку опоясало багровое кольцо толщиной с палец, и красные нити тянулись от него к сердцу белого огня, а вокруг клубилась пурпурная дымка. - Огонь Скарсов очень силён, - пробормотал изыскатель, отводя взгляд. – И их магия на вкус не такая, как у людей… Хиф! Если бы тут бродил Скарс – где он мог бы скрыться? - Уймиссь, - отмахнулся недовольный ящер. – Сскарсса тут заметили бы вссе, шшто в полдень, шшто в полночь. Небоссь, не мышшь. В пещерки ящериц он не пролезет, между грядок не сспрячетсся. - Заметили бы… Местные свою смерть – и то проспят, - поморщился жрец. – Тут совсем неладно, Хиф. Кто-то из воинов Джаскара явился сюда. С огнём Тзангола и его же ненавистью. Боги! Отчего Джаскару Ханан Кеснеку было не прислать обычного гонца?! И не к нам, а в Кештен, если ему так нужен наш город… - Хссс! Так вы не верите его гонцам, - насмешливо пошевелил языком Хифинхелф. – Хаэй, сстражи ссолнца! Раненая кошшка проезжала? Куман, неловко подпрыгнув, остановился у городских ворот. Недовольные погонщики каравана – Куши втиснулся в очередь перед ними и едва не задел первого из вьючных ящеров хвостом – громко обругали всадников и закричали на стражу. Воины-Гларрхна и двое Магов Солнца молча кивнули Хифинхелфу, указали на ворота и столпились вокруг каравана. Сердитые крики долго ещё неслись вслед куману – караванщики приехали с запада, из Кеми, а тамошние жители невозмутимостью не славились. - Стой! – крикнул Алсек, когда первый десяток кварталов промелькнул мимо. Хифинхелф натянул поводья, Куши сердито рявкнул, но шаг замедлил. Алсек спрыгнул на мостовую. - Ты куда? – удивился ящер. Жрец махнул рукой на северо-восток. - Наместник должен знать, что тут творится, - выдохнул он. - Лазутчики Джаскара – это по его части, нам их в жизни не найти! Что сказал ему вслед Хифинхелф, Алсек не расслышал. Когда жрец добрался до дома наместника, солнце уже садилось, гонги возвещали о скором закрытии городских ворот, золотое закатное небо понемногу багровело, и ни единой зелёной искры не было на нём. Вынырнув в широкий переулок, Алсек на несколько мгновений застыл, повернувшись лицом к закату, и поёжился, несмотря на жару и духоту. Недвижный воздух предвещал новый налёт небесных змей и горы песка на мостовых поутру, но то, что жрец видел на западном небе, было страшнее песчаных бурь. «Красный закат, небо в крови…» - он вздрогнул. «Словно в тех сказаниях… Не прольётся ли огненный дождь?!» Караульным у крыльца оставалось выстоять последнюю осьмушку Акена, и они уже поглядывали в сторону ближайшей таверны, но, увидев запыхавшегося Алсека, встрепенулись и скрестили перед ним копья, преграждая дорогу. Жрец поневоле остановился. - Силы и славы! Я, Алсек Сонкойок, принёс срочные вести для почтеннейшего Даакеха Гвайкачи, - изыскатель узнал каждого из хесков-стражников и был уверен, что каждый из них узнал его, но обычаи оставались обычаями, и следовало их соблюдать. Один из хесков шевельнулся, копьё в его лапах дрогнуло и чуть опустилось. Он как будто смутился, увидев изыскателя. Второй демон удивлённо на него покосился и кивнул Алсеку. - Силы и славы, Сонкойок. Наместник готовится ко сну. Какие вести на ночь глядя? - Эрсег, я понапрасну не прихожу, - вздохнул Алсек. – Было бы не срочно – сидел бы дома. Лазутчики Джаскара в застенье. Смущённо разглядывающий землю стражник – а это был Глорн, и жрец сильно удивился, увидев его у крыльца, а не в недрах дома – наконец зашевелился и поднял взгляд на Алсека. - Лазутчики? – отрывисто спросил он, и клешня на его тонком хвосте приподнялась и засветилась недобрым огнём. – Уверен? - Их видели у Драконьих Рёбер. Хотел бы я сомневаться! – качнул головой изыскатель. – Глорн, если Эрсег не проснётся и не впустит меня, передай домашней страже послание. Он протянул хеску пучок цветных нитей с наскоро завязанными узелками – составлял «письмо» на ходу, в седле, и только надеялся, что ничего в спешке не напутал. - Сонкойок, иди-ка ты сам спать, - сердито фыркнул Эрсег. – Утром прийдёшь. Глорн, ты в себе? Странный ты сегодня… Хеск, сосредоточенно разглядывающий землю, не глядя протянул руку и взял нити. - Передам после заката, - буркнул он. Алсек удивлённо мигнул – в иное время стражник и послание не взял бы, и самого изыскателя погнал бы прочь – искать почтовую ящерицу и не донимать занятых существ. - Да хранят тебя боги, - кивнул Алсек. «Верно, Глорн какой-то странный,» - думал он, в сгущающемся полумраке пробираясь к дому. «Как будто провинился передо мной – даже в глаза не смотрит. Спрошу, что случилось… только потом, без Эрсега.» О наместнике и его делах Алсек старался не думать – ни к чему было терзать себя бесполезными размышлениями. Если Даакех получит послание, он разберётся, что делать, и без младшего жреца, а если нет… Надо будет утром подойти к его дому. Может, утренняя стража будет менее сурова… В арке ворот было особенно темно, и Алсек едва не упал, зацепившись за плетёную завесу и чуть не обронив амулет. Шнурок, перехваченный несколькими узлами, всё же умудрился сползти с пояса и повиснуть до колена – и окованный бронзой коготь крепко вцепился в циновку. Алсек, проглотив несколько проклятий, отцепил его и юркнул в дверь, пока весь квартал не высунулся в окна, высматривая, кто тут шумит. В доме, как и прежде, стояла тишь. Аманкайя, слегка приподняв колпак на светильнике, сидела в полумраке и придерживала комок мокрого пуха, прижатый к макушке. Алсек сочувственно поцокал языком и прислушался к шагам на лестнице. Хифинхелф увлечённо булькал и плескался в мойке, остывая от дневного жара, и подниматься в душную комнату не спешил. - Как там Ярра? – спросил Алсек, отвязывая надоевший шнурок от пояса. Из когтя Скарса, как ни крути, получился прескверный амулет, и чем дальше, тем меньше жрецу хотелось носить его при себе… - В доме почтенного Шета, - еле слышно ответила Аманкайя и крепче прижала пух к макушке. – Шафкат отправил нас с Хифом домой. Сам он там же, у Шета. Ярре прокалывали бок, вливали внутрь красную и белую воду. Я хотела поговорить с ней в мыслях, но… Колдунья коротко вскрикнула и замолчала, болезненно щурясь на свет. Алсек опустил колпак ещё на полногтя, оставив тонкую полосу света. - Аманкайя, ты так себе хуже сделаешь, - покачал головой Алсек. – Нельзя так с наскока всему научиться. Почтенный Шет видел, что ты делала? - Не знаю, - вяло пожала плечами Аманкайя – думать ей сейчас было тяжело и больно. – Я потихоньку. Алсек вздохнул. Почтенный Шет – менн, они в дела людей не лезут – разве что попросишь, и уж точно менн не помчится докладывать в Храм Солнца о новоявленном Маге Мысли. Его жрец не боялся. Но кто ещё был там рядом, кто мог заметить волны магии?.. - Тебе отдых нужен, - сказал изыскатель. – Не колдуй завтра ничего. Я с утра отлучусь на пол-Акена, потом поедем за Яррой. Он обмотал шнурок амулета вокруг ножки стола и крепко затянул узел. «Куннаргаан, если ты хочешь покоя – завтра я поищу, кто бы тебе помог. Но хватит мне вредить! Разве я не избавил тебя от боли?!» - подумал он так громко и отчётливо, как только мог. Амулет, само собой, ничего не ответил. На рассвете Алсек выбрался из дома, и даже спящий во дворе куман не проснулся. На цыпочках он прошёл мимо закрытых окон и прибавил шагу. У городских ворот уже размеренно звенели гонги, заглушая скрежет цепей и блоков, стая огромных летучих мышей уступала место в небе медленно взлетающим тонакоатлям, уборщики шаркали мётлами, ночные патрули стекались к тавернам. С одним из стражников Алсек едва не столкнулся на углу, на ходу пробормотал извинения и хотел нырнуть в переулок, но был крепко схвачен за плечо. На него угрюмо смотрел Глорн. - Хаэй! Глорн, почему ты в патруле? Ты же днём стоял на страже! – удивился Алсек. Хеск отпустил его, медленно, засыпая на ходу, нашёл что-то маленькое в поясном кошеле и всунул в ладонь жреца. - Твоими стараниями, Сонкойок, - пробурчал он, щурясь на восход. – Городских не хватило, отправили нас. К Эрсегу не суйся – он всю ночь мотался по застенью из-за твоих лазутчиков. Силы! - Ох ты, Око Згена, - покачал головой Алсек и незаметно спрятал сложенный обрывок велата за пояс. – Хаэй! Глорн! - Чего тебе? – неохотно обернулся стражник. Его патруль ушёл далеко вперёд, но можно было и не догонять его – смена кончилась, а свежего ицина в таверне хватит на всех. - Ты вчера как будто огорчился из-за чего-то, - вполголоса напомнил изыскатель. – Что случилось? - Ничего, - отмахнулся хеск. - Дрянь полночи снилась, вот и всё. Зато этой ночью твоими стараниями никто глаз не сомкнул. Алсек мигнул. - Снилась дрянь? Погоди… Не могильник в пустыне? Демон едва заметно вздрогнул. - Верно. Откуда знаешь?! - Я тебя там видел, - нахмурился жрец. – Не злись, что я тебя толкнул. Там был Нецис – ну, ты знаешь… Глорн молча кивнул, растерянно глядя на Алсека. - Помню. Узнал и его, и тебя. Вайнег бы побрал такие сны! Разве бывает, чтобы одно и то же снилось двоим?! - У-ху-ху, - Алсек поёжился. – Всякое бывает, Глорн. Я иду сейчас к Гванкару по своим делам, но спрошу и про наш сон. Мне он тоже не понравился. - Хэ! – демон предостерегающе поднял руку. – Вот ведь делать нечего… Зачем старшему жрецу знать такую чушь?! Я в храм с такими россказнями не пойду. Он развернулся и скрылся в переулке. Алсек покачал головой. «Вот так так… А интересно, Нецис тоже этот сон видел? Странная была ночь…» - думал он, пробираясь к жреческим кварталам. В храм ему пути не было – вся надежда на долгий сон Гванкара! Может, он ещё не добрался до пирамиды?.. Алсек пришёл вовремя – старший жрец только-только вышел из дома и стоял в воротах квартала, задумчиво глядя на южное небо. - Око Згена да не погаснет! – выдохнул изыскатель. – Почтенный Гванкар, ради всех богов, не откажи в помощи! - С Гвайясамином говорить не буду, - тут же отозвался жрец, смерив Алсека хмурым взглядом. Тот покачал головой. - Я не из-за взыскания. Посмотри сюда, почтенный Гванкар. Мне в этой вещи мерещится недоброе… Гванкар покачал на ладони амулет-коготь, поднёс ко лбу, задумчиво покивал и вернул вещицу Алсеку. - Да, нити просматриваются. Но опасности я не вижу. Воин-Скарс, ушедший к Солнцу? - Он самый, - кивнул изыскатель. – Так он в самом деле остался привязанным к этой штуке? Зген меня храни… - Бывает, - пожал плечами Гванкар. – Оттого мы обычаям южан-дикарей не следуем. Всё узнал, что хотел? - Почтенный Гванкар, - Алсек сделал маленький шажок в сторону, преграждая жрецу дорогу, - тут нужен обряд отвязывания, а в храм меня не пускают. Можешь ли ты провести его? Я найду, чем заплатить. Лицо Гванкара на миг окаменело, и Алсек услышал тихий звон в ушах, - жрец понемногу терял терпение, и младшему следовало бы уйти… - Нет нужды в таком обряде, - нехотя ответил жрец. – Это почётный трофей, Сонкойок. Носи его с честью. Пусть твой пленник поделится с тобой силой. Это всё? Изыскатель не двинулся с места. «Так… Если Гванкар не соглашается, к Гвайясамину лучше и близко не подходить,» - подумал он, стараясь не показывать досаду. - Почтенный Гванкар, - он понизил голос, - ты видишь, какого цвета рассвет? И этот венец на солнце… Почтеннейший Даакех рассказал вам о солнечном змее, правда ведь? Старший жрец неопределённо хмыкнул. Звон в голове Алсека стал громче – эти расспросы понравились Гванкару ещё меньше, чем назойливость изыскателя. Но младший жрец решил не отступать. - Почему почтеннейший Гвайясамин не возвестил обо всём этом? – тихо спросил он. – Почему не попросил дарителя жизни избавить нас от кровожадного змея? Все молчат, и в городе тишь, а небо вот-вот прольётся огнём… Гванкар посмотрел вверх. Его лицо дрогнуло, но тут же окаменело вновь. - Сонкойок, ты знаешь, что будет, если напугать стадо куманов? – спросил он еле слышно. Алсек мигнул. - Почтенный Гванкар! – возмущённо выдохнул он. – Живущие в Эхекатлане – всё же не куманы… - Да, так, - кивнул жрец, - от куманов вреда было бы меньше. Скажи, кому ты успел разболтать узнанное? - Почтеннейший Даакех просил меня молчать, и я молчу, - нахмурился Алсек. – Но то, о чём ты говоришь, недостойно жрецов Солнца. Скрывать от честных людей Эхекатлана такие вещи… Как же они узнают, что пришла беда? - Сонкойок, в древние времена тебя казнили бы здесь же, - тихо отозвался Гванкар. – Займись своими делами, служитель Даакеха. Жаль, что он так распустил своих людей… Оттолкнув младшего жреца с дороги, старший вышел из квартала. Изыскатель побагровел и юркнул в ближайшую подворотню, подальше от храма. «Боги мои! Что я сказал-то?!» - он в недоумении пожал плечами. «Стадо куманов… Зген всесильный! Сказал бы он такое на площади!» - Алсек фыркнул, и прохожий проводил его удивлённым взглядом. «Что же делать? Храм молчит, а мы с Хифинхелфом большой пользы не принесём… Вот же напасть, и от Нециса никаких вестей…» Домой он хотел вернуться незаметно, но день уже наступил, и Ксарна Льянки выбрался к дворовому очагу и что-то кипятил над ним, помешивая длинной палкой. На верёвке сохла старая красная рубаха – точнее, то, что от неё осталось, несколько кусков потрёпанной ткани с въевшимися пятнами крови. Ксарна поднял взгляд на жреца и приветственно помахал рукой. - Силы и славы! – через силу усмехнулся Алсек. – Что нового, почтенный Ксарна? - Хороших вестей нет, плохих – тоже, - покачал головой бывший переписчик. – Мои, правда, удивлены – в полях видели аж два патруля, крылатый и пеший. Это из-за раненой йиннэн? - Если кто-то на кошку напал, он и человека не пожалеет, - нахмурился Алсек. – Почтеннейший Даакех поступил мудро… Что-то зашуршало за поясом, и изыскатель вздрогнул – он успел забыть о клочке велата. Развернув скомканное послание, он быстро пробежал взглядом по короткой строчке и сердито фыркнул. Куман, жующий траву у дальней стены, вскинул голову и принюхался, удивлённо осматривая двор, но Алсек не обратил на него внимания. «Сонкойок, не шуми,» - перечитал он короткое послание ещё раз и тяжело вздохнул. - Может, огнистые черви снова поднимаются из-под земли, - пожал плечами Ксарна. – В том году они многих оплевали, весь город ходил в ожогах. Одного червя для одной кошки достаточно… В мойке громко плескался Хифинхелф. Алсек заглянул к нему, потыкал ящера в мокрый бок. - Что там? – тихо спросил он, кивнув на лестницу. - Лучшше, чем было, - пожал плечами иприлор. – Кошшка дышшит и ссмотрит. Шшет долго возилсся… Наверху было сумрачно и прохладно – Аманкайя прикрыла ставни, полог, разделяющий комнату, на время сняли, постели сдвинули. Ярра в свежих белых повязках лежала на боку, свесив крылья, и кончик её хвоста едва заметно шевелился. Алсек замер в дверях, чтобы не мешать разговору. - Оставь, чарродей, - кошка досадливо сощурилась. – У меня в пасти крровь, в боку дыррка. Если я умрру, пусть это прроизойдёт срреди сорродичей. Шафкат сидел на циновке у ложа. Его лицо потемнело от горя ещё там, на южных пастбищах, и он ничуть не повеселел с тех пор. Алсеку страшно было на него смотреть – так же, как на израненную кошку. - Не говори так, Ярра. Тебе не нужно умирать, - глухо промолвил он. – Путь к священным пещерам очень тяжёл, сейчас ты его не выдержишь. - Клан поможет мне, - Ярра приподняла голову, но тут же снова уронила её. – Отпрравь меня к Колючим Холмам. Мне нужно только туда добрраться, оттуда меня заберрут. - Тебе станет хуже от путешествия, - покачал головой Шафкат. – Подожди хотя бы неделю. Там, в песках, некому будет даже перевязать тебя… - Мы – здорровые или больные - никогда не заматывались в трряпки, - шевельнула хвостом йиннэн. – Это прридумка зноррков. Мне станет легче в священных пещеррах – или я умрру там спокойно. Не бойся за меня, чарродей. Когда кррылья смогут дерржать меня, я веррнусь в Горрод Ветрра. Алсек неслышно перешагнул порог, но движение воздуха потревожило кошку. Она подняла голову и взглянула на него в упор. - Мирного дня всем, - сказал изыскатель, окинув взглядом комнату. – Как твой бок, Ярра? Почтенный Шет сильно терзал тебя? - Тррудно сказать, - отозвалась кошка. – Менн сказал, что меня пррижгло и огнём, и лучами одноврременно, поэтому ожог такой глубокий. Теперрь у меня в боку дыррка, и это непрриятно. Алсек встал у постели. В пустыне они с Хифинхелфом в спешке замотали всю кошку в один большой кокон. Сейчас он видел, что ожог куда меньше – а может, зелёное масло подействовало за сутки, и мелкие повреждения затянулись. Но шерсти на лапах, плече и бедре по-прежнему не было, оголилось и левое крыло. - Хиф внизу. Позвать его? - Не трревожь его. Сейчас боли нет, - Ярра снова опустила голову на ложе и искоса следила за Алсеком одним глазом. – Я хочу пить. - Сейчас-сейчас, - Шафкат поднял с пола закрытую флягу. От неё пахло лечебными зельями, когда маг открыл её, запах стал гуще. Он плеснул немного на ладонь. Ярра сморщила нос, но всё же слизнула жидкость. - Это невкусная смесь, но ничего больше Ярре нельзя, - вздохнул Шафкат. - Это ненадолго, - заверил Алсек, присаживаясь на циновку. – Скажи, Ярра… Ты что-нибудь помнишь о том утре? Кто ударил тебя? - Я не видела его, жррец, - кошка прикрыла глаза. – Я знаю только одно – там не пахло никем стрранным. Ни черрвями, ни Скаррсами, ни Нарродом Н’гарр. Никого, крроме зноррков и ящерриц. Кто из них меня ударрил, сам Флинс не рразберрётся. - Стража ищет его в полях, - криво усмехнулся изыскатель. – Его найдут, ты не сомневайся. - Зноррк, - хвост Ярры дрогнул, - вам виднее, что делать на вашей земле. Я хочу веррнуться к сорродичам. Ты знаешь доррогу к Колючим Холмам?.. …Последние триста шагов неподвижную кошку несли на руках – на растянутой циновке: анкехьо, одолженный у пастухов, ещё на подступах зафыркал и упёрся всеми лапами, и даже Куши встревоженно зарычал и попятился. Хифинхелф отвёл зверей за дюну и привязал к безлистному кусту, насыпав им по охапке сена. Кошку, уложенную на одну циновку и прикрытую другой, осторожно вынесли на вершину холма и опустили там, чуть поодаль от высоченных шипастых столбов – многолетних побегов Ицны. Алсек притаился за валуном, осторожно разглядывая окрестности. На Колючие Холмы поднимались немногие жители Эхекатлана, и сам изыскатель всего один раз подошёл к ним – и смелости у него хватило лишь на пару шагов от подножия. Ицна росла тут свободно, и ни одного лотка для сбора сока не было на толстенных стеблях. Рыжий и золотистый пух цеплялся за шипы и реял на ветру, как перелётная паутина. - Хиф, ты видишь кого-нибудь? – шёпотом спросил он. Холмы принадлежали клану Млен-Ка, и рассказывали, что кошки зорко приглядывают за своим клочком пустыни, и где-то неподалёку – их сторожевые посты, но Алсек никого не видел и не слышал – ни тогда, когда для забавы поднялся на два шага от подножия, ни сейчас, у самой вершины. - Они насс видят, - еле слышно ответил Хифинхелф и надавил на макушку Алсека, заталкивая его в тень камня. Над холмом поднялся ветер, неслышно развернулись в воздухе крылья. Изыскатель заглянул одним глазом в щель между валунами и увидел смутные мохнатые тени. Огромные коты обступили Шафката – чародей сейчас был один на открытой площадке вершины. - О чём они говорят? Ты слышишь? – прошептал изыскатель, придвигаясь к ящеру. Тот сердито зашипел. Шафкат повернулся к валунам и жестом поманил человека и ящера к себе. Алсек поднялся и встретился взглядом с большим белым котом. Прилетевших было всего четверо, всех изыскатель когда-то видел – не в городе, так в пустыне, когда йиннэн и люди вместе истребляли огнистых червей. Шрамы от ожогов заросли шерстью, имён Алсек и не знал, но было смутное чувство – все они много раз встречались ему на пути. Они были немногословны. Предводитель велел Хифинхелфу привязать кокон из циновок между двумя самыми сильными котами и замолчал, щурясь на пронизанное красными жилками солнце. - Вы знаете о солнечном змее? – рискнул спросить Алсек. Йиннэн шевельнул ухом. - Вы с Кошачьих Скал? – спросил изыскатель. – Вас сейчас мало в городе… Предводитель хмуро посмотрел на него. - На Кошачьих Скалах никого не осталось, зноррк. Скорро никого не останется и тут. - Но почему? Куда вы улетаете? – растерянно мигнул Алсек. – Вы знаете, кто ранил Ярру? - Нас мало, зноррк. Под огнём с неба мы не выстоим, - вильнул хвостом кот. – Ярра будет здоррова к концу месяца, но когда она веррнётся, я не скажу. Будьте осторрожны срреди огня, зноррки. Вы нашли себе много непрриятностей… - О чём ты? – нахмурился Алсек, но кот не ответил. Его сородичи развернули крылья, и кокон из циновок поднялся в воздух, покачиваясь на широких ремнях. Ещё двое йиннэн взлетели следом. Когда тёмные точки скрылись среди песков, Шафкат повернулся к Алсеку и судорожно вздохнул. - Благодарю вас за помощь, о изыскатели. Но нам не следует тут задерживаться… До холма, под которым были привязаны ящеры, путники дошли в молчании. Там, потрепав по боку своего кумана и обменявшись с ним коротким шипением, Хифинхелф немного ожил. - Алссек, мы сс Кушши догоним васс позже, - сказал он, вручив изыскателю поводья анкехьо. – Я опусстошшу нашш тайник. Надо вссё-таки довезти коссти до Ачаккая. - Верно, - ясный рассудок возвращался к Алсеку медленно. – Прикрой мешки циновками в дороге. Стражу я предупрежу.